Глава 14
— Полковник, они выдвигаются.
Задремавший у себя перед экраном Ловец вскинулся. Экран на столе посольства в Лондоне показывал то, что в сомалийской Марке наблюдал дрон. Голос по громкой связи из Тампы принадлежал дежурному мастер-сержанту Оурду.
Чуть шалый спросонья, Ловец посмотрел на часы. В Лондоне три часа ночи. Значит, в Марке шесть утра, предрассветные сумерки.
Отработавший беспилотник заменил свежий, с полными баками и запасом полетного времени. На сомалийском побережье сейчас едва румянился восточный горизонт. Индийский океан был все еще непроглядно черен, как и закраина ночи над переулками Марки.
Однако в окнах Проповедника уже зажегся свет, и шевелились внизу красноватые пятнышки — источники телесного тепла, ухваченные сенсорами дрона. Его камеры по-прежнему работали в инфракрасном режиме, позволяя с десятикилометровой высоты различать во мраке то, что происходит внизу.
Между тем светлело буквально на глазах; красные пятнышки постепенно становились темными силуэтами, снующими далеко внизу по внутреннему двору. Через полчаса из открывшейся двери гаража выкатилось авто. Но теперь это был уже не пыльный помятый пикап, на которых в Сомали возят все подряд, и людей и грузы. А был это вальяжный «Лендкрузер» с тонированными стеклами — транспорт «Аль-Каиды», облюбованный еще со времен прибытия в Афганистан Усамы бен Ладена. Внедорожник на десяток человек.
В шести тысячах километров отсюда наблюдатели из Лондона и Флориды видели, как в него загружаются восемь человек. В поле зрения как-то не попали еще и два пакистанских телохранителя — один за рулем, второй рядом, вооруженный до зубов.
За ними разместились Проповедник, в своих сомалийских одеяниях и головном уборе похожий сверху на кляксу, а также его сомалийский секретарь Джамма и Опал. Сзади сели еще два охранника-пакистанца, итого четверо самых доверенных у своего хозяина. Сюда он их привез еще из Хорасана, где они вместе вершили палаческие дела. С ними усадили северного сакада Юсуфа.
В семь утра по Марке оставшиеся на хозяйстве слуги отворили ворота, и «Лендкрузер» выкатился наружу. Положение было двусмысленное. Может, это отвлекающий маневр? А настоящая мишень сидит себе в доме, выжидая момента ускользнуть, когда дрон (а он теперь о его присутствии наверняка догадывался) куда-нибудь отлучится.
— Сэр? — запросил ориентир дежурный в бункере Тампы.
— За машиной, — указал направление Ловец.
Лабиринтом улиц и проулков машина порулила к городской окраине, после чего свернула с улицы под прикрытие какого-то большого помещения с шиферной крышей — склада, что ли. И таким образом скрылась из виду.
Превозмогая растущее чувство паники, Ловец приказал дрону вернуться на прежнее место. Подворье мирно дремало под сенью тени, отбрасываемой забором. Шевеления никакого. Беспилотник возвратился к складу. Минут через двадцать черный внедорожник показался снова. Он медленно ехал обратно к подворью.
Видимо, у себя внизу он заклаксонил: из дома спешно вышел один из слуг и открыл ворота. «Лендкрузер», заехав внутрь, остановился. Но наружу никто не вылезал. Интересно, почему? Тут до Ловца дошло: потому что в машине нет никого, кроме шофера.
— Назад к складу, быстро! — скомандовал он дежурному. На это оператор во Флориде просто расширил фокус камеры с ближнего плана на более широкий охват, так что в него уместился весь городишко, хотя, понятно, не в таких деталях. Маневр был сделан как нельзя более вовремя.
Со склада одна за одной выехали не одна, а сразу четыре машины — все маломерные пикапы, так называемые «технички».
— Следуй за конвоем, — севшим от волнения голосом передал Ловец в Тампу. — Куда он, туда и ты. Я сейчас, наверное, отлучусь, так что в случае чего звони на сотовый.
У себя в Гаракаде Али Абди проснулся от урчания моторов под окном. Он взглянул на часы: семь утра. До утреннего разговора с Лондоном еще четыре часа. Прищурившись, через щель между ставнями он увидел, как со двора крепости выезжают две «технички».
