***

Не знаю, чего я ожидал — что меня отправят в какой-нибудь каземат, пыточную или прямиком в преисподнюю… Меня привели в обеденный зал. Именно привели. Развязали руки–ноги и привели. Даже нельзя сказать, что преторианцы меня как-то охраняли. Просто шли рядом прогулочным шагом. Стерн и Шайс сразу ушли куда-то, но я каждую секунду помнил, что нахожусь в замке колдуна. Тут и стены наблюдают, причем в прямом смысле этого слова. Выбраться отсюда, до тех пор, пока Стерн жив, просто нереально. А после придется позаботиться и о Шайсе. Попал, как кур в ощип. И сам ведь, сам отдал меч и позволил себя связать. Подумать только! Как этот мертвый ублюдок вокруг пальца нас обвел. Хотя… Откуда мне знать, что это проделки только мертвого ублюдка? Может это и папочка мой руку приложил? Может это все — часть какого-то непонятного мне плана? Я постарался если и не отбросить полностью свой страх, то хотя бы как-то обуздать его. По всему выходило, что, как обычно, верить можно только себе и полагаться только на себя. Все остальные играли в какие-то свои игры. И началось все с Виктора. И одной поганой пятницы. Ладно, проехали. Блок должен появиться следующей ночью. Днем Шайс будет спать. Наверное. Не исключено, что просто будет отсиживаться в темном и прохладном подземелье. Он не особо доверяет Стерну. Хорошо бы, конечно их стравить, но пока возможностей для этого никаких. И неизвестно — будут ли. Дело надо провернуть сегодня днем, не дожидаясь Александра. Неизвестно, на чьей он стороне и неизвестно — будет ли завтрашний день вообще. Надо просто выбраться отсюда. Альф и Алиса подождут. Что я буду делать, выбравшись, я не знал. Но в замке мне было почти физически плохо. Мой меч и вещмешок тащил один из преторианцев. В сапоге у меня был нож, в кармане — два дешевеньких заклятия, купленных у уличной торговки просто на всякий случай… (Ну, не доверял я ни Стерну ни Блоку, да.) Дохленький набор для сражения с могучими злодеями, но другого у меня нет. Даже меч, и тот у преторианца.

И тут мы пришли. Зал был довольно большим. Два десятка человек, сидевших за столами, просто терялись на такой площади. Было очень светло от десятков факелов, но почему-то не было ни одной масляной лампы, я уж не говорю об электрическом освещении. Речка-то под боком. Ну да ладно, мне тут не жить. На стенах было развешено оружие. Много разного оружия. Я почти машинально отобрал два меча, которые смог бы использовать. Только они все равно скорее всего тупые. Пока мы подходили к столам, я рассматривал присутствующих. Два–три лица показались мне смутно знакомыми. Видимо видел где-то и когда-то. Некоторые выглядели так, будто уже померли. Некоторым больше подошла бы кольчуга и двуручный меч, а не костюм в неброскую полоску. Весьма разношерстная компания здесь собралась. Полину я увидел сразу, потому что она была единственной женщиной и сидела практически в центре стола, возле пустого стула. Сам стул принадлежал, по всей видимости, Стерну. Плохо. Алисы в зале не было. А вот Альф был. Лицо у него было в синяках, а правая рука на перевязи. Он взглянул на меня, но в глазах ровным счетом не отразилось. Как на пустое место взглянул. С одной стороны — странно, но с другой — что не странного может быть в замке у колдуна. Рядом с Альфом сидел Виктор. Тот вообще головы не поднял. Очень плохо. Я не то, чтобы на него рассчитывал, но все-таки надеялся, что… А–а-а… ладно. Эрлик, если верить Блоку, находился где-то у него в замке. Черт! Они ведь и Эрлика укатали, а уж мне-то с ним даже равняться нечего.

Пока мы подходили к столам, разговоры вполголоса стихали и скоро все уставились на меня. Все, кроме Альфа и Виктора. У Полины в глазах мелькнул интерес. Я сходу уселся на стул, ожидая удара в ухо, но удара не было. Напротив, возле меня возник прислужник с армейской выправкой и мгновенно сервировал стол. Мне очень хотелось повернуться и посмотреть, что там делают преторианцы и где мой меч, но я сдержался. Наглядевшись на меня вдоволь, присутствующие вернулись к прерванным разговорам. Пережевывая безвкусный кусок мяса, я пытался услышать, хоть обрывок фразы, но не разобрал ни слова. Столовые ножи были тупые и не серебряные. Может, серебро есть у кого-нибудь из моих сотрапезников. Наверняка есть, но подействует ли оно на Шайса? И каким образом мне заставить его съесть какую-нибудь запонку или заколку для галстука? Проблема, понимаешь…

От самой двери раздались тяжелые шаги. Я знал, кто идет, поэтому у меня даже тени желания оглянуться не возникло. Я очень не хотел смотреть Стерну в глаза. Зато все остальные замолчали, прекратили есть, и уставились в пространство за моей спиной. Шаги стихли в полутора метрах от меня.

