Глава 28
Кот, выбравшись на улицу, тут же шмыгнул в ближайшие кусты. Вид у него был предельно заинтересованный, будто учуял что-то невероятно важное, ждать его Карат не стал. Захочет – найдет, зверюга не из тех, которые теряются. А не захочет… Серый – вольная птица и ничем ему не обязан. Да, человек его подкармливал, и живчик давал, но и тот в долгу не оставался, не один раз шкурой рисковал спасая от верной смерти.
Полезный зверь, да и привязался к нему Карат. Будет печально, если кот уйдет на вольные хлеба, но ничего не поделаешь.
Перейдя на другую сторону улицы Карат направился к большому неряшливо выглядевшему дому, фасад которого украшала самодельная вывеска с единственным словом: «Хмурый». Графическое наполнение было чуть богаче. Среди простенько выполненных картинок угадывались несложные рисунки рекламно-информационного характера: пузатая бутылка и наполненный граненый стакан рядом с ней; жареная курица; почти неодетая бабенка с неестественно пышными формами и ядовито-красной улыбкой на пол лица. Баню никто рисовать не стал, но с заднего двора поднимался столб жидкого дыма и отчетливо тянуло сгорающими сосновыми дровами.
Дойти до двустворчатой двери, которая прикрывала вход в заведение, Карат не успел. Из узкого переулка меж домами вылетел окровавленный человек без штанов и в на совесть разорванной рубахе, завалился на дорогу, крепко стукнувшись лбом о жалкий фрагмент уцелевшего асфальта. Удар озадачил его настолько, что он не смог быстро вскочить несмотря на все старания.
Тем временем из того же переулка вышел крепкий мужичок лет тридцати с выбритой до блеска башкой и облаченный в ладно подогнанную форму неведомой армии. Что-то явно нерусское. Быстро, но без суеты приблизившись к поднимающемуся, нанес жесточайший удар ногой, отчего того отшвырнуло, он опять приложился об асфальт, на этот раз спиной и затылком.
«Камуфляжный», моментально обернувшись в сторону Карата, бросил исподлобья мрачный взгляд и угрожающе процедил:
– Ты как меня только что обозвал, урод?!
Карат его впервые видел, так что ни о каком общении с элементами оскорблений не могло быть и речи. Но ситуация из тех, где взывать к логике бессмысленно. Этот тип намерен как можно быстрее устроить драку, разговор ему неинтересен.
Собственно, драка уже идет, просто Карата пока что не пригласили.
«Приглашение» последовало тут же – непонятно за что ополчившийся противник налетел коршуном нанеся размашистый боковой удар. Карат даже не стал прикрываться, просто присел, пропустив руку над собой и провел четкий прямой в печень. Хорошо врезал, аж в предплечье отдалось. Но противник устоял на ногах, отскочил, поморщился, потер поврежденный бок, беззлобно произнес:
– За это я тебя в асфальт зарою. Не нравишься ты мне.
– Слышь, баклан пробитый, а что у тебя с этим глиномесом? – с деланным интересом поинтересовался Карат и указал на валяющееся тело. – Ночь любви не задалась? Сидеть теперь не можешь?
Большая часть подобной публики приходит в бешенство от таких слов, а потерявший голову противник – легкий соперник.
– Да ты шутник, – осклабился «камуфляжный» и ринулся в атаку.
Мощнейший удар ногой прошел выше всех похвал, Карат не ожидал от доселе ничем непримечательного драчуна такой прыти. Он намеревался уйти, но тут случилось неожиданное – в грудь будто толкнули невидимой ладонью, заставили пошатнуться, потерять равновесие. Карат бы сумел удержаться в стойке, но подвела поврежденная голень, сбила с ритма перемещения. Только и успел, что дернуться, разворачивая тело. И встретил массивную подошву берца вскользь, краем задело.
Все равно серьезно прилетело в бок, развернуло, едва устоял на ногах, и торопливо семеня к обочине в попытке восстановить равновесие, выдернул нож, взмахнул в сантиметрах перед скривившейся мордой. Агрессор отскочил, плюнул под ноги, выхватил финку, процедил:
– Ну сейчас проверим, кто тут писарь, а кто фуфло гонит.