Ну, выезжают и выезжают, нам-то какое дело. На душе у мистера Абди царил благостный покой. Накануне вечером он как посредник наконец уладил с Аль-Афритом последние формальности, заручившись его согласием. Сумма выкупа со стороны «Чонси Рейнолдс» составляет пять миллионов долларов. А за это на волю выходит «Мальмё» со своим грузом и экипажем.
Есть, правда, одна занозка, так сказать, муха в ложке варенья, но в целом мистер Гарет наверняка обрадуется, узнав, что уже через два часа после того, как дубайский банк пиратов подтвердит получение денег, «Мальмё» выпустят из бухты. Разумеется, к этой поре неподалеку в море уже должен будет курсировать западный военный корабль, чтобы препроводить контейнеровоз в безопасное место. А то кое-кто из кланов-соперников уже подослал свои лодки, пираньями кружащие сейчас вокруг пленного шведа в надежде, что караул сойдет с борта до срока и добычу можно будет сграбастать повторно.
Абди подумалось о будущем. Второй миллион долларов, считай, уже в кармане. Гарет Эванс не подведет: им ведь и дальше работать вместе. Впрочем, это так, для красного словца. Абди никому не сказал, но уже решил, что по завершении сделки все бросит, отойдет от дел и заживет себе на прекрасной вилле в Тунисе; в мире, благополучии и вдалеке от хаоса и смертоубийства, царящих на его многострадальной родине. Он еще раз глянул на часы (рано, можно еще поваляться), повернулся на другой бок и аппетитно, с храпотком заснул.
Ловец по-прежнему находился в своем кабинете, взвешивая возможные варианты действий, которых было всего ничего. Знал он многое, но знать все, увы, не мог.
Во вражеском стане у него был агент, который сейчас, возможно, сидел бок о бок с Проповедником в одной из четырех «техничек», шпарящих по пустыне в десятке километров под беспилотником. Но связаться со своим человеком Ловец не мог, как и человек — с ним. Трансивер Опала по-прежнему лежал под полом лачуги в пригороде Кисмайо. Пытаться пронести что-либо с собой в Марку было равносильно самоубийству. Исключение составлял разве что безобидного вида предмет, выданный Опалу возле той рощицы казуарин.
Скорее всего, где-то на ничейной территории состоится передача денег, а вместе с ними — шведского пленника. Насчет содеянного Ловец особо не сокрушался, полагая, что стокгольмскому курсанту куда опаснее находиться у исчадия ада, которого даже соплеменники именуют не иначе как «Дьявол», чем у Проповедника, который ради денег будет сдувать с него пылинки.
После обмена Проповедник предположительно вернется в Марку, где у него есть укрытие. Единственная возможность его уничтожить — это выманить его в сомалийскую пустыню, в те ее дикие безлюдные просторы, где нет угрозы гражданским лицам.
Однако ракеты запрещены и там. Грэй Фокс дал это недвусмысленно понять в разговоре накануне вечером. Когда солнце, поливающее зноем Сомали, осветило своими первыми лучами Лондон, Ловец все так и сидел за обдумыванием вариантов. Которых было, прямо сказать, раз-два и обчелся.
Бригада «Морских котиков» расквартирована в Литтл-Нек, штат Вирджиния, и тащить их сюда через полсвета нет ни времени, ни возможности. То же самое и с «Ночными охотниками» из Форт-Кэмпбелла, штат Кентукки, с их вертолетами дальнего радиуса действия. Их звать тоже нереально; к тому же вертолеты, тем более тяжелые, очень шумны. Ловец сам в разное время бывал и в джунглях, и в пустыне. В джунглях ночами от лягушек, зверья и насекомых гомон стоит, как в инфернальных кущах, в то время как в пустыне тишина буквально звенит. Ну а слух у ее обитателей такой же острый, как у большеухой лисицы, обитающей в тех же песках. А значит, свистящий рокот вертолетных двигателей в ночном воздухе будет слышен за множество миль.
Правда, существовало еще одно подразделение, которое он не видел в бою и даже не встречал, хотя об их репутации слышал. Они были даже не из Штатов. А из американцев с ними могли сравниться, по отзывам, всего два подразделения, но где их добудешь: и «Котики», и «Дельта» сейчас за океаном…
От мыслей его отвлек мастер-сержант Оурд:
— Полковник. Они, кажется, разделяются.
Ловец вернулся к экрану, и зигзаг паники снова прошил его с головы до пят. «Технички» на брюхе пустыни держались по-прежнему колонной, но только теперь расстояние между ними несоразмерно увеличилось: интервал по полкилометра, не меньше.
