Весь день Чарльз Бенедикт пытался связаться с Карпинским. Дважды звонил Григорию, но попадал на автоответчик. Тогда он оставил русскому сообщение с просьбой срочно ему перезвонить. Ждал до восьми вечера, звонка все не было, и тогда Бенедикт позвонил в «Сцену» и попросил подозвать к телефону Кенни Айто, одного из барменов.

— Кенни? Это Чарльз Бенедикт. Мне надо поговорить с Григорием Карпинским. Тут возник один юридический вопрос, который я хочу с ним обсудить, но он не отвечает на звонки.

— А вы разве не слышали?

— Что?

— Григорию крепко досталось прошлой ночью. Разделали под орех.

— Что значит «под орех»?

— Ну уж не знаю, что и как там произошло. Просто слышал, ребята говорили. Короче, он сейчас в больнице и очень плох.

— А ты случайно не знаешь, в какой больнице?

Айто сказал. Бенедикт поблагодарил его и повесил трубку. Потом откинулся на спинку кресла и призадумался. От Григория всего-то и требовалось, что припугнуть какую-то девчонку. Как же она могла «разделать под орех» самого Карпинского? Ведь этот парень — настоящий монстр.

Бенедикт достал визитку, которую показала ему Тиффани Стар незадолго до своей смерти. Затем подошел к компьютеру, включил его и вошел в «Гугл». Быстро нашел «Экспоузд» и выяснил, что Лоран Паркхёрст в сотрудниках там не значится. Бенедикт снова призадумался. То, что эта Паркхёрст не в штате, еще не означает, что она не работает на газету. Вполне может быть журналисткой на вольных хлебах.

Бенедикт набрал «Паркхёрст» и включил поисковую систему. Ничего… А вот это уже действительно странно. Если Паркхёрст журналистка, должна же она где-то публиковать свои материалы. Ему это не нравилось. Женщина-журналистка, которая нигде не печатается, мало того, сумевшая «разделать под орех» этого зверя, Григория Карпинского…

Бенедикт размышлял, и чем дольше думал, тем тревожней ему становилось. Григорий мог рассказать копам, что это он, Чарли, просил его как следует припугнуть Паркхёрст. Что еще хуже — если Григорий заговорит, Николай узнает, что Чарли использовал Карпинского без его разрешения. Они с Николаем очень даже неплохо ладили, но Орланский, как известно, человек непредсказуемый.

Так. Что же делать? Что же ему теперь делать? Если вдуматься хорошенько, на этот вопрос был только один вразумительный ответ.