Глава тринадцатая
Happy New Year!

Чем ближе Новый год, тем быстрее летит время. Вроде бы не так уж давно было теплое солнечное лето и совсем уж недавно осень – дожди, одетые в золото деревья, тихое шуршание листопада. Но не успели и оглянуться – листья опали, день стал короче и наступил хмурый темный ноябрь. А вскоре как-то незаметно, тихонько, исподволь его сменил декабрь и начал все быстрее и быстрее отсчитывать свои короткие денечки. И хоть декабрь не менее хмур и темен, чем ноябрь, но с его приходом что-то вокруг изменилось, засияло, заиграло, замерцало в ранних сумерках, переливаясь волшебным блеском – это зажглись в витринах магазинов, в окнах ресторанов, на площадях и перекрестках разноцветные елки. И вмиг изменилось настроение, несмотря на сумрак и непогоду, на душе сделалось как-то радостно и празднично, в магазинах стало куда оживленнее, а воздухе запахло мандаринами, хвоей и еще чем-то неуловимым, скорее всего, долгожданным Новым годом.

Строители «Неваляшки», как и почти все люди на Земле, тоже с нетерпением ждали Нового года. Даже несмотря на то, что долгие зимние каникулы им, в отличие от большинства соотечественников, не светили. Стройка – не офис, там на две недели перерыв в работе не сделаешь, каждый день простоя оборачивается для компании немалыми убытками. Дать строителям как следует отдохнуть, съездить домой навестить родных Еремин даже при всем желании не имел возможности. Максимум, что он мог – сделать на всех объектах 31 декабря короткий день, без ночных смен, и назначить 1 января выходным. Ну, и плюс 7 января, Рождество – для православных. Приверженцы других религий в этот день работали, как и на Пасху, но зато имели выходной в даты своих важных праздников. Этого правила на фирме «БилдСтрой» придерживались неукоснительно.

Так что на все празднование у рабочих оставалось немногим больше суток – но тем желаннее становился для них Новый год. Когда человек тяжело, с полной отдачей, работает практически без выходных, да еще и посменно, то любой, даже кратковременный отдых, кажется ему подарком судьбы.

Разумеется, все до единого обитатели замкнутого мирка под названием «Неваляшка» строили планы на предстоящий Новый год. Кто-то мечтал просто отоспаться, но большинство собирались праздновать и всерьез думали над тем, как будут праздновать, чем и с кем. И каждый решал этот вопрос по-своему.

Еще в середине ноября, как-то после ужина Адъян отозвал Маричку в сторону и предложил отметить праздник вместе. Как она посмотрит на то, что он закажет в кафе на новогоднюю ночь столик для них двоих? Услышав такое предложение, Маричка заахала и замахала на него руками.

– Що ти кажеш! Бог з тобою! Це ж як дорого! Де ж я такі гроші візьму?! Та мені й надіти нічого… – Как обычно в минуты волнения, девушка полностью перешла на родной язык.

– Маша, тебе не надо будет тратиться, – отвечал Адъян, который за время общения с Маричкой уже прекрасно научился понимать по-украински, и переводчик ему не требовался. – Я тебя приглашаю. Денег я накопил. Это будет мой тебе подарок.

Но такой вариант устроил Маричку еще меньше.

– Та що ти про мене думаєш? – возмутилась она. – Я з чоловіками по ресторанах не ходжу. Я не така!

– Конечно, не такая, Маша, я это знаю, – заверил ее Адъян и вдруг, осторожно взяв ее за руку, горячо заговорил:

– Ты думаешь, я к тебе как к обычной женщине отношусь? Ты для меня – дакини, настоящая небожительница.

– Придумав тоже, – фыркнула Маричка. – Со всякою нечистью мене равнять.

– Отчего же с нечистью? – Адъян даже обиделся немного. – Дакини – это божество, а вовсе не нечисть. Это светлое божество, доброе.

