Глава 1

Свечи в огромном канделябре почти догорели, и теперь в комнате царил дрожащий полумрак. Широкое ложе в алькове почти терялось во тьме, только призрачно белели шёлковые простыни. На этих простынях с небрежной грацией раскинулась юная девушка, почти девочка. Она лежала, прикрыв глаза, расслабленная и умиротворённая, однако мнимое благодушие никак не вязалось с повелительным и, чего уж там, капризным голосом:

– Дан, я хочу, чтобы завтра ты был на встрече.

Говорившая сладко потянулась, и бесстыдно короткая ночная рубашка задралась ещё выше, обнажая стройные бедра. Впрочем, этот возмутительный факт ничуть не смутил говорившую, и она продолжила:

– Знаешь, мне говорили, будто принц очень симпатичный. Хотя не представляю… теронцы такие смуглые, что там может быть красивого…

Девушка накручивала на тонкий палец длинную золотистую прядь и как будто беседовала сама с собой. Но всё-таки, не дождавшись ответа, осторожно пошевелила ногой и приподнялась на локте.

Симпатичный молодой человек, до сей поры молчаливо разминавший маленькие ступни собеседницы, отвлёкся от занятия, поднял голову и негромко произнёс:

– Эрми, не совсем прилично тащить любовника на официальную встречу с женихом, даже если тот не слишком красив. Ты так не думаешь?

Девушка фыркнула и вновь упала на подушки.

– Ну не будь таким занудным, – протянула она и хихикнула, когда палец «зануды» пощекотал пятку, – я ведь не прошу сидеть между нами и разглядывать гостя, отпуская ехидные замечания. Просто ужасно интересно, что ты скажешь про этого претендента на мою руку и все остальное.

Стройные ступни выскользнули из ласкающих рук, а та, которую назвали Эрми, села, скрестив ноги, напротив собеседника. И попросила почти с мольбой, из-за чего окончательно превратилась в обычную девчонку:

– Да-а-ан, там народу будет полно, встанешь где-нибудь в толпе, понаблюдаешь, и всё. Вряд ли твоя милая физиономия знакома чужеземным гостям, они и внимания-то не обратят.

Юноша усмехнулся. Он знал эти интонации и это протяжное «Да-а-ан». Ох, лукавая… Умеет добиваться своего!

– Вот ответь, только честно, – сказал он, наконец. – Зачем там моё присутствие? Ещё ведь будет куча возможностей насмотреться на твоих женихов.

Девушка вздохнула, приблизилась и ласково убрала со лба собеседника непокорную тёмную с рыжим отливом прядь.

– Мне нужна твоя поддержка, – призналась она, и в голосе проскользнули виноватые нотки. – Ну, Данри, не сердись, а? Так не хочется встречать их завтра, ты бы знал!

Растрёпанная интриганка смешно поморщилась и уткнулась лбом в мужское плечо. Её любовник привычным движением положил ладонь на золотистый затылок.

– Тебе придётся выйти замуж, Эрми, – сказал юноша без тени ревности в голосе. – Ты королева…

– Мне всего семнадцать, успеется, – глухо отозвалась собеседница. – Я вообще не понимаю, с чего Джоргар решил объявить сезон сватовства открытым.

Юная государыня выпрямилась, опёрлась руками о перину и посмотрела на Данри.

– А ты ни чуточки не ревнуешь? – с едва уловимой грустью спросила она.

– Опасная тема, моя госпожа, – мягко ответил Дан. – Мы, кажется, договорились не затрагивать её. Помнишь?

Глаза девушки потемнели, губы сжались, и совершенно неожиданно в голову собеседнику полетела подушка. Тяжёлая, пышная, большая. Впрочем, снаряд был легко перехвачен и отброшен в сторону. Что вызвало обиду и разочарование венценосной особы. В итоге она надула губы и пробухтела:

– Вредный, занудный, совсем не знатный! Что я в тебе нашла? Да плевать на этих женихов, слышишь?! Пусть хоть табунами сюда сбегаются! Всё равно мне нужен только ты!

Данри отложил подушку и с трудом сдержался, чтобы не сказать что-нибудь резкое, о чём потом непременно будет сожалеть.

– Это не причина избегать замужества и обязанности родить наследника, – наконец, спокойно ответил он. – Я всего лишь твой фаворит, Эрми, не забывай.

Издав гневное восклицание, девушка вдруг одним гибким, быстрым движением оказалась рядом с моралистом, повалила его на спину и, крепко упёршись ладонями в плечи, нависла сверху. Брови грозно сошлись на переносице.

– Вот именно, мой, – сказала она строгим голосом, в котором слышались интонации будущей суровой государыни. – И будешь моим, пока не решу иначе!

Предотвращая дальнейшие возражения, наклонилась и приникла к губам фаворита долгим, настойчивым поцелуем.

Через несколько мгновений мужские руки легли на тонкую талию, но королева, судорожно вздохнув, нашла всё-таки в себе силы, чтобы отстраниться и уточнить немного осипшим голосом:

– Так ты будешь завтра на встрече?

– Буду, – сдался парень, понимая, что спорить бесполезно. – Только где-нибудь в сторонке, ладно?

– Спасибо, – с чувством произнесла Эрмеара и улеглась на Данри, поставив локти ему на грудь и подперев подбородок ладонями. – Но учти, умник, я не собираюсь тебя прятать, – игриво добавила она, и тонкий пальчик плавно скользнул по гладко выбритой щеке, спустился на шею. – Ты мой фаворит, и точка. Об этом знают все, и ничего плохого в этом нет!

