Эпилог
Ува

– Ты больше его не слышишь? – спросила хрупкая девушка десятилетнюю девчонку Уву, которая сидела под раскидистым деревом.

Башни Бараггала были достроены, под деревом, покрытым ленточками и колокольчиками, что подрагивали на ветру, зеленела трава. Где-то в отдалении слышались голоса, пение. Мычала корова, и как будто стучали молотки. Но не топоры. Священный лес, поднявшийся вокруг Бараггала, лес, остановивший воинства Эрсет, развернувший их прочь, рубить было нельзя.

– Как же я могу его слышать, если его больше нет? – удивилась Ува.

– Он умер? – спросила девушка.

– Почему? – еще сильнее удивилась Ува. – Он же не человек. Его и не было.

– Был… – прошептала девушка.

– Подожди, – надула губы Ува. – Вот смотри. Игнис и Ирис были – они и есть. Литус и Лава были – тоже есть. И, кстати, и тех и других скоро станет больше, чем было. Или вот Иктус и Кама – тоже есть. Процелла, Джокус, Аментия, Серва, Касасам, Лаурус, Бибера, Холдо – все они есть. Даже Брита и Эсокса. И даже Фламма и Алиус. Их, правда, уже нет, но они были. А вот Сина – не было.

– А что же тогда это было? – спросила девушка. – С кем ты разговаривала в своих снах?

– С ним многие разговаривали, – пожала плечами Ува.

– А ты? – не унималась девушка. – Я хочу понять.

– Понимаешь, – Ува в очередной раз лизнула медовую тянучку и скорчила хитрую гримасу, – он – заклинание. Но очень хорошее заклинание. Ну, представь себе, что тут, в Анкиде, как было раньше, можно колдовать. Ну, всякие мороки выдумывать, еще что-то. Сейчас-то уже нельзя, и у меня почти ничего не получается. Даже у Аментии ничего не получается. Или почти ничего. И Кама ругается, раньше щелкнула пальцами, огонь в камине горит, а теперь нужно кресало, огниво или служанку. Морока! Но если бы я придумала очень хорошее заклинание, которое все равно работает. И долго. И вот оно работает. А оно очень сложное. Я там всякого напридумывала, что… И назвала его Бали. Или Сином.

– И это все? – удивилась девушка.

– Нет, – замотала головой Ува. – Самое главное, что это заклинание забыло, что оно заклинание. Ну, попало в беду, и забыло.

– А потом? – спросила девушка.

– А потом оно попало в плохие руки. И развалилось на части, один кусочек даже попал в меня, – задрала нос Ува. – И вообще наделало бед. Плохие руки – это ведь очень опасно. И вот, когда это заклинание пришло в себя, оно стало мучиться и думать, как же это все исправить?

– И что же оно сделало? – спросила девушка.

– Закончилось, – пожала плечами Ува. – Обратилось ко всем своим кусочкам и сказало, что надо закончиться. Хватит. Правда, до одного кусочка было трудно добраться, но удалось. И когда все согласились, то оно и закончилось.

– Но не умерло? – уточнила девушка.

– Как же оно могло умереть, если его не было? – рассмеялась Ува.

– То есть все закончилось хорошо? – спросила девушка.

– Нет, – загрустила Ува. – Все хорошо не бывает. Много человек погибло. Очень много. И Хубар пропал. Игнис сказал, что он совсем пропал. Больше не вернется. А куда пропал – неизвестно. Улыбнулся и пропал. Или пропал, а потом улыбнулся. Не помню. Но Син тоже говорил, что Хубар пропадет. Хубара жалко. Он был хороший. Но Аментия сказала, что если кто-то пропал, это необязательно, что он попал в плохое место. Ладно. Я тут что-то заболталась. Я побегу.

– Куда ты? – спросила девушка.

– Я тут с Баккой, – ответила Ува. – С сестрой. Она ходила к часовне, а сейчас мы поедем к Уманни. Мы были в Лаписе, в Фиденте, в Утисе, в Кируме, в Эбаббаре. Только в Самсуме не были, но еще будем. Я очень хочу посмотреть на море. И если приплывет Моллис, он нас обязательно возьмет.

– Море это хорошо, – согласилась девушка.

– А сейчас мы к Уманни, – повторила Ува. – Мы гостим там у Игниса.

– Передай ему привет, – улыбнулась девушка. – И Ирис.

– От кого? – обернулась вскочившая на ноги Ува.

– От Бетулы, – донеслось в ответ.