Глава 29
Несмотря на уверения Хмурого о высшем уровне приличия его заведения, общий зал оказался помесью совдеповских времен столовки и хаты оккупированной неоднократно упоминавшимися бичами. Попытки облагородить на современный лад заметны, но вклад их в обстановку минимален. Полы не столько грязные, сколько затоптанные до дыр в линолеуме; стены ободраные, в подозрительных пятнах; из украшений на них только почти лысая голова молодого лося; столики дешевые, пластиковые, как и стулья; стойка бара из простых небрежно отполированных досок на которые за их историю много чего пролилось. Витал стойкий запах перегара и какой-то кислятины ассоциирующейся с некачественной едой и рвотной массой, а в тот момент, когда Карат открыл дверь, кто-то из посетителей громоподобно отрыгнул.
Все это он разглядывал прищурившись, свет от многочисленных ламп после сумрака коридора резанул по глазам. Скользнув взглядом по немногочисленным разношерстным посетителям, уставился в сторону стойки. Там на экране широченного телевизора устало месили друг дружку два боксера – черный и белый. Причем белый, похоже, уже серьезно плыл.
За стойкой скучал прыщавый парнишка лет четырнадцати-пятнадцати. Меню и карту вин Карат просить не стал, дабы не смешить собравшихся вопиющей наивностью, просто спросил, что у них есть съедобного и быстро доступного. Пообещали организовать жирный борщ и разогреть какие-то фирменные котлеты, которые неимоверно вкусные. Ну и салат нарежут, хлеб своей выпечки обеспечат. От предложения «ста грамм» Карат отказался. Он и пиво не допил, куда ему еще и водку?
Впрочем, в этом он был одинок, потому как все прочие посетители потребляли ее охотно.
Указал на телевизор:
– Что за боксеры? Неужели телевизор принимает?
Паренек покачал головой:
– Запись кто-то принес. Целая флешка разных боев. Электричество только от своего генератора, а телевизор тут нигде ничего не ловит. Если есть записи интересные, поговори с Хмурым, он может купить. Ну чтобы не фильмы, а передачи там разные, концерты. Да сам знать должен. Фильмы тоже может взять, но чтобы самые последние, которые только-только вышли.
Карат присел за свободный столик, неспешно допил пиво, потянулся за второй банкой. В этот миг дверь в зал распахнулась впуская очередного посетителя. С первого взгляда понятно, что пил он перед этим долго и вдумчиво, уж очень вид характерный. И одет по бессмертной алкоголической моде: треники с провисшими коленками; запятнанная майка; растоптанные шлепки на ногах; при этом одна ступня голая, на второй носок не первой свежести. Образ довершала не совсем обычная деталь – ковбойская шляпа на голове.
Щелкнув по ней пальцем, новый посетитель почти трезвым голосом изрек:
– Мне сказали, что здесь имеется вкусная водка. Прибыл убедиться лично, предъявите немедленно.
Кто-то заржал будто обделавшийся дебил, более никакой реакции не последовало. А Карат так и застыл, не успев открыть банку. Уставился на вошедшего не сводя глаз. Тем временем новый посетитель взял бутылку, которую молча поставил на стойку бармен, обернулся, и в свою очередь пораженно вытаращился на Карата.
Безмолвствовал он чуть ли не полминуты, потом покачал головой:
– Или мне пора завязывать, или я вижу то, что вижу. Карат, ты ли это?
Тот открыл, наконец, банку, отсалютовал ею и сделал солидный глоток.
Шуст, приблизившись не совсем твердой походкой, опрокинул по пути один стул, отодвинул второй, сел, или скорее упал на него, ловко отвинтил пробку, попытался накатить с горла и, скривившись, пожаловался:
– Убил бы того извращенца, который придумал дозаторы в горлышко вставлять. Эй! Человек! Стакан мне! Что за отстойная тошниловка, где дают бутылку, а стакан к ней зажимают?!
Стакан появился чуть ли не через микросекунду. Трясущейся рукой налив около трети, жадно выпил, скривился:
– Да нихрена она тут не вкусная. Гадость как везде. Карат, так это точно ты?
– Я.
– Слава тебе Господи, а то уж подумал, что до пушистой белки допился. Если имеется острое желание, двинь мне в морду. Только не в нос, он у меня срастается болезненно, не люблю я это.
– Желания нет.
– Это как? Ты типа всем все всегда прощаешь, или именно на меня не в обиде?
