Следующим утром, солнечным и холодным, в Черном замке царила суета — сборы в дорогу. Из прозрачных облаков, кружась, падали ажурные снежинки на широкий меховой берет Вальтера и его роскошную бархатную куртку.

— Ишь разоделся, — не без зависти заметил Нагель, стоявший рядом во внутреннем дворе. — К драконихе собрался, пыль в глаза пускать?

Он бы и сам с удовольствием оделся в бархат и парчу, но образ не позволял. Одежда — поношенная, с чужого плеча, со следами бурной жизни и ночевок где попало, но оружие — великолепное. Нагелю предстояло изображать наемника-северянина из Трамонтаны, неуживчивого одиночку — и при этом выдающегося мастера меча, пребывающего в постоянном поиске достойного противника и среди людей такового не нашедшего.

— Герцог Молино не станет брать в школу драконьеров кого попало, — говорил Вальтер. — Тебе придется доказать, что ты достоин, а главное — способен стать убийцей драконов, — и ты должен выглядеть именно таким человеком. Поединщик — образ беспроигрышный… И все же. Запомни, в Пяти Герцогствах ты раньше не бывал. Северные княжества ты знаешь неплохо, но все равно не рассказывай о себе слишком много. Лучше пусть герцог подумает, что ты промышлял разбоем на перевалах, чем поймает на вранье. Главное, что он должен знать: в поединке с тобой не сравнится никто… И ты способен победить дракона!

— Хо-хо, так оно и есть!

— Не будь слишком самоуверен. То есть будь, но держи язык за зубами! Герцог Молино весьма проницателен для смертного. Мы с ним давно знакомы…

— Он знает, что ты дракон?

— Конечно, нет! — ужаснулся Вальтер. — И не должен узнать! Худшее, что может случиться, — если ты себя выдашь. Помни, мой мальчик: дракона в человеческом облике не распознает никто, ни другой дракон, ни иное существо, ни смертный чародей — только если ты сам захочешь показать свое истинное лицо. Ну, или если выдашь себя по глупости. Так что никаких намеков, никакой связи между нами… Впрочем, нет — я о тебе слыхал как о мастере меча, мы даже встречались — например, ты приходил показывать свое искусство в мой замок… Но о том, что мы братья, молчи!

— Само собой, — пожал плечами Нагель, с огорчением рассматривая потертые рукава грубой кожаной куртки.

Вальтер проследил за его взглядом и хмыкнул.

— Тщеславие — твое слабое место. Будь особенно осторожен, когда тебя хвалят. Это значит — кто-то готовится нанести удар. Всегда помни об этом и будь настороже… А новую куртку купишь в Молино. С золотым тиснением.

— Так и сделаю, — повеселел Нагель.

Вальтер хлопнул его по плечу.

— В добрый путь!

Грег, стоявший на крыльце, подошел, они обнялись.

— Удачи, брат!

— Приятного чтения, братишка!

Нагель закинул за плечо вещевой мешок и, посвистывая, направился к воротам. Вальтер повернулся к Грегу.

— Так, теперь вы…

— В замке-то хоть кто-нибудь останется? — проворчал Грег.

— Пока я.

— А по-моему, ты тоже куда-то собрался…

— В гости, к новой соседке. Помогу ей немного со строительством. У меня есть кое-какие идейки, которые показались Лигейе весьма любопытными…

— Лигейе или тебе?

— Ну… Все-таки это она строит гнездо. Надо это учитывать… И проследить, чтобы все было построено правильно…

Вальтер на миг впал в задумчивость. Перед его глазами, как наяву, вставал, уходя к самым звездам, огромный грозовой фронт, в котором смутно угадывались очертания гигантской, пылающей молниями черной крепости…

— А вы мне тут не нужны, — очнулся он от сладких грез. — Летите в развалюху Ульриха и попытайтесь разобраться, наконец, с книгами и печатями!

Грег скривился. Задание казалось ему до ужаса скучным, к тому же бессмысленным. Воин он или архивариус? Он вообще подозревал, что Вальтер просто решил таким манером наказать его за непродуманное убийство графа…

— Ничего подобного, — вслух ответил Вальтер.

