14

В последующие недели Боян Ратко еще дважды наведывался к Корнелиусу, пьяный и агрессивный. Корнелиус следовал совету констебля и держался спокойно, по крайней мере внешне. Говорил, что ничего не слышал о знаменитом опале, якобы украденном у Бояна.

– Если я узнаю, что «Австралийскую Олимпиаду» украл у меня Андро Дразан, я убью его, – клялся Боян. – Если он попробует продать этот опал скупщику, я разорву его на клочки вот этими руками, да и скупщика тоже.

Эрин, спрятавшаяся на кухне за дверью, задрожала от страха и на всякий случай сняла со стены тяжелую чугунную сковородку. Несмотря на испуг, она была готова пустить ее в ход, если Боян набросится на дядю, но молилась, чтобы этого не понадобилось.

Корнелиус не сомневался, что могучий хорват осуществит свою угрозу.

– А вам не приходило в голову, что камень украл у вас кто-то другой? – осмелился он. – Ведь тот белый опал очень дорогой, так что искушение наверняка было у многих.

Боян тяжело оперся о стол и свирепо поглядел на Корнелиуса. Он был ужасно пьян и еле держался на ногах.

– Камень у Андро, – прорычал хорват, пытаясь выпрямиться. – Я точно знаю. Кроме него, никто не осмелится встать на пути у Бояна Ратко. – Он ударил себя кулаком в грудь. – Если он придет к тебе, чтобы продать камень, скажи ему это. Я нашел опал и хочу получить его назад!

– Я сообщу вам, если что-нибудь узнаю про этот опал, – пообещал Корнелиус.

– Клянись! – заорал Боян и грохнул кулаком по столу.

– Даю слово, – ответил Корнелиус.

Он был уверен, что никогда не увидит этот опал, поэтому без колебаний дал обещание. Ему хотелось лишь одного – чтобы хорват поскорее ушел. Боян не только пугал до смерти Эрин, но и мешал делам. Наконец Боян затопал прочь.

Эрин выскочила в холл и заперла за ним дверь.

– Мне придется еще раз поговорить с констеблем Спендером, – сердито заявила она. – Ведь он пообещал, что запретит этому типу приходить сюда. Очевидно, что его запрет не подействовал. Он должен вести себя более жестко.

– Эрин, Боян не из тех парней, которых можно чем-то напугать, – возразил Корнелиус. В его глазах все еще светился страх.

– Тогда его надо отправить за решетку. И я лично скажу об этом констеблю. – Не успел дядя что-то возразить, как Эрин открыла дверь и выбежала на улицу.

Констебль Спендер выходил в это время из своей конторы.

– Добрый день, мисс Форсайт, – поздоровался он, явно обрадовавшись встрече с Эрин, и озабоченно спросил: – Куда вы так спешите? Опять что-то случилось?

– Боян Ратко снова нанес нам визит, – еле отдышавшись, сообщила Эрин. – Нас пугает этот человек.

– Мне очень жаль, но ведь я вас предупреждал, что такое случится, – ответил констебль. Он видел, что нервы у Эрин были на пределе.

– Вы беседовали с ним?

– Да, конечно. Но все впустую, как я и ожидал. Он был, как всегда, пьян, так что, возможно, даже не запомнил, что я приходил к нему.

– Разве вы не можете подержать его за решеткой, пока он не протрезвеет? Тогда он запомнит ваши слова.

– Мисс Форсайт, я не имею права лишать его свободы из-за того, что он кому-то угрожает. Честно признаюсь, я не уверен, что справлюсь с ним в одиночку, если он начнет сопротивляться. Мне понадобится помощь. – Уилл был рослым и крепким парнем, но ему было далеко до Бояна – тот был вдвое тяжелее и на голову выше. – Я уже говорил, что на опаловом поле постоянно идут какие-то разборки. Мне жаль, если Боян пугает вас и вашего дядю, но в нашем городке пугливые надолго не задерживаются.

Эрин нахмурилась. Неужели констебль намекал, что им лучше всего вернуться в Лондон?

