Уилкин нашел то, что искал, очень быстро – потому что знал, где искать. Если прохладным воскресным утром вам понадобится констебль, загляните на Сидней-стрит, и вы непременно увидите одного, а то и двух на посту возле дымящегося стаканчика кофе.

Правда, представитель королевской власти, которого Уилкин оторвал от единственной радости утреннего дежурства, был не очень доволен неожиданным вызовом. В отместку он упражнялся на привратнике в остроумии все время, пока они шли до места преступления.

– Так, значит, у вас украли комнату? – уже не в первый раз спросил констебль Смит.

– Я не могу точнее описать увиденное, офицер, – тоже не в первый раз вздохнул Уилкин.

– Я просто пытаюсь увидеть картину происшествия вашими глазами, – пояснил констебль, качая головой. – Видите ли, за все время моей работы люди украли не так уж много комнат. Они часто крали из комнат, но так, чтобы унести ее целиком – такое случается редко. За неимением лучшего слова я бы сказал, – тут Смит сделал паузу и доверительно наклонился к привратнику, явно намереваясь сообщить ему секретную информацию, – что такого не случалось никогда, сэр.

– Да, конечно, я понимаю, что это звучит немного… – Уилкин попытался поторопить констебля, но тот не собирался так легко отказываться от столь интригующей темы.

– Понимаете ли, – перебил он привратника, – для начала вы должны спросить себя, каков может быть мотив? Насколько мне известно, комнату невозможно сбыть на черном рынке. Значит, это не принесет выгоды.

Уилкин придержал парадную дверь колледжа, терпеливо ожидая, пока констебль войдет внутрь. Тот не спешил, всем своим видом демонстрируя, что лично для него студенческая жизнь – это исключительно кражи шлемов, мелкое хулиганство, пьяные первокурсники, которых надо вылавливать из реки, и тонны бумажной работы, описывающей все вышеперечисленное в юридических терминах.

Этот олух умудрился даже Уилкина вывести из себя.

– Сожалею, что мое заявление так трудно понять, – со вздохом сказал он, когда они направлялись по коридору. – Сложнее, чем отпускать саркастические замечания.

– Саркастические? – переспросил констебль. – Извините, сэр, это слово мне не знакомо. Прошу вас еще раз уточнить ключевые моменты происшествия.

Уилкин снова вздохнул.

– Хорошо, констебль Смит. Итак, когда я подошел к комнате и открыл дверь…

– Первую из двух, сэр?

– Первую из двух! – взъярился Уилкин. – Она ведет в небольшую прихожую.

– Остается надеяться, что за это время никто не украл еще и прихожую.

Уилкин с трудом подавил раздражение.

– В конце прихожей есть другая дверь. Так вот, комната за ней исчезла. Когда я заглянул внутрь, там ничего не было.

– Совершенно ничего?

– Абсолютно. За дверью было пусто, а когда исчезла странная голубая воронка, я даже смог увидеть заднюю стену корпуса.

Констебль остановился и с многозначительным видом поднял палец.

– Ага! – сказал он, сощурив глаза и пристально глядя на Уилкина. – Возможно, голубая воронка – это главная улика!

Уилкин попытался испепелить его взглядом.

– Хочу напомнить вам, констебль, что я абсолютно трезв!

– Ну, разумеется!

К счастью для сердца кипящего от гнева Уилкина, в этот момент они добрались до комнаты «П-14». Привратник кинулся к двери, Смит поспешил за ним.

– Это и есть та самая дверь в прихожую? За которой вы увидели голубую воронку?

– Именно, – процедил Уилкин сквозь сжатые зубы.

Констебль бросил на него суровый взгляд, как бы говоря: «Не дергайся, новобранец, предоставь это старшим!» и постучал.

– Войдите! – радостно отозвались изнутри.

Смит снова покосился на Уилкина, на сей раз приподняв одну бровь. «Новобранец» рисковал отправиться на гауптвахту за ложный вызов. Привратник ответил ему удивленным взглядом. Констебль зашел внутрь, в два шага пересек захламленную прихожую и открыл дверь в ту комнату, которой, по идее, не должно было быть.

Уилкин следовал за ним, крепко сжимая в руках котелок.

– Ну что ж, – бессердечно констатировал очевидное Смит, – кто бы ни украл комнату, он явно решил вернуть ее обратно.

Он быстро осмотрел помещение, не столько присматриваясь к людям, замершим с чашками в руках, сколько принюхиваясь к воздуху в помещении. Что-то же заставило привратника увидеть вместо комнаты голубую воронку. Может, они тут не чай пьют!