Глядя, как ловко тот перебрасывает нож, Карат понял, что все куда хуже, чем представлялось изначально. Этот уродец не только ногами грамотно махать умеет, так еще и порежет на куски. В ножевом бою с таким ему не тягаться. К тому же нога подводит; какая-то ерунда с непонятно откуда взявшимися толчками в грудь, будто кто-то лупит невидимой ладонью; а за спиной висит рюкзак, ружье и ножны с мечом, что не прибавляет подвижности. Последние два предмета в такой ситуации будут весьма кстати, но вот пока их достанешь, пока взведешь или из ножен выхватишь, много нехорошего успеет произойти.
И что за ерунда с тем толчком в грудь? Померещится такое не могло, здесь явно какая-то чертовщина.
Острие ножа прошлось перед глазами, едва отшатнуться успел. Тут же в ход пошла нога, но на этот раз Карат не замешкался, и не стал нагружать голень, отбил рукой, постаравшись при этом стукнуть на совесть. И опять вынужден был отступить, потому как в ближнем бою против такого противника ему несладко придется. В его планы не входит получить клинок в брюхо.
«Камуфляжный», ухмыляясь, сложил губы трубочкой, дунул, одновременно взмахнув обеими руками. Карата будто по лбу шлепнули: голова дернулась, он отшатнулся, невольно просеменил назад пару шагов, угрожающе взмахивая ножом в надежде зацепить то невидимое, что достало его уже второй раз.
– А ну стоять! Стоять сказано! Стреляю!
Откуда ни возьмись появился новый знакомый – Балабол. Замер в нескольких шагах, целясь из пистолета. К нему приближался Фарт, безо всякого оружия в руках, но с кобурой на поясе, и какой-то диковатого вида мужик с автоматом наизготовку.
Драчун, отступив, отсалютовал ножом будто шпагой и убрал в ножны на поясе. Карат сделал то же самое, но безо всякой картинности.
Фарт, подойдя, остановился, покачал головой:
– Для кого я говорил, что свое дерьмо оставляйте за поселком? Карат, это тебя касается.
– Я тут не при делах.
– А ножом махал в попытках почистить яблоко?
Мужик, валявшийся на асфальте, застонал, сплюнул кровью и срывающимся голосом произнес:
– Фарт, уймись! Этот чувак и правда не при делах.
– Он махач на перьях устроил.
– Да нихрена, не так все было. Я только вышел от Хмурого, и мне сходу в башню прилетело. Этот начал, я и дернуться не успел, бухой и на расслабоне, а он кинетик, с толку сбивает на раз, ловко этим делом пользуется. Этого он бы тоже замесил. Что у тебя за дела тут? Мы честно бухаем, нормально расслабляемся, это что за наезды такие?! Что за буйные кинетики на улицах?! Ты проблем хочешь?!
– Не быкуй, я тут тоже не при делах, это не наш, – Фарт указал на ухмыляющегося противника Карата. – Обзовись? Откуда? Кто такой?
– Я пялил твою маму, значит папа твой.
Окровавленный издал смешок:
– Что-то, Фарт, не вижу я у тебя серьезного порядка. С такими делами у тебя тут скоро не только морды чистить начнут.
– Разберусь, не каркай. Этого в подвал, там договорим. Карат, без обид? Тех, кто за ножи хватаются, у нас не любят. Я сходу не въехал.
– Да я не в претензии, проехали.
Уточнять то, что нож он выхватил первым, переведя тривиальный мордобой в поножовщину, Карат не стал. Парень сам нарвался, и вообще, он не настолько отупел, чтобы на себя стучать.
Поймал на миг взгляд нападавшего, тот косился куда-то вдаль и в глазах его было с трудом скрываемое торжество. Будто добился именно того, к чему стремился.
Да ну, бред. Нет ничего веселого в том, что тебя запрут в какой-то подвал. И, судя по нехорошему взгляду Фарта, скучно в том подвале не будет. Хорошо если отделается пересчитанными ребрами. Тут не милиции, не полиции, ни защитников прав человека, а вся власть у Фарта и его команды.