– Давай поговорим об этом утром, ладно? – Данри примирительно улыбнулся, не желая больше обсуждать щекотливый вопрос, его пальцы начали медленно поднимать тонкий шёлк сорочки.

К счастью, Эрмеара не стала спорить и с удовольствием вернулась к прерванному поцелую. Это занятие ей нравилось гораздо больше, чем выяснение отношений с любимой игрушкой, не желавшей мириться с неожиданно вспыхнувшими чувствами хозяйки.

Выбросив из головы лишние мысли, парень перехватил инициативу, избавив Эрми от кружев, и одним быстрым движением, не прерывая поцелуя, перевернулся и уложил девушку на спину. Самый верный способ отвлечься от тягостных дум. Пусть Данри и не испытывал к её величеству столь сильных чувств, какие питала к нему она, но как женщина Эрмеара была привлекательна. Тем более ей очень нравилось учиться…

Уже поздней ночью, когда довольная и утомлённая королева сладко спала, фаворит лежал, уставившись в потолок, и вспоминал. Знать бы тогда, чем всё обернётся… А может, стоило выбрать эшафот?.. Но молодой человек тут же криво усмехнулся нелепым мыслям. Кого он обманывает? Неужто есть тот, кто в двадцать лет добровольно согласится умереть? И потом, всё равно где-то в глубине души жила упрямая надежда, что блажь Эрмеары сойдёт на нет, или один из женихов окажется столь удачлив, что сумеет влюбить в себя эту своенравную и ласковую, как котёнок, девчонку. Может, тогда желанная свобода перестанет казаться всего лишь призраком? Надо только набраться терпения и подождать. Данри прикрыл глаза, перед внутренним взором замелькали картинки событий, которые навсегда изменили его жизнь…

– У меня к тебе предложение, щенок.

Данри Кинаро молча смотрел на герцога Джоргара Асора, третьего по могуществу человека в королевстве, и не ждал от него абсолютно ничего хорошего. Тёмные глаза его светлости бесстрастно изучали затравленного, грязного пленника. Глава королевской службы безопасности стоял в дверном проёме, расставив ноги и заложив большие пальцы за широкий пояс, одним своим видом убивая надежду на спасение. В общем-то, за неделю сидения в сыром, пропахшем плесенью и гарью факелов каземате Данри уже почти смирился с мыслью о смерти. Джоргар позора не прощает, особенно таким соплякам, как он. Хотя умирать Данри, конечно, было страшно, и он старательно давил в себе панический ужас при мысли о казни. Не хотелось бы опозориться в последние минуты и на эшафоте умолять о помиловании.

– Не хочешь узнать, какое? – Джоргар лениво улыбнулся, в глубине глаз вспыхнули огоньки триумфа.

Данри пошевелился, кандалы звякнули, а рёбра заныли с новой силой. Парень поморщился – синяки с боков не сходили, причиняя неудобства, особенно когда ложился спать на жёсткую лежанку. Неплохо его отделали в первый же день пребывания в тюрьме, и это всего лишь за одну восхитительную ночь!.. Да, но с кем… Пленник прикусил губу, сдержав тоскливый вздох.

– Какое? – послушно спросил Данри.

Одолевало желание огрызнуться или съязвить, но Кинаро слишком хорошо знал, на что способен тяжёлый кулак герцога, и потому просто задал вопрос, которого ожидал начальник Тайной службы Алевидии. Кроме всего прочего, кто Джоргар, а кто Данри? Юноша – всего лишь мелкий аристократ, и не ему тягаться с могущественным герцогом. Возмущаться поведением такого человека значило нарваться на новый виток неприятностей. Этого Дан тем более не желал.

– Жить хочешь? – последовал очередной вопрос.

У Данри на мгновение пресеклось дыхание, а в глазах полыхнула надежда. Дурацкий вопрос для того, кому едва исполнилось двадцать и кто очень не хочет умирать из-за собственной глупости.

– Хочу, – поспешно ответил юноша, чуть не закашлявшись.

Джоргар широко ухмыльнулся, покачался с носка на пятку и выдал:

– Есть вариант, щенок. Можешь стать фаворитом её величества, ну или если побрезгуешь, на рассвете взойдёшь на эшафот.

Кинаро озадаченно моргнул, сомневаясь, что правильно услышал. Фаворит королевы? Минуя смотрины и тщательный отбор? Учитывая его не самый знатный род? Что за ерунда?.. Но с другой стороны, герцог бы не стал предлагать что-то, в чём не был уверен. Джоргар ошибок не совершал, никогда. По крайней мере, за всё то время, что герцог пребывал на высоком посту, парень ни разу не слышал, чтобы Асор оплошал. Даже слухов не ходило. Данри только открыл рот, чтобы задать один из множества вертевшихся на языке вопросов, но Асор не дал ему это сделать.

– Да или нет, Кинаро? – он прищурился.

– Да, – твёрдо ответил Данри, глядя в глаза Джоргару.

Тот наклонил голову, улыбка стала довольной. А пленник задумался, на что именно он согласился…

– Я не сомневался. Ты, конечно, наглый без меры, раз решился залезть под юбку моей дочери, но вроде не идиот. Я пришлю за тобой через пару часов, – Асор окинул Данри брезгливым взглядом. – Отмыть тебя надо и в порядок привести, прежде чем запускать в королевскую спальню.