Это была мера предосторожности Проповедника, чтобы американцы не посмели пустить ракеты из опасения, что боезапас угодит не в ту машину. Откуда ему было знать, что от выстрела его уберегает лишь сидящий сзади молодой эфиоп. Однако теперь пикапы шли уже не колонной; они расходились веером.
Конвой находился к северу от охраняемого анклава Могадишо и направлялся на северо-запад в долину реки Шебели. Для ее пересечения между Эфиопией и морем было с полдюжины вполне годных мостов. Сейчас все четыре «технички» разъезжались, как будто направляясь к разным мостам. Один дрон за всеми ними уследить не мог. Даже на максимальной ширине экран мог наблюдать лишь за двоими, да еще к этой поре каждый из пикапов измельчал настолько, что из-за расстояния едва проглядывал.
— Так за каким смотреть, сэр? — нервно переспросил из Тампы голос дежурного.
В офис Гарет Эванс пришел в девятом часу. Юристы, как правило, пташки не ранние, так что у себя на месте он всегда оказывался первым. Сторож уже привык появляться из своего закутка за ресепшеном и открывать спозаранку перед переговорщиком зеркальные двери (если тот, понятно, не оставался у себя наверху на ночлег).
С собой он приносил термос кофе из соседнего отеля, где «Чонси Рейнолдс» забронировали ему место в буфете на весь срок, пока длятся переговоры. Чуть погодя в офисе появлялась милейшая миссис Балстроуд и отправлялась в кулинарию, откуда приносила ему плотный завтрак, успевая возвратиться, пока тот не остыл. Эванс и понятия не имел, что обо всех его переговорах, причем на любой фазе, скрупулезно сообщается секретной разведслужбе.
В половине девятого пульсация красного огонька возвестила, что на проводе мистер Абди. Приступов безудержного оптимизма Гарет Эванс у себя не допускал: прежде он уже бывал разочарован. Вместе с тем он отдавал себе отчет, что к согласованию выкупа в пять миллионов они с сомалийским посредником близки как никогда; надеяться на это были все основания. Перевод средств был не его заботой: этим занимались другие. Он знал лишь то, что недалеко от сомалийского берега уже дежурит британский фрегат, готовый к нужному моменту эскортировать «Мальмё» в безопасное место.
— Да-да, мистер Абди, это Гарет Эванс. У вас есть для меня новости? Вы сегодня что-то раньше обычного.
— Новости в самом деле есть, мистер Гарет, — праздничным голосом объявил мистер Абди. — И новости очень хорошие. Я бы сказал, самые лучшие. Мой предводитель согласился на сумму всего в пять миллионов.
— Вот это радость так радость, друг мой. — Эванс с трудом сдерживал в голосе ликование. Пожалуй, это самое быстрое вызволение судна, какое у него до сих пор получалось. — Думаю, нам за сегодня удастся перевести деньги. Как там экипаж, в целости и сохранности?
— Да, все в полном порядке. Есть только… Как там у вас, англичан, говорится: муха в варенье? Но она достаточно мелкая.
— У нас говорится «оса в меду». А впрочем, муха так муха. Так каких она, говорите, размеров, мистер Абди?
— Да этот шведский мальчишечка. Курсант…
Эванс застыл, взмахом руки останавливая появившуюся с подносом миссис Балстроуд.
— Вы об Уве Карлссоне? Что случилось, мистер Абди?
— Он это… приехать не сможет, мистер Гарет. Мой предводитель… боюсь… ко мне это не имеет никакого отношения… Ему поступило предложение…
— Что произошло с мистером Карлссоном? — Голос Эванса сделался колючим, разом утратив всякий намек на добродушие.
— Боюсь, его уступили «Аш-Шабабу» на юге, за деньги. Но вы не волнуйтесь, мистер Гарет. Это же был всего лишь курсант.
Гарет Эванс медленно повесил трубку и уронил лицо в ладони. Миссис Балстроуд, поставив поднос с завтраком, бесшумно удалилась.