Впрочем, даже если этого типа сожгут заживо, Карат не будет сильно печалится. Объявись Фарт минутой позже, и пришлось бы опять посещать знахаря. И это в лучшем случае.
Никогда еще не доводилось встречать человека столь ловко управляющегося с ножом.
* * *
Карат, дернувшись, стащил с плеча ружье, схватился уже было за цевье, намереваясь загнать патрон в ствол, но остановился после единственного слова:
– Расслабься.
Ну да, почему бы и не расслабиться, если это предлагает самый настоящий мертвяк. Дряблая синюшная кожа в мелкой сетке морщин, щеки отвисают будто у бульдога оскалившего зубы, плечи вздернуты, ссутулившийся. Очень похож на высокоразвитого бегуна, дальше начинаются совсем уж неприглядные превращения.
Карат, заходя к Хмурому, не ожидал что нос к носу столкнется с монстром. Пусть и не из самых опасных, но что он делает посреди отлично защищенного поселения? И откуда такая болтливость? Прежде от зараженных ничего кроме урчания не слышал.
Не опуская ружья поведал о своих сомнениях:
– Ты похож на разговорчивого мертвяка.
– Знаю, мне это уже не раз сообщали. Ствол убери. Ты новенький, похоже? Я просто кваз, мы все такие красавчики, привыкай.
Карат, окончательно расслабившись, отправил ружье за плечо:
– Час назад я о вас знать не знал. Не думал, что так быстро повстречаю.
– Считай, повезло, нас немного, и под пули часто попадаем. Путают.
– А плюсы есть?
– Если ты решишь начистить мне табло, я тебе так морду уделаю, что самый страшный кваз в сравнении с тобой будет Ален Делоном.
– Сила прет?
– Угу, мы посильнее вас будем.
– Как мертвяки?
– Вроде того, но только мы не мертвяки. Чего надо?
– Хмурого ищу.
– Ты его уже нашел.
– Мне бы баню.
– Через час будет, топят. Дров не напасешься круглые сутки ее гонять.
– Одежда чистая есть?
– Тряпья полно на любой вкус.
– В общем, список такой: баня, тряпки, поспать на мягком, и хорошо бы горячего перекусить.
– Сделаем. Но учти, у меня тут все четко и строго, если начнешь кулаками махать, превращу в инвалида. Все разборки за моей дверью. Усек?
– Вполне.
– Дальше по коридору и налево общий зал. Сейчас там все печально, но вот-вот народ начнет подтягиваться. Найдется и горячая еда и выпить. Посуду не колотить, скатерти со столов не срывать, не хамить во весь голос, все мордобойные разборки строго на улице. И вход только в чистой одежде. Если хочешь пожевать прямо сейчас, тебе вынесут, и жуй на улице. Грязноват ты, а у нас не бич-хата. Крысятничать даже не пробуй, прибьют прямо в доме и будут в своем праве. Сурово с этим. Можешь ящик споранов поставить посреди зала, никто даже пальцем не притронется. Есть девочки, разные. Все, кого здесь увидишь, сдаются. Хочешь на час, хочешь на ночь. Плата вперед, не калечить, товарный вид не портить и без извращений всяких. Ну и сейчас с дамами никак, перед этим надо помыться. Иначе меня люди не поймут, скажут, что бичам их сдаю.
– Не груби.
– А я и не грублю. Это мне грубить начнут, если увидят, как ты, весь из себя красивый, в навозе и крови засохшей, лапаешь моих дамочек. Они у меня в белье французском, не для таких ягодки выросли.
– Я еще ни к кому не притронулся. Давай одежду подберу, до бани надо решить этот вопрос.
* * *
В баню Карат попал все же чуть раньше чем через обещанный час. Уболтал Хмурого в процессе выбора одежды. Тот, небось, при этом ободрал его как липку, вот и смягчилось жадное сердце редкостного по уродливости урода. Еще и пара банок пива бонусом досталась, и на том спасибо.
Пиво Карат цедил устроившись в парилке. Вроде как по неписанным банным правилам так делать не рекомендуется, но плевать. Пить очень хочется, и вообще расслабиться. Впервые за все время почувствовал себя чистым. Кусок мыла почти до конца перевел, чуть выданную мочалку не стер избавляясь от накопившейся грязи. Карат не из привередливых, но насчет гигиены у него пунктик. А какая могла быть гигиена все эти дни? Сплошной мрак.
