Глава 19
Я позвонил из телефона-автомата в «Хоул фуд маркетс» на Нос-Ламар своему информационному брокеру. Трубку подняла одна из соседок Келли Аргуэлло, думаю, Джорджия. Она слегка задыхалась, как будто я оторвал ее от занятий аэробикой. Я спросил ее про Келли.
Та ответила, что не уверена, дома ли она, и уточнила:
— Кто ее спрашивает?
Я ответил.
— Ах вот оно как, — голос Джорджии повысился на пол-октавы. — Келли дома, подождите немного.
Трубку со стуком положили.
Я услышал громкий смех Келли, и прежде чем она взяла трубку, успела сказать:
— Заткнись, Джорджия.
Раздался стук.
— Трес?
— Келли. Как учеба?
Она произнесла немецкий звук «ч» в задней части гортани.
— Середина семестра. Обязательственное право. Еще есть вопросы?
— Я пытаюсь отыскать пропавшего человека, нужно собрать на него информацию. Если ты занята…
— Разве я сказала, что занята? Ты в городе?
— Да, — ответил я после некоторых колебаний.
— Тогда заходи. Кажется, у меня в холодильнике есть «Шайнер бок».
Я посмотрел на крышу парковочного гаража, расположенного на противоположной стороне улицы. Она была украшена товарами, сделанными из папье-маше, — клубника, баклажаны и молоко.
— Я могу отправить информацию по электронной почте, если тебе нужно ее просмотреть.
— Ты же знаешь, этого недостаточно.
Когда Келли повесила трубку, я еще немного постоял, разглядывая цыпленка из папье-маше. Любое совпадение с реальными или вымышленными людьми носит исключительно случайный характер.
Когда я начал работать стажером у Эрейни, она в двух словах объяснила мне, как найти брокера по информации: студенты юридического факультета. Они счастливы получить небольшую сумму наличными и не задают лишних вопросов — разве что поинтересуются, где взять пива. Они трудятся как волы, умны и знают, как получить наилучший результат, используя бюрократическую машину. Едва ли кто-то еще из тех, кто работает в сфере информации, обладает такими многочисленными достоинствами.
К несчастью, мой студент юридического факультета обладал избыточными достоинствами. Если учесть, что Келли порекомендовал ее дядя Ральф, мне не следовало удивляться.
Когда я добрался до дома Келли Аргуэлло в районе Кларксвилля, та обрезала куст жимолости, который по внешней стене дома норовил забраться в окно ее спальни.
Заметить Келли не составляло никакого труда. Она из тех девушек, что сразу привлекают внимание, но с тех пор, как она переехала в Остин и выкрасила часть прядей в пурпурный цвет, пропустить ее стало практически невозможно.
— Мне нравится жимолость, — заявила Келли, когда я подошел к ней сзади. — К сожалению, пчелы разделяют мои чувства.
— У тебя аллергия?
Не отводя взгляда от ножниц, Келли округлила глаза и несколько раз кивнула.
— Эти ребятишки гудят в моем окне все лето. Сегодня первое утро, когда достаточно прохладно, чтобы подрезать кусты. Если мы доживем здесь до весеннего семестра, мне придется поменяться комнатами с Ди.
Келли поустойчивее встала на лестнице и потянулась мимо окна. На ней был зеленый верх от хирургического костюма и белые мужские плавки, которые по непонятной причине не скрывали фигуру. Я видел гибкое гладкое тело молодого пловца. Келли исполнился двадцать один год, но ни один бармен в здравом уме не стал бы ее обслуживать, не попросив показать документы. Черные с пурпурным отливом волосы она собрала в хвост, который принимался подпрыгивать всякий раз, когда она делала движение ножницами.
— Ты упадешь, — сказал я.
— Ну так держи лестницу, глупый.
Я держал лестницу, отвернув лицо в сторону, чтобы не упираться носом в плавки Келли. Так что мне пришлось сосредоточиться на соседнем доме.
— Твои соседи тоже отличные садовники.
Келли зашипела на меня, хотя никто не мог нас услышать. Грязный соседский двор зарос амброзией, на блоках из шлакобетона стояла ходовая часть «Шевроле», старый проржавевший холодильник прислонился к стволу дуба.
— У меня появилась новая идея. — Келли высунула кончик языка, пытаясь подрезать лозу. — Мы с Джорджией и Ди подумываем бросить юридический колледж и заняться бизнесом. Будем продавать старые стиральные машины и холодильники, которые люди ставят у себя во дворах. Если проехать по нашей части Остина, сразу становится ясно, что в этом есть огромная потребность. А ты что думаешь?