– Ты хочешь сказать, что я похож на обиженного?
– Не грузись, я ведь без задней мысли сказал. То есть ты вообще без претензий? Я ведь как-никак тебя бросил тогда.
– И что? Себя спасал, мне ничего не должен, нормальный ход, какие тут могут быть обиды.
– А ты изменился…
– Ну да. Когда в такой же ситуации тебя не просто бросают, а в ногу стреляют, чтобы не убежал далеко, очень многое начинаешь понимать иначе.
– Это кто тебя так кинул?
– Рыбак.
– Фишер1?
# # 1 Fisher – рыбак, рыболов (англ.)
– Нет, просто Рыбак.
– Тут Фишер есть. Пьян как последняя свинья, утром под крыльцом валялся в луже блевотины. Это точно не он? А то бы сходили и прирезали, идти недалеко.
– Как он выглядит?
– Как куча говна. И воняет от него так же. От тут уже неделю зависает, пропился до последней нитки.
– Нет, это точно не он. Мой Рыбак раньше этой ночи появиться здесь никак не мог.
– Плохо. Мне этот Фишер не нравится. Так бы и прибил суку. Ладно, раз ко мне претензий нет, меняем тему. Я все же твой крестный и мне до сих пор не по себе от того, что оставил тебя там. Да, в Улье иначе никак, но пойми, не все из старого можно вот так взять и забыть. В общем, я считаю себя твоим должником и потому буду вкусно угощать. Ты что заказал?
– Борщ, котлеты, ну и по мелочи.
– А я разве про жратву спрашивал?
– Мне пива хватит, банку добью и на боковую.
– Да хрен ты угадал. Тут водка вкусная, для начала высосем по литру, потом задумаемся о дальнейшем времяпровождении. По бабам можно сходить, почему бы и нет. В принципе, даже идти никуда и не надо, у Хмурого есть. Страшные они, как моя жизнь, но после литра водки тебе не все ли равно будет.
– Ни водки, ни баб не будет. Без меня отрывайся.
– Это ты сказал не обдумав вопрос в свете глубокого понимания демографической ситуации?
– Ты сам-то сейчас понял, что спросил?
– Уж прости, язык не успевает за мыслями. Ладно, сформулируем чуть иначе. Вот скажи, много ли баб ты тут видел за все время?
– Одну. Одежду приносила, когда моего размера на витрине не оказалось. И еще одну на улице.
– То есть видел всего лишь парочку. А мужиков, я так думаю, встречал куда больше?
– Я прямо сейчас вижу семерых.
– И тебя это не удивляет?
– Меня тут почти все удивляет.
– Дети не выживают, первыми уходят. Потом съедают баб, мало кто из них приспособлен к реальной жизни. В итоге мы имеем ситуацию, где на десять свежих иммунных мужиков приходится одна фемина. Как правило – та еще крокодилица, но здесь она все равно на положении принцессы. Тем более тут стаб на самом краю мира, дальше нет ничего подобного. Кто от Внешки выходит, здесь первым делом оказывается. А между прочим гормоны у иммунных бурлят, что у подростка. Припечет тебя, на стену с воем полезешь. Тут у нас обычное дело, когда пустышку из свежих ловят, связывают, и всем кагалом имеют. Оральные ласки, как ты понимаешь, при такой любви категорически противопоказаны, и особой романтики от подружки не жди, но все остальное пожалуйста. И не надо кривиться, сам такое скоро делать начнешь, если и дальше будешь носом крутить. Ну так что, я закажу у Хвата отдельный кабинет и парочку лялек? Ну или одну можно, вертолетом разложим, оно дешевле выйдет и даже как-то по-дружески.
– Если они все такие же как та, которая одежду приносила, то я пас. Лучше и правда свежую мертвячку поймаю. Да можно и несвежую, все равно посимпатичнее будет.
– Экий ты у нас привередливый. Ну я посмотрю на тебя потом, если доживешь. А насчет вкусной водки, так понимаю, согласие полное?
Карат покачал головой.
– Крестник, ты брось из себя монаха корчить. Тут быстро свихнуться можно, если разрядку себе не давать. Для этого такие веселые стабы и держат. Тут же ничего кроме бухла и потасканных баб нет. Вообще ничего. Просто охрана, бабы и бухло. Полный список того, что надо в первую очередь. Мы приносим сюда хабар, спускаем его в ноль, даем нервишкам отдых от Улья. И нам хорошо, и местные при деле. За банкой пива сюда никто не приходит, смысла нет так мелочиться.