Наметанный взгляд полицейского сразу остановился на одном из мужчин: высоком и голубоглазом, с копной кудрявых волос. Полосатый шарф обвивал его шею и спускался на колени, а оттуда – на пол. Смит и Уилкин прервали его на полуслове: когда они вошли, мужчина зачитывал отрывок из книги, которую держал в свободной руке. Вторая была занята чашкой.

– «Вот ее скромный наряд – самый любимый! – воскликнул старик, прижимая платье к груди и любовно проводя по нему морщинистой рукой. – Проснется и начнет искать, где он?» – провозгласил чтец за секунду до того, как встретился взглядом с констеблем и замолк.

Драматическому исполнению «Лавки древностей» внимали четверо слушателей: две девушки и двое мужчин. Один из них выглядел вполне безобидным старичком; светловолосая девушка, сидевшая рядом с ним, казалась надменной и к тому же носила медаль. Надпись на ней Смит не разглядел, но предположил, что это часть какой-нибудь антивоенной кампании. Таких студенток-активисток констебль навидался достаточно: под родительским присмотром не отрываются от книг, а вырвавшись на свободу, выходят на демонстрации против бомб и бюстгальтеров, как будто это равноценное зло.

Напротив них сидела еще одна странная парочка: темноволосая красотка и длинноволосый хиппи в грязных джинсах. Констебль в очередной раз задумался, почему такие девушки выбирают себе в спутники разного рода хлюпиков, и невольно вздохнул. Что она только в нем нашла?

Осмотр «места происшествия» и возможных «подозреваемых» занял всего пару секунд. Именно столько потребовалось констеблю Смиту, чтобы заметить: старичок пытается привлечь его внимание.

– Добрый день, сэр, – поприветствовал он полицейского. – Здравствуйте, Уилкин. Могу я вам чем-нибудь помочь? Может быть, чаю?

– Благодарю вас, но я на службе, – сурово ответил Смит, косо взглянув на чайник. – Проводим небольшое расследование по заявлению о пропаже комнаты.

Сидящие перед ним обменялись настолько невинными взглядами, что констебль немедленно заподозрил худшее. Его душа требовала кого-нибудь арестовать.

Старичок удивленно уставился на Смита:

– О пропаже комнаты? Но у нас ничего не пропадало. У вас что-то пропало, Уилкин?

Прежде чем привратник успел открыть рот, зоркий глаз констебля упал на белую таблетку в руке хиппи, которую тот явно собирался проглотить.

– Аспирин! Это аспирин, сэр! – смутился молодой человек, заметив пристальный взгляд полицейского. В качестве оправдания он продемонстрировал упаковку, лежащую на журнальном столике.

– Аспирин?

– Да. От головной боли.

– От головной боли? – Смит сурово сложил руки на груди. – Переборщили ночью, так?

Хиппи устремил многозначительный взгляд на кудрявого. Тот ответил ему лучезарной улыбкой, а потом повернулся к констеблю:

– У нас выдались напряженные выходные, офицер.

В разговор вмешалась темноволосая девушка.

– Мы только что обручились, поэтому я отменила поездку в Америку, чтобы остаться с женихом здесь. Доктор правильно сказал: дни были напряженные, – она мило улыбнулась констеблю, заставив его мысленно проклясть и кудрявого, и хиппи. Почему такая девушка выбрала себе такого жениха?

Смит со вздохом повернулся к Уилкину:

– Значит, ночью здесь было большое празднование?

– Все в рамках обычного, сэр, – ответил привратник, отчаянно пытаясь исправить ситуацию. – Мои искренние поздравления, мистер Парсонс. Я очень рад, что вы нашли друг друга. Во всех смыслах этого слова.

– Я тоже, – подмигнула ему девушка.

Но констебль не собирался сдаваться так просто.

– Насколько мне известно, «в рамках обычного» применительно к студенческим вечеринкам означает как минимум кражу полицейских шлемов, попойки и…

Тут Смит запнулся, да так и застыл с раскрытым ртом. В углу комнаты стояла синяя полицейская будка. Большая старая полицейская будка. Не шлем, не дорожный знак – их студенты ради шутки крали постоянно. Нет, это была самая настоящая полицейская будка.

Соорудив на лице подобающее мрачное выражение, офицер повернулся к подозреваемым:

– Могу я спросить, где вы ее взяли?

Кудрявый вскочил на ноги и похлопал будку по деревянному боку, как будто это было экзотическое домашнее животное.

– Конечно, можете, офицер! Я одолжил ее на планете Галлифрей в созвездии Кастерборо. Продиктовать вам название по буквам?

Лицо констебля окаменело. Очень медленно, прекрасно сознавая, что некоторым участникам странного чаепития уже не избежать ареста, он достал из кармана блокнот и ручку.

