Глава двенадцатая
На рынке

Второй раз за этот день Артур шел по улицам Рэтбриджа. Но сейчас они были заполнены людьми: мужчины и женщины, торговцы и крестьяне, уличные музыканты и множество детей, а также лошади, собаки, поросята, куры, гуси, индейки – кого и чего только не было! Больше всего он смотрел на детей: он их почти не видел раньше – во время ночных вылазок в город за едой они ему почти не попадались. И он завидовал легкости и раскованности, с какими дети ходили и бегали по улицам, смеялись, толкали друг друга, гоняли мяч по лужам, играли в неведомые ему игры.

– Уиллбери… – проговорил он, в первый раз называя своего спасителя и нового друга по имени.

– Да, дружок… – откликнулся тот.

– А что дети… что они вообще делают?

– Ну, что… Ходят в школу, читают книжки, дерутся, плачут, гогочут, если смешно. Играют с друзьями.

– Правда? У меня не было друзей.

Уиллбери остановился, положив руку ему на плечо:

– Теперь они у тебя есть. И будут еще…

Артур улыбнулся: ему стало легче – как будто с души, на которую давили разные гири, одна упала. Та, которая была чуть ли не самая тяжелая. И еще громче зазвучали в его ушах крики детей и торговцев, лай собак, стук конских подков по камням мостовой, скрип колес, щебетание женских голосов…

Женщин в городе было очень много. Артуру казалось, их намного больше, чем мужчин и детей, не говоря уж о собаках и курах. Женщины неспешно прогуливались по улицам, все время переговариваясь друг с другом, не смолкая ни на минуту. Такое, во всяком случае, было впечатление у Артура. Почти все они носили туфли на немыслимо высоких каблуках, и Артур боялся, что женщины вот-вот упадут. Тем более что все они были крупные и полные. Но они не падали, и это было странно. И вообще они как-то странно выглядели – особенно если смотреть сзади. Они казались чересчур круглыми, что ли, а может, чересчур квадратными или кубическими, конусообразными, пирамидальными и еще, бог знает, какими… Артур никогда не ходил в школу и не учил геометрии, а следовательно, не мог правильно определить истинную их форму. Но что не составляло особого труда заметить: большинство женщин явно соперничали друг с другом.

Артуру довелось услышать обрывок разговора двух из них.

– …Только взгляните на нее!

– На кого? На Дженни?

– Ну да! Соорудила себе шестиугольную спину и не нарадуется! Последний писк!

– Еще в ботфортах и на таких шпильках! Как они ее выдерживают? Забыла, что ботфорты уже две недели как вышли в тираж!

Артуру казалось, они говорят на иностранном языке, он беспомощно взглянул на Уиллбери. Тот рассмеялся и шепнул ему:

– Не удивляйся, старина. Эти женщины – жертвы моды.

Последних слов Артур тоже не понял, но спрашивать не стал.

Они уже подходили к рынку, народа становилось больше, чаще стали попадаться на глаза бедные люди, а то и просто оборванцы. На рыночной площади эти люди уже стояли стеной.

– Держись крепче за мою руку, чтоб не потеряться, Артур, – сказал Уиллбери.

Мальчик вцепился в него, они врезались в толпу, стали медленно пробиваться сквозь нее. Разглядеть что-то в этом скопище Артуру удавалось с большим трудом, но все же разок его взгляд упал на ряды прилавков, и у него перехватило дыхание: чего там только не было! Грозди колбас, кипы новой и подержанной одежды, какие-то непонятные инструменты и приспособления; бутыли с загадочными напитками и микстурами; ведра, котлы, цветочные горшки, сковородки, поломанная мебель, игрушки, часы… Всего не перечислить! А какие запахи съестного – печеного, соленого, вареного, жареного! Просто дрожь пробирает…

В конце концов они добрались до рядов, где Уиллбери закупил все по списку, и с раздутыми мешками двинулись в обратный путь. Уиллбери задержался у палатки, где торговали пирогами, которые готовились тут же – с пылу, с жару, и где стояли несколько человек в промасленных передниках и халатах и усердно жевали горячее угощение. За прилавком, с края которого находился довольно странного вида медный котел с трубой, был мужчина в очках. Время от времени он подбрасывал уголь в нижнюю дверцу котла.

– Надеюсь, ты не откажешься попробовать лучшие пироги во всем Рэтбридже? – сказал Уиллбери Артуру, и тот сглотнул набежавшую слюну и не отказался.

Продавец, увидев Уиллбери, приветливо улыбнулся.

– Добрый день, сэр, – произнес он. – Вам как обычно? С индюшатиной и со свининой? А молодому человеку что?

– То же самое, мистер Уитворт.

Хозяин пирожковой открыл верхнюю дверцу котла, просунул туда лопатку, и на свет появились два больших дымящихся пирожка, которые он бухнул на лежащую на прилавке газету.

– Что-нибудь еще, мистер Ниббл?

– Только некоторую информацию, мистер Уитворт.

– К вашим услугам.

– Хочу повидаться с Марджори. Не знаете, часом, где можно ее найти?

– О, сейчас она уже несколько недель не вылезает из Патентного бюро. С тех самых пор, как потеряли ее заявку на новое изобретение.

– Потеряли? – обеспокоенно переспросил Уиллбери.

– Да, мистер Ниббл. Марджори подала заявку и все необходимые бумаги для регистрации изобретения, а чиновник исчез с ними. Отправился позавтракать и… ни слуху ни духу. Ищи ветра в поле!.. А Марджори, молодчина, решила не выходить из Бюро, пока не разыщут беглеца и не вернут ей документы. Иначе ведь изобретение будет потеряно. Если его уже не украл кто-нибудь!

– Ужасно! – воскликнул Уиллбери и, подумав, добавил: – Заверните мне, пожалуйста, шесть самых лучших ваших пирогов со свининой и телятиной! Нужно поддержать ее силы. Сколько с меня?

– С вас ничего, мистер Ниббл. Многие из нас, кто торгует на рынке, хотят помочь бедной Марджори. Если отнесете ей мой скромный дар, буду только благодарен.

С этими словами мистер Уитворт вынул из печи еще шесть дымящихся пирогов, добавил к ним небольшой торт – «для молодой поросли», как он выразился, подмигнув Артуру, уложил в мешок и вручил мальчику с напутствием:

– Бледноват ты что-то, малец. Ешь и поправляйся.

Поблагодарив добросердечного торговца, Уиллбери и Артур отправились дальше.