Аличе поднималась в гору. Прыгала с камня на камень, карабкалась с уступа на уступ, перешагивала через трещины. Подошвы то и дело скользили по снегу — слежавшемуся, твердому, будто камень. Этим путем она наверх еще не ходила. Но пойти вчерашней дорогой нельзя — западный ветер сегодня такой свирепый, что сильный порыв запросто скинет ее в пропасть. Даже сейчас ей было слышно, как ветер завывает там, за скалой. То ревет, то визжит, как дикий зверь. Такой ветер бывает только в горах, внизу не услышишь ничего подобного…

Над нею иззубренной башней торчала в небо темно-серая вершина Черного Верха — совсем близкая. Снега там почти не было — сдували слишком сильные ветра. Внизу зеленой извилистой полосой среди белых вершин раскинулась долина, прошитая серебряной ниткой реки Мистель. Порою вся долина укрыта тучами, и тогда кажется, что Черный Верх стоит на берегу туманного моря с торчащими из него вершинами соседних гор. Но нынче только легкие облачка ползут по лесистым склонам, а над ними небо такое ясное, что виден весь Триглав — белоснежный, призрачный, невообразимо высокий.

Аличе вышла в путь ранним утром и намеревалась к обеду добраться до вершины. Зачем? Она и сама толком не понимала, но ее туда тянуло. Эта странная привычка — забираться все выше и выше, — возникла у нее уже здесь, в замке. Никто ей не препятствовал в прогулках. Хотя при желании она могла бы поискать тропинку вниз — тем более Грег упоминал, что такая имеется. Захоти Аличе, она могла бы попытаться убежать в долину, добраться до тех же Омельников…

Но ей почему-то ни разу даже на ум не пришло отправиться к людям. Наоборот, покидая каменное гнездо Черного клана, она тут же начинала карабкаться вверх — пока хватало сил или пока подъем не становился невозможным. Лезла упорно, как муравей вверх по травинке, сам понятия не имеющий, зачем ему это нужно.

Высунувшись случайно из-под защиты скалы, Аличе получила такой снежный заряд в лицо, что чуть не покатилась навзничь. «М-да, — подумала она, вытирая запорошенные глаза, — пожалуй, сегодня дальше не пройти». Она огляделась, выбрала каменный уступ, подобралась к самому краю обрыва и встала там, выпрямившись во весь рост. Под ней простиралась вся долина — сорвешься, будешь лететь долго! Прямо на те острые скалы, что кажутся сверху такими маленькими… Аличе нагнулась над пропастью, представила алые брызги крови на скалах, прислушалась к себе — ничего…

Страха высоты она теперь не испытывала. Холода и жары — тоже. Что с ней такое творится? «Я разучилась бояться», — подумала она, уже не с удивлением, а с удовольствием. В первое время Аличе дивилась этому, но понемногу привыкла. Могла даже точно сказать, когда — после того, как на жертвеннике Ангмегеррон пыхнул на нее огнем. Страх словно выгорел!

Чудеса!

Девушка вдохнула полной грудью ледяной воздух и принялась рассматривать горы. Отсюда, с Черного Верха, Веттерштайн смотрится совсем не так, как снизу. Острые гряды гор волнами поднимаются все выше, становясь голубыми и сливаясь с небом на горизонте; справа — долина реки Мистель, слева — какая-то другая долина, а прямо — яркой каплей между двух хребтов синеет озеро. Горы со всех сторон, до края земли. Как просторна Винделика! Как велик мир!

Аличе опустила взгляд вниз и вправо, на зубчатые башни, развалины драконьего гнезда. Отсюда замок Черный Верх казался кучкой камней, но на самом деле он был немал. Кольца стен и столпы башен, винтовые лестницы и висячие переходы… Аличе вдруг впервые задумалась: кому это в голову взбрело построить владение на такой верхотуре? Каким силами воздвигнуты эти башни? Чья злая воля заставляла людей носить камни так высоко, да и зачем? Враги сюда не доберутся, если у них нет крыльев, взять тут нечего…

Здесь едва можно выжить. Под черными стенами всегда лежит снег и не тает даже на солнце. В коридорах замка воют жуткие сквозняки и по ночам крадутся странные тени. И хорошо, если только сквозняки и тени, а не кто-то похуже! Недаром Нагель посоветовал ей не бродить по замку после заката: «Смотри, смертная, попадешься кобольдам на зубок — даже мы сами тебя не найдем! Так и будут твои обглоданные косточки веками плесневеть в каком-нибудь закоулке…»

Единственное уютное место в замке — главный зал, где в огромном камине всегда пылает пламя. Нагель приносит целую ель, пыхает на нее огнем и греет пузо, распахнув крылья и жмурясь от удовольствия. Он любит тепло, хоть и живет на границе снегов — а может, именно поэтому. А Грегу все равно, но ему пламя тоже нужно, чтобы готовить мясо. Они с Нагелем частенько улетают на охоту, гоняются за оленями на высокогорных плато. А потом вместе жарят добычу и Аличе всегда угостят лучшим кусочком. В общем, жить можно и в драконьем замке.