— Не думаю, что ты горишь желанием рассказывать, где находится портал. Но все же придется. Если не будешь создавать проблемы мне и моим партнерам, то оставшуюся жизнь проживешь безбедно. Сомневаюсь, что у тебя хватит фантазии на что-то крупнее замка, а купить тебе замок я в состоянии. Это в том случае, если мы договоримся и условия не станут изменяться. Иначе у тебя даже времени пожалеть не будет.

— Мне на плечи легли две руки. Обычные человеческие руки. На указательном пальце левой даже ноготь был явно обгрызен. Это, конечно, смешно и крайне глупо, но меня взбесил не его презрительный тон, не отношение к партнерам, которых он в грош не ставил, не жуткие волосы и глаза, о которых я помнил ежесекундно, а вот этот обгрызенный ноготь и, самое главное — то, что он называл меня на "ты". Я с самим маршалом Фрагга разговаривал, не тебе чета, и тот меня на "вы" называл! Виктор ко мне не иначе, чем на "вы" не обращался! Вот ведь сволота какая нервная! Ногти он, сука, грызет! Я был в такой ярости, что даже бояться его перестал. Я прекрасно помнил и о глазах, и о волосах, но они как-то отошли на второй план. Единственное, что меня сдерживало, так это мысль о том, что по замку бродит Шайс. Не поднимая взгляда от тарелки, я сказал:

— Я устал и хочу есть. Позже поговорим, — и почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Не нужно было подтверждения, чтобы понять кто это. Я поднял глаза и взглянул на Виктора.. Выглядел он паршиво. Вся левая половина лица представляла из себя сплошной вспухший синяк. Только при наличии очень богатого воображения, можно было догадаться, что там когда-то был глаз. Но второй глаз уж точно принадлежал Виктору и в нем клокотала такая гамма чувств, что я до мельчайших деталей понял, что именно сейчас должно произойти.

- …через сутки я верну тебя в прежнее состояние. Сможешь снова жрать, пить и трахать баб.

Нужно было действовать, как можно быстрее. Правая рука скользнула в сапог, обхватила рукоятку ножа и одним длинным движением я всадил все лезвие в сердце Стерна..

Если быть точным, то я должен был так сделать. Хотел. На самом деле моя рука даже до сапога не дотянулась. Едва я шевельнулся, неизвестная сила просто поволокла меня по столу, сметая моим лицом столовые приборы, тарелки, бутылки, блюда и супницы. А я даже пальцем не мог пошевелить. Когда стол закончился, то я должен был упасть, но не упал, а пролетел по воздуху несколько десятков метров и застыл на расстоянии вытянутой руки от стены. Во время моего сумасшедшего скольжения по столешнице, мимо мелькали удивленные лица и я краем глаза увидел Полину. Она сосредоточено смотрела вперед, а пальцы с бешеной скоростью выписывали замысловатые фигуры. Полина плела заклятие, и я даже видел эти тускло мерцающие нити, которые складывались в сложный узор. Внезапно способность двигаться вернулась и я рухнул вниз, вскочил и, и выдернув нож, метнул его в Стерна. Но его уже не было в том месте, куда я метил. Он вообще был в другом конце комнаты. На мой конец стола бежало четверо преторианцев, а еще некоторые только забегали к зал. И их было много. Полину, которую я не выпускал из виду, смяло, будто она была фигуркой из бумаги и швырнуло назад. Я сдернул со стены самое ближнее оружие, которым оказался моргенштерн, запрыгнул на стол и рванул по направлению к Стерну. Так быстро я еще никогда не бегал, но это все равно было слишком медленно. Я уже видел яркий шар в обращенной ко мне ладони, когда первый преторианец взмахнул мечом. Парировать удар не было возможности. Не сбавляя скорости. я просто прыгнул в сторону и повалился на пол, сбив трех или четырех человек, сидевших за столом. Это и спасло меня от файербола, который, прочертив огненную линию, врезался в стену и с грохотом взорвался. Когда я вскочил, то у Стерна уже был готов второй, а несколько преторианцев лезли через стол. По всему выходило, что у Стерна получится убить меня раньше и я швырнул в него свой моргенштерн. Он должен был попасть в голову, но, как я слишком поздно понял, уже после того как файербол сорвется с пальцев и проделает во мне аккуратное отверстие с опаленными краями. Тут в поле зрения возник Виктор с огромным копьем. Копье для него было великовато. Оно было великовато для всех. Для всех людей, я имею в виду. Поэтому я очень удивился, что Виктор смог его метнуть. Ну. как метнуть… кинуть на расстояние не более десяти метров… С такой силой броска обычное копье никого не смогло бы ранить в принципе. Это бревно тоже не ранило, но Стерна сильно качнуло и второй файербол ушел куда-то вверх, откуда раздался грохот. Моргенштерн ударился о стену и его рукоять переломилась. Последним броском я бы успел к Стерну, до того, как он еще чего-нибудь сотворит, но на меня посыпались преторианцы. Все они орали, и первому я двинул в раскрытый рот кулаком, нырнул под меч второго и перекатился под ноги третьему… Я изо всех сил рвался к Стерну, но никак не успевал. Еще с пола я видел, что он стоит на одном колене и разворачивается ко мне лицом. Из-за моей спины вылетела сверкающая молния и ударила в грудь Александра. Она должна была прошить его насквозь, но, натолкнувшись на невидимый щит, обрушилась вниз стеной воды и поднялась вверх клубами пара. Стерна снова качнуло. В абсолютно невообразимом прыжке я дотянулся до него и мы вместе рухнули на пол. С таким же успехом я мог бы повалить каменную колонну. Мы катались по полу, я крепко зажмуривал глаза и пытался сдавить ему горло, но под пальцами был только узловатый ствол дерева. Я ждал, что пальцы вот–вот сломаются, но не прекращал давить. Когда наше движение чуть замедлилось, то я почувствовал, как холодные змеи прямо сквозь глазницы скользят мне в голову и времени на счастливую и безмятежную жизнь у меня остается крайне мало. Скорее инстинктивно я оттолкнулся от Александра, но оказалось, что уже не я держал его, а он меня. Не разжимая век, я, сцепил зубы, и стал изо всех сил бить Стерна в лицо. Было такое ощущение, что я избиваю гранитную глыбу. Я чувствовал, как брызжет кровь из разбитых костяшек пальцев, но продолжал бить то ли из упрямства, то ли от отчаяния. И в какой-то момент мой кулак вместо камня наткнулся на податливую мягкость и даже чуть двинулся вглубь.

