Глава 28
Три часа спустя мне следовало изо всех сил храпеть на футоне вместе с Робертом Джонсоном, но я сидел на корточках за металлической оградой.
— И никаких донесений после рейдов на территорию врага? — осведомился я у стоящей неподалеку коровы.
Она что-то вяло пробурчала в ответ.
Если не считать кряхтения моего медлительного большого друга и редких выстрелов со стороны многоквартирных домов, вокруг нас царила тишина. Охраннику за стеклянными дверьми «Шефф констракшн» нравилось нести свою службу ничуть не больше, чем мне сидеть снаружи. Он приоткрыл рот и положил ноги на стол. Его лицо освещал голубой свет работающего портативного телевизора, который стоял у него на животе. В бинокль я сумел разглядеть бейджик с именем «Тимоти С».
Я обошел здание и наблюдал за охранником сорок пять минут, прежде чем окончательно убедился, что Тимоти С несет вахту в одиночестве. Остальное не составило особого труда.
— Прикрой меня, — попросил я корову.
У меня ушло две минуты на то, чтобы подрезать ограду снизу и проползти под ней, еще через тридцать секунд, которые я потратил на преодоление клумбы с петуниями, я стоял возле боковой стены здания. Я прижал липкую бумагу к окошку туалета, послышался тихий хруст после удара по стеклу возле задвижки, и вот я уже на писсуаре.
Как только мои глаза приспособились к темноте, я выскользнул в коридор. Я слышал, как слева по телевизору охранника выясняют отношения Люси и Рикки. Я пошел направо, в зал, разбитый на маленькие рабочие кабинеты. По пути я поставил урну в дверном проеме, на случай, если охранник решит сюда зайти.
Табличка на двери в самом конце зала сообщала, что кабинет принадлежит Дэну Шеффу. Я обнаружил, что дверь в него не заперта, и через несколько минут понял, почему. На столе Дэна не стоял компьютер, в шкафу не оказалось ни папок, ни документов, только пара потрепанных романов. Кроме того, в одном из ящиков прятался графин с «Чивас ригал» и бокал «Песенки с приветом», какие дарят клиентам, которые заливают полный бак на «Тексако». Шкаф для одежды оказался не таким дружелюбным — пиджак от Билла Бласса, без подходящих к нему брюк, и коробка с патронами 22-го калибра без пистолета.
Я вышел из кабинета и попробовал открыть соседнюю дверь с табличкой «Т. Гарза». Она была заперта — несколько секунд.
Оказавшись внутри, я уселся в кожаное кресло Гарзы за дубовым письменным столом и посмотрел на фотографию его жены и детей. Привлекательная латиноамериканка лет сорока, два сына примерно шести и девяти лет. Улыбающийся Гарза стоял за ними — худощавый, спортивный мужчина с седыми волосами и усами, нервной улыбкой и глазами темными, как у индуса. Именно с ним Дэн сегодня утром о чем-то спорил перед входом в офис.
Ящики письменного стола были не заперты, компьютер оставался включенным. Чертовски удобно. Во всяком случае, так я решил, пока мне не отказали в доступе ко всем файлам, которые я попытался открыть.
Я задумчиво посмотрел на темный монитор. Будь я обычным занудой, я бы потратил следующие несколько часов на поиски пароля на столе Гарзы или в картотечном шкафу. Вместо этого я вытащил диск, который шесть месяцев назад выменял у своего старшего брата за пару билетов на Джимми Баффетта.
— Мистер Гарза, познакомьтесь с «Пауком Джоном», — негромко сказал я.
Славный старина Гарретт. Когда мой сводный брат не курил травку и не колесил за Джимми Баффеттом по стране, он писал безобидные системные дополнения к программному обеспечению компьютерной фирмы из Остина под названием «РНИ». Когда же курил травку и таскался по стране за Джимми Баффеттом, Гарретт придумывал совсем не безобидные программы вроде «Паука Джона». Я так и не понял, каким образом она работает. Гарретт пытался что-то объяснять про создание временных логических сетей вокруг командных функций, пока у меня не потемнело в глазах. В конце концов, я сказал:
«Попытайся объяснить мне в трех или четырех словах».
Гарретт широко ухмыльнулся.
«Марихуана для компьютеров, братишка».
Так или иначе, но, когда я вставил диск, и черная паутина «Паука Джона» появилась на мониторе под приглушенное сопровождение «Havana daydreamin’», компьютер мистера Гарзы неожиданно улыбнулся мне, успокоился и стал ужасно сговорчивым. Любой пароль казался ему теперь правильным. МИККИ МАУС, напечатал я.
«КЛАССНО», — ответил он и показал все файлы «Шефф констракшн».