Он развернулся и вышел, оставив парня наедине с лихорадочно скачущими мыслями. Кажется, Данри всё-таки получил второй шанс?.. Потрескавшиеся, сухие губы тронула несмелая улыбка. Фаворит королевы звучит внушительно, конечно, в этом есть свои минусы, но сейчас главное – выбраться из камеры! И сразу во дворец, где Данри бывал только раз в год, на официальном праздновании дня рождения её величества. Парень закрыл лицо ладонями, бессильно привалившись к сырой стене темницы, у него вырвался истеричный смешок. Он прошёл по самому краю, но судьба дала шанс, от которого грех отказываться. А при дворе возможностей гораздо больше, тем более, фаворитом ему быть самое долгое – до свадьбы Эрмеары, которая, скорее всего, не за горами. Неважно, что, кроме королевы, у него в ближайшие пару лет больше не будет женщин. Это не самое страшное в жизни. Жениться он тоже не планировал, так что всё неплохо складывается. Данри прерывисто вздохнул и прикрыл глаза, уронив руки на грубые доски лежанки и прислонившись затылком к холодным камням. Эрмеара симпатичная, насколько он помнил, только вот год назад она казалась совсем девчонкой. Пленник надеялся, что за двенадцать месяцев королева чуть-чуть повзрослела, иначе придётся приложить усилия, выполняя обязанности – всё же он предпочитал девушек постарше пятнадцатилетних. Хорошо хоть, к двадцати годам у Данри имелся кое-какой опыт по соблазнению невинных. Кинаро задумчиво улыбнулся, всплеск эмоций после заявления Джоргара прошёл, и он почти успокоился.

Следующие часы промелькнули, как в тумане. Его светлость герцог Асор был столь любезен, что предоставил во временное распоряжение Данри пару комнат в своём доме. Конечно, со стражей у дверей и даже под окнами, хотя последние и были забраны изящными, коваными решётками. Но всё королевство знало, что у Джоргара стойкая мания преследования и повышенная подозрительность – ему по должности положено. Так что о побеге можно даже не мечтать. Какой уж там побег после недельного «отдыха» на хлебе и воде, а то и просто на воде? Сил у недавнего пленника едва хватило, чтобы самостоятельно скинуть лохмотья, оставшиеся от одежды, и со стоном блаженства погрузиться в горячую, ароматную воду. Да и зачем бежать? Предложение герцога не такое уж плохое, между прочим. Отмокая от грязи казематов, парень рассеянно размышлял о причинах, побудивших начальника Тайной службы Алевидии предложить ему подобную должность. Спасал кого-то из сыновей друзей? Джоргар ничего не делал просто так, это знали все в стране, до самого последнего простолюдина. Надо отдать должное герцогу, за время регентства он правил умело и жёстко, однако не переходил границ дозволенного. По слухам, его светлость даже настаивал, чтобы Эрмеара как можно раньше начала приобщаться к вопросам управления страной и присутствовала на всех заседаниях советников и министров. «Надо бы спросить при случае…» – лениво подумал разомлевший от воды Данри.

После ванной его подстригли, побрили, накормили вкусным ужином и передали записку от хозяина дома, что утром после завтрака придёт придворный цирюльник, ставить знак. Данри пожал плечами, кинул послание в камин, да и завалился спать на мягкую перину. Раз придёт цирюльник, значит, всё официально и все заинтересованные лица знают о решении Джоргара. Необычно, правда, что знак будут ставить до одобрения его кандидатуры королевой, но Данри отмахнулся от такой мелочи. Скорее всего, герцог просто перестраховывается, чтобы бывший пленник не передумал или чего доброго не ухитрился сбежать. «Что я, дурак, что ли», – сонно хмыкнул Кинаро, уплывая в блаженное забытьё. Джоргар же поднимет на уши всех соглядатаев и стражу Арифри, прочешет город частым гребнем и тогда уж точно казнит без всякой жалости, как поймает. На сей радостной ноте Данри уснул.

Утро тоже началось неплохо: ему принесли чистую одежду. Белоснежная, из тонкого шёлка с кружевом на манжетах и у горла, рубашка, безрукавка тёмно-зелёного бархата с золотым шитьём, штаны – тут или герцог промахнулся с размером, или так было задумано, ибо данная деталь одежды очень плотно сидела на Данри, а в некоторых местах прямо-таки до неприличия облегала. Подавив секундный приступ смущения, он потянулся за курткой. Довершали наряд удобные сапоги из мягкой кожи. Глянув на себя в зеркало, Кинаро одобрительно хмыкнул: в симпатичном, высоком парне едва ли можно было узнать вчерашнего пленника. Да и скромного дворянина средней руки тоже, всё-таки одежда красит человека, бесспорно. В прошлой жизни Данри одевался гораздо проще.

– Следуйте за мной, господин. – Слуга склонил голову.

Пленник Джоргара спустился за камердинером на первый этаж, в столовую, где уже сидел в одиночестве герцог Асор. Окинув будущего фаворита внимательным взглядом, он скупо кивнул, подведя итог:

– Хорош, поганец. Понимаю Илву. Садись.

Данри молча опустился на стул и принялся за завтрак, стараясь есть медленно и не заглатывать куски, не жуя. Всё-таки недельный пост на тюремной воде и заплесневелых хлебных корках сказывался. Однако вопросы вертелись в голове, не давая покоя, и минут через десять Кинаро всё же решился озвучить некоторые из них.

– Ваша светлость, королева меня не видела, вы уверены, что я подойду? – Парень покосился на невозмутимого Джоргара, внутренне опасаясь, что его пошлют подальше или просто проигнорируют.

Но герцог не стал молчать, к удивлению гостя.

– Уверен, – кратко ответил он, расправляясь с большим куском прожаренного мяса.