– Значит, я буду первым.
– Этой дурью долго страдать не будешь, станешь как все, даже не сомневайся.
– Посмотрим.
– Вот и увидишь. Как ты тогда отмазался? Удрать успел? Но как? Он ведь меня быстро оставил, хитрый зараза, все уразумел сходу. Так как?
– Я его убил.
– Тебе почему-то верю. Так ты точно выпить не хочешь?
– Точно.
– А я, если не возражаешь, еще бахну. И не раз. Тут, Карат, можно литрами заливаться, и похмелья почти не будет. Главное, не забывай живчик в организм доливать, он почти со всеми проблемами справляется. И кури хоть по три блока в день, лишь бы не перебрать с никотином, отравишься. Рак легких здесь никто никогда не видел. Та гадость, которая в нас сидит, спасает почти от всего. Сберегает свое вместилище. Вирус это, энергетический паразит, или грибница, или еще что… Всякое говорят про эту штуку, точный ответ я не знаю, и вряд ли кто знает. Давай выпьем за здравие наших непонятных пассажиров. Стоит им что-то перепутать, и мы или копыта откинем, или будем бродить по кластерам и радостно урчать при виде вкусно пахнущей свежинки.
Перед Каратом поставили тарелку с аппетитного вида борщом и еще одну с котлетами. Понюхав последние, Шуст уточнил:
– Пацан, я прекрасно понимаю, что вы фарш из человечины крутите, но она хоть свежая?
– Это он так шутит, – без тени улыбки пояснил подросток. – Котлеты говяжьи, чуть-чуть курятины в фарш добавляем тушим с маслом, дожариваем в сухарях. Сейчас салат принесу.
Шуст, не церемонничая, ухватил раскритикованную котлету, откусил от нее чуть ли не половину и, сочно пережевывая, пожаловался:
– Который день заливаюсь, а кусок в горло не лезет. Но вот глянул на твои котлетки, и чего-то закинуть на зуб захотелось. А ты давно тут?
– Днем пришел.
– Нормально так пришел, четко в стаб попал. Не говори, что случайно получилось, небось помог кто-то, сам бы ты этот занюханный Жопосранск ни за что не нашел.
– Да разные люди по пути встречались. Кто-то помогал, кто-то наоборот. А некоторые помогали, а потом в ногу стреляли, под топтуна подставив.
– Ну раз рубера сделал, про топтуна даже не буду спрашивать. Ты, Карат, перспективный, я это сразу в тебе почуял. Ну давай еще накатим, за твои богатые перспективы, и чтоб их не оборвал какой-нибудь элитник или что похуже.
– Что может быть хуже элитника?
– Нельзя о таком говорить. Примета плохая, – ответил Шуст приглушенным голосом.
– Да тут куда ни плюнь в плохую примету попадешь.
– Это ты верно подметил, сплошные суеверия. А что ты хотел, мы ведь почти в аду, тут без мистики никак. Ладно, я как бы должник твой, уболтал. Дай только накачу для храбрости, потом занюхаю свежим хлебцем и на ушко расскажу страшную сказку. Как раз дело к ночи, атмосферно получится.
За столом на другой стороне зала внезапно вспыхнула громкая перебранка. Дело стремительно дошло до хватания за грудки, но тут дверь распахнулась и на пороге показался Хмурый. Не разбирая кто прав, а кто виноват, он ухватил обоих нарушителей спокойствия за шкирки, легко потащил на выход небрежно при этом сообщив:
– Горячим ребятам требуется срочное охлаждение. Пейте и ешьте гости дорогие, они вернутся лучшими друзьями. Проверено.
Оба мужика не из мелких, килограмм девяносто минимум в каждом. Но Хмурый тащил их будто котят, с виду вообще не напрягался.
Карат покачал головой:
– Ну и силища у этого урода.
– Ага, на морду лица квазы не красавчики, но силой не обижены. Связываться с такими – себе дороже. Тут раз было, его шестеро хотели отделать. В итоге отделал их он, и еще вытащил за баню, там у него пруд у скважины, кидает туда всех, и называет эту процедуру охлаждением. В принципе так оно и есть, еще ни разу не видел, чтобы оттуда кто-то выбирался горячим и по новой начинал бурагозить.
