Заночевали, укрывшись от ветра среди камней. Наскоро поужинав холодным мясом – в Каменном Поясе и веточки для костра не сыскать, – легли спать. Поначалу сон не шел, всё чудились подкрадывающиеся тролли, но потом, договорившись стеречь по очереди, кое-как скоротали ночь. Едва рассвело, озябшие и разбитые, продолжили путь, торопясь поскорее оставить позади негостеприимные скалы.

Вскоре идти стало легче. Самая тяжелая часть пути осталась позади. Крупные валуны исчезли, вокруг простиралась усыпанная гравием равнина. Корон и Одиночка шли рядом, но разговаривать не хотелось. Их мысли снова и снова возвращались к летающему троллю, чудовищному порождению человеческой жестокости.

Ориентируясь по солнцу, они забирали всё больше к северу, где в долинах Пограничья начиналась вереница небольших, но хорошо укрепленных сторожевых фортов. Из них в Мертвые Земли уходили охотники за наследием Ушедших, туда свозились самые ценные находки для продажи купцам. Многие форты стали центрами местной торговли и ремесла, но некоторые крепости, не устоявшие перед атаками мутантов и Нереального, до сих пор оставались черными руинами, напоминая о недремлющих силах зла. Такова была ближайшая крепость в долине Чаплтек – заброшенный форт, который Корон и Одиночка собирались обойти стороной. Лендлорд Пограничья, милорд Ратион Хегел, отдал приказ оставить Чаплтек, после того как один из охотников принес с добычей страшную болезнь – светящуюся чуму. Правда, местный знахарь, прежде чем умереть, сказал, что эта болезнь на чуму совсем не похожа. Ему не поверили. Зараза, от которой люди начинали светиться в темноте, а потом умирали в мучениях, распространялась со скоростью ветра и была столь же неизлечима, как чума. С большим трудом эпидемию удалось остановить, но нечисть, прознав, что защитников форта почти не осталось, обрушилась на Чаплтек черной волной. За короткое время мутанты уничтожили все близлежащие деревни, а защитники крепости погибли в безнадежной борьбе с полчищами мутантов. Чаплтек, долина с мертвыми деревнями, брошенным фортом и безотрадными пейзажами, все больше обрастала мрачными легендами и обрела дурную славу. Лишь редкие вооруженные отряды да беглые каторжники осмеливались пересекать ее.

Тем не менее через Чаплтек пролегал кратчайший путь к обитаемым землям Пограничья. Услышав осторожное замечание магиера, Одиночка только презрительно скривился. Трагедия в долине случилась слишком давно, чтобы пренебрегать таким удобным маршрутом.

Они шли до самого наступления ночи, потом с первыми лучами солнца продолжили путь, но лишь к полудню следующего дня вышли к крутому обрыву. Там, внизу, лежали долины Пограничья, не столь безводные, как Мертвые Земли, но такие же унылые. И все же в Пограничье теплилась жизнь. Люди, удивительные существа, упорно цепляющиеся даже за жалкое ее подобие, сумели выжить в суровых условиях преддверья мертвого мира. Завороженные открывшейся панорамой, Корон и Одиночка долго смотрели на простиравшийся внизу, дрожащий в туманном мареве простор.

Спуск прошел без осложнений. Некоторое время они отдыхали, расположившись в тени низкорослого кустарника. Заросли начинались у самого склона. Лежа в густой траве, Одиночка в который уже раз удивлялся тому, как сильно различается климат в долинах и наверху, в Каменном Поясе. Каждый раз, переходя из Пограничья в Мертвые Земли и обратно, он не мог привыкнуть, что буйство зелени вдруг сменяется простирающейся до горизонта пустыней и что знойная палящая жара в долинах вытесняется насыщенной влагой прохладой.

