– Тебе не кажется, что старикан ведет себя странно? – Одиночка с интересом наблюдал, как магиер аккуратно раскладывает на столе содержимое седельных сумок.

– Ты имеешь в виду, не колдун ли он сам? – Корон на секунду оторвался от своего занятия. – Поначалу и у меня была такая мысль. Только… вряд ли. Во-первых, при нем неотлучно вертится Арнюс. Плохой он магиер или хороший, но колдовство заметил бы наверняка. А во-вторых… Таут не похож на колдуна. Чтобы призвать такого демона, нужно долго совершенствовать мастерство, годами изучать чернокнижие, а деревенский голова больше тренируется в распитии браги и обжорстве.

– Ты все равно готовишься.

– Конечно, Денит. Рыбаки не прикончат тварь. Скорее наоборот… Впрочем, мы займемся делом только завтра. Сейчас надо выспаться.

Одиночку уговаривать не пришлось. После суетного дня и пары кубков вина ему и так уже зевалось, а если уж магиер говорит… Завернувшись в плащ, Одиночка расположился на лавке и очень скоро уснул. Походная жизнь приучила его засыпать где придется, а уж в тепле да уюте и подавно.

Корон сидел неподвижно, уставившись в пространство перед собой. Затем, словно очнувшись, нащупал на груди серебряный орденский знак. О магической силе, заложенной в него Оракулами Ордена, среди простых смертных ходили легенды. Знак в виде оскалившейся волчьей головы нельзя было потерять; его невозможно было также украсть, особая формула заклятия сулила вору мучительную смерть. Для демонов и нечисти орденский знак магиера являлся предвестником гибели, для мира людей – символом надежды и спокойствия. Магия орденского знака в сочетании с боевым жезлом магиера была страшным оружием, но сейчас Корону требовалось другое.

Закрыв глаза, он произнес несколько певучих фраз. Сознание будто раздвинулось. Магиер ощутил себя летящим в пустоте, способным дотянуться до бесконечно далекого, увидеть скрытое за горизонтом. И тогда, сосредоточившись, он послал в пространство зов.

Ответа не было долго, Корон уже стал сомневаться, последует ли он вообще, но Арнюс услышал. Магия многократно усиливала энергию мысли. Из глубины сознания легким прикосновением всплыли ощущения Арнюса: сначала удивление, вопрос, затем понимание. Беззвучные слова проносились в голове легкой дымкой:

– Ты звал меня, консул? Вот уж не ожидал. Разве мы еще не наговорились? – Ощущение иронии и скрытой насмешки. Корон послал в пространство сферу своих мыслей. Арнюс хмыкнул. То есть Корон готов был поклясться, что он хмыкнул где-то там, в своем физическом теле.

– О, теперь я понимаю. Последняя отчаянная попытка перехватить у меня лакомый кусочек. Но у тебя ничего не выйдет. Завтра с рассветом я отправлюсь на поиски твари и уничтожу ее. Без тебя.

– Ты не сможешь. Нужно выяснить источник ее силы, найти колдуна.

– Тварь остается тварью. Любого демона можно уничтожить, это вопрос силы. А колдунов здесь нет, консул. Поверь мне, я бы знал. Скорее сработало какое-то древнее заклятие. Давным-давно здесь жили не только люди. Могло случиться всякое.

– Ты не справишься один.

Беззвучный смешок.

– Конечно, справлюсь, и ты это отлично знаешь! И в награду получу золото. Все золото общины, консул, я не щепетилен.

– Подумай о людях, которые завтра пойдут с тобой. Они же погибнут!

– Это всего лишь грязная деревенщина. Местные женщины плодовиты, как мыши. Нарожать детей для них не проблема.

Корон почувствовал, как Арнюс делано зевнул.

– А теперь прощай, консул. Не старайся больше звать меня. Я все равно не отвечу.

Ощущение близости собеседника стало таять, потом исчезло совсем.

Корон открыл глаза, но еще долго продолжал сидеть в одиночестве, опершись руками о стол и размышляя о человеческой самоуверенности.