Агент Опал сидел между Джаммой и дверью; Проповедник — по другую сторону. Не имея подвески, как у внедорожника, «техничка» взбрыкивала, раскачивалась и подпрыгивала на каждом камне и выбоине. Ехали уже пять часов. Близился полдень, и жара стояла удушающая. Кондиционер у пикапа если когда-то и был, то уже давно приказал долго жить. Проповедник с Джаммой, покачиваясь, дремали. Если б не дерганье, то глядишь, вздремнул бы и Опал, да какое тут…
В какой-то момент Проповедник проснулся и, подавшись вперед, постучал по плечу водителя и что-то сказал на урду. Значение слов стало ясно лишь спустя минуту. Выехав из Марки, «технички» держались колонной; из четырех их машина, в частности, ехала второй. И вот после постукивания по плечу водитель съехал со следа впереди идущей и поехал как бы наискось.
Опал выглянул наружу и повернул голову назад. Третья и четвертая машины повторяли маневр. Сиденья в кабине располагались иначе, чем у «Лендкрузера». Впереди сидел один шофер, а за ним на одной скамейке Проповедник с двумя своими секретарями. Трое телохранителей и сакад Юсуф колыхались в открытом кузове.
С высоты все четыре «технички» смотрелись одинаково; таких пикапов в Сомали восемьдесят процентов. В остальных трех машинах конвоя ехали обычные местные наймиты из Марки. Насчет дронов Опал был подробно осведомлен; в агентской школе «Моссад» они составляли существенную часть программы. Сейчас Опала начало тошнить в окошко.
— Эй, ты что? — насторожился Джамма.
— Да вот, укачало, — между спазмами отозвался Опал.
С той стороны сиденья посмотрел Проповедник.
— Машину я осквернять не дам, — неодобрительно сказал он. — Полезай-ка вон в кузов.
Опал, кивнув, открыл дверцу и высунулся на полкорпуса наружу. Жаркий ветер пустыни обдал лицо и взъерошил волосы. Протянутую к кузову руку ухватил здоровенный пакистанец. После неистовой секунды висения над крутящимся колесом Опала втянули в кузов. Джамма, потянувшись, захлопнул дверцу изнутри.
Опал вяло улыбнулся троим пакистанцам-телохранителям и одноглазому Юсуфу. Они его проигнорировали. Из своего дишдаша Опал вынул то, что ему передали под ветвями казуарин и чем он единожды уже воспользовался. Эту вещицу он и пристроил куда надо.
— Так что будем делать, сэр? — с растущей взвинченностью переспросил оператор. — За кем идти?
Ответ требовался срочно. Стоило беспилотнику увеличить охват, как пустыня начала отдаляться, удерживая четыре машины лишь на периферии картинки. Между тем на одной из «техничек» Ловец уловил какое-то шевеление.
— Что там делает тот крендель? — спросил он. — На пикапе номер два.
— Кажется, вылез продышаться, — ответил мастер-сержант Оурд. — О. Что-то такое напяливает. Бейсболку, сэр. Красную.
— Так, — обрадованно сориентировался Ловец. — Держись за вторым пикапом. Остальных в игнор: это обманки. Все внимание на номер второй.
Камера надвинулась на вторую машину, взяв ее в центр фокуса. Пятеро человек в кузове становились все отчетливей и крупнее. На одном сидела красная бейсболка. Слабо, но все-таки вырисовывались символы: «I ♥ NEW YORK».
— Боже тебя благослови, Опал, — с чувством выдохнул Ловец.
Своего коллегу, британского атташе по обороне, Ловец подловил по его возвращении с семикилометровой пробежки по проселку вокруг родного Икинхема. Было восемь утра. Атташе был полковником в отставке, а до нее служил в Восемьдесят второй воздушно-десантной дивизии, тех самых «Клекочущих орлах». Вопрос Ловца был короток и прост.
— Ну да, я его знаю, — ответил атташе. — Парень дельный.
— У тебя есть его личный телефон?
Атташе через скроллинг в «блэкберри» надиктовал номер. Не прошло и минуты, как Ловец уже был с этим генерал-майором на проводе и просил о встрече.
— Девять часов, у меня в офисе, — назначил тот время и место.
— Буду, — сказал Ловец.
Офис начальника спецназа британской армии находится в казармах на Олбани-стрит, в элегантном жилом районе близ Риджентс-Парк. От дороги комплекс зданий отделяет трехметровая стена, двойные ворота в которой охраняются часовыми и редко когда открываются посторонним.
Ловец, одетый в штатское, приехал туда на такси, которое по прибытии отпустил. Часовой внимательно изучил его посольский пропуск с указанием воинского звания и сделал звонок, после чего провел прибывшего на территорию. Там его встретил еще один солдат и сопроводил в главное здание, где на втором этаже в конце коридора и располагался кабинет начальника СБА.
