Глава 46
Джеку Дугласу еще удавалось сдерживать себя, но закипающая внутри злость накатывала волнами и постепенно брала верх над прочими чувствами.
Он сидел на диване. Дайана приткнулась рядом с ним. Он смотрел на мужчину, развалившегося напротив. Он убил Селину, а сейчас, вероятно, убьет и их. Джеку хотелось, мало сказать хотелось – он отдал бы сейчас многое за один шанс показать этому мерзавцу, что такое настоящий страх.
– А это и вправду здорово, – сказал этот мужчина.
До этого он представился им, назвавшись Спокатти, просто Спокатти, а теперь посасывал коктейль, приготовленный для него Дайаной из того, что оказалось у нее в баре. В другой руке он держал пистолет. И он был направлен на Джека.
– Я только поражаюсь, что вы вдвоем совершенно правильно воссоздали полную картину случившегося, – продолжал он, кивнув головой в сторону Дайаны. – Не натыкай я жучков в вашей квартире, я бы не знал ничего о том, что вы оба наметили на сегодня, и мы с Луисом Райаном, скорее всего, уже парились бы в камере.
Винсент поднял стакан со скотчем. Глаза его сияли.
– За технический прогресс, – провозгласил он и выпил.
Джек почувствовал, как злость охватывает Дайану. Хотя, падая, она сильно ушибла голову и руку, он не заметил на ее лице гримасы боли – только смесь злости, ненависти и отвращения. Потянувшись к ней, он стиснул ее руку и прошептал:
– Не надо.
Она, не спуская пристального взгляда с убийцы, высвободила ладонь.
– Что вам здесь надо?
Вышедшее из-за тучи солнце осветило лицо Спокатти. Несколько секунд он молчал, давая своим глазам привыкнуть к яркому свету, потом встал и пошел к бару. Там, поставив бокал на стойку, он повернулся к Джеку.
– Селина отважно сопротивлялась, – сказал он, игнорируя только что заданный вопрос Дайаны. – Она изо всей силы молотила меня кулаками, и я уж было подумал, что мне никогда не завязать эту чертову веревку вокруг ее ног. – Винсент замолчал, словно обдумывая что-то. – Когда я плыл от нее, то до меня донеслись ее последние крики. А ты что-нибудь слышал?
Приглушенный крик Селины эхом отдавался в голове Джека. Перед ним вдруг возникли ее невидящие глаза, ее отвисшая челюсть, и он снова, уже в который раз, понял, что ему не хватило совсем чуть-чуть времени, чтобы спасти ее.
– Тогда, – продолжил Спокатти, – я подумал, как неразумно она поступает: ведь вместе с криком из легких выходит воздух, – убийца покрутил головой, словно подчеркивая этим, насколько неразумными были ее действия. – То, что она делала, было очень глупо. И, кстати, она никогда не была столь умной и сообразительной, какой ее представляла пресса, вы согласны со мной, мистер Дуглас? Просто тупая красотка со скудным умом, которой посчастливилось достичь многого благодаря папочке.
Джек смотрел на пистолет, зажатый в руке этого мужчины, и понимал, что в ответ на любое внезапное движение последует выстрел. А если он умрет, то уже ничем не сможет помочь семейству Редман и оставит Дайану наедине с убийцей. Но должен же подвернуться случай… Обязательно должен.
Спокатти вернулся на свое место.
– Твои родители обитают во Флориде, ведь так, Джек? В Уэст-Палме?
Джек поднял на него глаза.
– У меня есть друг, который живет как раз в этом городе, и перед тем, как зайти к вам, я позвонил ему. Хороший городок этот Уэст-Палм. Твои родители, должно быть, невесть сколько лет откладывали на будущее трудовые доллары и центы. – Винсент улыбнулся. – Если ты всю жизнь истекал потом на сталелитейном заводе в Питсбурге, как твой отец, то не видать тебе Уэст-Палма, если ты не будешь бережно относиться к деньгам.
После небольшой паузы он продолжил чуть громче.
– Мой друг побывал у них в гостях, Джек. Он говорит, что их дом великолепен – просторный, полный свежего воздуха и солнца. А твоя мать, по его словам, прекрасная женщина. Мой друг искал адреса своих знакомых, и она была рада ему помочь. Ему очень понравились пожилые синие воротнички.