Кудрявый понизил голос и доверительно сообщил Смиту:

– Я мог бы даже показать водительские права на нее. Если бы знал, где они лежат. И если бы они у меня были. Но нам, к моему величайшему сожалению, уже пора, – он возвысил голос: – Романа, К-9, за мной!

Надменная блондинка отставила свою чашку и изящно поднялась с дивана, из-за спинки которого неожиданно появилась жужжащая металлическая коробка на колесиках, отдаленно напоминающая собаку.

Кудрявый распахнул перед ними дверь будки и развернулся к остальным:

– До свидания, Уилкин, продолжайте стеречь ворота! Пока, Бристоль! Пока, Клэр! Спасибо за ваши вопросы и будьте счастливы. До свидания, профессор, мы сохраним ваш секрет.

– Всем счастливо оставаться, – присоединилась к нему блондинка.

Убедившись, что его спутница и собака-робот уже внутри, кудрявый попятился следом и захлопнул за собой дверь. Впрочем, секунду спустя она снова приоткрылась, явив удивленному взору присутствующих часть кудрявой шевелюры, длинный нос и один ярко-синий глаз:

– Чуть не забыл: всего хорошего, офицер, удачи вам в расследовании таинственного исчезновения чего бы то ни было!

После этого дверь опять захлопнулась, и в комнате воцарилась тишина.

Констебль медленно закипал. Он не привык к такому поведению и сейчас собирался со всей строгостью взыскать с нарушителей. Поэтому он широким шагом пересек комнату, постучал в дверь и громко сказал:

– Прошу вас освободить будку. Она находится в собственности полиции, – он запнулся и нахмурился, прислушиваясь. – И что, черт возьми, вы там делаете?

Ответа не последовало. Зато лампочка на крыше будки вспыхнула и начала крутиться вокруг своей оси, а из-за синих дверей донесся странный нарастающий гул.

После чего полицейская будка таинственно растаяла в воздухе прямо на глазах констебля Смита.

Когда стало ясно, что обратно она уже не вернется, взгляд оных глаз устремился на оставшихся в комнате. Те мило улыбались, как будто исчезающие телефонные будки были для них в порядке вещей. Удивленным выглядел разве что привратник, который сначала долго смотрел в стену, а потом пробормотал:

– Так вот как он это делает…

Старый профессор с улыбкой повернулся к констеблю:

– Вы уверены, что не хотите чаю, офицер?

Но Смита было не так-то просто сбить со следа.

– Куда делась полицейская будка? – решительно спросил он.

Профессор развел руками и изобразил на лице величайшую степень удивления.

– Какая полицейская будка, офицер?

Этот невинный вопрос стал последней каплей, переполнившей чашу терпения констебля Смита.

– Ах вот как! – сказал он. – Надевайте пальто, вы отправляетесь со мной в участок. Вы все!

Пару минут спустя возглавляемая Смитом маленькая процессия – Крис и Клэр, рука в руке, задумчивый профессор и перепуганный Уилкин – торжественно прошествовала сначала по коридору, а потом через двор колледжа к главным воротам.

Стоило им выйти в город, как солнце выглянуло из-за туч, окрасив золотом древние здания университета. По улицам то и дело разносились трели велосипедных звонков: любители ранних прогулок нашлись и здесь, хотя большинство обитателей Кембриджа еще мирно нежились в своих постелях. На университетской башне зазвонили колокола, из года в год заставляющие студентов, отсыпающихся после веселой ночи, стонать и прятать головы под подушки.

Клэр прижалась к Крису.

– Что ж, мы посмотрели Вселенную, и теперь я могу с уверенностью сказать, что дома лучше.

Крис наклонился, чтобы ее поцеловать.

– Эй, голубки, – остановил его возглас констебля, – притормозите. Если, конечно, не хотите получить штраф еще и за неподобающее поведение в общественном месте.

Крис тихонько прыснул, Клэр шутливо ударила его по руке.

– Всегда думал, что буду вести себя иначе, если попаду под арест, – прошептал он.

Профессор Хронотис обернулся и тепло улыбнулся молодым людям:

– А мне не терпится узнать, в чем же меня обвинят. Вряд ли в чем-то более примечательном, чем в прошлый раз…

Неожиданно Клэр ускорила шаг, так что Крис едва не споткнулся.

– К чему такая спешка?

– Мне кажется, в участке нас ждет кое-что очень приятное, – с хитрой улыбкой ответила девушка.

– До ареста или после?

– Пока не знаю.

Крис притянул ее к себе поближе:

– Тогда кто тебе сказал, что нас там что-то ждет?

Клэр легонько щелкнула его по носу.

– Книга, – ответила она.