Встреча на базе. Часть первая. О Древней Хазарии. Акда. Тот Самый День

На базе отдыха «Снежинка», расположенной недалеко от посёлка Акда, в трёхэтажном особняке, принадлежащем РосСельГаз-холдингу, Михал Михалыч собрал весьма разнородную компанию с целью, как он выразился, «обсудить, как и что мы с вами будем делать с развитием Юрятина как культурного и туристического центра».

В итоге на базе, помимо самого Михал Михалыча и других сотрудников РосСельГаз-холдинга, собралось еще несколько примечательных личностей, специально приглашенных на данное мероприятие. Михал Михалыч был любитель собирать большие коллективы людей, которые не совсем понимали, зачем их собрали. В Тот Самый День здесь присутствовал всем известный в Юрятине профессор местного университета Сергей Александрович Акбашев, человек, посвятивший значительную часть своей жизни изучению творческого наследия Бориса Пастернака, относящегося к «юрятинскому» периоду его жизни. Также присутствовал молодой двадцатипятилетний историк и археолог Алексей Леонардович Радонежский, несколько лет подряд просеивавший земли на окраине Акды и гордый тем, что в результате ему удалось раскопать некие предметы, «меняющие наше представление об устройстве древнего мира, происхождении славян, хазар и гипербореев», как он выражался. Был здесь и уже знакомый нам Геннадий Дмитриевич Стволов, защитник православия, священник в запрете. Конечно, среди гостей мы видим Равиля Юсуповича Миннегалеева и Григория Аркадьевича Спасского, которые приехали на базу в одной машине с Михал Михалычем. Григорий Аркадьевич немного тяготился, с одной стороны, подобным мероприятием, с другой же – с интересом слушал присутствующих. Специально приглашенной звездой данной вечеринки был знаменитый московский режиссер Дмитрий Николаевич Борцов, с которым Сотников, невероятно гордый столь интересным знакомством, сдружился недавно во время своих московских командировок.

Рядом с Михалычем всё время крутилась симпатичная девушка лет 18–20, которую Вадим никак не мог опознать. Девушка вела себя тихо и незаметно, появлялась около Михалыча только тогда, когда он выходил покурить или еще как-то отделялся от общей массы людей, наедине же с ним она вела себя, как со старым знакомым. Вадим понял, что почти ничего не знает о личной жизни своего шефа, вроде бы он слышал, что у него есть жена, но и только, Михалыч представлялся ему человеком, у которого есть только одно – его работа, какая уж тут личная жизнь. Однако вот какая-то девушка…

Разговор между собравшимися проходил в холле двухэтажного коттеджа, построенного РосСельГазом для корпоративных целей. Круглый год здесь бывали как сам Михал Михалыч, так и другие сотрудники холдинга, однако наиболее востребованным коттедж был, конечно, в зимний период, когда база становилась центром горнолыжных развлечений для многих жителей Юрятина и его окрестностей. Коттедж этот стоял немного на отшибе, в стороне от главной, если можно так сказать, «улицы» всей базы. Это был, безусловно, один из любимых коттеджей Михал Михалыча, дом, в котором он с удовольствием проводил много времени.

Вадим и Сергей зашли в коттедж уже в разгар дискуссии, в ходе которой мелькали слова «артефакт», «Древняя Хазария», «Юрятинский стиль» и «раскопки».

– … таким образом, совершенно очевидно, что найденные предметы являются частью культурного слоя, относящегося к 2–3 веку до нашей эры, – продолжал свою речь Радонежский.

– Нашей эры? – переспросил Михал Михалыч.

– ДО НАШЕЙ! Понимаете, ДО! Самое интересное, что это не последний слой. Есть еще, относящиеся к более ранним периодам, возможно, к 5–6 векам до нашей эры. Таким образом, все эти версии о существовании горнозаводско-хазарской цивилизации имеют под собой основу. То есть еще до возникновения Русского Киевского государства на территории нынешней Юрятинской области уже существовало высокоразвитое и в каком-то смысле высокообразованное общество. Например, нами были найдены вот тут недалеко, в Акдинском районе, некоторые пещеры, которые при ближайшем осмотре оказались вовсе и не пещерами, а цепочкой производств. Здесь добывали руду, затем её перерабатывали, обогащали, потом варили из неё металл, делали весьма сложные металлические предметы, в том числе оружие, посуду. И вот что интересно: как раз в этих-то предметах мы и обнаружили многочисленные знаки, символику, относящуюся к Древней Хазарии. Исходя из этой символики, нам всем становится очевидно, что в данном государстве, которое я предлагаю назвать условно «Юрятинская Хазария», наибольшее распространение приобрела иудейская религия. Это, конечно, входит в определенное противоречие с общераспространенной точкой зрения на этносоциологию нашего региона, но я полагаю, что, например, так называемая «Гиперборея» – это опять же искаженное самоназвание хазар, которые проживали здесь в древние времена.

– Извините, – заинтересовался Григорий Аркадьевич, – а какие предметы утвари вы находили, точнее: с какими знаками?

– Знаками?

– Да, Вы говорили, что там были какие-то знаки, символика.

– А? Ну, как какие? Звезды Давида, например.

