Харальд дожидался окончания войны в Новгороде. Там он получил свое богатство с добавленной оплатой труда на Ярослава, женился на Эллисив и отбыл с ней сначала в Швецию, а потом и в Норвегию.

И снова Ярослав убеждал и убеждал, что нужно попробовать решить все добром. Не может Магнус пойти против воли своего приемного отца!

Неизвестно, это ли сыграло свою роль, или Магнус просто не был готов вести войну еще и с Харальдом, боясь, что бонды поддержат сводного брата погибшего Олава, но он действительно поделился. Норвегия была разделена между Харальдом и Магнусом, и Елизавета Ярославна первой из сестер стала королевой. Пока норвежской.

После смерти Магнуса Харальду досталась вся Норвегия, но он, осуждая беспокойного племянника, не удержался и сам принялся воевать за Данию. В этой войне не менее беспокойный, чем приемный сын, зять Ярослава сложил голову. Елизавета осталась с двумя дочерьми. Вернее, одна из них тоже умерла в минуту гибели отца, как утверждают саги.

Елизавета не зря подозревала мужа в неверности, тот взял себе вторую жену Тору, которая смогла родить ему сыновей.

Но князь Ярослав и княгиня Ингигерд об этом уже не узнали. Может, к счастью?

Владимир, словно стараясь загладить свою вину за поражение в войне с Византией, взялся за строительство. Это удавалось ему куда лучше, чем битвы с византийским флотом. В Новгороде строилась своя каменная София.

Ярослав же, проводив Харальда и дочь, отправился не в Киев, а в Полоцк. Там умер племянник Брячислав – противник и союзник одновременно. У него оставался маленький сын Всеслав, все ожидали, что киевский князь этим воспользуется и посадит в Полоцке кого-то из своих взрослых сыновей. Но Ярославу был не нужен мятежный Полоцк, кроме того, он не собирался нарушать договор с полоцким князем, даже умершим.

Но и это было не все. После смерти Брячислава Полоцку всерьез угрожали литовцы. Ярослав разгромил их окончательно и обязал платить дань, но не себе, а все тому же Всеславу. Надо сказать, что князь-волхв позже отплатил черной монетой сыновьям Ярослава, словно забыл, что мог бы остаться без ничего еще при его жизни, после смерти попытался взять Киев, и даже не без успеха.

Со смертью отца Всеслав терял всякое право на Киев, теперь Ярослав вполне мог называть себя самовластцем Руси.

Немного погодя в Киеве снова заговорили о свадьбе. На сей раз средней дочери Анастасии. Она глянулась очередному изгнаннику, пригретому киевским князем, – претенденту на венгерский престол Андрею. Княжну замуж выдали, венгров поддержали, и Андрей стал королем, а Ярославна – королевой венгерской.

Ярослав смеялся, поглаживая себя по груди:

– Теперь я дважды королевский тесть!

– Почему дважды? Ты забываешь еще Марию-Добронегу. А еще про невесток не забудь…

Венгерский успех весьма помог Ярославу и в Византии, которая оказывалась в опасности из-за угрозы с Дуная. Император Константин предпочел мириться с становившимся очень сильным князем Руси, ромеи предложили мир. Его условия были таковы, чтобы не обидеть ни одну из сторон. Ярослав согласился, на Русь возвращался ослепленный три года назад полон, в том числе бедолага Вышата, не оставивший своих воинов в беде. Все права русских на Афоне восстановили.

Одновременно с Ярославом помирился с византийским императором и новый король половины Норвегии Харальд.

Дружина Ингвара, когда-то ушедшая отдельно от ладей Владимира и нанявшаяся в Грузии, навела знатного шума на Кавказе. Византийцы не знали наверняка, есть ли у беспокойных варягов связь с Киевом, но боялись этого. Все подталкивало императора Константина к миру с Ярославом и Харальдом.

После того как был окончательно разбит противник польского зятя Ярослава, короля Казимира Мецлав, домой вернулись и остатки польского полона, уведенного давным-давно Болеславом.

Казалось, Ярослав развязал все узлы, завязанные братоубийственной войной многие годы назад. Теперь он имел право рассказать любому, как это легко – нарушить мир, пойдя брат на брата, и как тяжело после исправить. Было бы кому рассказывать, сыновья не очень прислушивались. Как обычно, люди слушают только то, что хотят слышать, и наступают на те же грабли, что их предки, прекрасно зная, где они стоят.

Мир с Византией тоже был закреплен браком. На сей раз женился отцовский любимец Всеволод, его супругой стала дочь императора Константина Мономаха Ирина. Она принесла на Русь это имя – Мономах. Их первенец Владимир прославился именно как Владимир Мономах, а монаршую шапку и по сей день зовут Мономашьей, хотя она никакого отношения к князю Владимиру не имела, как и сам князь к поговорке «Тяжела ты, шапка Мономаха!».

Из сестер незамужней оставалась только Анна.