Я скорее догадался, что это был крик, чем услышал его. Меня швырнуло вверх, но прежде чем врезаться затылком в потолок я успел открыть глаза и какие-то скудные доли секунды наблюдал всю картину поля боя. Мне-то эти доли секунды показались вечностью. Виктор изломанной куклой валялся на полу, не подавая признаков жизни. Возле него, опираясь на одно колено, стоял Альф, обеими руками сжимая щит. Полина, сгорбившись нависала над ними и из пальцев ее расставленных рук разлетались молнии гораздо меньше первой, но не менее смертельные.. От дверей, сквозь толпу вбегающих преторианцев, немного поднявшись над полом, плыл Шайс. Казалось, он движется нарочито медленно, плавно взмахивая руками, но преторианцы разлетались от него кровавыми брызгами очень даже быстро. Мертвых было около десятка. Большинство убил Шайс, а некоторых — ледяные стрелы Полины. Тут я врезался затылком в потолок и, сквозь крошево из всполохов огня и искр, рухнул вниз. Некоторые говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Вот любопытно — откуда же это известно. Ведь если посмотрел синема, то навряд кому успеешь об этом рассказать. А если ничего тебе не показали и жив остался, то и смерь вроде не всамделишняя. Враки это все. Я должен был разбиться. Падая с такой высоты, не выживают, а падал я точно на Стерна, который уже стоял на ногах. Он, даже не поднимая головы, повел рукой и меня отбросило вбок. Тем не менее я все равно разбился бы если б не врезался спиной в до сих пор сидевшую компанию. Весь воздух из меня вылетел в одно мгновение. Я встал на четвереньки, пытаясь вдохнуть хоть сколько-нибудь воздуха. Изо рта хлестала кровь. Оружия не было. Опустив правую руку в карман, я достал бумажки с заклятьями. Одна из них выскользнула на пол. Поднимать не было ни времени ни сил. Я встал на колени, зубами надорвал бумагу, и сжав тугой комок энергии в ладони, швырнул в Стерна. Громко, конечно, сказано — "швырнул". Трехлетняя девчушка камень дальше закинула бы. За секунду до того, как я размахнулся, Стерн схлестнулся с Шайсом. Вампира швырнуло на другой конец комнаты и он врезался в стену, покрыв ее трещинами. Но и Стерна отбросило в мою сторону. Только поэтому мое заклятие и смогло до него долететь. Силуэт колдуна окутался оранжевым мерцающим сиянием и как-то уменьшился в размерах. Стерн очень медленно развернулся в мою сторону. Он двигался так медленно, будто находится в воде, и казался огорошенным. Также медленно колдун начал вытягивать левую руку в моем направлении. А я просто стоял на коленях и раскачивался как маятник. Изо рта текла кровь, я не мог вздохнуть и перед глазами уже плыли круги. И уклониться от чего-либо просто не мог. Мне хотелось только упасть. Казалось, что возможность дышать вернется только когда я упаду. Я смотрел на Стерна, а Стерн на меня. Его глаза больше не были жуткими. У него вообще был только один глаз. Я смотрел в этот глаз и жалел, что именно это — последняя картинка, которую мне суждено увидеть. И еще, совсем не к месту, я подумал, что, черт возьми, почему у меня сейчас приступа нет. В любом случае это уж никак не помешало бы. И об Алисе подумал. И об Альфе. Жив он или нет?

