Глава 60
Они оставили Люси одну в номере. Дельфуэнсо решила, что ничего страшного не произойдет. Они находились в безопасности, а девочка не испугается, если проснется в незнакомом месте. Они отправились в комнату Соренсон, имевшую номер девять, – она была ближе, чем комната Ричера. Джулия добралась до нее только сейчас. Ричер остановил ее из темноты, когда она направлялась туда.
Соренсон отперла дверь своим ключом, и они втроем вошли внутрь. Джек увидел еще одну версию своего номера. Два кресла, двуспальная кровать, две аккуратные стопки одежды, только женский вариант – такой же, как у Дельфуэнсо. Не приходилось сомневаться, что в ванной комнате имелись лосьоны, полотенца и все остальное.
Карен села в кресло, и Ричер протянул ей Библию. Она пристроила ее на коленях, положив на нее обе руки, словно это была сумочка и она боялась воров. Соренсон уселась на кровать. Джек занял второе кресло.
– Естественно, у меня миллион вопросов, – сказал он.
– Вы поставили всех нас в очень трудное положение, – сказала Дельфуэнсо. – Вам не следовало трогать мою сумочку. Вы совершили незаконные действия.
– Пора повзрослеть, – сказал Ричер.
Соренсон посмотрела на Карен и спросила:
– Разве вас здесь не обыскивали? Или по дороге сюда?
– Нет, – ответила Дельфуэнсо.
– Меня тоже, – сказал Ричер. – Они даже не пытались.
– Но это серьезная оплошность, – заметила Джулия. – Вы со мной не согласны? Я считала, что в Канзас-Сити знают свое дело.
Карен пожала плечами.
– Я играла роль случайной жертвы, поэтому меня не удивляет, что они так ко мне отнеслись. Но Ричера им следовало бы обыскать. Его положение оставалось не совсем понятным.
– Канзас-Сити не знает, что вы находитесь здесь? – спросил Джек.
– Конечно, нет, – ответила Дельфуэнсо. – В противном случае я не сидела бы в этой проклятой тюрьме.
– Так кто же вы?
– А вот это я не хочу с вами обсуждать.
– Скажите, Кинг и Маккуин приехали по автостраде с юга? К старой насосной станции?
– Почему вы спрашиваете?
– Потому что это ключевой факт в данном случае.
– Нет, они приехали с севера от Канзаса.
– Как?
– Их привезли. Сообщник.
– Они бывали там раньше? На том перекрестке?
– А там кто-нибудь бывал?
– Значит, они никогда не видели Город греха и ничего о нем не знали. Они не рассчитывали, что смогут угнать там машину. Тем не менее они туда поехали. Почему?
Дельфуэнсо не ответила.
– Потому что вы были запасным контактом Маккуина, – сказал Ричер. – Вот почему. На случай, если все пойдет не так. Но вас туда направил не Канзас-Сити. Там не знают, кто вы такая. Так кто же ваш босс?
Дельфуэнсо не ответила.
– Очевидно, это кто-то другой. Тот, кто расположен выше в пищевой цепочке, кто способен проделывать подобные вещи втайне от офиса в Канзас-Сити. Полагаю, это штаб-квартира ФБР. Какая-то важная шишка в костюме, чья голова полна разными заботами.
Карен молчала.
– И тут возникает вопрос: каковы эти заботы?
– Вы действительно были военным полицейским? – спросила Дельфуэнсо.
Ричер не ответил.
– Да, был, – вмешалась Соренсон. – Я видела его досье. Он награжден шесть раз. Серебряная звезда, медаль «За отличную службу в Вооруженных силах», орден «За боевые заслуги», солдатская военная медаль, «Бронзовая звезда» и «Пурпурное сердце».
– Мы все получали медали, – сказал Ричер. – Не стоит делать далекоидущих выводов.
– В Канзас-Сити возникла проблема, – сказала Карен.
– Какого рода проблема? – спросил Ричер.