– А… почему я? – Данри осторожно продолжил расспросы.

Герцог бросил на собеседника прищуренный взгляд.

– Много знать хочешь, – буркнул он. – Потребовалось срочно заменить выбор королевы, – нехотя ответил всё же Джоргар. – Устраивать новые смотрины долго и хлопотно, а о тебе я знаю всё, Кинаро.

– Понятно. – Данри снова уткнулся в тарелку.

«Значит, вот как», – мысленно произнёс он. Мелькнул вопрос, а понравится ли королеве выбор герцога? Но это юноше предстояло узнать только вечером. Дальше завтрак проходил в молчании. Кинаро решил не испытывать судьбу и не спрашивать больше ни о чём. После того, как унесли посуду, тот же камердинер известил, что господин королевский цирюльник ждёт в гостиной. Переступив порог, Данри на мгновение замер, осознание сделанного выбора окатило холодной волной. Он потеряет все права на собственную жизнь, и решать, что и как ему делать, теперь будет пятнадцатилетняя королева… Даже то, можно или нельзя видеться с родителями. Железные пальцы больно сжали плечо, и герцог с ехидным участием шепнул:

– Сдрейфил, Кинаро?

Парень выпрямился, стиснул зубы и дёрнул рукой, высвобождаясь. В серых глазах блеснуло упрямство, минутная слабость прошла, и сомнения исчезли. Фаворит её величества – это пропуск во дворец, и пусть по углам будут шептаться, что Данри всего лишь королевская подстилка, в истории Алевидии известны случаи, когда мужчины на этой должности достигали такого положения при дворе, какое не грезилось даже герцогам. Главное, как себя изначально поставить, и наладить отношения с Эрмеарой… Ну и, до того, как он получит вольную, успеть воспользоваться всеми плюсами пребывания во дворце. А уж завоёвывать расположение девушек Данри умел.

– Вот и молодец, – похвалил Асор, заметив реакцию парня.

Цирюльник, невысокий, шустрый мужчина неопределённого возраста, с неряшливо всклокоченными волосами, осторожно раскладывал на столике инструменты и баночки с красками. Услышав, что кто-то вошёл, он встрепенулся и посмотрел на Джоргара и его спутника.

– Доброе утро, молодой человек, – поздоровался цирюльник и кивнул. – Присаживайтесь.

В напряжённой тишине Данри опустился на стул с высокой спинкой и прикрыл глаза. Сердце на мгновение замерло от мимолётного волнения, парень поспешно сглотнул вязкий ком, некстати появившийся в горле. Через несколько часов – именно столько занимало нанесение татуировки – все пути назад будут окончательно отрезаны. Данри тихонько выдохнул, усмиряя эмоции. Лучше быть живой игрушкой королевы, чем мёртвым свободным мужчиной.

– Будет больно, – предупредил цирюльник, звеня инструментами.

Кинаро молча кивнул, и его пальцы сжались в кулаки. Он твёрдо решил не стонать, даже если боль станет нестерпимой. Не хотелось терять лицо перед Джоргаром, хоть он даже не смотрел на них. Хозяин дома занял место на диванчике у окна и с рассеянным видом разглядывал улицу, потеряв всякий интерес к недавнему пленнику и будущему фавориту.

– Ну, начнём. – Виска коснулось что-то мягкое, вроде тонкой кисточки – королевский парикмахер рисовал контур знака.

Потом мастер отложил кисть, на столе что-то снова звякнуло. Кожу обожгла боль, Данри прикусил щёку изнутри, оставаясь верным решению молчать в течение всей процедуры. По виску потекла тёплая и густая кровь. Рот наполнился неприятным, металлическим привкусом, а щёку начало саднить, но Кинаро по-прежнему молчал. Цирюльник осторожно промокнул висок мягкой тряпочкой и продолжил.

Через два часа пытка закончилась, свежий знак осторожно заклеили, и ватная подушечка с какой-то мазью приятно холодила горящий висок. Данри тихонько перевёл дух и разжал судорожно стиснутые пальцы. Они немного дрожали от пережитого.

– К вечеру краска впитается окончательно, и можно снять повязку, – пояснил цирюльник, вытирая инструменты, едва новый фаворит королевы открыл глаза.

– Спасибо, – тихо ответил Данри, борясь с желанием потрогать висок.

– До свидания, молодой человек. – Цирюльник немного грустно улыбнулся. – Полагаю, скоро мы с вами будем видеться часто.

После его ухода Джоргар повёл Данри в кабинет, уладить оставшиеся формальности. Кинаро удивился, как быстро тот приготовил нужные бумаги, но спрашивать поостерёгся – у начальника Тайной службы имелись почти сутки, с того момента, как бывший пленник дал согласие стать фаворитом. Данри скользнул взглядом по тексту: «…поступаю в полное распоряжение королевы… решение добровольное… с момента подписания и до тех пор, как пожелает её величество…», набрал в грудь воздуха и размашисто подписался. Джоргар удовлетворённо кивнул, выхватил лист и присыпал его песком.

– Отлично. – Герцог скупо улыбнулся. – Домой отвезти? У нас есть немного времени, желаешь пообщаться с родителями? Или уведомить их письменно?

Горло на мгновение перехватило, едва Данри представил реакцию матери: она ведь наверняка уже похоронила незадачливого сына… Отец, конечно, будет злиться и пытаться узнать, что же он натворил. В течение недели с момента ареста на пороге собственного дома к Кинаро никого не пускали.

– Поехали, – глухо ответил он.