— Я живу с драконами, — произнесла Аличе, вслушиваясь в свои слова. Как-то до сих пор не верится, что та Аличе из Лореты, которая еще недавно ежеутренне молилась Святой Невесте и собиралась стать благонравной матерью семейства, поселилась на вершине скалы в компании двух черных драконов… И чувствует себя даже неплохо!

И драконы к ней по-своему добры. Заботятся о ней, стараются устроить поудобнее — вон, Грег притащил откуда-то шкуру барса на одеяло. Кормят, охраняют… Развлекают разговорами…

Только вот что дальше с ней будет?

«Все равно ты попадешь к драконам, — вспомнила она слова Ульриха. — Только позднее и к другим. Такова твоя судьба — стать жертвой!»

И вот она тут. Но в жертву ее не приносят.

Пока.

И судьбу ее будет решать вовсе не Грег, который притащил ее сюда.

«Он выполняет чужую волю, сам не зная этого», — говорил Ульрих.

Да, старик был умный. Очень много знал и понимал. Как же он допустил, чтобы его убили?

Ведь Грег в самом деле выполнял чужую волю. И прекрасно это осознавал.

Аличе вспомнила, как накинулась на него, едва они прилетели в замок:

— Зачем ты меня сюда принес? Скажи правду — теперь-то уж что скрывать! Хотите убить меня?! Сожрать?!

И Грег сказал правду — ведь ложь всегда была ему противна.

— Тебя должен увидеть Вальтер, глава Черного клана. «Что-то очень странное случилось в Вишневой Лорете, — сказал он, когда отправлял меня туда. — Поезжай, выясни и быстро возвращайся». Я спросил, что искать, там же наверняка остался только пепел… А он ответил: «Ищи то, что не сгорело». И я нашел тебя… Теперь понимаешь? Вальтер захочет понять, что в тебе особенного, почему ты выжила. И почему тебя выслеживал красный дракон. И продолжает выслеживать…

— Уверен?

— Да. Я думаю, он прилетал на север нарочно, чтобы тебя убить. — Грег помолчал и добавил: — Вы с ним еще встретитесь.

— Я всегда это знала, — сказала Аличе.

Слова сами слетели с ее губ, и только потом она поняла, что сказала правду.

После того разговора они с Грегом, не сговариваясь, избегали друг друга.

Гораздо чаще она общалась с его братом Нагелем. Нагель тоже умел оборачиваться человеком, но не видел в этом ни радости, ни резона — все равно что рядиться в бедную одежду не по росту.

— В сказках драконы умеют принимать человеческий облик, но я никогда не думала, что это правда, — сказала она ему как-то вечером, когда они вдвоем отдыхали у огня.

— Смертные вечно болтают о том, чего не знают, — возразил Нагель. — Ни красные, ни зеленые драконы людьми оборачиваться не умеют. У каждого клана — свои способности. Вальтер когда-то говорил, что человеческий облик могут принимать только золотые и серебряные драконы… Сколько живу — не видал ни одного золотого или серебряного! Вальтер, впрочем, рассказывал, что они одиночки и живут уединенно…

— Но ведь Черный клан — не золотые и не серебряные драконы! — сказала Аличе. — Так почему вы оборачиваетесь людьми?

— А Змей его знает! Нас трое здесь, и все мы владеем этим Даром… Вальтер его очень ценит. Велит, чтобы мы держали это в строжайшей тайне. Думаешь, почему Грег тащился пешком через половину Веттерштайна? Да потому, что Вальтер строго-настрого запретил ему превращаться! Вот Грег и не превращался…

Аличе фыркнула.

— Это же глупо! Можно подумать, зеленые драконы о вас не знали!

— Что мы владеем Черным Верхом — давно знали. О том, что мы умеем принимать облик смертных, — конечно, нет.

— Но в итоге-то узнали!

— И что, легче им от этого стало?

Нагель внезапно разразился диким хохотом — даже несколько камней выпало из свода.

— И чего тут смешного? — удивилась Аличе.

— Вальтер приказал Грегу проследить, чтобы ни один дракон не узнал о нашем даре превращений! А Грег просто поубивал всех, кого встретил на пути, ха-ха-ха! И теперь Зеленый клан уничтожен, и никто о нашем даре не знает!