– Все, що не від Христа, нечисть, – непререкаемо заявила девушка.

– Ох, и нелегко же с тобой, – вздохнул Адъян. – Ладно, попробую объяснить по-вашему. Если я назову тебя святой, ты ведь не обидишься? Святые же от Христа. Если скажу, что целовать твою руку – это как икону целовать – поймешь мое чувство?

– Не можна так говорити! – строго осадила его Маричка. – Це блюзнірство, кощунство. Яка ж я свята? Я проста грішна жінка.

– Какая же ты грешная? – не согласился, в свою очередь, Адъян. – Ты очень хорошая. Столько добра людям делаешь.

– Все одно людина грішна перед Господом, – гнула свою линию девушка.

– Да с какой стати, если человек ничего плохого не делает? – недоумевал калмык. – Что у вас за странная вера такая…

– Не яка вона не странна! Уж не дурнее вашей, – обижалась Маричка.

Подобного рода «споры по богословским вопросам» случались у них нередко. И были единственной причиной, по которой Маричка и Адъян могли поссориться. Но их размолвки всегда бывали недолгими. В замкнутом мирке стройки друг от друга деться некуда: то за обедом или ужином встретишься, то Адъян Маричке ведро с краской поднесет – привык же заботиться, то Маричка Адъяну по привычке чай заварит, напрочь забыв, что час назад обиделась на него. Тут уже не до религиозных диспутов, жизнь берет свое.

Не вышла затея с празднованием тет-а-тет и у другой пары – Боцмана и Мирославы. Напрасно хозяйка столовой столько времени грезила о романтической ночи вдвоем, с елкой и шампанским, лелеяла в душе надежду, что, может, именно в праздник ее ненаглядный Жорик скажет, наконец, те заветные слова, которые так хочется услышать каждой женщине. Но намеков Георгий упорно не понимал, а когда предложение позвучало открытым текстом, заявил:

– Знаешь, у меня есть идея получше. Давай-ка отпразднуем у тебя в «Хате». Ребят всех со стройки соберем, кто захочет. Что они будут водку по бытовкам пить!.. А так – скинутся в разумных пределах, я потом доложу, сколько нужно, ты своим девчонкам с камбуза команду дашь, чтоб приготовили да поляну накрыли. Народ хоть повеселится культурно, попляшет да поест как следует. И им хорошо, и ты внакладе не останешься.

Мирослава только вздохнула в ответ, но возражать не стала. Пусть будет так, как хочет Жорик. Может, если она проявит терпение, не станет ни в чем ему перечить, то, глядишь, и наступит счастливое время праздников только для двоих – их с Георгием семейных праздников.

Остался в Москве на новогоднюю ночь и Сергей Волков. Не ехать же ему к тетке с ее энергосберегающим счетчиком в Александров! Хотя в столице ему податься было особо некуда. Старые друзья давно растерялись, новыми он не обзавелся, так что слушать в чьей-либо компании выступление президента и бой курантов ему не грозило. Идти куда-нибудь в кабак или, скажем, на Красную площадь, тоже не было никакого желания. Он до последнего собирался провести новогоднюю ночь, как обычно, на пару с телевизором, залиться водкой под селедку, да и завалиться спать. Но когда ребята со стройки заговорили о праздновании в «Хате», Серега крепко задумался. Конечно, его не слишком-то прельщала перспектива встречать Новый год в одной компании с Боцманом, которого он и недолюбливал, и к которому ревновал Мирославу. Но, поразмыслив как следует, решил, что это все же лучше, чем сидеть одному бирюком в берлоге. Как говорится, на миру и смерть красна. Народ кругом, веселье какое-никакое, еда опять же вкусная, домашняя. Да и на Мирославу он лишний раз полюбуется, глядишь, и поговорит с ней, а может, даже и на танец ее пригласит. Чем больше Сергей общался с ней – а в последнее время они часто разговаривали по душам, тем сильнее нравилась ему эта бойкая душевная украинка. Его всегда привлекали женщины с формами, но в юности он этого как-то стеснялся, уверял себя и других, что он, как и все, предпочитает девиц исключительно модельной внешности. И дурак же он был! Самим собой быть – и то не решался, все гнался за модой…