– Так что там насчет тех, кто пострашнее элитников?
Шуст, воровато обернувшись, склонил голову, тихо произнес:
– Никогда о таком не заговаривай с незнакомыми людьми. Можно только если ты сидишь на жилом стабе, и он должен быть обязательно большим, и располагаться вдали от таких мест как Удавка. То есть Кумарник не подходит по всем пунктам, он небезопасен. Некоторые особо нервные за слово «скреббер», сказанное в неположенном месте, могут чем-нибудь тяжелым по башке приголубить или пулю подарить.
– Знахарь местный упоминал это слово. И еще одни ребята, я в самом начале к ним попал.
– Смелые ребятишки, раз на Внешке о запретном болтают.
– Скорее не смелые, а обкурившиеся.
– И такое бывает.
– Так что там с этими скребберами?
– Слово нерусское, ни на что непохожее, откуда оно пришло, никто не знает. И что такое эти скребберы, тебе никто не скажет.
– Темнишь.
– Гадом буду, не темню. Вот ты смотрел фильмы Ридли Скотта? Ну это там, где зверюги с кислотой вместо крови из людей вылуплялись?
– «Чужой», «Чужие»?
– Ну да.
– Это все смотрели – классика.
– Если ты увидишь такую тварь, знай, что это скреббер.
– Они точь-в-точь так выглядят?
– Я разве такое говорил?
– Ну а как еще понимать твои слова?
– Понимай просто: если ты видишь что-то неописуемое, что выглядит так, будто оно не с нашей планеты, страшное как смертный грех, это, скорее всего, скреббер. Они бывают самыми разными, иногда даже чем-то на нас похожими, но все равно с ними что-то не то. Их не спутаешь с зараженными, те, как бы ни менялись, все равно себя обликом выдают. Скребберы не такие, они совсем другие. Это как сравнивать летучую мышь с богомолом, даже хуже. И если ты увидел скреббера, приготовься умирать. Выжить почти нереально. Ну разве что он тебя проигнорирует. Мы им не всегда интересны, они не зараженные, на все подряд не кидаются. Но если кинулся, срочно пиши завещание.
– Их вообще убить нельзя?
– Такое бывает, но это чудо из чудес. Скребберы очень редкие, и меньше всего их возле Удавки. Если хочешь их повстречать, шагай прочь от Внешки и, забравшись в самое пекло, может и встретишь такую тварь. И старайся держаться ближе к мертвым кластерам, вроде как в таких районах шанс повидаться со скреббером повыше. Только все равно зараженные раньше сожрут, там территория матерой элиты, нет внешников, чтобы ее поголовье с воздуха прореживать.
– Скребберы – высшая форма эволюции зараженных?
– Вряд ли. В них нет ни споранов, ни гороха. Есть только жемчуг, и только белый, а его из элиты не достать, там только черный и красный. Причем хрен найдешь споровый мешок, у них все не как у людей. Белую жемчужину ты не купишь ни за какие блага этого мира. Редкость та еще, легче Святой Грааль найти чем ее повидать. Янтаря нормального в скребберах тоже нет.
– Янтарь?
– Желтые и оранжевые нити в споровых мешках. Бывают только у крутых зараженных.
– Дорогие?
– Не из дешевых.
– Хреново, я не знал про них. Оставил.
– Да, это хреново. Из них спек делают, это такая наркота и стимулятор. За наркоту кое-где можешь проблемы заиметь, но на разведенный стимулятор смотрят сквозь пальцы. Там все дело в дозе, стимулятор – та же наркота, если вмазать за раз несколько доз. Крутая штука, героин все равно что сахарная пудра в сравнении со спеком. Если видишь человека, который ведет себя как дебил, изъясняется при помощи трех слов и многие из них сокращает, то он почти наверняка сидит на спеке. У них половина лексикона это «ну че ты» и все в таком роде.
– Я таких встречал. И про спек они упоминали.
– Все таких встречали, тут это модная тема. Не всем водяры хватает, некоторым подавай расслабон покруче, вот и подсаживаются. В скребберах нет нитей, там янтарь как каша, весь мешок заполняет. Это уже не тот янтарь, он куда интереснее. Тоже наркотик, но от него не тупеешь как от простого спека, и не взбесишься при хроническом передозе, и острое привыкание не вызывает. Лайт-спек называется. Это тебе и стимулятор самый лучший, и регенерацию дико ускоряет, в общем, много от него всякой пользы для нашего брата. Но и стоит он – мама не горюй. Да и редко кто продает. А чего это ты к знахарю ходил? Дар Улья раскрывать?