Они в молчании спустились вниз и сели в карету Джоргара. Всю дорогу Данри обдумывал, что и как скажет родителям – конечно, обрадуются, что сын жив, но фаворит королевы?.. Игрушка без прав, которая неизвестно когда получит свободу… Единственный сын, надежда рода, пусть и не очень знатного, но всё-таки наследник. Крепко сцепив пальцы, Кинаро хмурился и кусал губы, пока они подъезжали к трёхэтажному особняку, где прошла вся его жизнь.

– Сопли только не разводи, – негромко обронил Джоргар, когда карета остановилась. – Живой, и уже хорошо. Если понравишься Эрмеаре, сможешь регулярно с ними видеться. На короткий поводок тебя вряд ли посадят, – усмехнулся герцог и похабно подмигнул. – Если будешь достаточно предупредителен.

Данри бросил на него хмурый взгляд, но никак не прокомментировал двусмысленное заявление и молча покинул экипаж. Асор последовал за ним.

Глубоко вздохнув, Кинаро остановился у двери и постучал бронзовым молоточком. Несколько томительных минут царила тишина, потом послышались торопливые шаги, и дверь распахнулась. Пухлая, румяная экономка посмотрела на гостей расширившимися глазами и всплеснула руками.

– Господин… – Экономка растроганно всхлипнула и едва не обняла его тут же, на глазах Джоргара.

– Да живой я, живой. – Скупо улыбнувшись, Данри поспешно прошёл мимо, избежав объятий. – Родители дома?

– Дома, господин. – Экономка покосилась на зашедшего следом герцога и притихла.

– Позови, пожалуйста, и принеси чаю в гостиную. – Кинаро направился в просторную комнату на первом этаже. – У меня не очень много времени, так что поторопись, Аэлла, – несколько сухо добавил Данри, устроившись на диване.

Он помнил слова герцога про сопли.

– Конечно, господин Данри. – Суетливо поклонившись, Аэлла вышла.

Несколько минут до прихода родителей в гостиной царила напряжённая тишина. Кинаро сидел, уставившись на сцепленные пальцы, Джоргар с ленивым интересом разглядывал скромную, но уютную обстановку. В холле раздался стук каблучков, и первой зашла мать.

– Сынок… – тихо, неверяще выдохнула она, и Данри вскинул голову, встретившись с ней взглядом.

На усталом лице появились скорбные морщинки, углы губ опущены, а в глазах притаилась печаль. Уже официально утверждённый фаворит королевы едва сдержал порыв подойти и крепко обнять, успокоить, вытереть предательские слезинки, скатившиеся по щекам… Но под внимательным взглядом Джоргара Данри просто встал и сдержанно ответил:

– Привет, мам. Меня помиловали. – Потом повернулся к высокому гостю и представил: – Герцог Асор, моя мать, леди Кинаро.

Со стороны двери послышался судорожный вздох – ну да, мать же не знала, что сыну смертный приговор вынесли. Джоргар тоже поднялся, подошёл и взял узкую сухую ладошку, приложившись к ней губами.

– Рад познакомиться, миледи, – вежливо улыбнулся он, однако глаз улыбка не коснулась.

– Д-день добрый. – Леди Кинаро присела в реверансе, бросив на сына растерянный взгляд.

В этот момент появился отец и замер рядом с женой, сверля неожиданных гостей хмурым взглядом. Данри смотрел на любимые лица, понимая, что новая встреча будет не скоро, и набирался смелости объявить причину своего появления живым и здоровым после недели заключения.

– Время, Кинаро, – Джоргар оглянулся, выразительно посмотрел на Данри и отошёл к окну, демонстративно повернувшись спиной.

– Во что ты всё-таки вляпался, Данри? – недовольно спросил отец, и Кинаро подметил тщательно скрываемое волнение в глубине глаз. – За что тебя на неделю арестовали?

– Я во дворец перебираюсь. – Сын помолчал, проигнорировав второй вопрос. Ну не при Джоргаре же признаваться, что совратил его дочь, хотя герцог и так знал об этом. Лишний раз упоминать прискорбный факт Данри опасался. – Я теперь фаворит королевы.

Мать тихо охнула, отец побледнел. Бросив на них косой взгляд, Данри вернулся к разглядыванию паркета под ногами.

– Зато живой, – добавил он, упрямо сжав губы.

В гостиной повисла тяжёлая тишина.

– Так тебя ещё и едва не казнили?! – почти прорычал лорд Кинаро, и Данри, невольно поёжившись, понял, что отец очень, очень зол. – Что ты натворил, сын?!

– Милорд… – почти шёпотом, с мольбой в голосе, попросила мать, дотронувшись до локтя мужа.

Покосившись на неё, парень заметил яркие красные пятна на щеках и закушенную губу – ей было стыдно перед высоким гостем за несдержанность супруга.

– Как вышло, так вышло. – Данри упрямо мотнул головой. – Я постараюсь, чтобы мы виделись чаще, честно. Надеюсь, это долго не продлится, – чуть тише добавил он. – Не скучайте тут, ладно?

Ощущение неловкости с каждой минутой усиливалось, очень хотелось подойти, сказать, как он сожалеет и как будет скучать, но… «Сопли только не разводи». Звучавший в голове насмешливый голос герцога заставил остаться на месте, сдержать эмоции. Может быть, потом, позже, наедине… Когда и если королева его отпустит. Леди Кинаро тихо всхлипнула, прислонившись к плечу мужа, тот молча обнял жену, не сводя пристального, тяжёлого взгляда с сына.

– Ну что ж, фаворит, – последнее слово лорд произнёс с явной насмешкой и пренебрежением. – Удачи во дворце.

