Глава 17
В баре ресторана «У Марио» было так людно, что посетители только что не сидели друг у друга на головах. Некоторые следили за игрой «Янкиз», которую показывал телевизор, висевший над барной стойкой. Другие вели оживленные беседы. Этот ресторан не был большим – всего на семьдесят посадочных мест – но атмосфера в нем была теплая, еда вкусная, обслуга была хорошо обучена, а к завсегдатаям обращалась по именам.
Ресторан располагался на Третьей авеню, и состав посетителей его был самым пестрым: от синих воротничков до руководителей корпораций. Когда Лиана и Марио вошли в ресторан, разговоры мгновенно смолкли, все повернули головы и приветствовали Марио. При этом на сияющих лицах посетителей были и улыбки, и уважение.
Лиана чувствовала, что за ней наблюдают, когда они, следуя за грузной темноволосой женщиной, шли к столу, накрытому гладкой белой клеенкой, на которой стояли простые тарелки и столовые приборы. Это, конечно, стол Марио, подумала Лиана. Никакой роскоши, зато отсюда был виден весь ресторан.
Она не стала снимать темные очки, хотя чувствовала, что в них у нее просто глупейший вид.
Марио заказал бутылку вина.
– Обед мы закажем попозже, – сказал он своей тете Розе, которая, когда отходила от стола, подмигнула Лиане.
Заметив, что Лиана осматривает ресторан, Марио спросил, нравится ли ей здесь.
– Здесь прекрасно, – ответила девушка. – И видно, что дела идут хорошо. Когда ты его приобрел? Ведь когда мы были вместе, его у тебя не было, верно?
– Я купил его в прошлое Рождество, – ответил Марио. – Семье необходимо место, где бы все могли поесть в тишине и покое, поэтому я и открыл ресторан и назвал его «У Марио». Так что теперь у нас нет проблем.
Лиана решила не уточнять, что он хотел сказать последней фразой. Она была рада увидеть Розу, поставившую на стол вино, и с удовольствием прислушивалась к разговору, который она завела с Марио. Следующие полчаса они вели беседу, попивая вино, вспоминая дела и события, случившиеся во время их романа. Он продолжался всего шесть месяцев, но проходил ярко и бурно. Когда Роза вновь подошла к их столу, Марио сделал заказ, а когда Роза удалилась, спросил – выяснила ли полиция, кто начинил прожектора взрывчаткой.
– Я не знаю, – ответила Лиана.
– Ты говоришь так, словно тебе нет до этого дела.
– Мне действительно нет до этого дела.
– У тебя по-прежнему проблемы дома, да?
– Мог бы даже об этом и не спрашивать.
Она поднесла бокал к губам и стала пить вино мелкими глотками. Было время, когда она рассказывала Марио такие вещи о своей семье, которые могла доверить только Гарольду. Тогда они были близкими друг другу людьми. То, что Марио понимал ее, его поддержка и то, что он не осуждал ее за то, что она чувствовала к своей семье, и послужило одной из причин, по которой она в него влюбилась.
– Я ушла из дома прошлой ночью. Решила жить сама по себе.
Марио посмотрел на нее удивленными глазами.
– И где же твоя квартира?
– Я живу у друзей.
– Так ты ушла из дому, даже не найдя куда? – молодой человек откинулся на стуле. – Ну хорошо. А почему ты не рассказываешь мне, что происходит и как это связано с твоей рассеченной губой и кровоподтеками на твоем лице? Что за попытки спрятать синяки под глазами под темными очками? Ведь ты позвонила мне не просто так. Я хочу знать, в чем дело и как я могу помочь.
Лиана сняла очки и рассказала ему все. Она рассказала, что сделал с ней Эрик Паркер. Рассказала ему о том, как отреагировал на это отец, рассказала о его ультиматуме. Когда она закончила, Марио был в таком же гневе, как и она сама.
– Я много думала об этом, – с грустью произнесла Лиана. – Я думала об угрозе Эрика заказать меня, думала о последствиях. Но я могу допустить, чтобы это сошло ему с рук, закажет он меня или не закажет. Я уверена, что отец выгонит его с работы, но этого недостаточно. Эрик найдет работу в другом месте, и все у него будет в порядке.
– Ну нет, так быть не должно, – проговорил Марио.