– Слабые показатели.
– Насколько слабые?
– У них убивают людей.
Дельфуэнсо рассказала им все. Она говорила десять минут. Центральный регион представлял огромное значение, поскольку на его территории находились ценные объекты: важные элементы мирной инфраструктуры, военные учреждения, в том числе фабрики. В Интернете постоянно ходили слухи о террористах – как своих собственных, так и иностранных, – и в части из них упоминались эти объекты. Большинство слухов оказались пустыми бреднями и фантазиями или просто рассуждениями о том, что могло произойти. Но некоторые были настоящими. Достаточно серьезными, чтобы на них следовало обратить внимание.
Так или иначе, но парни из Канзас-Сити начали заниматься профилактикой; они внедрили четверых агентов, которые работали под прикрытием на четырех различных объектах. Поначалу все операции шли как по маслу. Но потом начали разваливаться. В их ходе ни разу не было выявлено полезной информации. Двое работавших под прикрытием агентов были убиты.
И все же, несмотря ни на что, в Центральном регионе всегда происходило много всего. Рассуждения о террористах в Интернете не прекращались. И однажды возник «новый голос». Он говорил о каких-то жидких мерах. Галлоны, сотни, тысячи галлонов. С постоянным упоминанием грунтовых вод Небраски. Никто не знал, что все это значит. Никому не удавалось хоть что-то расшифровать. Но с каждым днем слухи усиливались. Тысячи галлонов, сотни тысяч, миллионы галлонов, наконец, десятки миллионов.
Тогда и началась пятая операция с внедрением агента, работающего под прикрытием. С «новым голосом» вошел в контакт одинокий федеральный диссидент, которого изобрели в Канзас-Сити. Федеральный диссидент предложил «новому голосу» объединить силы. Последовали многочисленные вопросы, на которые были сочинены ответы, продемонстрированы искренние намерения. После долгих проволочек «новый голос» согласился встретиться с федеральным диссидентом. Операция началась.
Одновременно в штаб-квартире спланировали операцию внутри операции. Они решили шпионить за шпионами. На самом высоком уровне было предложено внедрить в Канзас-Сити агента, которого никто не знает на Среднем Западе, чтобы тот работал под прикрытием. В теории – для дополнительной безопасности. На самом деле штаб-квартира ФБР хотела, чтобы в сердце операции находился надежный человек. Речь шла о специальном агенте Дональде Маккуине из офиса в Сан-Диего.
Для поддержки в качестве наблюдателя на месте из Вашингтона отправили Карен Дельфуэнсо из отряда по борьбе с терроризмом. Ее перевод был осуществлен в полнейшей тайне. Все, что необходимо, как по программе охраны свидетелей. Она сняла дом, нашла работу. Вместе с ней приехала дочка, которая начала ходить в школу.
– Серьезное дело, – заметила Соренсон. – И вас это устраивало?
– До определенной степени, – ответила Дельфуэнсо. – Вы же знаете, как это бывает. Мы отправляемся туда, куда нам приказывают. А я люблю переезжать с места на место. Я хочу, чтобы Люси увидела мир.
– А она знала, почему вы переезжаете?
– Ничего конкретного. Только в самых общих чертах. Люси знает, что у меня есть пистолет и значок. Однако она не задавала вопросов. Моя дочь привыкла.
– Но она могла все испортить. Люси могла начать болтать в школе.
– И что бы она им рассказала? У мамы есть пистолет? У любой мамы в Небраске есть пистолет. Что ее мама тайный агент? Все дети выдумывают такие истории. Обычное дело. В особенности когда их мать на самом деле работает по ночам полуобнаженной официанткой в баре.