– Береги себя, милый, – шепнула мать, качнувшись вперёд, желая обнять, но остановила порыв.

– Постараюсь. – Дан склонил голову, не желая видеть расстроенные лица родителей, потом повернулся к Джоргару. – Чай будете, ваша светлость? Или поедем?

– Поедем. – Асор отошёл от окна, кивнул хозяевам, скупо обронив: – Лорд, леди, – и проследовал к выходу.

Аэлла с подносом застыла посреди холла, провожая Данри и гостя полным растерянности взглядом, но ничего не сказала.

– До свидания. – Кинаро на ходу улыбнулся экономке и поспешил за герцогом.

Пока они садились, Данри пытался справиться с горечью, оставшейся после встречи, и старательно прятал взгляд от Джоргара.

– Отца слушать надо, Кинаро, – назидательно изрёк Асор, устроившись на сиденье. – Мало юбок вокруг тебя вертится? Или не знал, чья Илва дочь?

Данри глубоко вздохнул, не поддавшись на насмешливые нотки и явную провокацию, взял себя в руки и спросил ровным голосом:

– Что именно мне надо будет делать? Помимо… основных обязанностей?

– Учить её величество быть женщиной, – хмыкнул Джоргар. – Чтобы знала, как удовольствие получить, ну и доставить тоже, и себе и мужику. И чтобы не боялась постельных утех.

Кинаро тихонько хмыкнул. Задача не из лёгких, ибо девственницы обычно стеснительные и пугливые, за один вечер не приручишь…

– Она теорию хоть как-то знает? – спросил он, надеясь на положительный ответ. – Или первая ночь в темноте будет, чтобы не испугалась?..

Звучало немного грубо, и Данри почувствовал укол совести – королева же не виновата, что всё… вот так, ей тоже в какой-то степени несладко придётся. Но молчать дальше он не мог, а обсуждать с герцогом способ соблазнения неопытной Эрмеары у Кинаро язык не поворачивался. Асор несколько минут буравил собеседника пристальным, острым взглядом.

– Она девственница, чёрт возьми, и голых мужиков не видела ни разу, если ты об этом! – наконец отрывисто ответил он. – В остальном королева в курсе, что именно происходит в спальне. И никаких уступок её скромности, – буркнул Джоргар. – Пусть сразу привыкает, твоя задача избавить Эрмеару от смущения, стеснения и прочего ненужного в постели мусора.

Данри молчал, только чувствовал, как лицу и ушам становится жарко под пристальным взглядом Асора. Чёрт его дёрнул вообще завести разговор на такую пикантную тему! Уж лучше давиться напряжённой тишиной…

– И внимательно смотри, что ей нравится делать, а что нет! Мне отчитываться будешь, понял? – добавил герцог и заработал от Данри хмурый, косой взгляд. – Идиот, мне потом её будущего мужа проверять, и если, допустим, она не любит сверху, а у него это любимая поза, и только так он может кончить, на хрена ей такой? – рявкнул неожиданно зло и грубо Джоргар. – Думаешь, мне интересно слушать, сколько раз и в какой позе ты её трахнул?! Но она обязана родить наследника или наследницу, а лучше двоих, так что хотя бы в постели у них с супругом должно быть всё в порядке! Чтобы никто налево не смотрел до первых родов! – Герцог откинулся на спинку сиденья, зыркнув на Данри из-под кустистых бровей. – Так что учи хорошо, Кинаро, – устало закончил он.

Данри молчал, рассеянно глядя на проплывающие мимо улицы и дома Арифри. От слов Джоргара на душе было гадко, и фаворит королевы едва не передёрнул плечами. Докладывать о своих постельных подвигах главе Тайной службы – хуже не придумаешь… Да ещё и про королеву рассказывать… Вот такого он точно не ожидал. Интересно, те, кто был на этой должности до него, тоже отчитывались предшественникам Джоргара?

– И долго мне… отчитываться? – мрачно поинтересовался Данри, нахохлившись в углу.

Ему вдруг пришла в голову мысль, что раньше он как-то не задумывался, а для чего же в Алевидии существует эта, с одной стороны, почётная, с другой – позорная должность. Ведь, по сути, фаворит – личный постельный раб королевы в государстве, где рабовладение официально запрещёно и карается смертной казнью… Конечно, кандидаты тщательно отбирались, только младшие сыновья, чтобы не лишать род наследника, и часто после свадьбы фаворит обретал свободу. Но бывали случаи, когда с этой почётной должности отправлялись прямиком на кладбище… Если королева слишком привязывалась к игрушке. Непонятно, в общем. Всё равно ведь ходили слухи и про любовников прежних правительниц, и про внебрачных детей… Значит, дело не в том, чтобы научить королеву хорошо выполнять супружеский долг. Точнее, наверняка не только в этом. Обычай давний, люди привыкли, хотя отношение к фаворитам всегда было снисходительное и даже в чём-то пренебрежительное. Игрушка, она и есть игрушка.

– Пока я не посчитаю, что информации достаточно, – сухо ответил герцог, вырвав Данри из раздумий. – Сейчас во дворец, портной снимет с тебя мерки, потом поговоришь с первой статс-дамой её величества. Ещё с придворным магом познакомишься, тоже полезный человек. И учти, Кинаро, твоё дело – тело Эрмеары, а не душа. Научи её не бояться постели, и получать удовольствие, и как дарить оное самой себе и мужчине. Не смей влюбляться. – Герцог прищурился, в голосе зазвучали предостерегающие нотки: – И её не смей влюблять в себя. Ещё, в библиотеке есть специальный раздел, по науке страсти. Изучай на досуге, там много интересного. А вечером тебя отведут к ней, – герцог помолчал, глядя, как карета въезжает в ворота королевской резиденции. – Постарайся уж, щенок, чтобы девчонка запомнила свою первую ночь с мужчиной.