Джека охватила такая злость, что он почувствовал боль в груди. Тысяча мыслей вертелась в голове, и все были об одном – о безопасности родителей.
– Ты причинил им боль? – выдавил он через силу.
Спокатти напустил на себя вид оскорбленного человека.
– Причинил им боль? – переспросил он. – До такого я никогда не опущусь. – Он посмотрел на часы, затем на телефон, стоявший на столе рядом с Джеком. – А почему бы тебе не позвонить им? – спросил он. – Ты сам убедишься, что с ними все в порядке.
И в этот момент Джек понял, что все в порядке с ними быть не может. Он придвинул к себе телефон и набрал номер. Через несколько гудков трубку взяла мать.
– Да? – сказала она, ее голос звучал напряженно и тревожно.
– Мама, это Джек. У вас все в порядке?
Она залилась слезами.
Джек закрыл глаза и мысленно представил себе, как он рвет Спокатти на куски.
– Послушай меня, мама. Ты должна взять себя в руки. Ты меня слышишь? Скажи мне, только спокойно, в чем дело?
– Какой-то мужчина вломился в наш дом, – сдерживая рыдания, проговорила она.
– Что за мужчина?
– Я не знаю! – она перешла на крик. – Мы думали, что ты знаешь. У него пистолет. Он сказал, ты знаешь, что, если не сделаешь того, что ему надо, он нас убьет.
– Этого не будет, – успокоил ее Джек. – Ни тебе, ни папе ничего не угрожает. Ты понимаешь? Вы будете в безопасности. Обещаю.
– Он ударил твоего отца, – сказала мать. – Ударил по лицу. Он хочет нас убить. Ты должен сделать то, что ему надо.
Джек, прежде чем ответить, услышал громкий надрывный крик – и на линии наступило молчание.
Пристально глядя на трубку, он чувствовал себя беспомощным, не способным ни к чему. Родители находились сейчас в противоположном конце страны. А он ничего не мог сделать.
Дайана, взяв трубку у него из руки, положила ее на место. Они посмотрели на Спокатти.
– Вот что вы должны сделать, – объявил он. – Вы оба пойдете завтра утром на похороны Селины Редман. Затем сядете в самолет компании и полетите в Лондон, а оттуда, согласно плану, в Иран. Вы не скажете никому, ни Редману, ни полиции, того, что узнали сегодня. Вы будете вести себя так, как будто ничего не случилось. Если вы сделаете хоть что-нибудь выходящее за рамки этого плана, то я уничтожу твоих родителей, Джек. Это я тебе обещаю.
Посмотрев на Дайану, он почувствовал убийственную ненависть, исходящую из нее, словно жар от горящего костра.
– А твоя мамаша, – добавил Спокатти, – она ведь живет в штате Мэн, верно? В Бангоре, насколько мне известно. Кстати, почему бы тебе не позвонить ей и не справиться, все ли у нее в порядке?
Неистовый хор автомобильных сирен взвыл вслед такси, проскользнувшему по правому объездному проезду и с ходу остановившемуся перед входом в отель «Пятая авеню».
Выйдя из машины, Лиана сразу почувствовала на лице яркий свет утренних солнечных лучей. Проскользнув мимо двух стоявших почти вплотную машин, она пошла к ступеням, накрытым ярко-красной ковровой дорожкой, ведущей к украшенным позолоченной бронзой дверям главного входа.
Первым, кого она увидела, был Зак Андерсон. Одетый в безукоризненный легкий темно-синий костюм, он стоял в центре вестибюля, положив раскинутые руки на обе стороны замысловато украшенного подиума. Водопад за его спиной отбрасывал пульсирующие световые волны сквозь густую серебристо-серую гриву его волос.
Он, казалось, не замечал, всей стремительно кипучей активности, царившей вокруг. В то время, как рабочие были заняты подготовкой к открытию вечернего приема, его губы беззвучно двигались, словно он что-то репетировал.
Лиана направилась к нему, думая, что он снова, и не впервые, увидит ее в непрезентабельном виде. После недавно прошедшего дождя вся ее одежда помялась.
– Зак, – сказала она, усмехнувшись от того, как он вздрогнул от неожиданности. – У вас найдется минута времени?
Он смотрел на нее напряженным взглядом.
– Лиана, – наконец, ответил он, перебирая пальцами стопочку листков для записи. – Я вас не ждал. Почему вы не позвонили?
– А я и не знала, что мне надо просить вас о встрече.