– И да и нет. Дар, плюс ногу показать подстреленную.
– Ну и как? Повезло с даром?
– Небесполезный.
– За это надо обязательно выпить. Причем не пива. Дар, это очень серьезно. Водка, только вкусная водка поможет. Эй! Человек! Чистый стакан моему крестнику! Карат, нос не криви и от водки не вороти, примета плохая, дар нормально обмывать надо, это тебе не шутка, он делает нас сильнее, выжить помогает. Пиво тут не играет, только сорок градусов и выше.
Водка была не из тех, что в сырых подвалах из ржавого чайника разливают, но и напиток не из тех, которые можно назвать вкусными. А Шуст почти не закусывал, и потреблял лошадиными дозами, но при этом не падал, и говорил почти нормальным голосом.
– Надо и себе к знахарю сходить. Есть сложный вопрос.
– К местному уже не сходишь.
– Это почему же?
– Он сегодня уехал. Мне повезло, успел застать.
– А чего это он уехал?
– Не знаю, он не сказал.
– Хреново… значит, пора и самому сваливать. Засиделся я в этой дыре.
– Что-то не так?
– А то, что знахари видят вещи, которые другие не замечают. Не все, не всегда, и вообще по разному, но что-то могут увидеть. Знаешь выражение «как крысы бегущие с корабля»?
– Его все знают.
– В Улье оно должно звучать так: «Как знахари сматывающиеся со стремного стаба».
– На вид стаб защищен не так уж плохо.
– Вот это как раз и хреново. Путаюсь слегка в словах, залился достойно, хоть бери и срочно трезвей… В общем, тут простая система обороны, и она всем понятная, в том числе и чужим. Людей у Фарта мало, но много самых разных мин. Не знаю где он их нарыл, но он все подступы перекрыты фугасками и всякими «монками». Плюс камеры дневные и ночные, плюс сигналки самые разные. Под штабом у него оборудован бункер, его подвалом называют. Там у Фарта кутузка для особо отличившихся и центр управления минным хозяйством. Все время кто-то дежурит. Чуть что заметят и сразу жмут на кнопки. Мин и разных фугасов столько под их управлением, что можно мотопехотный полк на орбиту отправить. Вся оборона на электронике и взрывчатке держится, стрелять тут особо некому.
# # 1 Монка – сленговое наименование мин семейства МОН, противопехотных осколочных мин направленного действия.
– По твоим словам получается, что здесь еще надежнее чем я думал.
– Заметно очень, все на виду, а хорошая защита должна быть ненавязчивой, в глаза не бросаться. И болтать о ней никто не должен, а здесь у многих язык без привязи.
– Согласен, сталкивался с одним болтуном.
– Разросся Кумарник. Самый восточный стаб в этих краях. Любители побродить по Внешке в первую очередь на него выбираются. Кто в ноль хабар спускает, кто малую часть оставляет, кто просто дух переводит без загулов. А потом кто назад, к богатым кластерам, а кто, нахлебавшись Внешки по самые гланды, на запад подается.
– Ты только что говорил, что на западе эти непонятные скребберы и полно развитой элиты.
– Не совсем так, просто чем дальше от Удавки, тем больше шанс нарваться, но все меняется не резко. У нас тут круги настоящего ада: первый за Удавкой, там вообще никого нет, чернота сплошная. Второй круг – Внешка, масса мелких кластеров, везде всегда что-то перезагружается, сплошная движуха. Третий за Внешкой идет, может скребберов там и побольше, чем на ней, но все равно редкое явление. Самый обитаемый круг. Даже если ухитришься на полторы тысячи километров от Внешки удалиться, все равно шанс встретить скреббера невелик. Немногим такое удается, разве что специально задашься целью. Там опасность в другом – чем дальше, тем больше плотность высших зараженных. Можешь представить себе стаю элиты? А в четвертом круге нашего ада это запросто. Не говоря уже про всяких руберов и прочую шушеру. В общем, зараженные тебя схарчат быстрее, чем на скреббера наткнешься. Но до этих веселых мест далековато. Где тысяча километров от Внешки, а где-то и все две. Очень неравномерно. Эта зона называется где как, но в наших краях или просто Адом, или Пеклом, или Инферно, что, как ты понимаешь, одно и то же. Между Внешкой и этими чудными краями тянется относительно нормальная полоса третьего круга. Кластеры там побольше площадью, чем на Внешке, можно нормальные стабы окучивать. Обычные кластеры тоже крупные. Тут карликовых и близко нет, или встречаются очень нечасто. И там такое бывает, что можно вечно рассказывать. Ты даже представить не сможешь, на Внешке все не так.