Эдди Морага числился на полставки в качестве плотника. Ему не полагалось медицинской страховки и не перечислялись конкретные обязанности — скажем, похищение женщин из их домов, или угрозы доктору философии перед китайским рестораном. Двенадцать тысяч долларов в год и ежемесячное дополнение в десять тысяч в графе «расходы».
Плотник с графой «расходы». Неслыханно с Рождества Христова, решил я.
Я попытался получить доступ к более подробному описанию, наткнулся на очередной блокпост и напечатал СЪЕШЬ МЕНЯ в качестве пароля. Но даже после этого компьютер не сумел сообщить мне, на что Эдди должен тратить полученные деньги, только знакомый мне адрес галереи «Ручная работа» на Ла Виллита, 21. Деньги на расходы выдавались в конце каждого месяца в течение последнего года, расписывался всякий раз человек, в кресле которого я сейчас сидел — Терри Гарза. Последняя выплата была датирована тридцать первым июля. Я вытащил две разрезанных фотографии, которые позаимствовал из портфолио Бо. На них стояла дата, сделанная черными чернилами: тридцать первое июля.
Я посмотрел на фотографию Гарзы.
— Поддерживаешь искусство? — спросил я у него.
Гарза улыбнулся в ответ, но мне показалось, что он немного нервничает.
Я напечатал несколько оскорблений в качестве паролей и принялся изучать электронные таблицы финансовых отчетов компании. Оказалось, что «Шефф констракшн» выживает исключительно благодаря одному заказу: «Центр Трэвиса». Х-м-м-м.
Тогда я решил проверить доходы компании за последние десять лет. С 1983 по 1985 год они попросту отсутствовали. Имелись только значительные долги. Наверное, кредиторы изрядно нервничали. Затем, буквально за один день, долги исчезли — тихо и полностью. И на их месте возник проект «Центра Трэвиса».
Регулярные и значительные доходы фирмы «Шефф констракшн» за десять лет — до прошлого года — показывали, что расходы на «Центр Трэвиса» превысили бюджет. Доллары налогоплательщиков работали в поте лица своего. Однако строительство «Центра» завершено, и у меня создалось впечатление, что у «Шефф констракшн» снова серьезные проблемы.
Я посмотрел на их возможные проекты следующего года, обнаружил только один новый договор и узнал, что все ресурсы компании будут направлены на строительство комплекса изобразительных искусств. «Шефф констракшн» подготовил смету, которую одобрил город, оценил расходы на заработную плату и составил достаточно точное расписание работ для субподрядчиков. Очень скоро они снова получат положительный баланс.
Единственная проблема состояла в том, что тендер на контракт, по сведениям моего приятеля с радио Карла Уиглсворта, еще даже не объявили.
Я смотрел на монитор и пытался понять, как Шефф умудрился монополизировать огромный городской проект по строительству «Центра Трэвиса», и, что еще важнее — почему он уверен, что они получат следующий. Я уже собрался задать компьютеру интересующие меня вопросы, когда дверь в кабинет распахнулась.
— Прежде чем я позову охранника, — сказал стоявший в дверном проеме мужчина, — попытайтесь объяснить, что вы делаете за моим письменным столом.
В жизни Терри Гарза выглядел совсем не так привлекательно, как на снимке. С левой стороны его седые волосы были сильно примяты, на щеке остались красные полосы, словно он спал на подушке в вельветовой наволочке. Он заявился все в тех же темно-синих брюках от костюма, в котором я видел его днем, не слишком аккуратно заправленных в ковбойские сапоги. Мятая рубашка и сбившийся галстук дополняли наряд. Следует добавить, что на фотографии у него не было крошечного серебряного пистолета 22-го калибра.
Я выключил «Паука Джона», вынул диск и очень медленно встал.
— Извините, — сказал я. — Я разговаривал сегодня с Дэном, и мы договорились, что я приду вечером. Я думал, он поставил вас в известность. Тим не предупредил меня на входе, что вы в здании.
Я показал связку с ключами, словно они служили доказательством того, что я нахожусь здесь совершенно законно, и с невинным видом встретил взгляд Гарзы.
Темные глаза Гарзы сузились, он опустил пистолет на несколько дюймов, но тут же снова его поднял.
— Я так не думаю, — заявил он.
— Может быть, дело в том, что я не ношу галстуки?
Левый уголок рта Гарзы дрогнул.
— Тимоти — это фамилия. Сэм Тимоти. Никто не называет его Тим.
— Дерьмо, не там поставил запятую.
— Да.
Гарза жестом предложил мне выйти из-за стола и повернуться к нему спиной, после чего довольно профессионально обыскал одной рукой. По ходу дела он извлек компьютерный диск из моего кармана.
— В строительной школе учат обыскивать людей? — спросил я.