Дельфуэнсо продолжала рассказывать свою историю. Маккуин довольно скоро вошел в контакт с интересовавшими их людьми. Он все делал медленно и осторожно, постепенно завоевывая доверие. «Новый голос» оказался среднего размера группой белых американцев, которые заключили непростой союз со среднего размера группой иностранцев со Среднего Востока. Группа называла себя «Вадиа». Ее лидером был человек с собственной зашифрованной кличкой, но Маккуину никак не удавалось войти с ним в личный контакт. Считалось, что иностранцы с Ближнего Востока – это сирийцы.
– Каковы их цели? – спросил Ричер.
– Пока они неизвестны, – ответила Дельфуэнсо.
– Однако это странное этническое сочетание.
– Согласна.
– С Маккуином все будет в порядке?
– Тут все зависит от того, наполовину полон стакан или наполовину пуст. До сих пор погибли два агента из четырех. Так что вероятность успеха – пятьдесят на пятьдесят.
– Не самый лучший вариант.
– Именно по этой причине большая шишка в костюме очень озабочена.
– А еще Маккуину предстоит объяснять, что случилось с Кингом.
– Расскажите мне об этом, – сказала Дельфуэнсо.
Соренсон заварила чай – в шкафу оказался электрический чайник, а воду она набрала в ванной комнате. Джулия принесла чай на подносе, Джек поблагодарил ее и повернулся к Дельфуэнсо.
– Зачем вы начали подмигивать мне в машине? – спросил он у нее.
Карен тряхнула головой.
– Я сумела вас обмануть?
– Абсолютно. Я решил, что вы случайная жертва. Конечно, смелая и сообразительная, но самая обычная женщина, а не офицер, работающий под прикрытием.
– Именно этого я и добивалась. Очевидно, Маккуину было известно, кто я такая, Кингу же – нет. Поэтому мне требовалось играть свою роль для него, причем всю ночь, поскольку я понимала, что все закончится либо контактом с «Вадиа», либо с ФБР Канзас-Сити. Ни те, ни другие не должны были узнать, кто я такая.
– Да, я понял. Вам следовало играть роль. Но у вас не было никакой нужды моргать.
– Моя цель состояла в том, чтобы выбраться оттуда как можно скорее. Любым способом. Поэтому я решила, что с вашей помощью смогу сделать это быстрее. Вы показались мне человеком действия. И я подумала, что вы сумеете что-нибудь устроить, но у вас не получилось. Вот почему я оказалась лицом к лицу с парнями из Канзас-Сити, которые отправили меня сюда, потому что я хорошо играла свою роль и они приняли меня за случайную жертву.
– Так что же произошло прошлой ночью на самом деле?
– Бо́льшую часть вы видели сами.
– Но не всё. И я ничего не понял. Мне очень интересно, о чем вы беседовали с Маккуином после того, как он выстрелил Кингу в сердце. Должно быть, вы провели наедине не менее получаса, прежде чем за вами приехали.
– Около сорока минут, – уточнила Дельфуэнсо. – И застрелил Кинга вовсе не Маккуин. Он незаметно передал мне свой пистолет за сиденьем. Я продолжала играть свою роль, когда рассказывала вам, что тогда произошло. Кроме того, я все придумала относительно моих воплей.
– Тогда что же произошло в действительности вчера ночью?
– Лучше расскажите вы.
Ричер пожал плечами.
– Я понятия не имею, – ответил он. – Но не думаю, что у Кинга или Маккуина имелся с собой нож. Нож слишком велик для кармана костюма. А в руках у них ничего не было. Возможно, один из них привязал нож к предплечью, но это представляется мне маловероятным. Я полагаю, нож был у третьего парня. И он с самого начала собирался им воспользоваться. Он расстегивал свою куртку, когда они шли к бункеру.
– Вы говорили со свидетелем.
– Уверен, что он будет все отрицать. Он следует правилам. За бесплатное пиво.