С недавних пор Волков стал замечать, что с Боцманом у Мирославы, похоже, не так уж все и серьезно. Все реже прораб заходил за ней в «Хату» после работы, все чаще Мирослава, досидев до закрытия бара, так и уходила домой одна. А вот с Сергеем она теперь разговаривала охотно, почти всегда, когда было немного народу, подсаживалась за его столик. Бабы на стройке уже начали сплетничать про него – мол, не иначе, собрался наш электрик у Боцмана шинкарочку отбить. А что сам Волков думал? Да кто его знает… Он и сам не знал, что думать. Просто плыл по течению – и все.

Маргарите впервые за много лет предстояло провести рождественские каникулы в Москве. Она уж и не помнила, когда с ней в последний раз такое случалось. Если и случалось, то разве что в далеком детстве. А так – ежегодно, еще со школьных каникул, Марго привыкла на это время покидать столицу и отправляться на отдых куда-нибудь за границу – в детстве, куда взбредало в голову родителям, в сознательном возрасте – туда, куда хотелось ей самой или друзьям: в Париж, в Финляндию, на родину Санта-Клауса, или куда-нибудь на тропические острова. В этот раз, что греха таить, ей тоже не хотелось нарушать эту старую и столь приятную традицию. Ну, ничего, до конца пари оставалось не так много времени, а потом уж она оторвется по полной! Но вот с Новым годом что делать? Почти никого из ее друзей в Москве не будет, даже родители – те на все Рождество собрались в Штаты. Один только Лео героически отказался ради Марго от поездки в Таиланд и теперь бороздил Интернет в поисках какого-нибудь интересного предложения. Но Маргарита капризничала, ей все не нравилось, не прельщали ни модные клубы, ни шикарные рестораны, ни элитные загородные пансионаты.

Отправиться «с коллективом» в «Хату», у нее, конечно, и мысли не было. Марго и не ходила никогда в эту столовку, ездила обедать в приличный ресторан на Рязанке. И только усмехнулась, когда дней за пять до праздника Боцман на полном серьезе предложил ей присоединиться к ним.

– А почему бы нет? Будет тебе, матрос Ершова, полезный жизненный опыт для разнообразия. Экипаж у нас дружный, все друг друга знают, неприятных сюрпризов можно не ожидать, – заявил он.

Маргарита только фыркнула в ответ:

– Да уж, всю жизнь мечтала встречать Новый год в компании с пьяными работягами! Нажраться дешевой водки, поорать хором матерные частушки, поплясать под какую-нибудь Верку Сердючку и в завершение упасть мордой в безвкусный салат «Оливье», который все равно ни на что больше не годится. Не Новый год, а просто мечта!

– Ну, насчет невкусного салата ты уж точно зря, – усмехнулся Георгий. – Готовит Мирослава отменно, чего другого, а этого у нее не отнять. Такие вареники, какие она делает, тебе ни в одном из твоих понтовых шалманов не подадут.

– Тоже мне, высокая кухня – вареники! – засмеялась Марго.

– Высокая не высокая, а ты попробуй их вкусно приготовь! – не согласился с ней Боцман. – Сама-то небось и магазинные не сумеешь сварить, не то что собственными руками состряпать.

– Я как-то никогда не стремилась в поварихи, – пожала плечами Маргарита.

– Ну, а дождешься ты своего принца на белом коне, выйдешь замуж, кто у вас в семье готовить будет – конь? – подколол ее начальник.

– Уж как-нибудь обойдемся без готовки! В моей семье на рестораны и прислугу всегда будет хватать, – Марго накинула куртку-дубленку от Армани, вынула из кармана брелок с ключами от машинки и помахала шефу рукой:

– Все, я поехала! Рабочий день окончен.

