Глава сорок восьмая
Долго уговаривать девчонок не пришлось. Заинтригованные, они спешили послушать ходячего мертвеца. Впрочем, встав перед Томасом плотной стенкой, они и не подумали отвязать его от дерева.
— Ну вот, — объявила Гарриет. — Ты начинай, а мы продолжим.
Кивнув, Томас откашлялся и заговорил, хотя не имел даже смутного представления, с чего начинать.
— О вашей группе я знаю исключительно по рассказам Эриса. Похоже, на старте наши условия совпадали, однако после побега из Лабиринта мы пошли разными дорогами. Я не в курсе, сколько всего вы успели выведать о Создателях.
— Не особенно много, — вклинилась Соня.
Значит, у Томаса преимущество. Это хорошо, а вот Соня сглупила, признавшись.
— Тогда слушайте. Я успел довольно много узнать о них. Все мы в некотором смысле особенные, и на нас имеются планы.
Томас остановился и оглядел девчонок — те никак не отреагировали на его слова.
— Большая часть того, что с нами делают, имеет смысл. Препятствия — это элементы Испытаний, или Переменных. ПОРОК наблюдает за нашей реакцией на различные ситуации. Я, конечно, понимаю не все, но, кажется, мое убийство — еще один тест. Или обманка. От вас требуют реакции на очередную Переменную.
— То есть, — заключила Гарриет, — ты хочешь пожертвовать нами, чтобы проверить свои блестящие выводы?
— Пойми же, моя смерть бессмысленна. Может быть, вас проверяют… только может быть. Зато живой я точно смогу помочь вам.
— Или, — ответила Гарриет, — ПОРОК смотрит, хватит ли у нас смелости убить лидера конкурирующей группы. Есть смысл проверить, кто преуспеет. Отсеять слабых и оставить в живых сильных.
— Я-то не лидер. Главный — Минхо. — Томас решительно покачал головой. — Нет, сами подумайте. Какой смысл в том, что вы меня убьете? Я один, вас вон сколько, да еще при оружии. Каким образом вы докажете свою силу?
— Тогда в чем замут? — спросила девчонка из задних рядов.
Томас помолчал, тщательно подбирая слова.
— ПОРОК ждет, что вы начнете думать за себя, меняя планы и принимая рациональные решения. Чем больше нас выживет, тем выше шансы вместе добраться до убежища. Убивать меня бессмысленно и бесполезно. Захватив меня, вы уже проявили силу. Теперь докажите, что умеете думать, а не слепо следовать приказам.
Расслабившись, Томас откинулся на ствол дерева. Больше он ничего придумать не мог. Слово за девчонками, Томас выложил карты на стол.
— Интересно рассуждаешь, — сказала Соня. — Совсем как человек, отчаянно спасающий свою жизнь.
Томас пожал плечами.
— Так я и спасаю. Я и правда думаю, что, убив меня, вы завалите настоящий тест.
— Думать-то думаешь, — ответила Гарриет поднимаясь. — Если честно, мы и сами пришли к таким выводам. Потом решили подождать и послушать, что ты скажешь. Солнце скоро сядет, и Тереза вернется в любую минуту. Вот с ней все и обговорим.
Отнюдь не уверенный, что Терезу удастся переубедить, Томас быстро произнес:
— Нет! Она хочет меня убить, по-настоящему. — В собственном голосе Томас услышал убежденность, которой не чувствовал. В глубине души он до сих пор надеялся, что Тереза не желает ему смерти, как бы дурно с ним ни обращалась. — Лучше сами примите решение.
— Не боись, — с полуулыбкой ответила Гарриет. — Если захотим оставить тебя в живых, Тереза никак на нас не повлияет. Однако если… — Темнокожая как-то странно посмотрела на Томаса. Осеклась? Сболтнула лишнего? — Короче, разберемся.
Томас постарался не показать облегчения. Можно, конечно, воззвать к гордости девчонок… нет, раскатал губу.
Девушки тем временем принялись упаковывать вещи в рюкзаки. Кстати, откуда у них рюкзаки?
Томас приготовился к ночному переходу, куда бы его ни повели. Поглядывая на парня, девушки перешептывались. Сто пудов, обсуждают его слова.
Темнота сгущалась, и наконец вернулась Тереза, по той же тропе, по которой в лагерь привели Томаса. Она поняла: что-то переменилось в настроении группы — по тому, как девчонки переводили взгляд с нее на Томаса и обратно.
— В чем дело? — спросила Тереза уже знакомым жестким голосом.
Ответила Гарриет:
— Надо поговорить.
Сбитая с толку, Тереза тем не менее прошла в дальний конец пещеры, к остальным девушкам. Воздух наполнился яростными шепотками, но Томас не разобрал ни слова. Желудок свело в ожидании приговора.
Температура в лагере накалялась, разговор становился все более напряженным. Тереза завелась не меньше остальных девушек. Доказывая что-то, она целиком настроила их против себя. Нехорошо, ой нехорошо…
Наконец, с наступлением ночи, Тереза ушла на север. На одно плечо она накинула лямку рюкзака, на второе положила копье. Томас смотрел ей вслед, пока она не скрылась меж узких стен Перевала.
Девушки словно вздохнули с облегчением. Подошла Гарриет и, не говоря ни слова, перерезала веревку.
— Ну и как? — спросил Томас. — Решили что-нибудь?
Гарриет молча освободила Томаса от остатков пут и, сев на корточки, внимательно посмотрела на него. В ее темных глазах отражался слабый свет звезд и луны.
— Сегодня твой счастливый день. Живи, красавчик. Так уж вышло, что коренной мотив у нас один, а в совпадения я не верю.
Как ни странно, волны облегчения не нахлынуло. Томас знал, что девчонки так и решат.
— И вот еще что, — добавила Гарриет, поднимаясь и протягивая Томасу руку. — Терезе ты сильно не нравишься. Я бы на твоем месте следила за тылом.
Томас принял ее руку, чувствуя, как его переполняют смятение и боль.
Тереза и правда хотела его смерти.