Дверь парилки распахнулась, показался голый мужик лет сорока с пузом внушительных габаритов. В одной руке зажата откупоренная бутылка дорогого виски, в другой копеечный пластиковый стакан. На его лице можно было отчетливо разглядеть следы вчерашнего порока, руки заметно тряслись, но шагал почти уверенно.
– О! А я думал, что тут пусто. Ты вообще кто?
– Карат.
– А я Тощий. Смешное погоняло для меня, крестный подшутил, ха-ха. Выпьем?
Карат молча показал банку.
– Это у тебя, что? Лимонад для маленьких девочек?
– Скорее моча.
– Тоже тема, но лакай такое сам. Я хочу с тобой чокнуться за что-нибудь хорошее. Ну и похмелюсь заодно, я остро в этом нуждаюсь. Понимаешь, вечер трудным выдался. Но ты знаешь, ничуть не жалею. Приятно время провел, не скрою. Во всех отношениях приятно. Жаль только, что запомнил не все. А ты был вчера с нами? Что-то не припомню тебя.
– Был, но не здесь.
– А где?
– Далеко.
– Чем занимался?
– Пытался выжить.
– Нормальное занятие. Давай, значит, за то, чтобы мы, значится, всегда выживали. И за приятные вечера. Чтобы таких побольше выпадало в этой жизни.
Пластиковый стаканчик беззвучно соприкоснулся с алюминиевой банкой, Карат отпил, а Тощий осушил до дна, крякнул, занюхал потной рукой.
– Ох и бурда, годится только полы мыть. Слышь, давай за водкой сбегай, не будем травиться такой дрянью.
– Ты не вкурил? Я на пиве. Нужна водка, так сбегай сам. Или покричи, может шестерки сбегутся.
– Ты чего такой невежливый? Не видишь, болею я. Мог бы и сбегать, ноги молодые, не облезешь.
Карат постучал по свежей повязке на голени:
– А я, получается, лучусь здоровьем, мне только литру водки для полного счастья засосать и не хватает.
– Че с ногой?
– Много чего. Два осколка, картечина, стрела арбалетная.
– И все в одну ногу?
– В одну.
– Ты ее отрежь, несчастливая она у тебя. Давай еще по разу, за твое здоровье.
Дверь распахнулась, заглянула взъерошенная голова с лицом украшенным дивных размеров синяком. Оценив открывшуюся картину, незнакомец голосом профессионального алкоголика с нотками изумления вопросил:
– Пьете?!
Тощий, занюхав рукой вторую порцию, невозмутимо ответил:
– Нифель, а ты чего весь такой удивленный? Никогда не видел, как честные люди пьют? Или думал, что мы тут в говнобаки друг другу присовываем? И кто это тебе портрет синим цветом разукрасил?
– Да так… – неопределенно ответил Нифель.
– Пить будешь?
– Буду.
– Тащи тару.
– Щас.
Нифель появился через полминуты «всем телом»: тощий, весь какой-то болезненно-неопрятный. И в облике что-то козлиное. А вместо стакана или кружки догадался приволочь половинку мыльницы, чем немного озадачил Тощего:
– Может ты еще вантуз принесешь вместо фужера? Я и туда налить могу.
– А что мне голым бежать за стаканом?
– А ты разве голым не бегал никогда?
– Да лей уже, сам предложил, я болтать с тобой не впрягался.
– Вот, знакомься, это кореш мой, Каратом зовут. А этот убогий хмырь просто Нифель. Давайте, накатим за знакомство.
Карат был не в восторге от того факта, что парилка стремительно превращается в рюмочную и потому поднялся:
– Ладно, с вами хорошо, но мне пора.
– Куда ты? – огорчился Тощий. – Мы еще не начали.
– Надо в брюхо что-нибудь закинуть.
– Это тоже тема. Ты все равно в дом идешь, скажи чтобы мне шашлык из свинины на мангал поставили, я скоро подтянусь.
– Сколько?
– Скажи Тощий просил, они сами знают.