– Конечно, вам не надо этого делать, – смешался Андерсон. – Поймите, я просто не ожидал, что вы так быстро придете в себя после того, что произошло с вашей сестрой, – выражение его лица смягчилось. – Примите мои искренние соболезнования, – добавил он, запихивая листочки в карман пиджака. – Вы, должно быть, очень расстроены.
Лиана не ответила. Она смотрела вокруг на красочные витрины бутиков и магазинов, с удивлением подмечая, как сильно все изменилось со дня ее прошлого краткого визита. Фактически все уже было сделано без ее участия. Все, казалось, было готово и уже функционировало – магазины, рестораны и бары были готовы распахнуть свои двери. Она не сомневалась, что весь этот плавный переход был сделан под наблюдением и руководством Зака Андерсона и что она должна быть благодарна ему за это. Ясно, что этот человек посвятил этому много часов, в том числе и сверхурочных, взяв на себя ее работу.
Однако Лиана была начеку. Разве он не предупредил ее о том, что нацелился занять ее место?
Расстегнув пиджак, он отошел от подиума и окинул ее оценивающим взглядом.
– Попали под дождь? – сочувственно спросил он.
Лиана бросила на него холодный, пристальный взгляд и слегка потерла пальцем под правым глазом.
– Зак, у вас тушь потекла. Потрудитесь перед приемом проверить, все ли в порядке.
Лицо Зака вспыхнуло.
– Луис сказал, что вы написали для меня речь для открытия приема. Я хотела бы ее посмотреть, – Лиана кивком головы указала на карман его пиджака. – Она ведь при вас.
– Просто заметки на листочках.
– Это я заметила, – сказала она, протягивая ладонь. – Я хотела бы кое-что изменить. Позвольте мне взглянуть на эту речь.
Вынув из кармана листочки, он протянул их ей. Лиана начала бегло просматривать их. Андерсон, стоявший рядом, заметил:
– Я прочитал в утренней газете сообщение о вашей свадьбе. Примите мои поздравления. Майкл Арчер хорошая пара.
– Я тоже неплохая. Но вы в этом убедитесь, Зак, если сумеете достаточно долго удержаться на своем месте.
Ее слова не произвели на него никакого эффекта.
– Должно быть, вам будет трудно, – сказал он. – Лично я не могу представить, как вы сможете подготовиться к открытию, если похороны вашей сестры назначены на утро.
Он ненадолго замолчал. Лиане казалось, что она слышит, как работают его мысли, она почти чувствовала отлаженное движение шестеренок.
– Я хочу лишь сказать вам, что, если вы не в том состоянии и эти дела вам сейчас не под силу, я буду более чем счастлив произнести эту речь вместо вас. – Зак прижал ладони к груди. – Я не был уверен, что вы будете на приеме, поэтому, когда вы пришли, я как раз освежал эту речь в памяти.
Лиана, дочитав речь до конца, не удивилась тому, что она была яркой, убедительной и к тому же написанной хорошим языком. Она протянула ему листочки.
– Я сделала некоторые пометки, – сообщила она. – Но они вовсе не критичны.
– Учтите, здесь будет пресса, – напомнил Андерсон. – Они ожидают, что вы окажетесь на высоте.
– Так оно и будет, – успокоила его Лиана. – И не тревожьте себя по этому поводу.
Через мгновение сострадание, наполнявшее его глаза, превратилось в нечто другое – темное и мрачное, – отчего глаза ее помощника стали совершенно безразличны.
– При всем моем уважении к вам, я не понимаю, как вы сможете быть на высоте. Вам пришлось испытать страшный шок. Весь штат отеля, да и сам Луис Райан беспокоятся о вас. Я не уверен, что это будет разумно с вашей стороны, показаться гостям и прессе, когда я могу выполнить эту работу ничуть не хуже.
Подняв голову, Лиана посмотрела на него. Она видела человека, способного зарезать собственную мать, если это дало бы ему шанс продвинуться по карьерной лестнице.
– Мистер Андерсон, – ответила она, – позвольте быть с вами откровенной. Управлять этим отелем меня нанял Луис Райан. Вас назначили моим помощником. Если вы будете продолжать испытывать меня на прочность, если вы собираетесь и дальше поучать меня, то вам придется подыскать себе другую работу. Это вам понятно?