– Я хочу причинить ему такую же боль, какую он причинил мне.
– Он свое получит.
– Я не могу сделать это одна, – со слезами в голосе произнесла Лиана. – Это ясно. Ты посмотри на меня. Ты мне поможешь?
– Считай, что я помогаю тебе с того момента, когда он дотронулся до тебя.
Она положила свою ладонь на его руку.
– У меня есть Гарольд, а теперь у меня есть еще и ты. Много раз в течение этих лет я по-настоящему тосковала по тебе и сожалела, что мы так нелепо расстались.
– Мы всегда можем начать все сначала, ты же это знаешь?
Лиана посмотрела на него печальным взглядом.
– Я знаю, – подтвердила она. – Но ведь ты все еще женат, Марио, и я уже говорила тебе, что я никогда снова не войду в твою жизнь на вторых ролях. Сейчас ты нужен мне как друг. Ты можешь сделать для меня это?
Положив большой палец на тыльную сторону ее ладони, он сказал:
– Могу.
– Мистер Бейнс, вам понадобится ваша машина?
Гарольд спустился по лестнице из красного дерева и с улыбкой посмотрел на высокого черноволосого мужчину, стоявшего перед входом в его дом.
– Да нет, Тед, я как раз собираюсь на прогулку.
Он вошел в свой кабинет, дверь в который находилась на нижней площадке лестницы на расстоянии одного фута от ступенек, и взял кожаный портфель, оставленный здесь раньше. Выходя из кабинета, Бейнс запер дверь на ключ.
– Когда Хелен вернется со званого обеда, скажите ей, чтобы не ждала меня к ужину. После прогулки я пойду на деловую встречу, там и поем. Вернусь поздно.
– Будет сделано, мистер Бейнс.
Выйдя из дома, Гарольд свернул на 81-ю улицу. Лимузин ждал его на углу. Он сел в машину и попросил водителя ехать побыстрее. На всем пути до Нижнего Ист-Сайда движение было неравномерным и часто прерывалось вынужденными остановками. Водитель два раза изловчился проехать на красный свет и собирался проделать это в третий раз. Гарольд, закрыв глаза, поглаживал портфель. Он почти не реагировал на звуки автомобильных сирен, раздававшиеся то с одной, то с другой стороны. Водитель, снизив скорость, остановился перед одним из зданий рядом с рестораном «Хьюстон».
Посмотрев в окно, Гарольд увидел сцену, вызвавшую в нем тревогу и беспокойство, – на Пятой улице такого не бывало.
Люди продавали крэк, покупали крэк, употребляли крэк – и не только крэк, но еще и множество других наркотиков. Он заметил женщину весьма преклонных лет, прислонившуюся к одиноко стоявшему автобусу. Ее предплечье было перетянуто резиновым жгутом. Прежде чем она успела ввести себе героин, он отвел от нее взгляд и посмотрел на здание, стоящее с правой стороны. Проверив адрес и убедившись, что это именно то место, попросил водителя заехать за ним сюда через три часа.
– Если меня не будет на этом месте, подождите меня, – сказал он и вышел из машины; как раз в тот момент увидел фургон и два «Бентли», остановившиеся перед ним. Гарольд сразу подумал, что эти автомобили выглядят здесь довольно странно. Не часто машины стоимостью по полмиллиона долларов заезжают в этот район города.
Но это была только часть интриги.
Гарольд Бейнс вошел в здание. Внутри, прислонившись к желтоватой стене, стоял высокий брюнет в черных кожаных брюках. Кроме этих брюк, на нем больше не было ничего. Он был симпатичным и хорошо сложенным, лицо и грудная клетка были чисто выбриты, а соски украшал пирсинг.
Он зажег косячок, глубоко затянулся и, подержав дым в легких, выпустил его прямо в лицо Гарольда. Казалось, он никуда не спешил. Кивнув на портфель в руке Гарольда, он спросил:
– Это твой членский билет?
Бейнс утвердительно кивнул.
– Давай его сюда.
Гарольд послушно передал ему портфель, расставшись с десятью тысячами долларов, после чего поднялся на один лестничный пролет. Освещение было тусклым, его словно обволокла какая-то странная танцевальная музыка, доносившаяся с нижнего этажа и проникавшая через пол. Прислушавшись, он уловил ухом женские крики, перешедшие в смех, затем в плач.