Аличе невольно посетила мысль, что она тоже посвящена в эту тайну. Не значит ли это, что она вряд ли когда-нибудь покинет замок Черный Верх? Но эту мысль она прогнала, как чересчур пугающую. И вслух высказывать ее тоже не стала — а то у Нагеля, чего доброго, хватило бы бесчувственности подтвердить ее.

А Грег все отмалчивался. Он ведь никогда не врет, — поэтому он просто молчит. И это очень говорящее молчание. «Совесть мучает!» — думала Аличе понимающе. Ее точно замучила бы на его месте. Она ведь доверилась ему, он привел ее сюда, и что теперь с ней будет?

«Вальтер», — произнесла Аличе одними губами, будто пробуя имя на вкус.

Губы потрескались из-за мороза, и от имени остался отчетливый привкус крови.

Старший дракон… Значит — самый сильный, самый умный. Самый жестокий… Аличе хотелось бы надеяться на лучшее, но ей представлялось некое чудовище — вроде красного монстра, спалившего Вишневую Лорету. Только черное, словно облако дыма, повисшее над городом, когда погасли пожары.

Красный дракон искал ее, чтобы убить. С какой целью ее ищет черный?

Глаза сами поймали движение далеко внизу. Крылатая тень стремительно скользила над равниной, то исчезая в облаках, то снова возникая.

Это был Нагель. Аличе уже научилась безошибочно различать братьев в драконьем облике. Нагель ей не особо нравился, хотя с ним ей было легко — гораздо проще, чем с Грегом. Может, потому, что сам Нагель был довольно незамысловат. Он обожал себя, глубоко и искренне собой восхищался и ценил себя превыше всех сокровищ Пяти Герцогств. К Грегу относился с некоторой опаской, не забывая, впрочем, подчеркивать при каждом удобном случае, кто тут старший, а кто младший. Когда ему льстили, бурно расцветал, когда не обращали внимания, мрачнел, а в ответ на малейший упрек впадал в необузданную ярость. Когда дело не касалось его блага, Нагель сразу становился жесток и равнодушен. Одним словом — был самым обычным драконом…

Крылатая тень приближалась, гоня перед собой ветер и множество подскакивающих пятнышек. Вскоре Аличе увидела, что Нагель преследует стадо оленей, нарочно пугая его. Он был сыт и просто развлекался. Когда Нагель охотился, то вел себя совсем иначе. Аличе однажды видела его за звериной травлей и поняла, что, несмотря на хвастовство, он может быть в самом деле страшен. Она еще не встречала существа, которому бы так откровенно нравилось убивать.

До смерти перепуганные олени скрылись под защитой леса, и Нагель круто взмыл вверх. Еще мгновение — и он повис перед скалой напротив Аличе, резко и часто взмахивая крыльями. Она отступила от края, прикрывая лицо ладонью.

— Тень падает на них с неба, и это последнее, что они видят в своей жалкой жизни! — проревел он, будя эхо. — «Последняя тень!» А, каково? Точно, кратко и грозно!

Нагель обожал придумывать себе впечатляющие прозвища.

— О да, мурашки по коже! — ответила Аличе, пряча насмешку за серьезным тоном. — Ты за мной?

— А за кем? Тут еще какая-то смертная взгромоздилась на верхушку горы? Зачем ты опять сюда залезла, глупая? Надеешься, что отрастут крылья? Эй, девчонка, ты меня слушаешь?

— Да, — процедила Аличе.

«Девчонкой» он ее начал звать после того, как, потеряв терпение, Аличе заявила ему, что на «Эй, смертная» больше отзываться не будет.

— Ха-ха! Ладно, давай сюда, на спину. У нас гость!

— Гость?

— Точнее, хозяин! Вальтер прилетел! Ну, что встала? Прыгай на спину, дважды приглашать не буду!

Аличе стиснула зубы и шагнула со скалы. Черная спина тут же вильнула в сторону, и Аличе полетела вверх тормашками прямо на каменную осыпь. В последний момент Нагель поймал ее зубами за шкирку — только куртка затрещала. Подкинул в воздух раз, другой… В третий Аличе приземлилась ему на загривок.

— А чего не орешь? Мне так нравилось слушать, как ты голосила!

«Не дождешься», — подумала Аличе, стискивая края костяных пластин. Нагель уже не первый раз проворачивал с ней такую шутку, и больше доставлять ему удовольствие она не намеревалась. Драконья чешуя, всегда теплая, была шершавой от покрывающих ее мелких шипов, и на другом драконе было бы, пожалуй, даже приятно прокатиться — но только не на этом! Спина Нагеля ходила ходуном, ветер бил в лицо. В душе у девушки закипала злоба на дурного дракона. На спине наверняка будет синячище, и куртку придется чинить — а как? Иголок с нитками в замке нет…

— Еще раз хочешь? — проревел дракон.