Оба, и хозяин, и гость, были примерно одного возраста. Оба смотрелись подтянуто, в хорошей спортивной форме. Британец был на два звания старше подполковника, и хотя за столом он сидел в рубашке с короткими рукавами, его китель на вешалке украшали красные петлицы высшего командного состава. От обоих веяло непередаваемым духом обстрелянности в боях, причем далеко не в одном.
Послужной список Уилла Чемни начинался в гвардии, откуда его перевели в полк воздушного спецназа. Здесь он прошел жесточайший отбор и три года прослужил командиром подразделения в Шестнадцатом парашютно-десантном отряде.
В Полку, как его здесь запросто называют, офицер (или «Руперт») по назначению на свою должность возвратиться не может, его сюда должны пригласить. И Чемни пригласил, он возвратился сюда уже командиром отряда как раз перед началом войсковой операции в Косово, а затем отбыл на заваруху в Сьерра-Леоне.
Он служил в парашютно-десантной части особого назначения, участвовал в спасении группы ирландских солдат, захваченных на своей базе среди джунглей толпой бесчинствующих повстанцев, любимым занятием которых было отсекать пленным конечности. «Вестсайдская братва», как кичливо именовали себя эти сидящие на наркоте отморозки, лишилась тогда за час свыше сотни своих молодчиков и кое-как унесла ноги в чащобу. В свой третий заход на базу парашютистов в Херефорде Чемни командовал уже самим Полком в звании, соответственно, полковника.
На момент этой встречи Уилл Чемни управлял четырьмя элитными подразделениями спецназа: парашютно-десантным, Особой лодочной службой, группой поддержки сил спецназа, а также полковой группой разведки и рекогносцировки. Из-за большой гибкости офицерских назначений в спецназе он между тремя командировками в Херефорд успел покомандовать еще и британским штурмовым отрядом парашютистов-десантников в афганском Гильменде.
О Ловце он слышал; знал, что тот в городе, и знал зачем. Хотя задача по устранению Проповедника лежала на СОТП, в сущности это уже давно была совместная операция. Как-никак этот злодей спровоцировал четыре убийства и на британской земле.
— Чем могу сгодиться? — деловито осведомился Чемни после рукопожатия и обычных приветствий.
Ловец объяснил. На это ушло некоторое время. Нужна услуга; доступ к закрытой информации и техническая поддержка — не вопрос. Начальник СБА слушал молча. Заговорил он сразу по делу:
— Сколько у нас в распоряжении времени?
— Подозреваю, до завтрашнего рассвета, не больше. А между Британией и Сомали разница в три часовых пояса. Там сейчас чуть за полдень. Его надо накрыть сегодня же ночью, или мы снова его упустим, на этот раз уже бесповоротно.
— Вы его отслеживаете беспилотником?
— Как раз в эти минуты над ним кружит дрон. Думаю, у них в пути будет остановка на ночлег. Ночи там длинные, по двенадцать часов. Шесть к шести.
— А ракеткой прихлопнуть не пробовали?
— Увы, исключено. Там с ним в свите израильский агент, который помогает нам. Его нужно вызволить оттуда живым. Если мы его потеряем, «Моссад» будет недоволен. И это мягко сказано.
— Не удивлен. Таких лучше не злить. Ну а от нас чего бы вы хотели?
— Следопытов.
Генерал медленно возвел бровь:
— ЗАПНИ?
— Мне кажется, это единственное, что может сработать. У вас кто-нибудь из Следопытов присутствует в том квадрате?
Пожалуй, самый малоизвестный из известных контингентов британских вооруженных сил, Следопыты, помимо этого, подвид еще и самый малочисленный. Набираются в основном из парашютно-десантных частей и, будучи уже превосходно вымуштрованными, проходят переподготовку, суровую до изнеможения.
Действуют они шестью группами по шесть человек. Даже с командой поддержки их общая численность не превышает шестидесяти, а видеть их никто не видит. Действовать могут за много миль впереди регулярных частей — так было в 2003 году при входе в Ирак, когда они продвигались в ста километрах впереди американских передовых постов.