Не углубляясь в заросли, Корон и Одиночка свернули к Старому тракту. Строго говоря, никто не знал, было ли это сооружение остатками настоящей дороги, проложенной в незапамятные времена, или цепочка черных полированных плит шириной в десять шагов была предназначена для других целей, но отчаянные охотники за наследием Ушедших и воины Пограничья использовали плиты именно как дорогу и называли Старым трактом. Остальные путники – купцы и немногочисленные крестьяне – предпочитали пользоваться Длинным трактом – разбитым проселком, изрезанным глубокими колеями. Старый тракт, хоть и был значительно удобнее, пользовался плохой славой. Он вел в никуда. С обоих концов бесконечная вереница плит заканчивалась гигантскими черными обелисками. Осмелившиеся коснуться их утверждали, что это не камень, а сама Тьма, дышащая ледяным холодом. Самые отчаянные храбрецы, решившие провести поблизости от обелисков ночь, наутро или исчезали, или становились седыми и молчаливыми. Чародеи и мудрецы отмалчивались, делая вид, что Старого тракта не существует вовсе. Старый тракт продолжал обрастать слухами и таинственными историями, одна другой страшнее, но для не слишком суеверных черные плиты оставались самым быстрым способом добраться из одного пограничного форта в другой.

Корон и Одиночка не слишком торопились. До заката оставалось всего несколько часов. Дойти до форта засветло не получалось, а уж назавтра часом раньше или позже – не имело никакого значения. Переночевав на одной из полян, они рассчитывали достичь крепости к полудню. Впереди замаячило редколесье. Одиночка показал на него рукой.

– Придорожная роща. Старый тракт уже близко. Такие высокие деревья растут только там.

Корон промолчал. Ему показалось, что среди деревьев что-то блеснуло. До рощи было еще слишком далеко, он не разобрал наверняка, но яркая искорка больше всего походила на блеск начищенных доспехов.

– Там кто-то есть. – Приложив ладонь к глазам, Одиночка тоже всмотрелся вперед. – Несколько конных… пятеро… в доспехах.

Всадники один за другим выехали на опушку, направляясь в их сторону. Корон нахмурился. Он вовсе не был уверен, что хочет знакомиться с неизвестными воинами. Одиночка, заметив его настороженность, пожал плечами.

– По крайней мере, это точно не разбойники. Скорее всего, солдаты: уж больно здорово вооружены. И нас уже приметили.

Отряд приближался. Теперь всадники были хорошо заметны на фоне зелени. Пять воинов, облаченных в стальные латы, с полным вооружением, тяжело сидели на мощных боевых конях. Гербов на щитах не было, но за спиной переднего трепетал бело-синий вымпел.

– Пограничники, – успокоенно проговорил Одиночка. – Только на кой ляд они в жару так вырядились? На дракона, что ли, охотятся?

– Сейчас узнаем, – сквозь зубы процедил магиер. До всадников оставалось не больше полусотни шагов, он говорил вполголоса. – Сделай доброе лицо. Нельзя так смотреть на людей, вооруженных лучше тебя.

Одиночка только фыркнул. Не доехав десятка шагов, всадники остановились. Вымпел с изображением двух мечей, разделенных молнией, – символ Пограничья – в последний раз взвился и, звонко хлопнув, безвольно обвис. Передний воин с видимым наслаждением стянул шлем. Влажные спутанные волосы упали на потный лоб, и ему пришлось несколько раз раздраженно мотнуть головой. Остальные всадники остались неподвижны, несмотря на влажную духоту.

– Кто вы? Что вам здесь надо? – Немытый вояка со скрипучим голосом сразу не понравился Одиночке. Еще молодое, но обрюзгшее лицо красноречиво свидетельствовало о пагубном пристрастии к вину, под хитрыми свинячьими глазками висели мешки. Перебитый нос и шрам на левой щеке только усиливали неприязнь. Вопросы, заданные без приветствия, да еще в таком тоне, можно было расценивать как оскорбление, но спутники красномордого держали руки на рукоятях мечей, и Одиночка сдержался. В конце концов, чтобы рассчитывать на вежливость в Пограничье, надо еще доказать, что ты вообще человек, а не мутант или оборотень.

За обоих ответил магиер:

– Я Корон ре Боргент, консул Ордена магиеров. Человек рядом со мной – воин по прозвищу Одиночка. Мы идем из Мертвых Земель и направляемся в ближайший форт Риг. Вы, верно, оттуда?

Всадник, словно не слыша вопроса, продолжал неприязненно изучать их.

– Пограничье – не место для прогулок, – наконец проронил он. – Последний из тех, кого мы встретили, тоже шел из Мертвых Земель. Он сказал, что искал там предметы Ушедших, потом добавил, что страсть как любит сырое мясо, и попытался меня сожрать.

Одиночка невольно глянул на огромные ножны у бедра воина. Покоящийся в них клинок был внушительных размеров, а его обладатель явно знал толк в потасовках. Одиночка миролюбиво пожал плечами.

