Глава 29
Уэллс

Уложив свои нехитрые пожитки, Уэллс тихо пошел в сторону маленького кладбища, чтобы почтить память погибших ребят. Уже пала ночь, и цветы, увивавшие надгробия, засветились. Уэллс был рад, что Прийя придумала посадить на могилах живые цветы. Выросшие на космической станции, члены сотни никогда не знали настоящей темноты, а значит, их мертвым нужен какой-нибудь источник света.

Но, присев на корточки у могилы Прийи, Уэллс почувствовал озноб. Чувствовала ли она, что скоро тоже ляжет тут в землю? Уэллс встал, подошел к могиле Ашера, провел пальцами по вырезанным на деревянном надгробии корявым печатным буквам. Он помедлил, удивляясь, почему они кажутся такими странно знакомыми. Надписи на всех надгробиях были разными, но он был уверен, что где-то видел уже точно такие же печатные буквы.

– До свидания, – прошептал Уэллс, а потом забросил рюкзак на плечо и пошел к лесу.

Он пересек кромку леса и глубоко вдохнул прохладный лесной воздух. Перспектива жизни в одиночестве почему-то вызвала у него странное спокойствие. Тут, в лесу, он чувствовал себя куда расслабленней, чем утром в лагере. Шелестящий в листве ветерок был гораздо приятнее злобненького шепота, который преследовал его на стоянке.

Раньше Уэллс иногда мимолетно фантазировал о том, как поселится где-нибудь отдельно от остальных, но всегда представлял, что с ним будет Кларк. Или, в последнее время, Саша. Сердце в груди выполнило кульбит, когда он представил, что Саша вернется в лагерь и не найдет его там. Что она подумает, когда ей расскажут, что он ушел? Увидит ли он ее когда-нибудь опять? И что случится, если на Землю прилетит его отец? Постарается ли он отыскать Уэллса или, застыдившись, отречется от него?

– Уэллс! – окликнул его из темноты чей-то голос. Он обернулся и сморгнул, когда из темноты возник тоненький силуэт Кендалл. – Куда ты пойдешь?

– Пока точно не знаю. Подальше куда-нибудь.

– Можно мне с тобой? – спросила она. В ее голосе звучала такая смесь энтузиазма и тоски, что было ясно: она предчувствует, каким будет ответ.

– Не думаю, что это хорошая идея, – осторожно сказал он. – Остаться с ребятами для тебя куда безопаснее.

Кендалл подошла на шаг ближе. Хотя сквозь густой полог листвы почти не пробивался лунный свет, ее большие сияющие глаза смотрели на Уэллса так пристально, что он чуть не задрожал.

– Ты будешь искать Сашу?

– Нет… Я понятия не имею, куда она пошла.

Даже в темноте Уэллс разглядел, что Кендалл кивнула.

– Это хорошо. Знаешь, она ведь опасна. Подумать только, что эти наземники сделали с Прийей!

– Саша не имеет к этому никакого отношения, – сказал Уэллс, не понимая, почему защищает ее.

– Да что за человек вообще на такое способен? – продолжала Кендалл, словно не слыша его. – Повесить кого-то на дереве! Да еще и вырезать на ступнях послание… Ты должен понимать, что это все не просто так! – Она говорила теперь странно, почти нараспев, и по спине Уэллса побежали мурашки. – Наземникам нельзя доверять, запомни это. – Она сделала еще шаг вперед и стояла теперь меньше чем в метре от Уэллса. – Я знаю, она красивая, эта девочка. Но она не одна из нас. Она не понимает тебя. И она не будет делать все возможное, чтобы тебя защитить.

Дыхание Уэллса перехватило, когда в его мозг ледяным ручейком заползла мгновенная догадка. Вот почему буквы на надгробии Ашера показались такими знакомыми! Они были в точности похожи на те, что кто-то вырезал на ступнях Прийи.

Что, если ее убили вовсе не наземники? Что, если…

– Еще увидимся, – слегка улыбнувшись, сказала Кэндалл и побежала в сторону лагеря.

Уэллс застыл. Должен ли он бежать за ней следом? Должен ли предупредить остальных? Страх, сжавший его внутренности, – это интуиция или просто паранойя?