Данри на мгновение растерялся: как, уже сегодня?.. Даже не дадут время познакомиться, привыкнуть друг к другу, хотя бы пару дней?

– А… обязательно именно сегодня?.. – дальше он продолжать не стал, и так понятно, что имеется в виду. Лицу снова стало жарко, и парень с досадой поджал губы: краснеет тут, как девчонка, в самом деле…

Герцог дёрнул кустистой бровью, смерив его насмешливым взглядом.

– Сомневаешься в своих силах, что ли, Кинаро? – Джоргар хохотнул. – Это на мою дурёху ты целых два свидания потратил, какая нерасторопность! – Герцог покачал головой, в голосе проскользнули язвительные интонации. – В общем, так, приятель, никаких склянок с куриной кровью, порезанных пальцев и прочей чепухи. Я тебе сказал, душа Эрмеары – не твоё дело. Сегодня она должна стать женщиной, и точка. Сегодня преподашь ей первый урок страсти, и чтобы она не испугалась и получила свою порцию удовольствия. Понял? – Дождавшись неохотного кивка собеседника, герцог удовлетворённо вздохнул. – То-то же.

Карета остановилась у парадного крыльца, и Данри за Джоргаром поднялся по мраморным ступеням. Дворец раскинулся широко, причудливый, необычный. Разное количество этажей, от двух до четырёх, множество башенок, балкончиков, эркеров – всё вместе сочеталось удивительным образом, не создавая ощущения хаотичного нагромождения. Они вошли в просторный, гулкий холл с выложенным мраморной плиткой полом. Поскольку Данри уже бывал здесь пару раз, он особо по сторонам не смотрел, тем более что гостей ждали. Их встретил нервный, суетливый человечек, то и дело поправлявший круглые очки, он представился, как личный распорядитель королевы Мерроно. Слуга известил, что в данный момент у её величества уроки, потом заседание советников, потом работа в кабинете, и только к ужину Эрмеара освободится. Герцог кивнул, а Данри одновременно и огорчился, что не удастся пораньше познакомиться с его будущей постоянной любовницей, и испытал облегчение. Всё-таки королева, а не просто какая-то там знакомая девчонка, которую надо соблазнить. Кинаро начал волноваться, едва представил, что уже сегодня вечером окажется в спальне Эрмеары, причём на совершенно законных правах – по крайней мере, до свадьбы, из мужчин, точно только он будет иметь право там находиться. Почётно и ответственно, как бы дико ни звучало… Ну да, чёрт возьми, быть первым и не отбить у её величества охоту к сексу – это надо приложить определённые усилия. Особенно учитывая, что они вообще ещё не знакомы, и вряд ли у них будет время на ухаживания.

– У нас есть, чем заняться, – отозвался Джоргар, отвлекая Данри от нервных размышлений. – Веди в отведённые покои, там портной уже должен ждать.

Кинаро шагал за герцогом по дворцу и старался уделить внимание интерьерам, поскольку в этой части он не бывал ни разу. Ну и лучше уж восхищаться обстановкой, чем напряжённо думать о предстоящем вечере и ночи. Успеется ещё.

Лесенки, переходы, галереи, небольшие гостиные с журчащими фонтанчиками и живыми цветами, мозаика, резьба, картины – резиденция династии Кер’Гарме производила впечатление. Настоящий лабиринт, недолго и заблудиться. Наверное, первое время лучше кого-нибудь в проводники взять. Однако красиво, нет ощущения мрачности или излишней роскоши – Данри тут понравилось. Распорядитель Мерроно привёл их с герцогом в уютную гостиную в светло-коричневых тонах и с балкончиком, где уже нетерпеливо расхаживал высокий, худой, как палка, мужчина с постным лицом, одетый во всё чёрное.

– Отлично, наконец-то, – скрипуче сказал он, окинув Данри внимательным взглядом. Тот едва не поёжился. – Молодой человек…

– Данри, – оборвал вдруг Кинаро, поджав губы. Ему хватило этого снисходительного тона от Джоргара, но герцог имел право. Непонятный тип же раздражал своим покровительственным голосом. – Это моё имя, знаете ли.

– А… да, – палкообразный кивнул. – Так вот, юноша, я сниму с вас мерки и через несколько часов принесу кое-что из готовой одежды, остальное сошьют в течение недели.

– Мне много не надо, – отрывисто произнёс Данри, чувствуя себя крайне неловко.

Дома у него гардероб имелся небольшой, хотя Кинаро и следил за ним. Но если должность фаворита предполагает вместе с Эрмеарой по пять раз на дню менять одежду… Он же не фрейлина какая, в самом деле! Зачем ему куча тряпок?!

– Господин… Данри, – в голосе портного прорезались желчные нотки, будто задели его больную мозоль, – большую часть времени вы будете находиться рядом с королевой и должны соответствовать. Так что позвольте мне судить, сколько и чего вам надо. Снимайте рубашку и остальное.

Кинаро с трудом подавил вспышку раздражения, очень уж хотелось резко ответить вредному старикашке, но он пока толком не знал своего настоящего положения во дворце. Кому тут можно грубить, а кому нет. Поэтому, сжав челюсти до хруста, Данри молча снял куртку, безрукавку и начал расстёгивать пуговицы на рубашке. В плечо чувствительно двинул чей-то увесистый кулак, и его светлость изволили хохотнуть.