Гарза снова улыбнулся одним уголком рта, и я решил, что мы с ним подружились. Затем он обошел письменный стол и уселся в свое кожаное кресло, оставив меня стоять напротив. Он выглядел совершенно спокойным. Мне показалось, что он еще не до конца проснулся, но в темных внимательных глазах поселилась тревога. Она лишь усилилась, когда Гарза увидел разложенные на столе фотографии Бо Карнау. Гарза быстро перевел взгляд с меня на фотографии и обратно.
— И кто же удостоил нас своим посещением? — тихо спросил он.
— Джексон Трес Наварр. Без запятых.
Гарза с минуту смотрел на меня и улыбнулся, уже по-настоящему.
— Серьезно?
Мне не понравился его тон. Должно быть, Гарза понял это по выражению моего лица, но лишь пожал плечами.
— Вы изрядно разозлили Дэна сегодня утром, мистер Наварр. И тогда я сказал ему: «Буду держать глаза открытыми». Однако я ненадолго их закрыл, и… — Он щелкнул пальцами и показал на меня. — Думаю, это забавно.
Гарза посмотрел мне в глаза и попытался выглядеть спокойным, словно являлся хозяином положения. Зубы у него были такими же белыми, как усы. А пальцы — на мой вкус — слишком сильно сжимали пистолет.
— Смешно до истерики, — согласился я и посмотрел на семейную фотографию, стоящую на письменном столе. — Вам больше негде спать, мистер Гарза? Может быть, у вас домашние проблемы?
Улыбка Гарзы стала более жесткой, и лицо приобрело цвет ржавого гранита Центрального Техаса.
— Давайте поговорим о вас, — предложил он.
Я рассматривал различные варианты, пытаясь понять, как мне покинуть офис Гарзы без полицейского эскорта и пули в теле. В этот момент они представлялись мне довольно скудными. Тогда я решил смутить его откровенностью.
— Дэн хотел нанять меня, — сказал я. — Сегодня утром мы говорили о Лилиан Кембридж.
Гарза погладил усы.
— Вы всегда начинаете работу с изучения состояния дел своего босса, мистер Наварр?
— Только в тех случаях, когда у меня возникают вопросы.
Гарза откинулся на спинку кресла и положил одну ногу на край стола. Я не мог не обратить внимания на подошву его ботинка — без желобков, заостренный носок, размер… вполне возможно, десять с половиной.
— И какие же у вас возникли вопросы?
— Для начала, как вам удалось получить контракт на строительство «Центра Трэвиса» и каким образом вы умудрились выиграть подряд на строительство комплекса изящных искусств до того, как объявлен тендер. Насколько мне известно, муниципальные контракты запрещено заключать таким образом.
Гарза не ответил. Его улыбка застыла.
— И еще я задал себе вопрос, кем могли быть два исчезнувших человека с фотографии? Кто тот блондин и что обходится «Шефф констракшн» в десять тысяч долларов в месяц? Дальше я подумал: представим, что я Бо Карнау. Мои работы перестали продаваться так же хорошо, как прежде, и вдруг мне удалось кое-что узнать. Например, жених моей совладелицы по галерее задумал весьма выгодный и исключительно незаконный проект, основанный на использовании служебной информации для совершения сделок по городским контрактам. Уверен, что у меня могло бы возникнуть искушение сфотографировать жениха и его партнеров во время их встречи. А потом шантажировать.
Гарза поставил рукоять серебряного пистолета на стол. В свете, падающем от монитора компьютера, он выглядел голубым и почти прозрачным, словно водяной пистолет.
— Это все, мистер Наварр?
— Осталось только одно. Какой у вас размер обуви, мистер Гарза?
Я улыбался. Гарза улыбался. Не спуская с меня глаз, он вставил мой диск в компьютер.
— Одиннадцать, широкий, мистер Наварр. А что до всего остального, если вас интересуют деловые вопросы, вам следует поговорить с мистером Шеффом.
— С которым? С тем, что находится в коматозном состоянии, или с тем, что держит в своем столе бокал «Песенки с приветом»? Похоже, оба в одинаковой степени осведомлены о семейном бизнесе.
Гарза покачал головой, судя по всему, я его разочаровал. Он показал мне ладонь, в которой не было пистолета.
— Вы это видите?
— Пальцы, я насчитал пять, — ответил я.
Он улыбнулся.
— Мозоли, мистер Наварр. То, что редко увидишь в наши дни. «Синий воротничок», который живет достойно, — это вымирающий вид, динозавр. — Он постучал по семейной фотографии дулом пистолета. — Я работаю на строительстве с пятнадцати лет, не получил формального образования, но умудряюсь неплохо содержать семью. Я уважаю своих нанимателей за то, что они дали мне такую возможность. И не собираюсь терпеть в своем кабинете в три часа ночи белых засранцев, закончивших привилегированную школу, которые пытаются все испортить.