С некоторых пор он начал пристально отслеживать мысли — и свои, и чужие.

— Меня интересуют две вещи. Первая — практическая: что именно запускает действие печатей? У нас есть символы, мы знаем, что нужна драконья кровь, но самой по себе ее недостаточно. Ищи спусковой крючок… И второе, куда более важное. — Вальтер оглянулся на двери и понизил голос: — Методы Ульриха нам известны, но не цели.

— А! — догадался Грег. — Ты хочешь понять его замысел с жертвенником.

— Да. Может быть, в его заметках найдется что-то по устройству жертвенника, по принципу его действия, и главное — по задачам, которые Ульрих ставил…

В зале послышались быстрые шаги, и на крыльцо вышла Аличе в красивой шубке.

— Я готова! — весело сообщила она.

— Постой у ворот, дитя мое, я должен дать последнее наставление Грегу, — ласковым тоном попросил Вальтер.

Аличе направилась к воротам. Пусть себе шушукаются братья-драконы, ей совершенно неинтересно!

На душе у нее было светло и радостно. Приказ отправиться в замок Ульриха, который наводил такое уныние на Грега, заставлял девушку беспричинно улыбаться. Конечно, лучше бы Вальтер сдержал слово и отнес ее к отцу… Но это можно и потом. Она же не торопится! В Черном замке ей не очень нравилось — мрачное, холодное место, воет ветер в галереях, кобольды шлепают босыми пятками по ночам…

А внизу — тепло! Там сосновые леса, ягоды поспевают, и люди совсем рядом. И снова они с Грегом вдвоем — как раньше…

Вальтер и Грег смотрели на Аличе, тонкую и изящную в серой с голубым отливом шубке из кладовых замка. На шубке сзади у ворота виднелись подозрительные бурые пятна, — должно быть, Аличе их не заметила, — но в остальном шубка была очаровательна. Солнце светило сквозь редкий снегопад, с неба летели снежинки. Аличе ловила их на ладонь, жмурилась и смеялась. Она вдруг показалась Грегу окутанной сиянием — или это солнечный луч скользнул по ее лицу?

— Смертные женщины — существа ограниченные и довольно безмозглые, — произнес Вальтер, наблюдая за ними обоими, — но стоит поучиться у них умению обращать свою слабость в силу. Сколько раз видел, живя среди смертных, как слабость подчиняет себе силу, причем сила этого даже не замечает. Красота — это оружие… и я с неудовольствием вижу, что оно и на тебя действует. Сперва Лигейя, теперь это…

— Красота — оружие? — повторил Грег, любуясь девушкой. — Не понимаю.

Вальтер расхохотался.

— Еще какое! Красота — ловушка, — произнес он, внезапно перестав смеяться. — Цель ее — подманить жертву на расстояние атаки. Чтобы спариться с ней или чтобы ее сожрать, — угадать невозможно, потому что методы совершенно одинаковые. В этом опасность и сила красоты. Смертные часто путают красоту и добро — не соверши этой смертельной ошибки. Но ею можно и нужно пользоваться…

Вальтер снова засмеялся, но Грег подумал, что давно не видел у брата таких холодных глаз.

— Все равно не понимаю. Объясни на примерах.

— Пример ты видишь перед собой.

— Аличе? И какую жертву она пытается привлечь?

— Тебя, — улыбаясь, сообщил Вальтер. — Забавно, правда?

Грегу все это не понравилось. Он сам не знал почему. Еще недавно ему было бы совершенно все равно.

— Чушь, — проворчал он, глядя на Аличе и пытаясь разглядеть в ней хоть какие-то признаки той смертельной ловушки, о которой его предостерегал брат. — Ничего опасного в ней нет, это же очевидно.

— Значит, она хорошо маскируется. Или просто дурочка, — безразлично ответил Вальтер. — Не понимаю глупцов, которые имеют оружие и не пользуются им. Все, ступайте.

Грег отошел и окликнул Аличе таким неприветливым тоном, что у нее сразу погасла улыбка. «Чем я его обидела? Что случилось?» — Аличе испуганно взглянула на Вальтера. Он ответил ей солнечной улыбкой и помахал рукой на прощанье.

— Удачи в поисках!