Впереди треснула ветка, и Уэллс крутанулся на месте с бешено заколотившимся сердцем. «Возможно, это какое-то животное», – подумал он, жалея, что не засунул свою гордость куда подальше и не попросил Беллами научить его стрелять. У него даже копья с собой не было!

Но тут неясные тени впереди превратились в три человеческие фигуры. Уэллс внутренне сжался и стал высматривать на земле что-нибудь, что сошло бы за оружие. Большую палку или камень. Если придется, Уэллс мог бы драться и голыми руками – недаром на офицерских курсах он был лучшим в рукопашном бою, – но у него не было уверенности, что он справится с тремя противниками сразу.

Подобрав острый с виду камень и держа его наготове, Уэллс нырнул за дерево. Но когда неизвестные приблизились, среди стволов зазвучал смех.

– Кларк? – потрясенно окликнул он, выпуская из рук стукнувший камень.

От лунного света вокруг волос девушки возникло сияющее подобие нимба, а на ее лице была широкая радостная улыбка. С ней был Беллами и… неужели Октавия?

Заметив Уэллса, все трое разулыбались, окружили его и разом заговорили. Он постепенно, по кусочкам собрал воедино общую картину того, что произошло: пленение Октавии, визит Кларк и Беллами в Маунт-Уэзер, рассказ отца Саши…

Сердце Уэллса зашлось при звуке ее имени.

– Так вы видели Сашу? С ней все в порядке?

Его глаза встретились с глазами Кларк, и на ее лице отразилось понимание. Она всегда хорошо подмечала мелкие детали и раньше всех прочих понимала, что происходит. Уэллс думал, что она стала таким хорошим врачом в том числе и благодаря этим своим качествам. Кларк адресовала ему многозначительную улыбку, и Уэллс понял, что она знает, как много для него стала значить Саша, и рада этому.

– С Сашей все хорошо, – сказала она. – Она собирается вскоре навестить нас, вот только убедит всех остальных наземников, что мы не собираемся причинять им вред. – Кларк помолчала, словно решая, какой еще информацией можно поделиться с Уэллсом. – Думаю, она захочет тебя увидеть.

– А ты собрался куда-то? – спросила Октавия, кивая на рюкзак Уэллса.

Беллами и Кларк переглядывались, пока Уэллс рассказывал им, что случилось утром, как все разозлились из-за исчезновения Саши, и как он сам решил уйти, пока его не вышвырнули.

– Это просто смехотворно, – вознегодовал Беллами. Уэллс даже не ожидал, что этот уолденский парень так из-за него возмутится. – Ты не можешь взять и уйти, потому что Грэхем и еще несколько придурков распсиховались. Они в тебе нуждаются. Мы нуждаемся в тебе.

– Пожалуйста, Уэллс, – вставила Кларк, – все будет хорошо. Особенно когда мы расскажем, что ты оказался прав насчет Саши. Если бы ты не отпустил ее, не видать бы нам Октавии. – Она стрельнула глазами в сторону младшей девушки, которая уже спускалась по склону холма, стремясь ускорить свое триумфальное появление.

– Я думаю… – Уэллс перекинул рюкзак с одного плеча на другое и повернулся к Беллами: – Поздравляю, дружище. Я действительно рад, что ты ее нашел. Ты никогда от нее не отступался, и это принесло результаты. – Он посмотрел на Кларк, а потом снова на Беллами. – Думаю, нам всем есть чему у тебя поучиться.

Беллами пожал плечами:

– Да я просто не знаю, как иначе-то. Я всегда о ней заботился. Это вроде как… мы родились не только для себя. Надо и о других заботиться.

Уэллс резко вскинул голову:

– Что ты только что сказал?

Беллами говорил небрежно, словно люди каждый день по многу раз произносят эти слова. Но Уэллс ни разу не слышал, чтобы они звучали тут, на Земле. Строго говоря, с тех пор, когда он слышал их в последний раз, прошли годы. Однако это не значило, что он не думал о них ежедневно.

Есть некоторые вещи, которые невозможно забыть.