– Если он покажется у нас еще раз, вам придется сажать за решетку меня, потому что я ударю его по голове сковородкой, – заявила она. Если уж на то пошло, пусть констебль знает, что она способна защитить себя и дядю.

К ее огромному удивлению, констебль рассмеялся.

– Вот это уже ближе к истине, – сказал он. – Если вы это сделаете, то я обещаю, что просто отвернусь и буду смотреть в другую сторону. – Конечно, он не верил, что у молодой англичанки хватит смелости противостоять могучему хорвату. – И не беспокойтесь, вы его не убьете. У Бояна крепкий череп.

Эрин тоже не сдержала улыбки. Она внезапно заметила, что Уилл Спендер привлекательный парень, особенно когда улыбается, и что у него заразительная улыбка.

– А я как раз иду в ресторан обедать, – сообщил констебль. – У Кристоса и Телмы Георгиос вкуснейшее средиземноморское меню. Их чудесные блюда, пожалуй, единственная причина, по которой я охотно работаю в этом городке. Не желаете составить мне компанию? Я был бы рад.

Приглашение стало полной неожиданностью для Эрин.

– Мне… мне очень жаль, но… но нет, благодарю, – быстро заявила она.

– Вы уже пообедали? – спросил Билл и посмотрел на нее. Его завораживали ее темные глаза.

– Нет… нет, я не… – пробормотала Эрин. Для нее стало неожиданностью, что в Кубер-Педи она могла пойти с кем-то в ресторан.

– Вероятно, я должен извиниться. Ведь я даже не спросил, помолвлены ли вы, – сказал Уилл. Он взглянул на ее руки и с облегчением увидел, что на безымянном пальце нет кольца.

– Нет… уже нет, – импульсивно ответила Эрин и тут же рассердилась на себя. Зачем проболталась? Но было уже поздно. Молодой констебль заинтересовался услышанным. – Извините, но меня ждет дядя, – сказала она и быстро удалилась.

Уилл Спендер уселся за угловым столиком возле окна. Он был настолько погружен в раздумья, что не замечал никого вокруг.

Кристос принес заказанное блюдо и полграфина вина и заговорил с констеблем. Тот даже не сразу отозвался.

Кристос и Телма Георгиос открыли ресторан «Звезда Греции» в 1947 году. За полтора года до этого, сразу после окончания Второй мировой войны, они уехали из Греции. Сняли небольшой домик в Ярравиле, поблизости от Мельбурнского порта. Кристос устроился на работу на соседнем рыбокомбинате, и семья пыталась несколько недель привыкнуть к новой жизни. Но они были из Парикии, небольшого приморского городка на острове Парос, и Мельбурн казался им слишком шумным и суетливым. Зато их сыновья быстро нашли работу, были всем довольны, у них появились местные друзья. Через несколько месяцев дети покинули маленький дом, слишком тесный для пятерых взрослых. Кристос с Телмой остались одни и приуныли.

На работе Кристос услыхал истории о греках-иммигрантах, которые заработали себе состояние на опаловых месторождениях в Аутбэке. Несколько недель он уговаривал Телму поехать с ним в Кубер-Педи и, наконец, уговорил, хотя жена с самого начала считала эту затею чистейшим безумием. Конечно, работа в опаловых шахтах оказалась слишком тяжелой для немолодого грека, да и успеха не принесла. Они уже подумывали о возвращении в Мельбурн, но тут у них возникла новая идея. Как и многие приезжие, они досадовали, что в Кубер-Педи невозможно вкусно поесть. Между тем в Греции им приходилось готовить для своей большой семьи, готовить с любовью и с гордостью подавать на стол вкусные блюда. Вот так и был сделан первый шаг к открытию ресторана.

«Звезда Греции» с самого начала имела успех. В Кубер-Педи жили люди пятидесяти национальностей, много греков, и всем нравились блюда, которые готовили Кристос и Телма. Хотя супруги Георгиос скучали без моря, но их ресторан был единственным на сотни миль, и они знали, что оказывают людям добрую услугу.