Он стал быстрее подниматься по лестнице, знакомый прилив возбуждения охватил его, потеснив другие чувства. На втором этаже царила абсолютная пустота. Окна были закрыты, а стекла закрашены. Указывающие путь огни в виде неярких красных пятен мигали в такт музыке. Металлические клетки, наполненные нагими извивающимися телами, служили стенами. Тяжелый воздух был пропитан запахами алкоголя и пота.
Гарольд встал в конец цепочки людей – мужчин и женщин, – снимающих с себя одежду и передающих ее на проверку. Он увидел невдалеке от себя известного актера, генерального директора могущественной трансконтинентальной корпорации, члена Сената Соединенных Штатов, двух пасторов. Бейнс начал расстегивать пуговицы на рубашке.
В помещении толпились люди. Он, раздевшись догола, кивал знакомым и тем, кто, по его мнению, не хотел здесь светиться, то есть казался ему человеком со сходной судьбой.
В одной из стальных клеток какой-то мужчина завернулся с головы до ног в пластиковую пленку. Вскоре его хозяин начнет перевязывать эту пластиковую оболочку. За стальной клеткой находился небольшой бассейн. В нем лежала на спине женщина и смотрела на собравшихся в кружок мужчин, которые мастурбировали, глядя на нее. В затененных углах одинокие мужчины, находящиеся под действием какой-то дряни, ходили кругами, показывая себя, становились в разные позы, выбирая партнера. И вот, наконец, последняя клетка, ради которой Гарольд и оказался здесь.
Мужчина, стоявший возле петли из черной кожи, был обнажен, вернее, на нем не было ничего, кроме капюшона палача. Он был высоким, спину и грудь покрывали жесткие черные волосы, и он явно страдал от избыточного веса, на правую руку была натянута блестящая латексная перчатка.
Гарольд, подойдя ближе к мужчине, кивнул ему. Когда он надевал на свое тело петлю, мысль о Хелен, Джордже и Лиане мелькнула в его голове. Он думал о своих близких, о своей работе в «Редман Интернэйшнл». Чуть погодя он вздрогнул, почувствовав первый удар.
Гарольд покрылся испариной, глаза увлажнились. Внезапно на него нахлынуло острое чувство вины, и он уже хотел отвести руку «палача» с кокаиновым ингалятором от своего носа. Но, встретившись взглядом с «палачом», сделал глубокий вдох. От сильного лекарственного запаха у Бейнса перехватило дыхание и чуть не вытошнило. Он не нюхал кокаина с того вечера, когда был прием – тогда он втянул в себя порошок перед самым танцем с Лианой. То, что она, заметив произошедшую с ним столь явную перемену, что-то заподозрила, даже сейчас пугало и давило на него тяжким бременем. Гарольд не представлял себе, что будет делать, если кто-то узнает о его другой жизни.
Он принял еще порцию порошка из ингалятора. Затем еще одну. Теперь он не чувствовал боли, а лишь сладостное, всепоглощающее туманное блаженство. Дело было не только в кокаине. Наступление такого состояния было связано с чем-то еще. Гарольду оно нравилось, теперь ему казалось, что он плывет.
Он сконцентрировал взгляд на стоящем перед ним мужчине и среди серого марева, застлавшего его глаза, смог различить только его черные глаза, сверкающие из-под капюшона. Гарольду казалось, что это самые прекрасные глаза из всех, что он когда-либо встречал. Он попытался вытянуть руку, чтобы откинуть капюшон, но, несмотря на ощущение того, что он будто плывет на мягких волнах, рука его была необычайно тяжелой, и он не мог поднять ее над петлей даже на несколько дюймов.
Тогда Бейнс закрыл глаза. Теперь он и вправду плавал, его тело парило высоко над равниной. Он ждал этого целых четыре недели, четыре долгих недели, а сейчас был несказанно рад, что оказался здесь, и счастлив, что потратил деньги. То, что он испытывал сейчас, того стоило.
– Как ты посмотришь на то, что я всажу свой член в твою задницу?