— Думаю, твой дядя тобой бы гордился.
Она улыбнулась. Мне довольно редко удавалось заметить сходство между Келли Аргуэлло и ее дядей. Но, когда она улыбалась, их родство сразу становилось очевидным. К счастью, когда Келли улыбалась, в ее глазах не появлялся маниакальный блеск.
Она наклонилась, чтобы срезать последний завиток жимолости, свисавший над ее окном.
— Ладно, на сегодня хватит. На крыльце можешь взять холодный «Шайнер бок».
— Сейчас всего десять тридцать.
— Хочешь легкого пива?
Я взял «Шайнер». Келли пила «Пекан-стрит эль». Мы уселись на деревянных качелях, она запустила свой синий портативный компьютер и начала записывать информацию, которую я успел собрать на Леса Сент-Пьера.
Лэптоп противно запищал, Келли выругалась, приподняла компьютер, поджала под себя ноги, поставила его на колени и несколько раз нажала клавишу стирания.
— Новая игрушка? — спросил я.
Она сморщил нос, как кролик, и несколько секунд не меняла выражения лица.
— Ральф?
Келли кивнула.
— Я сказала ему, что откладываю деньги на новый компьютер, а Ральф взял и купил мне эту машинку. Он всегда так поступает.
— Просто переживает из-за твоих грантов на обучение. Он собирался оплатить твой колледж.
— Он готов прибить всех моих преподавателей, если те не будут ставить мне самые высокие отметки.
— Неправда, — возразил я. — Он заплатит, чтобы их поколотили.
Келли даже не улыбнулась, а продолжала печатать. Ей приходилось щуриться, чтобы разбирать почерк Мило Чавеса.
— Он это делает, потому что любит тебя, Келли.
Она повела себя так, словно ничего не слышала.
— Тебе нужна вся информация по этому парню? — спросила она. — Как в прошлый раз?
— Найди свидетельство о браке, информация из ОТС, кредиты. Кроме того, я знаю, что он служил в военной авиации. Нужно выяснить, когда и как он вышел в отставку. Проверь налоговые ведомости, все серьезные документы и доверенности, разрешения на строительство…
— Иными словами, практически все, — подвела итог Келли и полистала бумаги, чтобы осмыслить то, что я сказал, пока ей на глаза не попались семь страниц файла, перепечатанных с компьютера Джули Кирнс. — Ничего себе! — Она прочитала несколько строк и посмотрела на меня широко раскрытыми глазами. — Какого дьявола?
— Часть нашей проблемы. Возможно, этот парень решил исчезнуть.
Келли задумчиво кивнула, но не могла решить, как ей себя вести — показать, что она меня понимает, или нет.
— Да?
— Скажем так, велика вероятность, что мы имеем дело с опасными людьми.
— В каком смысле?
— Я не знаю. Наверное, он понял, что у него появились враги, и хотел подготовить путь к отступлению. Или ему не нравилась собственная жизнь и он давно планировал сбежать, а тут как раз случилось что-то плохое, и ему стало ясно, что пора уносить ноги. В любом случае он хотел на некоторое время исчезнуть или даже навсегда. Что ты бы стала делать на его месте?
Келли задумалась. Студентам юридических факультетов требуется время, чтобы воспользоваться своими знаниями — осмыслить различные способы нарушения закона, не прибегая к легальным действиям. Когда они наконец начинают думать наоборот, становится страшно.
— Я бы начала создавать новую личность, — решила Келли. — Новые бумаги и кредитные карточки, совершенно чистые документы. Может быть, дала бы взятку тому, кто имеет доступ к файлам работников какой-нибудь крупной корпорации вроде этих. — Она более внимательно просмотрела распечатки. — Отыскала бы умершего человека моего возраста, который расстался с жизнью далеко от места рождения, чтобы его свидетельства о рождении и смерти не встретились. Тогда я смогла бы заказать свидетельство о рождении из его округа, получить вместе с ним новый номер карточки социального страхования, права и даже паспорт. Похоже на правду?
Я кивнул.
— Зачтено.
— Люди действительно так поступают?
— Пару сотен раз в год. Трудно получить точные цифры, никто не рекламирует свои успехи.
— Из чего следует… — Келли начала по-новому смотреть на полученное от меня задание. — Дерьмо господне.