– Такое выражение глаз мне знакомо, – проговорил Кристос, наливая Уиллу вина. – Вы думаете о красивой женщине, верно?

– Да, вы правы, Кристос, – признался Уилл и с улыбкой взглянул в окно.

– Ах, – вздохнул Кристос и прижал ладонь к груди. – Пригласите ее на обед или ужин, и мы соорудим что-нибудь особенное. – Он поцеловал кончики пальцев. Блеснули под седыми усами белые зубы. – Мы даже поставим свечу на стол.

Уилл улыбнулся еще шире, но тут же посерьезнел.

– По-моему, кто-то разбил ей сердце, и она теперь боится снова раскрыть его. – Он разговаривал с Эрин совсем кратко, но был уверен, что за ее спиной остались какие-то огорчения.

– Тогда наберитесь терпения, – посоветовал Кристос. – Хорошая женщина стоит того. – Он с любовью поглядел на жену, с которой прожил тридцать два года.

– Точно, – согласился Уилл. – А времени у меня много.

Эрин вернулась к дяде, охваченная смятением.

– Ну что, ты поговорила с констеблем Спендером? – спросил Корнелиус.

– Да, – ответила она. – В общем, он провел беседу с Бояном Ратко, но тот был, как всегда, пьян и, вероятно, даже и не помнит об этом. Я потребовала от констебля, чтобы тот посадил хорвата за решетку и, когда тот протрезвеет, строго-настрого приказал оставить нас в покое. Но он сказал, что один, без помощников, не справится с Бояном.

– Это уж точно. Констебль Спендер в одиночку не одолеет хорвата, – подтвердил Корнелиус.

– Да и я не хочу, чтобы он пострадал, ведь констебль такой при… – Эрин оборвала фразу на полуслове.

Корнелиус озадаченно посмотрел на племянницу.

– Что-то случилось? Констебль приставал к тебе?

– Нет-нет, что ты! Он… – Эрин слегка смутилась, – он такой приятный парень.

– Приятный?

Эрин прятала глаза от дяди.

– Он пригласил меня в ресторан пообедать, – еле слышно сообщила она.

– О! – засмеялся Корнелиус. – Весьма любезно с его стороны.

Племянница поморщилась.

– Дядя Корнелиус, я пока не готова к тому, чтобы снова пойти с кем-нибудь в ресторан.

– Даже с таким приятным парнем, как констебль Спендер?

– Слишком рано. Мое сердце разбито, и я совершенно не представляю, когда оно снова срастется.

Корнелиус чуточку подумал.

– Знаешь что, милая моя? Разбитое сердце можно вылечить лишь одним способом – надо снова влюбиться.

Эрин с сомнением взглянула на дядю.

– Честное слово, клянусь тебе, это лучшее лекарство, – подтвердил свои слова Корнелиус.

Как-то вечером, когда Марли уснула, Андро позвал Джонатана к себе.

– Я хочу обсудить с тобой одну вещь, парень, – сказал он.

Джонатан был уставший. Он работал дотемна и нашел парочку мелких белых опалов, которые еще называют молочными, не очень ценные, поделочные камни. Сейчас ему было не до разговоров, хотелось вытянуться на матрасе и глядеть в ночное небо с его яркими звездами и полумесяцем, повисшим над горизонтом. Когда на эту безотрадную местность опускалась ночь, она преображалась. Отвалы породы возле шахт казались холмами; между ними пылали золотисто-красные костры, пахнувшие эвкалиптом. К запаху дыма примешивался аромат жареного мяса или мясной похлебки. В силуэтах старателей, сидевших у огня, было что-то романтическое, особенно если в одной из палаток звучала музыка и кто-то из мужчин запевал песню своей далекой родины. Джонатан знал, что запомнит на всю жизнь эти картины, запахи и песни.