На земле они используют укрепленные, с минимальной начинкой «Лендроверы» в кремово-полосатом камуфляже пустыни, именуемые из-за цвета «креманками». Боевой экипаж группы составляют всего две «креманки», по трое бойцов на машину. Сбрасываются они с большой высоты — своего рода затяжной прыжок с низким раскрытием парашюта, отсюда и ЗАПНИ. Или же высадка над зоной боевых действий происходит в режиме БОВРА (большая высота / высокое раскрытие) — то есть парашют раскрывается сразу после сброса «креманок» с самолета, после чего экипаж, лавируя куполом, миля за милей скользит по наклонной в глубь вражеской территории и приземляется на манер воробушка.
Генерал Чемни повернул к себе компьютерный экран и несколько секунд настукивал по клавиатуре. Затем изучающе поглядел в плазменную панель.
— По совпадению, у нас есть подразделение в Тумраите. Заканчивает курс освоения пустыни.
Тумраит — место знакомое, авиабаза в пустыне Омана. В 1990–1991 годах служила опорным пунктом во время первой иракской кампании против армии Саддама Хуссейна. А ну-ка, прикинем… На спецназовском «Геркулесе С-130» оттуда примерно четыре часа лета до Джибути. А там — крупная американская база.
— Какие инстанции нужно пройти, чтобы эта группа попала к дяде Сэму?
— Инстанции высокие, — ответил генерал, — самые что ни на есть. Мне думается, вплоть до премьер-министра. Если «добро» дает он, то все просто берут под козырек. Ну а так будут отфутболивать от эшелона к эшелону.
— А кто вернее всех мог бы убедить премьер-министра?
— Ваш президент, — пожал плечами генерал.
— Допустим, ему это удается; дальше что?
— Дальше приказ пойдет по цепочке вниз. К секретарю по обороне, к шефу по оборонному ведомству, от него — к генералитету, затем к начальнику штабов, от него ко мне. Ну а я уже занимаюсь конкретикой.
— Это может занять весь день. Какое там: всю неделю. А у меня и дня нет.
Начальник СБА призадумался.
— Можно сделать так. Парни все равно летят домой, через Бахрейн и Кипр. Я бы мог, скажем, отправить их на Кипр через Джибути. — Он посмотрел на часы. — Сейчас в Сомали примерно час дня. Если они снимутся с якоря через два часа, в Джибути приземлятся перед закатом. Их у вас там можно будет приветить и дозаправить?
— С распростертыми объятиями.
— Фирма платит?
— Сполна.
— Ну а дать инструктаж? Фотографии, цели?
— Лично прилечу. У меня в Нортхолте дежурит служебный «грумман».
Генерал Чемни широко улыбнулся.
— Только так перемещаться и надо.
Оба, чувствовалось, провели много часов на твердых, как камень, скамейках в тряских транспортниках.
— Ну что, я пошел, — сказал, поднимаясь, Ловец. — Еще звонков уйму надо сделать.
— Ну а я направлю, куда надо, «геркулес», — кивнул начальник СБА. — Провожать не пойду, дел тоже хватает. Удачи.
Через полчаса Ловец был уже снова в посольстве. Там он, влетев к себе в кабинет, приник к экрану, транслирующему изображение из Тампы. «Техничка» Проповедника все так же пылила по кремово-охристой пустыне. Пять человек болтались в кузове, из них один в красной бейсболке. На часах было одиннадцать — это в Лондоне. В Сомали сейчас два часа дня, а в Вашингтоне всего шесть утра. Грэй Фокс еще спит. Ну да ничего, разбудим; отсыпаться будем на том свете. Ловец позвонил. Сонный голос на том конце отозвался с седьмого гудка.
— Чего ты хочешь?! — рявкнул он, едва прознав об утренних событиях в Лондоне.
— Убедительная просьба: попросите президента обратиться к британскому премьер-министру насчет этой скромной услуги. А также, чтобы наша база в Джибути оказала полное содействие.
— Придется поднимать адмирала, — вздохнул Грэй Фокс, имея в виду командующего ОКСО.
— Он моряк, ему к побудкам не привыкать. Скоро у вас семь, как раз время утренней разминки. Как поднимет трубку, попросите, чтобы он поговорил со своим другом в Лондоне насчет этой услуги. На то ведь она и дружба, верно?
Надо было сделать и еще кое-какие звонки. Пилоту «груммана» в Нортхолте Ловец сказал подготовить план полета на Джибути. В посольском гараже под Гросвенор-Сквер он заказал себе машину в Нортхолт, время выезда через полчаса.