Только уже подъезжая к дому, Марго сообразила, что оставила в прорабской сумочку, где было все жизненно необходимое: и айфон, и косметичка, и деньги, и карточки, и ключи от дома. С досады Марго даже стукнула кулаком по рулю. Вот шляпа, это ж надо быть такой рассеянной! Теперь ничего не поделаешь, придется возвращаться. До завтра это никак не подождет. Украсть-то сумочку не украдут, у них на стройке не воруют. Но как она без ключей в квартиру к себе попадет? И у родителей переночевать нельзя, они уже в Америке, и не позвонишь никому…

Пришлось ей разворачиваться и, проклиная на чем свет стоит собственную забывчивость, опять тащиться к «Неваляшке» по заснеженным улицам, через сугробы и пробки. Пока Марго добралась, пока охранник, добродушно ворча, открыл ей дверь прорабской, пошел уже одиннадцатый час. И, выезжая со стройки, Маргарита увидела у крыльца хохляцкого кабачка напротив рослую фигуру своего начальника. Боцман явно кого-то ждал, и Марго вдруг стало любопытно, кого именно. Она даже притормозила, чтобы посмотреть. Ждать, впрочем, пришлось недолго, дверь кафешки вскоре отворилась, и на улицу вышла полная женщина в длинной шубе, явно с оптового рынка. Женщина кинулась на шею Боцману, радостно его расцеловала, затем ухватила под руку и потащила куда-то вдоль по улице. Приглядевшись, Марго узнала в этой дамочке хозяйку столовки и усмехнулась. «Так вот оно что! Понятно, откуда у нашего морского волка такая страстная любовь к вареникам!»

С тех пор Маргарита почему-то вновь и вновь возвращалась мыслями к Боцману и хозяйке «Хаты». Сама не понимала, что на нее нашло, какое ей до них дело? А вот не выходили они из головы – и хоть убейся!..

– Ну, что надумала, где будешь встречать Новый год? – спросил ее Боцман тридцатого числа. На завтра, на тридцать первое, он, расщедрившись, дал своей помощнице выходной.

– Не знаю, мы с женихом еще не решили, – честно ответила Марго. Она и правда так до сих пор и не смогла ни на чем остановить свой выбор, и Лео пришлось на всякий случай заказать столики в нескольких местах.

– Не думал, что у тебя есть жених, – усмехнулся вдруг Георгий. – Врешь небось, нет у тебя никого.

– Это еще почему ты так решил? – возмутилась она.

Боцман засмеялся:

– Ты действительно хочешь это услышать?

– А если хочу?

– Вряд ли тебе это понравится… – Он покачал головой. – Давай лучше замнем для ясности.

– Ну уж нет! Сказал «а», говори и «бэ»! – пошла напролом Маргарита.

– Ладно, только не обижайся потом, – хмыкнул он. – Сама напросилась. Характер у тебя, матрос Ершова, больно непростой. Честно говоря, с трудом представляю парня, который смог бы тебя долго терпеть, – заявил ей Боцман.

Марго была возмущена до глубины души:

– Это у меня-то непростой характер?!

– Скажешь, нет? – начальник пожал плечами. – Упрямая, капризная, взбалмошная, избалованная… Понты за все отметки зашкаливают… В общем, долго перечислять. Ты небось и сама знаешь, что не подарок.

– Знаешь, чья бы корова мычала, а твоя бы молчала! – буркнула Марго. – На себя посмотри…

Она с удовольствием ссорилась бы с начальником и дальше и высказала бы ему все, что накипело, но, как всегда, им не дали договорить. Боцмана срочно дернули зачем-то в третий подъезд.

Вечером, вернувшись домой, Марго первым делом позвонила Лео.

– Ну что, ты определилась, наконец? – не слишком довольным голосом осведомился он.

– Определилась, – порадовала его Маргарита.