— Давай! Мне очень понравилось!

— Да ну тебя…

Нагель сложил крылья и уже без затей стрелой понесся вниз. Аличе приникла к нему всем телом, чтобы не сбросило встречным потоком. Гораздо сильнее, чем злые шутки черного дракона, ее беспокоила предстоящая встреча с Вальтером.

Описав круг над замком, Нагель опустился во внутреннем дворе, окруженном черными стенами. В башнях завывал ветер, но внутри было спокойно. С неба, кружась, падал редкий снег. В замок вела высокая, темная стрельчатая арка. Перед ней, на широком каменном крыльце, стояли двое: Грег и еще один человек. Незнакомый.

Ничего особо ужасного в нем не было. Мужчина средних лет, одетый на рыцарский манер, довольно неброско. Жесткое лицо человека бывалого. Копна густых русых волос, цепкий взгляд голубых глаз. Это взгляд, раз поймав, не отпускал — Аличе не смогла отвести глаза, так и смотрела, как зачарованная, затаив дыхание.

Неожиданно очаровательная улыбка озарила это жесткое лицо, полностью преобразив его. Вальтер шагнул навстречу девушке, и не успела она опомниться, как очутилась в его объятиях.

— Ты не помнишь меня, девочка? А я тебя помню! Вижу, как наяву: большеглазая крошка играет на полу в отцовской старой башне…

— Не помню! — изумленно произнесла она.

— Как же так? Разве я мог не узнать малышку Аличе, любимую дочку моего друга Даниэля!

— Вы знаете моего отца?!

— Как Даниэль будет счастлив! Он ведь считает тебя погибшей и оплакивает…

На глазах главы клана что-то блеснуло. Чуть отстранившись, Вальтер смахнул пальцами слезинки. И снова улыбнулся, словно извиняясь за подобную слабость.

В душе у Аличе вспыхнула безумная надежда. Она схватила Вальтера за руку и воскликнула умоляюще:

— Вы отпустите меня домой к папе?!

— Непременно, дитя мое. Можешь положиться на мое слово. В Каррену ты так или иначе попадешь…

Вальтер огляделся. Очаровательная улыбка исчезла с его лица, от чего оно вдруг состарилось и словно заострилось.

— Нагель! — рявкнул он. — Какого Змея ты тут все так запустил? Это что — наследственное гнездо самого мощного клана Винделики или старый хлев?!

— Да я вообще в спячке был, — буркнул Нагель.

— Кстати, о спячке: Грег утверждает, что кое-кто умудрился проспать жертвенники зеленых…

— Я тебе что, сторож? Какое мне дело до каких-то там жертвен…

Под неподвижным взглядом Вальтера Нагель вдруг засуетился, забормотал что-то, начал пятиться в сторону ворот — только что башку под крыло не спрятал. Аличе едва не расхохоталась. Нагель, этот наглец, струсил! А потом покосилась на Вальтера, увидела выражение его лица и замерла.

Такими же глазами смотрел на нее красный дракон, перед тем как выдохнуть ей в лицо пламя.

— Мы с тобой поговорим отдельно, — посулил Вальтер брату и снова повернулся к девушке.

Аличе тут же заулыбалась, забывая то, о чем только что думала, чувствуя себя польщенной его вниманием, наслаждаясь ощущением безопасности, которое ей дарили его дружелюбие и сила. Но когда Вальтер отворачивался, то ощущение опасности сразу возвращалось. Снова перед ее глазами возникал тот неподвижный околдовывающий взгляд — и распахнутая пасть, изрыгающая смерть…

Приобняв девушку за плечи, Вальтер повел ее в арку.

— Сейчас замок малость похож на разбойничье логово, но не пугайся — мы тут еще наведем уют! — говорил он. — Проходи, дитя, сюда, к огню. Хоть камин растопили, на том спасибо! Плохо, когда в доме живут одни мужчины, ну да теперь все изменится. Дай-ка мне на тебя посмотреть… Грег говорит, ты не чувствуешь ни жара, ни холода…

Аличе показала ладонь:

— Вот причина — волшебные печати!

Вальтер взял ее за руку, поднес к глазам, внимательно изучая рисунки… И вдруг укусил ее. Сильно и больно.

Аличе закричала и отпрянула — не от боли, от неожиданности. Но он крепко держал ее руку.

— Не в печатях дело, — сказал Вальтер, будто ничего не случилось. — Вот в чем…

Из ранки густыми тягучими каплями сочилась на пол черная кровь.