Гарза продолжал улыбаться, но костяшки пальцев, сжимающих пистолет, побелели. С точки зрения закона мы оба знали, что он имеет право прямо сейчас пристрелить меня за преступное вторжение, и единственным осложнением, с которым он столкнется, будет чистка лежащего на полу ковра. Между тем «Паук Джон» вновь забросил свои сети, и зазвучала мелодия «Havana Daydreamin’».
— А теперь давай-ка посмотрим, что тут у нас, — сказал Гарза. — Перед тем как я сотру эту программу и решу, стоит ли стереть тебя.
В этот момент я увидел автомобиль. Когда он подъехал настолько, что его фары осветили окно за спиной Гарзы, тот бросил короткий взгляд через плечо и нахмурился, пытаясь понять, кем может быть столь ранний посетитель. Но я его тревожил заметно больше, и он снова повернулся к монитору. Я видел только фары, которые очень быстро приближались.
«Посмотрим, что произойдет, когда он свернет к воротам», — подумал я.
Очень глупо, Наварр. Машина не свернула к воротам. Я стоял, застыв на месте, и смотрел, как автомобиль легко пробивает ограду, проносится мимо моей подружки коровы, через клумбу с петуниями, и устремляется по мою душу.
Как мне кажется, я покатился в сторону двери еще до того, как взорвалось окно. Когда я открыл глаза, несколько столетий спустя, оказалось, что я застрял между стеной и перевернутым столом Гарзы. Всего лишь четыре дюйма отделяли меня от превращения в человеческую лепешку. Затылок горел от соприкосновения с ковром. Где-то рядом стонал Терри Гарза. Его сапог одиннадцатого размера упирался мне в лицо.
Я лежал на полу и видел лишь изуродованный передок машины, которая едва нас не прикончила — в нескольких местах из радиатора поднимался дым, торчал синий металл и перепутанные хромированные зубы, словно машина решила сожрать письменный стол Гарзы. Я чувствовал запах бензина. Наконец, я лениво посмотрел вверх и увидел три маленькие дырочки. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять: две из них — ноздри охранника. Третья принадлежала стволу его пистолета.
— Боже мой, — сказал Тимоти С, который навел на меня пистолет, но смотрел на машину. — Господи, будь я проклят.
Я попытался сесть, чтобы понять, куда он смотрит, но оказалось, что это не самая лучшая идея.
— Не вздумай даже срать, будь оно все проклято, — сказал Тимоти С.
Его голос так сильно дрожал, что не вызывало сомнений — он близок к истерике и почти готов выстрелить мне в лицо.
Я опустился на пол и подтолкнул сапог Гарзы. Гарза снова застонал.
Ноздри Тимоти С. продолжали трепетать. Его лицо и даже глаза пожелтели.
— Боже мой, — повторил он.
А потом его вырвало.
— Водитель мертв? — спросил я.
Охранник посмотрел на меня и попытался засмеяться.
— Да, можно и так сказать, урод.
Я очень медленно поднял руки.
— Послушай, мне нужно встать. Ты ведь чувствуешь запах бензина?
Тимоти С. молча смотрел на меня, продолжая держать на прицеле.
«Ладно», — подумал я.
И начал медленно подниматься, так, чтобы он видел мои руки. Затем я с трудом выбрался из-за письменного стола, изогнутого, точно вопросительный знак. Гарза продолжал стонать, лежа под грудой книг и вырванных с корнем растений.
Я оглядел место, где прежде находилась стена кабинета. И увидел старый темно-синий «Тандерберд» со складным верхом — во всяком случае, он был им до того, как пробил стену. Капот походил на контурную карту Скалистых гор, ветровое стекло разлетелось вдребезги. Кто-то зафиксировал рулевое колесо и прижал к полу педаль газа куском гранита. «Тандерберд» наверняка прошил бы здание насквозь, если бы не потерял переднюю ось, когда преодолевал фундамент.
Место водителя было занято.
Мои кишки начали растворяться и стекать вниз, в ботинки. Я сумел разглядеть орла, убивающего змею, на предплечье Эдди Мораги. Эдди был в той же хлопковой рубашке, как в тот вечер, когда он напал на меня возле «Хунг-Фонга». Вот только узнать его теперь было трудновато. Ничего удивительного — его лишили обоих глаз двумя выстрелами в упор.
Я не очень твердо помню, что происходило дальше. Очевидно, когда прибыла полиция, мы с охранником сидели среди осколков стекла, смотрели в пространство и беседовали, как старые друзья, о живых и мертвых. Гарза, в роли хора, стонал в углу. Я не обращал внимания на вопросы, которые задавал мне детектив Шеффер. Даже появление Джея Риваса не произвело на меня впечатления. Он затащил меня в комнату и влепил пощечину. Я в ответ лишь плюнул кровью и зубом, но продолжал видеть яркий свет приближающихся фар и обдумывал все существенные события, которые со мной произошли.