– Слава тебе господи! И что же выбрала?

– Я тебе завтра скажу, – интригующе пообещала она. – Лео, котик, ты, кстати, не забыл, что проиграл мне пари?

– Насчет «Теории большого взрыва»? Да, помню, я должен тебе желание. Но, надеюсь, ты не попросишь ничего противоестественного?

– Как знать… – ухмыльнулась Марго. – Для начала мне нужно, чтобы ты завтра заехал ко мне часиков так в семь и выглядел бы при этом ну просто сногсшибательно. Чтобы все, кто на тебя посмотрит, сразу бы упали на задницы от того, какой классный у меня бойфренд.

– Ну, это-то совсем не сложно, – самодовольно захохотал Лео.

Надо отдать Лео должное – он постарался и выглядел действительно на все сто. Марго осталась его внешним видом вполне довольна, – и это было взаимно.

– Ты восхитительна! – констатировал Лео, окинув взглядом ее обтягивающее серебристо-серое платье от Lanvin, – Маргарита знала, что именно этот цвет идет ей больше всего. – Так где ж мы Новый год встречаем, в конце-то концов?

– К полуночи мы будем там, где ты хочешь, – лучезарно улыбнулась Марго.

– Да неужто?! Мы идем в мой любимый клуб, в «Райский остров»? – просиял Лео.

– Можем и туда, – милостиво согласилась Маргарита. – Но сначала заедем в одно местечко. Ненадолго, максимум на часик. Мне нужно по работе. Надо немного побыть с коллективом, протокол обязывает.

– Ну, если на часик, то ладно… – кивнул Лео. – Это далеко?

– Не близко, около моей работы. Но ты не волнуйся, нас отвезет один из папиных водителей, – заверила она. – И туда, и в клуб. А утром он же доставит домой наши уставшие от праздника тела. Такой расклад тебя устраивает?

– Спрашиваешь!

– Ну, тогда давай проводим с тобой старый год и поедем! Давай, открывай бутылки.

План Маргариты был предельно прост – неожиданно нагрянуть в «Хату» под руку с разодетым в брендовые шмотки красавчиком Лео и показать этому наглому Боцману, что жених у нее имеется, да какой! Не ему чета! Однако, если бы она просто так, без всякого предлога, заявилась на их народный корпоратив, это выглядело бы, мягко говоря, странно. И Маргарита придумала неплохой выход из положения. Надо сделать вид, что она приехала не по собственной инициативе, а по поручению руководства. Этим она себя не выдаст – все на стройке и так знают, что «Королева Марго» не с улицы к ним пришла, недаром ее сам Сорокин, главный инженер, в «Неваляшку» привез. Их с Лео, конечно, попросят присоединиться к компании, и они из вежливости немного посидят с работягами – очаровательная, шикарная и сексуальная Марго и ее красавчик жених. Марго будет любезна и мила со всеми, будто ей и дела нет до того, что они простые строители. А потом они с Лео умчатся в свой мир, в место, где собираются люди их круга – а Боцман так и останется в этой столовке со своей хохлушкой-кухаркой, потому что такие женщины, как Марго, для него слишком хороши…

Уже от самого перекрестка стало слышно, как в «Хате» гремит музыка.

раздавалось по всей улице.

Все окна в столовке весело переливались огоньками елочных гирлянд, на стеклах были налеплены вырезанные из бумаги снежинки и нарисованы крутобокие снеговики с сочными носами-морковками и румяный Дед Мороз с пузатым мешком подарков.

– Снегурочки не хватает, – заметил Лео, окинув взглядом самодеятельную оконную живопись.

– Так вот я и приехала! – хохотнула Марго. – Давай, бери конфеты, а вы, – она обратилась к водителю, – открывайте багажник. Отнесите подарки и подождите нас, мы больше часа там не пробудем.