– Например?
– Ну… Ну вот, допустим, ты в Москве бывал?
– Пару раз.
– Можешь еще побывать. Почти в Пекле есть кластер, куда она раз за разом подгружается. Целый мегаполис, с Кремлем, метро, аэропортами и прочим. Я вот думаю, несправедливо это.
– Почему?
– А не нравится мне Москва. Ей в Пекле самое место, а не восточнее.
– Многим она не нравится.
– Ну ты прикинь как все происходит: туча самого разного народа, там же миллионы; Кремль; министры-президенты в костюмах купленных за деньги, которых хватит выплатить пенсию старикам не самого последнего городка. Оцениваешь рамах? И вдруг бац, и все это оказывается на краю Пекла. Хрен знает сколько миллионов ничего не понимающего двуногого мяса.
– Теперь понятно, откуда в Пекле столько элиты.
– Ага. Москва – не единственный мегаполис, который оказывается поблизости или прямо там. Зона больших городов тянется примерно по границе Пекла, их будто специально туда закидывают. Очень богатые места, всякого добра прилетает много. Минус только один – у крупных кластеров затянутые периоды перезагрузки. У некоторых несколько месяцев, у других годы. Ну и расплодившиеся твари само собой, тоже минус, ведь на такой богатой кормежке многие вырастают до элиты.
– А Москва как грузится?
– Четыре с половиной месяца.
– Не так уж и редко.
– Ох там небось и веселье в такой момент. Перерождаться ведь в медленных кластерах не сразу начинают. Суетятся, что-то понять пытаются, что-то сделать. Может даже с перепугу жмут со всей дури на большую красную кнопку в ядерном чемоданчике. Вот только все ракеты остались дома, ничего не взлетает. Да и куда им лететь? В Америку? Ну и где она теперь, эта Америка? Разве что отдельные города на далеких пиндосских кластерах. Во всем полный облом. Ха-ха! Давай еще по одной, что-то ты совсем нерадостный сидишь. Может не наелся? Заказать еще котлет? Не знаю из каких дворняжек их делают, но на вкус достойно.
Дверь распахнулась, на пороге показался давешний банный знакомый – Тощий. В одной руке он держал пустую бутылку, причем не из-под виски, а из-под водки, другая была занята еще одним банным знакомым – Нифелем. Разжиревший здоровяк волочил его за ногу, причем Нифель во время неаккуратной транспортировки безмятежно спал, выпустив изо рта струйку слюны.
Тощий, похоже, все это время провел в парилке. Он даже не удосужился одеться, заявился в костюме Адама и с распаренной до кирпичной красноты мордой. Впрочем, вряд ли он осознавал, что ведет себя некультурно, в его глазах царила пустота космического вакуума без единой искорки разума.
Шуст, оценив внешность кадра, насмешливо произнес:
– Смотри не замерзни.
Тот, даже если расслышал за шумом телевизора, никак не отреагировал. Мозг все равно, что мертв. Шатаясь, направился вперед, опрокинул встретившийся на пути столик, упал всей тушей на второй, уничтожив его безвозвратно – не выдержали пластиковые ножки, разъехались в стороны.
В зал зашел Хмурый, невозмутимо ухватил оба тела, не напрягаясь потащил прочь никак не прокомментировав их дальнейшую судьбу.
– Тоже охлаждать будет? – спросил Карат.
Шуст покачал головой:
– Зачем? Четкие клиенты, не буянят, платят исправно, потребляют все что предложишь без нытья.
– Столу хана.
– Да что Хмурому этот стол? Он ничего не стоит, хлам, который летит сюда сплошным потоком. Привыкай уже к Улью, тут иная система ценностей.
– К такому не привыкнешь.
– Старайся. Ну давай уже, накатим по новой.
– Благодарю, но я пошел.
– Куда это ты без меня?!
– Спать.
– На том свете отоспишься, давай лучше нахреначимся в лютый хлам.
– Без меня оттягивайся. Устал я. Да и ноге покой надо дать.