Стоя в глубине тускло освещенной комнаты, прислонившись спиной к одной из металлических клеток, Винсент Спокатти отвернул голову от Гарольда Бейнса только для того, чтобы посмотреть на стоящую перед ним женщину. Она была высокой, стройной и красивой. От подсветки ее волосы казались красными. Локоны завивались вокруг сосков обнаженной груди.
– И ты закричишь не своим голосом.
Женщина провела пальцами между ног. Переведя глаза вниз, Спокатти увидел огромной величины половой член, укрепленный на сбруе, опоясывающей ее талию. Он был черный, скользкий от смазки и еще бог знает от чего. Рука женщины поглаживала его в такт музыке.
– А ты уловила ритм, – похвалил он ее.
– Я уловила не только ритм, а еще очень многое.
– У тебя талант?
– Об этом мне многие говорили.
– Как плохо, что мне придется упустить такую возможность, – сокрушенно проговорил Винсент, водя пальцем по своей нижней губе. – Мне нравится анальный секс.
– Не переживай, – успокоила его она. – Я все равно этим не занимаюсь.
Она старалась подражать манерам уличной проститутки, однако в голосе слышались интонации, присущие высшему классу. Эта женщина явно была не той, за кого себя выдавала. Интересно, подумал Спокатти, кто она такая и что скрывается за внешним видом этой красивой женщины с искусственным фаллосом. Кивнув на Гарольда, который корчился от боли и удовольствия, он игривым голосом произнес:
– Я думаю, что мой дружок с удовольствием поразвлекся бы с тобой.
Женщина, сощурившись и напрягая зрение в тускло освещенном помещении, повела глазами вокруг. Когда ее взгляд остановился на Гарольде, лицо ее изменилось – она узнала его, – а рука перестала поглаживать резиновый фаллос.
– Твой дружок – законченный кретин, – поморщилась она. – Месяца два назад он нассал мне в рот после того, как я попросила его не делать этого.
Спокатти поднял бровь.
– Нассал, всего-то?
– По-твоему, это пустяк? А по-моему, это переходит все границы. Это развлечение не для меня.
– У каждого ведь свои границы. Кстати, а когда это произошло?
Женщина повела плечами.
– Точно не помню. Вроде месяца два назад.
– А он часто сюда приходит?
– Сюда? – незнакомка с недоумением посмотрела на него. – Здесь мы вообще в первый раз. – Чуть наклонив голову набок, она спросила: – Ты что, новичок?
Спокатти признался, что это так.
– Мы часто меняем места встреч, – пояснила она. – Тебя об этом предупредили?
– Пока нет, – ответил Винсент. – Та группа, в которую я вхожу, имеет одно постоянное место для встреч, – и после недолгой паузы, спросил: – И как часто ты встречала его в подобных местах?
– Ты явно считаешь наш клуб чем-то нехорошим.
– Да я вовсе не это имел в виду.
– Ты, похоже, коп?
– Нет, – возразил Спокатти. – Я кто угодно, только не коп.
– Если бы ты был копом, то должен был бы сказать мне об этом.
– Успокойся, я не коп.
– А с чего тогда все эти вопросы? В чем дело? Ты как будто проводишь дознание.
У него уже был готов ответ, но она махнула рукой, не желая продолжать этот спор.
– Да ладно, – сказала она. – Да не хочу я об этом знать, – и, отстегнув сбрую, указала ею на Гарольда Бейнса. – Я в этом клубе около года, и он примерно столько же.
Она повернулась, собираясь уйти.
– Если не возражаете, я вас покину. Пойду поищу кого-нибудь, кто пришел сюда трахаться, а не молоть языком.
Когда она отошла, пораженный Спокатти обвел взглядом помещение, наблюдая то, о чем раньше только слышал или читал. Мысль о том, что все эти люди, представляющие собой часть нью-йоркского высшего общества, платят живыми деньгами за то, чтобы попасть сюда, вызывала у него смех.
Правда, самому Винсенту, для того чтобы пройти на данное мероприятие, достаточно было показать охраннику пистолет.
Он снова посмотрел на Гарольда Бейнса. Сейчас этот несчастный стонал, его голова безвольно моталась из стороны в сторону. Взглянув на часы, Спокатти прикинул, когда Бейнс сможет закончить начатое дело. Он надеялся, что это произойдет довольно быстро, а Винсенту еще надо будет успеть до наступления ночи рассказать обо всем Луису Райану.