– Маргарита Михайловна, – водитель просительно заглянул ей в глаза, – а можно я отъеду тогда ненадолго? У меня тут деверь неподалеку живет, я бы к нему заглянул – а через час был бы тут…

– Хорошо, – милостиво разрешила дочь большого босса. – Отнесете подарки – и можете быть свободны. Я вас наберу, когда понадобится машина. Только не пейте!

– Что вы, как можно, Маргарита Михайловна! Я же за рулем. Только квасу домашнего. Под гуся с яблоками как хорошо! Деверь сказал, Ленка, жена его, гуся с яблоками запекла…

Их появление в «Хате» произвело эффект, описанный Гоголем в финале «Ревизора». Сначала-то никто ничего не заметил, все сидевшие за огромным столом уже были хмельны, веселы и не слишком наблюдательны. Да и музыка орала так, что голосов почти не было слышно. Но вот песня закончилась, образовалась пауза, кто-то случайно посмотрел на дверь, увидел, толкнул в бок соседа… И вот уже все собравшиеся, несколько десятков человек, в основном рабочая элита «Неваляшки» – бригадиры, мастера, квалифицированные строители – в изумлении глядели на вошедших. Кто-то нажал кнопку на пульте – и в зале воцарилась удивленная, напряженная, выжидательная тишина.

– Здравствуйте! С наступающим! – звонко сказала Марго, изо всех сил стараясь не подать виду, что смущена и немного растерянна. – Руководство «БилдСтроя» попросило меня от имени всей компании поздравить вас с Новым годом! А это вам всем подарки, куда их можно поставить?

– Да хоть сюда пока, – засуетилась, поднимаясь с места, Мирослава. Марго почти сразу заметила, что хозяйка сидит во главе стола и, конечно же, рядом с Боцманом.

Под руководством шинкарки водитель и Лео сгрузили на запасной стол привезенные Маргаритой подарки – большие, празднично украшенные корзины с фруктами, алкоголем и сладостями и стопку коробок шоколадных конфет. Разумеется, фирма не имела к этому никакого отношения, Марго купила все на свои деньги и не экономила, так как понятия не имела, сколько народу может собраться на праздник.

Почему-то Марго была уверена, что, увидев ее щедрые дары, собравшиеся сразу к ней потеплеют. Но этого, как ни странно, не произошло. На нее все равно глядели настороженно. Она все равно была здесь чужой – в своей шубке из скандинавской лисы, с вечерней прической и макияжем от одного из самых модных столичных стилистов, в сопровождении личного водителя и стильно одетого, невозможно хорошенького Лео, точно сошедшего с глянцевой фотографии.

Неприятная пауза, повисшая в воздухе, казалась почти осязаемой, и Маргарита внутренне напряглась. Да, похоже, папиному водителю не удастся в ближайшее время попробовать гуся с яблоками, придется сразу отвозить их с Лео в клуб. Никто даже из вежливости не предложит ей остаться. Эти люди не принимают ее. Она собиралась сделать им одолжение, снизойдя со своих вершин до их простых посиделок, но все вышло наоборот. Они оказались хозяевами положения, они захлопнули двери перед ее носом. Вдруг где-то внутри, в районе сердца, почему-то стало больно. Больно до слез – но Марго ни за что на свете не показала бы этого никому.

– Что ж, я пойду! – Она еще раз приветливо улыбнулась и взяла Лео под руку. – Нам пора, правда, дорогой? Еще раз всех с Новым годом!

Она уже развернулась на каблучках и хотела идти, но тут услышала за спиной голос Боцмана.

– Постой, Маргарита! – кажется, он впервые назвал ее по имени, а не «матросом Ершовой». – Хоть немного-то посиди с нами. Присоединись, так сказать, к трудовому коллективу.

– Конечно, Маргарита Михална! – радостно поддакнул один из бригадиров, изрядно подвыпивший, да и без того вечно веселый молдаванин Павел. – Оставайтесь! Свои же люди. Всем место найдется!

Марго оглянулась на своих сопровождающих.