– Да я просто хотел…
– Замолчите. Пожалуйста, замолчите, черт бы вас побрал.
Лиана посмотрела на часы и подумала, вернулся ли Марио в ресторан.
– А где мой кабинет? – обратилась она к Андерсону. – Я полагаю, в этом здании нашлось место для кабинета. Проводите меня туда.
Ее кабинет был громадным.
Он располагался на четырнадцатом этаже, из окон была видна деловая часть города и здание компании «Редман Интернэйшнл».
Войдя внутрь, Лиана сразу же с интересом обратила внимание на картины Сислея, на зеленых, делающих кабинет похожим на лес, стенах; на диваны, обтянутые кремовым полотном, и элегантные стулья с обитыми красным бархатом сиденьями и спинками. Все предметы мебели были расставлены так, будто подчеркивали замысел дизайнера – чтобы приблизиться к ее письменному столу, надо было пройти по выцветшему персидскому ковру.
Андерсон, стоя в дверях, спросил:
– Ну как, кабинет вам подходит?
По тому, как он произнес этот вопрос, Лиана почувствовала, что это его замысел, его вкусы и его тяжкий труд нашли воплощение в проекте кабинета. У Лианы в воображении вдруг возникла картина: он стоит в середине этой комнаты, словно художник, а помощники-профессионалы вокруг неутомимо работают, постепенно превращая в реальность его замысел.
Она знала, что он надеется на то, что однажды этот кабинет станет его собственным, а поэтому и его самого, и все, что он делал, Лиана воспринимала с определенной долей неприязни.
– Вообще-то, много ненужного, – проговорила она. – Я хочу сказать… ну сами посмотрите – это же сплошные излишества. Никакого чувства равновесия. Недостаток воображения. Все это наводит на мысль о том, что тот, кто это делал, думал прежде всего о том, чтобы поразить, а не попытаться выполнить то, что от него требовалось. Или вы не согласны?
– Нет, я не согласен.
– Оно и понятно, – пожала плечами Лиана. – Я выросла среди подобного дерьма. Мой отец миллиардер, моя мать обожает тратить деньги. Много денег. Очевидно, вы вышли из более простой среды, нежели я, поэтому мне понятна ваша уверенность в том, что нахождение среди этих мелких сокровищ придает вам большую значимость в собственных глазах. Ну а на меня это наводит скуку.
– Жаль, что вы так это воспринимаете.
– Мне тоже жаль. Но это никуда не годится. Это ужасно. Пусть пока так и останется, но скоро я подберу собственную команду дизайнеров, которые избавят мой кабинет от всей этой дряни.
Она заметила стальную твердость в его взгляде, заметила, как сжались его челюсти, и вздохнула.
– Я честно высказала вам свое мнение. Здесь отель, а не музей. Кстати, кому в голову пришла мысль развесить по стенам эту долбаную мазню Сислея?
Оставшись одна, Лиана села в глубокое кожаное кресло, приставленное к письменному столу, и обнаружила, что это кресло не имеет ничего общего с креслом, в котором она сидела в детстве, – с удобным кожаным креслом в кабинете отца, которое всегда так привычно пахло его одеколоном.
Внезапно ее охватило острое чувство сожаления, ей стало невыносимо горько от того, что они опять поссорились. Ей надо сейчас же позвонить ему и извиниться, подумала Лиана. Она должна упрятать подальше свою гордость и сказать ему, что очень сожалеет, сказать, что она любит его, нуждается в его поддержке и дружбе.
Однако когда она взяла в руку трубку, то набрала номер не Джорджа Редмана, а ресторана «У Марио».
Странно, но никто не ответил, хотя было время обеда. Откинувшись на спинку кресла и глядя на здание компании отца, Лиана неожиданно подумала, что этот вторник будет знаменательным днем не только для нее, но также и для отца – ведь «УэстТекс» войдет в состав «Редман Интернэйшнл». Она задумалась над тем, что при этом почувствует она сама – принесет ли воплощение ее мечты ту радость, о которой она всегда мечтала?
Хотя, подумала она, без сестры и без одобрения родителей все это будет совсем не то. И Лиана снова задумалась над тем, не допустила ли она ошибку, согласившись на эту работу.
Дома, еще до наступления вечера, когда они отдыхали, лежа на диване вместе с Майклом, она переключила телевизор на канал CNN и узнала о взрыве, унесшем жизни двух членов криминальной семьи де Сикко.