– Такие вещи – всегда совместная работа. Кинг и Маккуин отправились от имени «Вадиа» на встречу с каким-то парнем, который представлял другую группу. Скорее всего, финансирование или что-то в таком же роде. Логистика, например, или снабжение. Групповой секс. План состоял в том, что Кинг и Маккуин должны туда приехать, а новый парень отвезет их в свой штаб. Ритуальные танцы. Но все сразу пошло наперекосяк. Новый парень стал на них кричать, потом вытащил нож и попытался их убить. Маккуин его обезоружил.
– И заодно сломал руку.
– Неужели?
– Так нам сообщил медицинский эксперт, – сказала Соренсон. – Сегодня, во время ланча.
– И что произошло потом? – спросил Ричер.
– Потом Маккуин убил его. Самозащита, почти рефлекторно, – сказала Дельфуэнсо.
– Чушь собачья, – возразил Ричер. – Маккуин его убил, чтобы заставить замолчать. Кто знает, что еще мог сказать тот тип? Слишком большой риск. Не исключено, что он жил в Сан-Диего и видел, как Маккуин выходит из здания ФБР. Маккуин не хотел, чтобы это услышал Кинг.
– Убийство при смягчающих вину обстоятельствах.
– Он хорошо справился?
– А для вас именно это определяет смягчение вины?
– Стиль может иметь значение. Если решение приходится принимать очень быстро.
– Я не знаю, насколько хорошо у него получилось.
– А я знаю, – вмешалась Соренсон. – Я видела тело. Он все проделал очень четко. Сначала рассек лоб, чтобы ослепить жертву, а потом вогнал нож под ребра – на счет «раз-два».
– Теперь вы удовлетворены? – спросила Дельфуэнсо.
– Вам не кажется, что это немного старомодно? – спросил Ричер. – Рассечение лба раньше считалось высоким классом. Даже вычурным. Но в большинстве случаев совершенно ненужным. С тем же успехом можно сделать первое движение. Если вы всаживаете девятидюймовое лезвие кому-то в живот, вам уже без разницы, обладает ли он в этот момент стопроцентным зрением, не так ли?
– Так или иначе, у него не было выбора.
– Согласен, и не стану возражать. В любом случае. И что произошло дальше?
– Они обратились в бегство. Им не нравилась красная машина. Они решили, что местные полицейские или другие плохие парни начнут ее искать. Или и те, и другие. Маккуин знал, где я находилась. Он всегда обладал такой информацией. Поэтому он поехал в Город греха, но делал вид, что не имеет ни малейшего представления, куда направляется. Потом прикинулся, что заметил мой «Шевроле», и Кинг согласился, что эту машину стоит угнать.
– Но у них не получилось.
– Да, они не сумели открыть дверь. Это новая модель. Повышенная система безопасности. Сработала сигнализация. Я выглянула из окна туалета. Они стояли возле машины. Тогда я решила: если сейчас выйду наружу, словно только что закончила работу, они смогут под дулом пистолета забрать у меня ключи. Я думала, что все произойдет именно так. На такой же вариант рассчитывал и Маккуин, как он потом признался. Ну, в худшем случае меня бы треснули по голове. Однако у Кинга появились другие идеи. Он не хотел оставлять свидетелей. Поэтому он устроил настоящее похищение. И взял официантку из бара покататься. Так все началось.
– Маккуин узнал парня в бункере?
– Нет. Он сказал, что никогда его не видел.
– Значит, и вам неизвестно, кто он такой. И вы не видели, что говорили в новостях в течение последних суток. В отличие от нас. А парни из Канзас-Сити ничего вам не рассказали, потому что для них вы никто.
– О чем они мне не сказали?
– Насколько нам известно, убитый был главой отдела ЦРУ.
Дельфуэнсо некоторое время молчала.
– Мне нужно получить указание, – наконец заговорила она, открыла Библию и вытащила сотовый телефон и зарядное устройство.
Карен держала кнопку включения нажатой две долгих секунды, затем загорелся экран, и сразу появилось текстовое сообщение, написанное заглавными буквами.
– Экстренное сообщение, – сказала она. – Маккуин исчез с радаров.
