Глава 37

Джек первым вышел из «Краун Виктории», закрыл дверцу и остановился рядом с капотом; в лицо дышало жаром, в спину – холодом. Теперь он находился на пять футов ближе к остову и мог лучше разглядеть машину.

Все стекло исчезло, а также резина, пластик, винил и электроника. Остался лишь металл; те детали, которые должны быть видимыми, имели закругленную аккуратную форму, а скрытые оказались острыми и опасно торчащими. В особенности полка заднего багажника, полностью потерявшая обшивку. Осталась лишь стальная крестовина, гофрированная в нескольких местах для прочности, с просверленными отверстиями, но в остальном простая и безжалостная, как клинок. Ее передний край должен был быть идеально ровным.

Однако это условие не выполнялось.

Ричер сделал еще три шага и почувствовал неожиданно сильный жар. Полка багажника справа выглядела не так, как слева. Справа ее прямая кромка изменила форму, что совершенно не соответствовало инженерным требованиям. Это была органическая форма, не имеющая ничего общего с острыми углами вокруг.

Человеческая голова, ставшая гладкой и маленькой под воздействием огня.

Соренсон вышла из машины.

– Оставайтесь на месте, ладно? – сказал Ричер.

Он отвернулся в сторону, сделал несколько глотков холодного воздуха, пока его легкие не наполнились, потом зашагал вперед. Джек обходил сгоревший остов по дуге, стараясь держать дистанцию, пока не оказался сбоку. Затем он метнулся вперед, чувствуя под подошвами ботинок жаркий и клейкий асфальт.

Заднее сиденье «Шевроле» полностью выгорело. Но от того, кто там сидел, кое-что осталось. Справа, сразу за почерневшим передним пассажирским сиденьем, опираясь на пружины исчезнувших подушек, лежало нечто, напоминающее морское существо вроде тюленя, морской свиньи или дельфина, черное, гладкое и дымящееся, уменьшившееся вдвое по сравнению с исходным размером. Его крошечные рудиментарные руки торчали, точно сучки. Как такового лица у него не было.

Но существо умерло с криком на устах.

Тут не могло быть сомнений.

Они отошли на пятьдесят футов на север и молча стояли, тяжело дыша. Оба смотрели в сторону далекого горизонта. Прошла минута, потом еще одна, но они застыли, словно статуи.

– Где они теперь? – наконец спросила Соренсон.

– Я не знаю, – ответил Ричер.

– И на чем уехали?

– Их увезли. Кто-то их подобрал.

– Но кто?

Джек не ответил, но он начал двигаться. Посмотрел на небо, потом на восток. Было все еще очень рано, однако света хватало, и он легко нашел следы шин «Шевроле». Они вели к обочине через слой грязи на краю дороги шириной в ярд. Грязь не была влажной или сухой, и на ней четко отпечатались следы покрышек, как на идеальном гипсовом слепке. «Шевроле» съезжал с дороги на обочину долго и осторожно, точно аэробус на посадке. За рулем, вероятно, сидел Маккуин, а не Кинг.

Ричер отошел в дремлющее поле. Соренсон последовала за ним, и они вместе обошли сгоревший «Шевроле», так близко, как только позволял идущий от него жар. С другой стороны они нашли новые следы шин.

Вторая машина остановилась на обочине. Она не стала сильно съезжать с дороги. Ее следы тоже отпечатались на грязевой полосе. Обычные, надежные покрышки, ничего особенного, скорее всего, от большого седана. Однако не вызывало сомнений, что он простоял на месте совсем недолго. Короткая остановка, а потом они умчались на юг. Оставшиеся следы были частью большого круга.

– Между мной и вами на дороге никого не было, верно? Значит, эта машина появилась здесь несколько часов назад.

– Нет, она приехала сюда с севера, а не с юга, – возразил Ричер. – Она не проезжала мимо мотеля. Здесь она развернулась на сто восемьдесят градусов, подобрала их, и они умчались снова на север. Все это очевидно по оставшимся следам.

– Вы уверены?

– А что еще могло произойти? Не вызывает сомнений, что они не угоняли еще одну машину. Здесь практически нет движения. Сомневаюсь, что они пошли пешком. Значит, их подобрали. Тут у них была назначена встреча. Они приехали первыми и ждали. Они знали это место и на проселок с автострады свернули совсем не случайно.

– Но кто мог их подобрать?

– Я не знаю, – повторил Ричер. – Но все вместе выглядит как серьезная операция. Работало не менее трех групп, которые действовали совместно.

– Почему три? Я вижу только две. Кинг и Маккуин, а еще тот, кто их подобрал.

– И тот, кто помог исчезнуть вашему свидетелю в Небраске. Вот что я имел в виду, когда говорил о совместных действиях. Они производят зачистку. Убирают всех, кто видел Кинга и Маккуина.

Наступившее утро принесло холодный ветер с севера. Приближался дождь. Ричер сгорбился в своей куртке; брючины Соренсон хлопали, как паруса. Агент отошла на двадцать ярдов в поле, подальше от запахов, которые приносил ветер, сообразил Ричер. Он последовал за нею, чувствуя, как под ногами потрескивают короткие стебли. Он сделал это, чтобы составить Соренсон компанию, поскольку сейчас с обонянием у него было плоховато. Однако он знал, как все это пахнет, с тех времен, когда его нос функционировал, как ему полагается. Бензин, масло, пластик, сгоревшая плоть. Химическая вонь и барбекю. Только гораздо хуже. Любой разумный человек постарался бы оказаться подальше от такого места.

Соренсон позвонила полицейским в Айову и поставила их в известность, что местом преступления будет заниматься ФБР, что никому не следует подходить к сгоревшей машине, ничего нельзя трогать и перемещать. Потом она связалась со своей командой экспертов и сообщила, что им предстоит долгое путешествие. Джулия сказала, что хочет получить самую лучшую экспертизу вскрытия, какая только возможна.

– Пустая трата времени, – заявил Ричер, когда она закончила разговор. – После такого пожара здесь ничего не осталось.

– Я должна знать, – ответила Соренсон.

– Что знать?

– Что она была мертва до того, как начался пожар. В таком случае я смогу продолжать.

Они вернулись к машине Джулии, обойдя остов «Шевроле» по большой дуге, подальше от жара и запаха. Но после того как они отошли на двадцать ярдов, Соренсон сделала глубокий вдох, вытащила пистолет и арестовала Джека, прочерк, Ричера по подозрению в соучастии в убийстве первой степени и похищении.