– Слыхал, щенок? Спрячь зубки, здесь другие правила, – с неприкрытым удовольствием посоветовал Джоргар.

Минут через сорок снятие мерок и набрасывание фасонов закончилось, и портной ушёл, пообещав через полтора часа явиться сюда же, на примерку. Фаворит и герцог остались одни. Джоргар пристально глянул на парня.

– Обживайся тут, Кинаро, теперь это и твой дом, – негромко произнёс он. – Отчёты можешь делать в письменном виде и передавать через статс-даму, леди Бринэтт Тонбрани. Остальные вопросы решай с королевой или её распорядителем. И запомни, – Джоргар сделал паузу. – Покажешь себя слабым, к тебе и будут относиться, как к подстилке Эрмеары, не больше.

Данри прочистил горло, глядя под ноги. В его понимании фаворит королевы означал именно подстилку, как бы грубо это ни звучало.

– Лорд Асор, так ведь это правда, – негромко произнёс он, одёрнув куртку и избегая смотреть на собеседника. – Я нужен только… для постели.

– Ты ближе всех к королеве, Данри, – так же серьёзно ответил герцог, кажется, впервые за всё время их знакомства назвав Кинаро по имени. – И только от тебя зависит, для чего ты будешь нужен, только ли для постельных утех, или станешь ей другом. В последнем случае перспектив больше, знаешь ли. – Герцог замолчал на некоторое время. – Только чего посильнее в плане чувств не допусти, проблем потом не оберёшься. А так думай, наблюдай, делай выводы. – Джоргар склонил голову набок. – Учись, Кинаро, и возможно, из тебя всё-таки выйдет толк.

Данри немного растерялся, не расслышав в голосе Асора ни язвительности, ни иронии, ни насмешки. Он говорил серьёзно, и… фавориту королевы это понравилось. Только пока непонятно, чему учиться. Ну не придворным же интригам, в самом деле, что Данри в них понимает-то! Да и ради чего в эти интриги влезать, если у него только одна цель: выполнить свои обязанности, дождаться свадьбы королевы и надеяться на свободу после оной. Влюбляться в Эрмеару, какой бы душкой она ни оказалась, Кинаро точно не рассчитывал. Это только в сказках бывает, а в жизни он ни разу не слышал, чтобы королевы Алевидии выходили замуж за фаворитов. И вообще, ближайшие десять лет Данри не собирался обзаводиться семьёй.

– Всё, мне пора идти. – Джоргар скупо кивнул. – Завтра в течение дня жду отчёт, Кинаро, как всё прошло.

Последняя фраза вернула Данри с небес на землю, его как ледяной водой окатили. Хлопнула дверь, и фаворит королевы на некоторое время остался наедине с невесёлыми мыслями. Он присел на край дивана, соединил кончики пальцев и уставился на них невидящим взглядом, погрузившись в напряжённые раздумья, как же всё будет вечером.

Джоргар, удовлетворённо улыбаясь, быстрым шагом удалялся от гостиной, где остался Данри Кинаро. Парень попался легко, сразу поверив, что всемогущий грозный Джоргар отправит его на плаху только за то, что тот совратил его дочь. Особенно учитывая, что, на самом деле, никакой случайности в этом не было, и его светлость прекрасно знал, что происходит. Ну и не такое уж это серьёзное преступление, чтобы за него лишать человека жизни. Хорошо, что парень даже не задумался на эту тему, слишком напуганный нерадостным будущим, в красках обрисованным ему Джоргаром. Молодой и наивный, что с него взять? Привык к лёгкой жизни. Начальник Тайной службы едва не потирал ладони от радости – всегда, когда удавалось провернуть очередную комбинацию, его буквально распирало от краткого приступа гордости. Герцог старался не выпячивать свою фигуру на политической арене, потихоньку готовя Эрмеару к правлению и предпочитая оставаться на вторых ролях, действовать исподтишка и незаметно. К открытой власти Джоргар не стремился.

По коридору навстречу герцогу шёл высокий худощавый мужчина в летах, на немного вытянутом лице с острым подбородком застыло отстранённое выражение. Длинная коричневая мантия без всяких украшений и замысловатый медальон на толстой цепочке указывали на его должность – придворный маг. Один из тех редких счастливчиков, кому повезло родиться с даром, и то, что у него родители даже не из знати, никого не волновало. Способности важнее положения… Герцог остановился, поравнявшись с ним, маг тоже.

– Мальчик во дворце? – сдержанно осведомился он у Джоргара.

– Да, – кратко ответил Асор.

– Отлично. – Маг кивнул, на узких губах мелькнуло подобие улыбки.

– Сколько ещё времени вам надо? – теперь спросил Джоргар.

Маг едва заметно поморщился.

– Не меньше пары лет.

– Как раз хватит. – Асор хохотнул. – Ну, удачи. Если что-то получится раньше, немедленно сообщите, господин Эйнерд. – Он склонил голову. – Всего хорошего.

Маг ответил ещё одним молчаливым кивком, и они разошлись, каждый в свою сторону. Нежно лелеемая паранойя герцога подсказала такой оригинальный вариант важного разговора – вроде как на ходу, случайная встреча в коридоре, и всего пара фраз, понятных только двоим. В гостиных и кабинетах слишком опасно, там уши могут быть и у стен.

Герцог вышел из дворца и поспешил в особняк Тайной службы. Пока он возился с мальчишкой последние пару дней, дел накопилось много.