Последний звонок был в Тампу, штат Флорида. Не будучи асом в электронике, Ловец тем не менее знал, чего хотел, а также о выполнимости своего желания. Из кабины «груммана» ему нужна была связь с бункером, управляющим полетом дрона над сомалийской пустыней. Картинку на джете видеть было нельзя, но достаточно и постоянного мониторинга продвижения пикапа через пустыню, а также места его конечной остановки.
В пункте связи базы на Джибути ему нужна была прямая связь, со звуком и изображением, с бункером под Тампой. А еще, чтобы Джибути оказывала полную поддержку и ему, и прибывающим британским десантникам. Благодаря главенству ОКСО в вооруженных силах США всем этим он мог располагать.
Звонок от командующего ОКСО президент США принял после душа, вслед за утренней тренировкой.
— Зачем они нам? — была его первая реакция на изложенную просьбу.
— Речь идет о мишени, сэр, которую вы обозначили весной. Человек, обозначенный тогда как Проповедник. Это он явился вдохновителем восьми убийств на американской земле, плюс побоища персонала ЦРУ в рейсовом автобусе. Теперь мы точно знаем, кто он и где именно находится. Но к рассвету, если не принять мер, он, скорее всего, скроется.
— Я помню его, адмирал. Но до того рассвета еще почти сутки. Мы что, не можем за это время перевести туда свои собственные силы?
— В Сомали сейчас уже не рассвет, мистер президент. Там почти закат. Между тем британские коммандос как раз находятся в том оперативном квадрате. Точнее, поблизости. Они проходили там полевую отработку.
— Мы не можем использовать ракету?
— В свите террориста находится агент дружественной нам разведки.
— То есть нужен непременно ближний бой?
— Это единственный вариант, сэр. То же самое утверждает офицер, ответственный за операцию.
Президент в задумчивости смолк. Как политик он знал: услуга создает своего рода задолженность, а долги рано или поздно взыскиваются.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Я сделаю звонок.
Британский премьер находился у себя в кабинете на Даунинг-стрит. Был час дня. По устоявшейся привычке он в это время подкреплялся легким салатом и через Парламент-Сквер отправлялся в Палату общин. После этого для входящих звонков он становился недосягаем. Его личный секретарь принял звонок на коммутаторе в приемной и, прикрыв трубку рукой, сообщил:
— Президент Соединенных Штатов.
Оба, и президент, и премьер, были хорошо меж собой знакомы и поддерживали отношения на личном уровне — вещь не сказать чтобы жизненно необходимая, но крайне полезная. У обоих были стильные жены, молодые семьи… Последовал обычный обмен приветствиями, любезными расспросами о чадах и домочадцах. Незримые операторы в Лондоне и Вашингтоне фиксировали каждое слово.
— Дэвид, у меня к тебе небольшая просьба.
— Выкладывай.
Американский президент уложился в пяток предложений. Честно говоря, странноватое это обращение застало премьера врасплох. Разговор проходил по громкой связи; секретарь кабинета, этот самый старший госслужащий в стране, следил за обменом фразами искоса. Бюрократы ненавидят сюрпризы. Это первое. А второе: надо всегда обдумывать возможные последствия. Высадка в чужой стране десанта, даже небольшого, может быть расценена как акт агрессии. Но, с другой стороны, под кем сейчас эти безвестные сомалийские пустыни? Назовете по имени? То-то и оно. Однако секретарь на всякий случай все же поднял палец. Мол, не мешает поостеречься.
— Мне надо кое с кем проконсультироваться, — сказал премьер в трубку. — Я перезвоню минут через двадцать. Честное скаутское, — пошутил он напоследок.
— Это может оказаться очень небезопасным, — сказал секретарь кабинета. Он имел в виду, само собой, не опасность для коммандос, а возможные перипетии в международных отношениях.
— Дайте мне по очереди начальника штабов, а затем шефа Шестого.
Первым трубку взял профессиональный военный.
— Да, проблема мне известна, суть просьбы — тоже, — отрапортовал он. — Мне с час назад доложил Уилл Чемни.
Ему оставалось лишь предполагать, что премьер знает своего начальника спецназа по имени.
— Ну, так что? Какие будут мнения?
— Скажу с уверенностью: задача посильная. При условии, что парни перед тем, как приступить к заданию, получат детальный инструктаж. Его Кузены берут на себя. Ну а если у них наверху беспилотник, то мишень оттуда должна быть видна как днем.
— Где у нас сейчас Следопыты?