После мысли об Альфе время снова обрело прежние черты. В Стерна ударила одна из ледяных стрел Полины. Он картинно взмахнул руками и упал. И я упал и смог вздохнуть. Воздух вошел в легкие со скрежетом, обдирая горло и я почувствовал, что захлебываюсь собственной кровью. Тем не менее надо было вставать. На попытки подняться я потратил вечность, надеясь, что на мои усилия никто не обратил внимания. Зачем я это делал — ума не приложу. В таком состоянии я бы и от комара не отбился. Дела в зале обстояли крайне плохо. Виктор и Альф лежали на полу. Стерн тоже. Над нам стоял Шайс и крепко пеленал колдуна какими-то заклятиями, не обращая внимания на окружающих, которые тоже обходили его стороной. Полина у стены оборонялась от трех преторианцев. Ее стрелки были уже не больше дротиков для дартса и обороняться ей осталось недолго. Шагах в сорока от нее вовсю рубился Блок. Он неизвестно когда появился, но натворить успел уже много, судя по тому, что был заляпан кровью до макушки. На него наседало человек десять, но Блок забился в угол, прикрылся перевернутым столом и без магической поддержки его оттуда вряд ли выковыряют. За уцелевшими столами еще оставалось человек семь, а остальные кучковались недалеко от Блока, не решаясь напасть. Самый глазастый заметил движение и вся эта ватага инвалидов наперегонки ринулась, чтобы отправить меня туда, откуда я только что с огромным трудом выполз. В качестве оборонительных действий я мог только плюнуть в их сторону. Да и доплюнул бы вряд ли — сил бы не хватило. Я беспомощно взглянул на Полину, положение которой было лишь немногим лучше. И то только пока. Она тоже смотрела на меня и я почувствовал, как из глубины груди толчками начинает разливаться сила. Даже кровь перестала клокотать в горле. Судя по размерам ее стрел, Полина закинула в меня всю оставшуюся энергию и сейчас одной чародейкой на свете станет меньше. Я схватил какой-то игрушечный меч, валявшийся возле мертвого партнера Стерна и бросился к Полине, разметав по дороге спешившую ко мне группу. Они настолько перепугались, что просто разбежались в разные стороны. Преторианцы замешкались потому что ожидали подвоха и новых стрел. Я подлетел как раз для того, чтобы подставить свою игрушку под меч, опускавшийся на Полину. Игрушка разлетелась мельчайшими частицами, а меч преторианца отбросило назад. Я перехватил его руку и от души врезал гардой в челюсть, одновременно двинув обеими ногами под колени второму гвардейцу. Все мы рухнули в "кучу–малу", но я еще успел и третьего ногами толкнуть. Упасть он не упал, но отлетел на пару метров. Когда я вскочил, то у меня уже был меч, первый преторианец стал очень мертвым, а я — очень сильным. Знать бы только — сколько еще это здоровье продержится. Второго бойца я рубанул по шее, пока он не успел встать и заметил, что Полина мне что-то говорит. Судя по выражению лица — орет. Но я ничего не слышал. Только тут до меня дошло, что вокруг стоит кладбищенская тишина. И уже давно. Я даже момента не помнил, когда перестал слышать. Только это сейчас было неважно. Перехватив меч поудобнее, я, как раненый дракон кинулся на третьего преторианца. Была такая слабенькая надежда, что он испугается, опешит и даст мне жалкую долечку секундочки. А больше мне и надо. Куда там! Этих парней очень густо замешивали. Мой мозг просто не успевал посылать команды рукам, поэтому руки действовали сами по себе и действовали неплохо. В какой-то момент я увидел крохотную щель в обороне и мгновенно сделал выпад. Он также мгновенно отбил. Я подумал, что не достал его, потому что темпа гвардеец не сбавил. Наши фехтовальные упражнения продолжились и я уже начал беспокоиться о сохранности себя, когда внезапно преторианец просто перестал рубить, посмотрел на меня и упал. Когда я наклонился, то обнаружил, что он умер. И умер еще секунд десять назад. Сразу и безоговорочно. Думать над этим было некогда — еще трое преторианцев неслись ко мне, скользя на мокром от крови полу…