— Из чего следует, что нам нужно сузить число подозреваемых. Требуется найти в этих файлах наиболее подходящих кандидатов, в которых мог превратиться Лес Сент-Пьер, — мужчин в возрасте под пятьдесят, которые родились в другом штате и умерли сравнительно недавно. Едва ли их будет много. Затем мы должны выяснить, кто из них делал запрос на новые документы за последние три месяца.
— Все равно останется пять или шесть имен. Но даже в этом случае мы можем его упустить, если он действительно решил исчезнуть.
— Ты права.
— Сколько у нас времени?
— До следующей пятницы.
Келли посмотрела на меня.
— Невозможно. Мне нужно будет проверить демографическую статистику.
— Ты сможешь?
Она приподняла брови.
— Конечно, я все могу сделать. Но тебе придется заплатить.
— Сколько?
— Как насчет ужина?
Я постучал пальцем по горлышку пивной бутылки.
— Келли, у твоего дяди отличная коллекция огнестрельного оружия.
— Значит, я не могу предложить тебе поужинать?
— Можешь. Просто я не могу принять твое предложение.
Она закатила глаза.
— Все это полнейшая чушь, Трес.
Я молча потягивал пиво. Келли сложила бумаги обратно в папку и вновь принялась стучать по клавиатуре. Периодически ветер доносил аромат жимолости, необычный запах для середины октября.
Я вытащил из рюкзака пять банкнот Мило и вручил их Келли.
— Если у тебя возникнут непредвиденные расходы, дай мне знать.
— Конечно. — Она достала из папки фотографию Леса Сент-Пьера. — Тьфу!
Келли попыталась повторить выражение лица Леса, но с бровями у нее ничего не получилось.
На противоположной стороне улицы бизнесмен споткнулся, выходя из двери своего дома, вылил кофе на собственный галстук, поднял обе руки вверх, как Дракула, выругался и осторожно зашагал к своему «БМВ». Его двухэтажное жилище выглядело так, словно строительство завершилось двенадцать часов назад — трава на лужайке все еще состояла из разных по цвету квадратов, которые не успели срастись. Рядом с ним примостилась красная лачуга с магазинчиком, продававшим керамику и хрусталь. Остин.
— Каково это — расти без матери? — спросил я.
Келли приподняла бровь и посмотрела на меня, не поворачивая головы.
— Почему ты спросил?
— Без всякой причины. Просто стало интересно.
Она выпятила нижнюю губу, чтобы сдуть прядь волос, падавшую на лицо.
— Я нечасто об этом думаю, Трес. И в детстве никогда не считала, что я не такая, как все. Папа всегда был рядом; да и в доме у нас находилось пять или шесть его братьев. Просто все сложилось именно так, а не иначе.
Я поболтал последней унцией пива в бутылке.
— Ты помнишь свою маму?
Пальцы Келли застыли на клавиатуре, она бросила быстрый взгляд на входную дверь и на мгновение стала старше.
— Знаешь, в чем проблема, Трес? Родственники постоянно что-то говорят о твоих поступках и о том, какой была твоя мать. В сознании у тебя все перемешивается со старыми фотографиями, и очень скоро ты убеждаешь себя, что у тебя есть воспоминания. Но, если ты хочешь сохранить разум, нужно их похоронить.
— Почему?
— Потому что этого недостаточно. Если растешь рядом с мужчинами, необходимо научиться с ними существовать. То, что у меня не было матери… — Она колебалась, и ее глаза все еще что-то искали в дверном проеме. — С мамой ты получаешь интуицию и понимание каких-то вещей. С кучей мужиков в доме маленькая девочка становится другой. Учится разным хитростям, чтобы заставлять их делать то, что она хочет. Отличная подготовка для работы в юридической конторе. Или с тобой.
— Большое спасибо.
Келли улыбнулась. Она просмотрела остальные бумаги, но больше не нашла ничего для себя интересного, закрыла манильский конверт и захлопнула крышку лэптопа.
— Я позвоню тебе, как только что-нибудь найду, — сказала она мне. — Ты возвращаешься в Сан-Антонио?
Я кивнул.
— Передать что-нибудь дяде?
Келли так быстро поднялась на ноги, что качели начали раскачиваться, и распахнула сетчатую дверь.
— Конечно. Расскажи ему, что я жду от тебя приглашения на ужин.
— Ты хочешь моей смерти.
Она улыбнулась так, словно я угадал, и закрыла за собой дверь, оставив меня одного. Качели продолжали раскачиваться.