— Над Йеменом, в двух часах от американской базы в Джибути. Там они приземлятся и дозаправятся. Затем им будет дан полный инструктаж. Если старшего в группе все устроит, он доложится в Олбани Уиллу Чемни и запросит «зеленый свет». Ну а свет, понятное дело, может исходить только от вас, господин премьер.
— Дам в пределах часа. Политическое решение, разумеется. А уж решения технические принимать вам, докам. Сейчас я делаю еще два звонка, а затем выхожу на связь повторно.
Человек от СРС, или МИ-6, или просто Шестого, оказался не шефом, а Адрианом Гербертом.
— Шеф в отъезде, господин премьер. Зарубежная поездка. Но это дело с нашими друзьями я веду сам, на протяжении уже нескольких месяцев. Чем могу служить?
— Вы знаете о запросе американцев? Им нужен в помощь наш отряд Следопытов.
— Да, господин премьер, — ответил Герберт. — Мне это известно.
— Каким таким образом?
— У нас очень активно работает прослушка, господин премьер.
— А, вот как… Вы в курсе, что американцы не могут использовать ракету, потому что в свите того террориста присутствует западный агент?
— Да, в курсе.
— Он из наших?
— Агент? Нет.
— Вы можете сообщить еще какие-то детали?
— К закату там еще, вероятно, появится офицер шведского торгового флота — заложник, — так что свита прирастет в числе.
— Откуда у вас, черт возьми, все эти сведения?
— Работа такая, господин премьер, — сказал Герберт, а сам мысленно сделал пометку: миссис Балстроуд премировать.
— И какая стоит задача? Отбить тех двоих? Поразить мишень?
— Это вопрос военных, господин премьер. Такие вещи мы оставляем за ними.
Британский премьер-министр был не из тех политиков, кто не учитывает политическую выгоду. Если британские Следопыты вызволят шведского офицера, шведы окажутся весьма благодарны. Благодарность может достичь ушей короля Карла Густава, который в свою очередь сможет упомянуть о том королеве Елизавете. Неплохо, совсем неплохо. Ни в коем случае не повредит.
— От себя даю «зеленый свет», — спустя десять минут сообщил он начальнику штабов. — Полагаюсь на компетентность нашего военного командования, которому вверяю судьбу операции.
После этого он перезвонил в Овальный кабинет.
— Ну, что, — непринужденно сказал он американскому президенту. — Даю «добро». Если военные считают, что справятся, то давайте, берите моих Следопытов.
— Спасибо, — ответил голос из Белого дома. — Я этого не забуду.
Пока в эфире звучали разговоры между Лондоном и Вашингтоном, «грумман» вошел в воздушное пространство Египта. Египет, за ним Судан, а там начнется снижение в сторону Джибути.
Снаружи на высоте одиннадцати километров небо по-прежнему синело, но над западным горизонтом солнце уже представляло собой багровый полыхающий шар. В Сомали оно и вовсе уходило за край неба. У Ловца в наушниках раздался голос из далекой Тампы:
— Полковник, они остановились. «Техничка» заехала в какую-то крохотную деревушку посреди пустынной местности, на линии между побережьем и эфиопской границей. Представляет собой горстку из дюжины, может чуть больше, глинобитных домишек с несколькими деревцами и козьим прудом. У нас даже названия ей нет.
— У вас есть уверенность, что дальше они не двинутся?
— Похоже на то. Вон вылезают, потягиваются. У меня тут зум хороший, ближним планом. Вон одна из мишеней разговаривает с селянами. А вот парень с красной бейсболкой. Он ее недавно снял… Погодите-ка… Ага, вон с севера подтягиваются еще две «технички». А солнце уже совсем низко.
— Запеленгуйте деревню на «джи-пи-эс». Пока не перешли на инфракрасное наблюдение, сделайте при свете серию картинок в различном масштабе и максимальном количестве ракурсов. А затем скиньте их на узел связи базы в Джибути.
— Слушаюсь, сэр. Сделаем.
Со стороны кабины подошел второй пилот.
— Полковник, с нами сейчас связались из Джибути. Там только что совершил посадку из Омана британский «Геркулес С-130».
— Скажите, чтобы им там был и стол, и дом. Ну и, понятно, дозаправка «геркулеса». Бриттам передайте, что я на подлете. Сколько, кстати, до прибытия?
— Только что пролетели Каир, сэр. Еще часа полтора до взлетной полосы.
А солнце снаружи все опускалось. За считаные минуты Южный Судан, восточную Эфиопию и все Сомали окутала непроглядная, безлунная ночь.