Крис не был уверен в правильности того, что собирался сделать – в конце концов, книга принадлежала не ему. Но ему требовались ответы. Из чего бы ни были сделаны страницы книги, это была не бумага – ведь бумага не умеет пристально смотреть на человека. Никогда раньше никому не приходилось подвергать этот факт сомнению. И все же книга смотрела на него – пялилась в упор, если быть более точным, хоть ей и не полагалось этого делать.

Поэтому Крис включил электронный микроскоп, достал из ящика стола острые ножницы и приготовился отрезать кусочек от этой подозрительной не-бумаги. Чем раньше эта штука попадет на предметное стекло, тем скорее он получит возможность констатировать: «Ну конечно! И как я раньше не сообразил!» – и все вернется на круги своя.

Страница осталась невредимой.

В глубочайшем изумлении Крис провел пальцами по листам книги. Они имели ту же плотность, что и обычная бумага. Но ведь ножницы режут бумагу! Должны резать.

Он попробовал отрезать другой кусочек, но лезвия снова не причинили страницам ни малейшего вреда. Тогда Крис решил действовать иначе и перенес книгу к лабораторному спектографу. Это точно поможет. Еще немного, и на все вопросы найдутся ответы. Слова «И как я раньше не сообразил!» уже были готовы сорваться с его губ.

Когда спектограф разогрелся, Крис осторожно вложил в окно книгу, раскрытую на случайной странице, и нажал кнопку запуска. От понимания проблемы его отделяло всего несколько секунд! Из чего бы ни была сделана книга, машина сможет определить этот материал и перевести информацию о нем на язык графиков и формул. eiπ + 1 = 0.

Через секунду внутри аппарата что-то грохнуло, и из приемного окна повалил густой черный дым.

Единственное, о чем думал Крис, прыжком преодолевая расстояние до спектографа и выдергивая шнур питания из розетки, – это кто оплатит ремонт оборудования и сколько именно он будет стоить. Он закашлялся, отмахиваясь от клубов дыма…

…как вдруг книга, на которой не появилось ни одной подпалины, вылетела из приемного слота, будто поджаренный хлеб из тостера.

Крис подобрал ее, внимательно осмотрел, а затем бросился открывать окна.

– Ну хорошо же, – сказал он книге. – Хорошо!

Никогда раньше ему не приходилось разговаривать с книгами (может быть, за исключением «Чайки по имени Джонатан Ливингстон»).

Следующий эксперимент был поставлен с помощью рентгеновской установки. Крис положил книгу перед линзой, надел фартук, спрятался за щитом и нажал на кнопку включения.

Линза сверкнула.

Книгу окутало сияние. Казалось, вокруг нее застыла сфера из мерцающих частиц. Крис никогда не видел ничего подобного, и это зрелище всколыхнуло у него в душе целую бурю эмоций. В золотистом свете он на секунду увидел рождение галактик и время, поворачивающее вспять. А еще – две человеческие фигуры. Одна из них принадлежала высокому мужчине в наряде, напоминающем церемониальные одеяния. В руке он сжимал деревянный посох. Человек казался очень суровым, и все же в глазах его читалась доброта.

Вторая фигура принадлежала Клэр.

Крис моргнул.

Книга спокойно лежала под лучами рентгена – как и любое другое порождение станка Гуттенберга.

Чем бы она ни была, Крис начинал ее бояться.