– Вы уверены? – слегка смутился Григорий Аркадьевич, – насколько я знаю, этот символ появился много позже, всего лишь в…

– Григорий Аркадьевич, Алёша, позвольте, я Вас прерву, – вмешался Михал Михалыч. – Думаю, не стоит придираться к тому, какой там символ когда появился. Главное, что мы имеем? Мы имеем абсолютно новый туристический маршрут, новую, если хотите, парадигму: Древняя Юрятинская Хазария! Со своими памятниками, со своей культурой, со своими достопримечательностями. Предлагаю, Григорий Аркадьевич, на культурном совете у губернатора обсудить вопрос о развитии нового направления исследования. Как думаете? Вот человек раньше приезжал куда-нибудь на базу, скажем, сюда, в Акду, что ему надо было? Ну выпить, ну закусить, ну с бабой то-сё, ну на лыжах покататься. Это всё уже не то. Надоедает. Надо найти причину, по которой ему сюда захотелось бы вернуться. Для этого нужна история, идеология, если хотите, знание, что он едет не просто на базу в Акду, а направляется в бывшую столицу великого древнего государства. Согласны? Ты вот что думаешь, Вадим?

– Я, ээээ…

– Потому что интересно не просто побухать с бабами на лыжах, а еще и приобщиться к истории. Тем более что история вся переврана, вот Алексей говорит, что один культурный слой откопал, другой. Он, может быть, еще десять слоёв откопает, хрен его знает. Неважно, сколько там слоев, нужна легенда места. Вот здесь вот была Хазария! – Михал Михалыч нарисовал на листочке, лежащем перед ним, жирный кружок и швырнул желтый советский грифельный карандаш плашмя на рисунок. – И всё! Кто там знает, здесь она была или там? Главное, что была! А под это дело: карты Древней Хазарии, путеводители на древнехазарском языке, маршруты, символика. Слушай, Григорий Аркадьевич! Синагогу можно открыть древнехазарскую! Ты как?

– Я, Михал Михалыч, насчет хазар мало что знаю, это вроде бы уже вымерший кавказский народ, даже не уверен, были ли у них синагоги…

– Да ладно, кто там что понимает! Ты извини, Григорий Аркадьевич, но, например, вот поставим здесь синагогу древнехазарскую, какого-нибудь попа позовем, как он там называется, раввина или, Сергей, слышь, кантора, ха!

Сергей слегка поморщился. Михал Михалыч, заметно повеселев, продолжал.

– Вы знаете тут наш анекдот местный? Я вот Сережу, Сергуньку, Сергея нашего попросил как-то предприятие зарегистрировать для поставок, ну мы пищевкой занимаемся, гречка там, крупы, всякая такая хрень; и вот, значит, приносит он мне документы на подпись. Я подписываю не глядя, я ж доверяю своему юристу, а потом смотрю на название: ООО «Кантор». «Это что такое?» – говорю. А Сергей мне плечами, значит, пожимает и говорит, что где-то в словаре вычитал. Ну ладно, в словаре так в словаре. Там вроде плохих слов не печатают. Ладно, думаю. Так вот, встречаюсь на днях с уважаемым Григорием Аркадьевичем, обсуждаем с ним великие вопросы, слово за слово, мне Григорий Аркадьевич и говорит, что, дескать, вот синагогу-то открыли недавно, но кантора в неё подобрать никак не могут. «Какого, говорю, кантора? У меня контора такая есть». А мне уважаемый Григорий Аркадьевич и замечает, что, дескать, не знаю, что там у тебя за контора, но кантор – это такой человек, который в синагоге что-то там читает… или поёт. Не помню точно, ну вот Григорий Аркадьевич-то тут, пояснит если что. Я, значит, Сереженьку, Сергунчика нашего спрашиваю: «Ты в каком словаре название нашёл, мил человек?» Ха-ха. Нет, я не против, кантор так кантор, можно было бы и раввином назвать. Ну да ладно, всё бы ничего, но через пару месяцев еще одну контору Сережа у нас регистрирует, причем здесь вот, в Акде. У тебя, Равиль Юсупович. Для реализации казеина, значит, директором в ней, кстати, Вагиз. И вот, значит, смотрю я на бумаги, которые мне Сережка опять преподносит, читаю название: ООО «Буж». Ну что ж, буж вроде не кантор. Опять я, значит, у Сереги справляюсь, откуда название, он мне опять: «Из словаря». Видимо, обложен со всех сторон словарями человек. Да, а тут я приболел немного, решил подлечиться, полежать в больничке с ревматизмом своим, знаете, на Гималаях как-то перемерз, с тех пор вот маюсь немного. Лежу, значит, в областной нашей больничке да процедуры делаю, и вот одна медсестра другой говорит: «Подай мне буж». Я ей: «Эй, милая, какой еще буж?». А сам чувствую: опять чего-то Сережа натворил. Нашел я энциклопедию медицинскую и читаю, вот на память щаз воспроизведу: «Буж – это медицинский инструмент для введения в половые органы», ну что-то такое, это, в общем, палочка такая, которую засовывают в одно место. Так что ладно я – директор певца в синагоге, но зачем ты, Сережа, Вагиза, понимаешь, Рифовича сделал директором «палочки», которую сам-знаешь-куда вставляют!

Сергей с каменным лицом молча слушал монолог Михал Михалыча под всеобщий хохот присутствующих.

– Сереж, не обижайся, это я так, шутя, любя. Мне вот просто интересно, где ты словари свои берешь? Ну, ладно, давайте ближе к тематике.