Голос Андро звучал серьезно, и Джонатан побрел к потрескивавшему костру соседа. Рядом с хорватом стояла бутылка вина. Андро часто пил вино. Дважды в месяц по хайвэю Стюарт приезжали виноторговцы и привозили вино старателям, добывавшим опалы в Кубер-Педи, Андамуке и даже в Лайтнинг-Ридж. Вино было крепкое, нравилось Андро, но в этот вечер было не похоже, что он выпил.

– Что-нибудь случилось? – встревожился Джонатан. – С Марли все в порядке?

– У нее все хорошо, – заверил его Андро, тронутый заботой о маленькой девочке. – И все это только благодаря тебе, Джонатан. После смерти Гедды я просто не знал, как дальше жить, что делать с Марли. Кабы не ты, не знаю, что стало бы с нами.

– Ну, уж вы как-нибудь продержались бы.

– Не уверен. Вообще-то, я не умею обращаться с детьми. Будь Марли мальчишкой, я бы научил его работать в шахте, ну а с девчонкой… А вот ты с ней ладишь, и Марли охотно остается с тобой. Так что ты действительно для нас божий дар.

Джонатан смущенно отмахнулся от похвалы и хотел что-то возразить, но Андро не дал.

– Раз уж я могу тебе доверить свою дочку, значит, могу доверить и все остальное, – сказал он.

– Ты к чему клонишь? – растерянно спросил Джонатан, пытаясь понять, что творилось в голове хорвата.

– Я считаю, что нам надо стать партнерами, – заявил Андро.

– Партнерами! – Джонатан даже растерялся. – Но ведь в прошлый раз у тебя все закончилось скандалами.

– Это верно, – с горечью согласился Андро. – Но с тобой – дело другое.

– Ты уверен, что тебе требуется партнер? Разве не ты утверждал, что тебе лучше работать в одиночку? – Андро неплохо жил на доходы от своей шахты.

– Я и не думал, что мне захочется когда-нибудь снова работать с партнером, но благодаря тебе считаю теперь иначе. Ты работаешь упорнее любого другого, да еще и заботишься о моей дочке, как о родной. Так что теперь я тоже хочу отплатить тебе добром.

– Андро, в этом нет необходимости, честное слово. Ты и так много для меня сделал. Без твоей помощи я не нашел бы ни одного камня. Я благодарен тебе, и ты мне ничего не должен.

Слова Джонатана укрепили Андро в его намерениях. Джонатан честный и порядочный, он станет идеальным партнером.

– У нас с тобой дела пойдут еще лучше, когда мы будем работать вместе, – сказал он. Потом понизил голос и огляделся по сторонам, чтобы удостовериться, что поблизости никого нет. – Предлагаю соединить наши шахты горизонтальным туннелем. Об этом никто не должен знать. Думаю, нам повезет. Ну, что скажешь?

Предложение показалось Джонатану заманчивым, но немного пугало. Если что-нибудь пойдет не так, Андро станет его врагом. Он видел стычки между Андро и Бояном – пух и перья летели, гром и молнии.

– Все будет так же, как и прежде, – зашептал Андро. – Я работаю с утра, ты после полудня. Все, что найдем, будем делить пополам. Инструмента у меня хватит и мне, и тебе. А горизонтальный туннель, по-моему, хорошая идея.

– Знаешь, Андро, я не задержусь в Кубер-Педи дольше одного года.

– Меня это устраивает. А почему ты хочешь уехать?

– У меня в Лондоне осталась невеста. Я обещал ей вернуться через год, и тогда мы сыграем свадьбу.

– Тогда мы будет партнерами этот год, а потом ты вернешься домой с кучей денег. Можешь мне поверить.

Эти его слова устранили последние сомнения Джонатана. С таким партнером, как Андро, у него наверняка будет больше шансов заработать деньги, которые нужны для благополучного начала его супружеской жизни с Лайзой.

– Ну хорошо, тогда мы станем партнерами, – согласился Джонатан и протянул руку, которая тут же утонула в огромной, мозолистой лапе хорвата.

– Замечательно, – сказал довольный Андро. Схватив бутылку, он выдернул пробку зубами и выплюнул ее в костер. – Тогда отпразднуем это дело и отбросим все церемонии.