– Должно быть, он болел пустынным безумием. С охотниками такое случается. Бегающие глаза, пена у рта, все такое… но посмотри, приятель, мы-то нормальные!

Воин ощерился.

– Я жив только потому, что научился не доверять пришедшим из пустыни. Если вы немедленно не назовете причину, по которой я должен оставить вас в живых, мои люди обнажат мечи!

Напряжение нарастало. Одиночка торопливо шагнул назад, чтобы иметь время выхватить секиру.

– Ты, видимо, не расслышал мои слова, уважаемый. Или не разглядел жезл, – спокойно произнес Корон. – Ни одна тварь не станет маскироваться под магиера и уж тем более не коснется магического жезла. Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что он настоящий?

Корон демонстративно положил руку на жезл, отчего тот озарился неярким, но отчетливо заметным сиянием.

– Я отнесу это на счет твоей бдительности и даже предложу нашу помощь, – продолжал он. – Никто не станет путешествовать в такую жару, облачившись в латы, без особой причины. Если вы преследуете дракона, мы будем рады помочь.

– У нас уже есть опыт. – Одиночка ухмыльнулся. – Не дракон, правда, а тролль. Но тоже с крыльями.

Лицо воина заметно дрогнуло. Его солдаты подались вперед, но отступили по жесту предводителя.

– Странный пещерный тролль с крыльями, верно?

– Точно, приятель. С крыльями, зубами, когтями и скверным характером вдобавок. Он встретился нам в Каменном Поясе и сразу полез в драку.

Пограничники переглянулись.

– Вы убили его?

Одиночка только безмятежно улыбнулся. Предводитель солдат натянул поводья.

– Пожалуй, я поверю вам. Если тролль мертв, то… Думаю, лендлорд не одобрит, если его солдаты станут убивать всех, кто повстречался ему в Пограничье, верно? – Он хрипло рассмеялся и махнул рукой. Повинуясь приказу, солдаты развернули лошадей и пустили их галопом прочь.

– Странные какие-то пограничники. – Одиночка облегченно выдохнул. – Кажись, они специально за нашей зверюгой гонялись. И ведь в какую даль заехали! Отсюда до форта Риг почти день пути.

Корон задумчиво потер лоб.

– Они не из форта Риг, Денит. Туда почти день пути, а у этих ребят ни седельных сумок, ни фляг с водой. Лошади под ними тоже свежие, и заводных нет. И доспехи их весят изрядно. Думаешь, возможно проехать хотя бы половину этого пути так, чтобы лошади даже не вспотели? Вот и сдается мне… этот патруль из Чаплтека!

– Чаплтек давно заброшен, а земли вокруг безлюдны. Конечно, конные доберутся туда за час, но… – Одиночка замолчал. Корон проследил за его взглядом и вздохнул.

– Видишь, я был прав. Они повернули к Чаплтеку. Когда ты последний раз слышал о заброшенном форте? Пару лет назад? За это время многое могло измениться.

Одиночка сбросил заплечный мешок и опустился на траву.

– Кажется, пришло время перекусить. Давай сядем и обсудим все спокойно. Ты ведь не собираешься тащиться в заброшенную крепость, понадеявшись на чокнутых вояк?

– Если Чаплтек снова населен, мы здорово выиграем, отдохнув там и двинувшись дальше по Старому тракту. К тому же меня заинтересовал этот знаток крылатых демонов.

– Держу пари: ему доводилось убивать и простых смертных. Например, магиеров. – Одиночка выудил из мешка несколько сухарей и с ожесточенным хрустом принялся их грызть. – Если эти парни знакомы с тем, кто приделывает троллям крылья, нам не поздоровится.

Магиер недобро ухмыльнулся.

– Не забывай, есть и обратная сторона медали. Если Чаплтек заброшен, а эти люди – преступники, за них наверняка назначена награда. Все знают щедрость лендлордов в таких делах. Мы ничего не теряем. Либо удобно заночуем, либо неплохо заработаем.

Устав препираться, Одиночка только махнул рукой.

– Ладно, пусть будет Чаплтек. Но учти: еще один хмырь с крыльями – я разворачиваюсь и убираюсь восвояси. Жить хочу.

– Идет. – Корон тоже сел и развязал мешок. – Жареного тушканчика будешь?