– Это обязательно? – нахмурив четкие, точно нарисованные, брови, вполголоса поинтересовался Лео. – Сразу смыться никак нельзя?

– Нет, – она покачала головой. – Но это ж ненадолго… И потом – ты обещал.

– Да, да, помню. Проспорил из-за «Теории большого взрыва», – признал он с покорнейшим видом. – Ладно, час потерплю. И ради тебя готов даже полюбезничать с пролетарками. Но только учти – больше часа я не выдержу.

Марго кивнула водителю, и того тотчас же как ветром сдуло – помчался на свидание с гусем.

– Вы сидайте, сидайте, пожалуйста, Маргарита Михална, – засуетилась Мирослава. – Вот тут и местечко есть. Молодому человеку стула не хватает, но я сейчас мигом принесу.

– Зовите меня Лео, – улыбнулся тот. – И не утруждайте себя, я добуду стул сам, скажите только где.

Лео, когда хотел, мог быть совершенно очаровательным.

– Салатиков накладывайте, вот этот, с орешками, очень вкусный, – продолжала хлопотать хозяйка. – Колбаски берите, рыбки красненькой – сама солила. Пить-то что будете?

– Виски со льдом, – откликнулась Марго. – Без колы, можно с лимончиком.

– Виски-то я не держу, у меня заведение для среднего класса, – растерялась Мирослава.

– Ничего, мы привезли с собой, – успокоила ее Марго, показав на запасной стол, где стояли привезенные ею подарочные корзины. – И не только нам, всем налейте.

Вернулся Лео со стулом, присел рядом, и вскоре веселье снова вошло в свою колею. Опять врубили музыку, и все снова вернулись к еде, выпивке, веселым разговорам и танцам. Маргарита оглядела зал. Как там у классика – знакомые все лица? Вон напротив нее сидит электрик Волков, как его, Сергей, кажется, и не сводит хмурого взгляда с Мирославы, которая изо всех сил старается, потчует своего Боцмана. Вон бригадир Павел рассказывает о чем-то Зухре, наверное, анекдот и, судя по тому, как та хохочет, не слишком приличный. А вон в уголке устроились, точно дружная семья, Адъян, Маричка и Чуня. Ну, конечно, Чуня здесь, куда же без нее! Адъян чистит мандарины, разламывает их пополам и вручает по половинке каждой из своих спутниц, а те с удовольствием уплетают за обе щеки. Марго тщетно попыталась поймать взгляд девочки, перед которой все еще чувствовала себя виноватой, но это у нее никак не получалось. Чуня принципиально не смотрела в ее сторону, видно, и не собиралась прощать Королеву Марго за совершенную ошибку.

Через некоторое время Чуня куда-то убежала, и Маргарита все-таки решилась. Она поднялась из-за стола и подошла к Маричке и Адъяну.

– Знаете, у меня к вам просьба, – проговорила она и сама удивилась, почувствовав, что голос отчего-то дрожит. – Я приготовила подарок для Чуни… Но, боюсь, она не возьмет его у меня. Пожалуйста, отдайте ей, – и Марго протянула девушке объемный пакет.

Маричка вспыхнула, похоже, хотела ответить что-то резкое, но Адъян успокаивающе положил ей на руку свою большую ладонь – и девушка сдержалась.

– Пожалуйста, возьмите, – повторила Марго. – Это костюм для горных лыж, куртка и комбинезон. А то зима – а она ходит черт-те в чем. Так ведь и заболеть недолго… А костюм очень теплый и легкий. И красивый. Ей в нем будет хорошо, она же много времени на улице проводит. Вроде бы я с размером не ошиблась, может, разве чуть-чуть велик будет, но ведь велик – это не мал…

– Спасибо вам, Маргарита Михайловна, – проговорил Адъян и посмотрел на нее так, что Марго вдруг почувствовала себя школьницей, которую неожиданно похвалил строгий учитель. Маричка кинула быстрый взгляд на него, на Марго, на пакет, снова на Адъяна и, наконец, забрала подарок у Марго из рук.