– Вот зря ты это. Вечер еще не начался, как можно уходить?
– Для меня он уже закончился.
– Ну ты тогда это… не теряйся. Я завтра попробую протрезветь маленько, нормально пообщаемся. Да и темы есть для тебя и меня важные, перетрем. Найдешь меня?
– Я тут остановился, у Хмурого. Комнату снял. Сам меня и найдешь.
– Лады. И это… Точно все нормально? Без претензий?
– Если ты за того рубера до сих пор переживаешь, то все нормально. Претензий нет.
– Тогда завтра я буду тут как штык. Только не скажу во сколько. Протрезветь хоть чуток надо.
* * *
На улице успело стемнеть, и Карата передернуло от еще недавно привычного зрелища – горящих фонарей. Расставлены с умом, свет пробивается во многие переулки, не оставляя ни пятнышка непроглядного мрака в уголках где мог бы укрываться зараженный. Ему перед этим придется каким-то чудом пробраться незамеченным через все мины, ловушки и следящие камеры, но чудеса случаются, так про предосторожности нелишние.
Вдали, возле штаба Фарта, вообще будто ясный день, там сразу четыре прожектора работают. Пикап с пулеметом, на котором Карат приехал в Кумарник, стоит напротив крыльца, рядом с ним присоседилась укрепленная решетками с шипами «буханка» и здоровенный черный «джип» безо всяких переделок. Днем там такого скопления машин не наблюдалось.
Иллюминация не из тусклых, такую можно заметить издали, особенно если смотреть с воздуха. Почему здесь до сих пор не появились внешники? Ведь столько иммунных – гора добычи. Очевидно, неспроста игнорируют, стаб защищают не одни лишь мины. Не зря граница кругов местного ада проходит именно здесь, армейцам из других миров непросто работать в этой зоне, она на грани досягаемости. Полноценную воинскую операцию провернуть трудно, а все прочее при такой системе обороны может не сработать.
Чуть ли не над головой послышался душераздирающий то ли рев, то ли вой, перемежаемый шипением паровоза с простреленным котлом. Что-то прошмыгнуло по провалившейся крыше соседнего нежилого дома, прыгнуло, приземлилось неподалеку от Карата. Он успел разглядеть упитанного рыжего кота который с перепуганным видом драпал куда глаза глядят. Следом ловко приземлился Гранд, и, не переставая истошно завывать, понесся за улепетывающим противником.
– Постыдился бы, весовые категории несопоставимые, – беззлобно произнес Карат вслед.
Похоже, у местных кошек сегодня будет новый ухажер, а Рыжику, если переживет трепку, придется выживать партизаном на оккупированной территории. Да уж, серый будто в рай попал. Здесь круче него хвостатых нет, царем зверей станет.
Зажмурился, попытался шевельнуть ушами, представляя, что это действие ускорит его в сотни раз. Не успел толком сосредоточиться, как мир замер и стал безмолвным – разом стихло пение множества сверчков.
Моментально вышел из состояния ускорения и покачал головой. Странные дела, две прошлые попытки тоже были удачными, но заняли куда больше времени, и напрягаться пришлось куда сильнее. Неужели эти краткосрочные единичные тренировки привели к такому эффекту? Разница поразительная, у него ведь мгновенно все получилось, ни малейшей задержки.
А может все дело в алкоголе? Так сказать – допинг для раскрепощения сознания. В таком случае понятно, почему здешние рейдеры добравшись до безопасного места пьют за семерых. Хотя смешно думать, что дело только в этом. Все куда проще – мужики простейшим способом гасят круглосуточный стресс, который неизбежен у тех кто путешествует по кластерам. Карат тут всего пятый день, а такое впечатление, что пара месяцев уже прошло. За всю жизнь и десятой доли подобных приключений не испытал, а ведь у него случались нескучные периоды.
Попробовать еще раз поиграть с замедлением мира? Нет, лучше выждать паузу. Знахарь советовал не перенапрягаться с этим делом. И расходы живчика возрастут, и не привыкшему к таким нагрузкам телу во вред пойдет. Да и вырубаться нежелательно, ведь судя по стойкому амбре, здесь, прямо за дверью, постояльцы Хмурого традиционно справляли малую нужду. Будет неприятно, если придется валяться в таком месте.
Все, пора спать. Утром он попробует еще. Умение небесполезное, надо как следует его освоить.