– Дякую вам… – пробормотала она.

Маргарита улыбнулась.

– Да не за что… – и, окончательно почувствовав неловкость, поспешила отойти прочь: – Пойду посмотрю, не соскучился ли мой жених!

Но Лео и не думал скучать. Как раз в этот момент в колонках перестала играть «Дискотека Авария», зазвучала новогодняя песня «АББА» «Happy New Year», и Лео, галантно поклонившись, пригласил на медленный танец Мирославу. Марго проводила своего жениха удивленным взглядом – уж чего-чего, но этого она от него не ожидала. Опустившись на свой стул, она взяла в руки стакан с виски, в котором уже почти полностью растаял лед, но тут услышала за спиной знакомый низкий голос:

– Ну что, матрос Ершова, пойдем и мы, что ли, потанцуем?

Голова ее еще думала, что ответить – но тело повело себя совершенно автономно от головы: поднявшись со стула, Марго подалась навстречу Боцману. Ей оставалось только подивиться такому своему поведению – видно, они с Лео чуть перестарались, когда провожали у нее дома старый год. Георгий держал ее за талию, Маргарита положила руки ему на плечи и почувствовала твердые, будто каменные мускулы. У Лео ничего подобного не было и в помине…

– Твой? – спросил Боцман, кивая на Лео, который вытанцовывал с Мирославой и что-то нашептывал ей на ухо, а сам потихонечку делал Марго знаки, указывая глазами на дверь, мол, не пора ли нам?

– Мой, – с вызовом ответила Марго. – И мы скоро поженимся!

– Даже так? – Георгий окинул Лео пренебрежительным взглядом и усмехнулся. – Ну, ничего. Ты справишься. Ты товарищ боевой, активный, сообразительный. Может, и сделаешь из него человека.

– Спасибо, Георгий, ты всегда умеешь сказать что-нибудь приятное, – съязвила Маргарита.

Но Боцман не стал отвечать со своей привычной иронией, промолчал и только крепче прижал ее к себе. И Маргарита неожиданно для себя самой осознала, что ей очень даже нравится быть в таком вот тесном контакте со своим непосредственным начальником. Ей и в голову не могло прийти, что близость с ним может настолько взволновать ее, заставить чаще биться сердце и кружиться голову… «Happy New Year, Happy New Year», – повторяли женские голоса, и Марго вдруг больше всего на свете захотелось, чтобы эта песня и этот их танец с Георгием вообще никогда не кончались. Чтобы этот мужчина, к которому так сильно ее влекло, всегда был близко. А лучше даже, чтобы и еще ближе… Да что ж это с ней творится, в конце концов! Вроде и выпила она не так много…

А вокруг продолжалось веселье. Кто-то танцевал, кто-то ел, кто-то пил… Чуня, хохоча и мешая танцующим парам, бегала по залу, удирая от Адъяна, который играл с ней в догонялки, а неподалеку от Боцмана и Марго уже совсем захмелевший Павел громко объяснял кому-то, что Новый год без Снегурочки – это не Новый год. Черт с ним, с Дедом Морозом – но Снегурочка обязательно должна быть, без нее никак. Дружно звать Снегурочку – это старая традиция, еще с детства, а традиции нарушать нельзя. Так что нужно сейчас всем собраться и хором крикнуть как можно громче.

– Сне-гу-роч-ка! – во всю глотку заорал Павел, и к нему присоединилось еще несколько веселых, пьяных, нестройных голосов:

– Сне-гу-роч-ка!

И, словно откликнувшись на их зов, дверь с шумом распахнулась. Но на пороге показалась не румяная девушка с русой косой, а группа мужчин в слишком хорошо знакомой всем приезжим рабочим форме.

– Полиция! – рявкнул, перекрывая музыку, зычный голос. – Всем оставаться на местах!