Книга: Антикиллер
Назад: Глава восьмая. УБИТЬ ПРЕЗИДЕНТА
На главную: Предисловие

Глава девятая.
ПАУТИНА ЛИСА

Есть только один эффективный способ предотвратить убийство. Для этого надо убить убийцу.
Бывший майор милиции Коренев по прозвищу Лис.

 

Лис нашел тайник почти сразу. За год местность не изменилась, и расположенные треугольником березки также весело шумели под порывами донского ветра.
Сориентировавшись и осмотревшись. Лис принес из машины лопату и принялся рыть влажно пахнущую землю. Вскоре металл уткнулся в какое-то препятствие, порывшись руками, он достал небольшой деревянный ящик и вскрыл его.
В полиэтиленовом пакете лежал окурок Горского. Важняку повезло: Лис не успел использовать его в одной из своих дьявольских комбинаций. Сейчас он окаменел и ни для чего не годился. Лис отбросил его в сторону.
Тщательно завернутые в клеенку два паспорта на разные фамилии, но с фотографией Коренева. Теперь они тоже ни к чему. Лис сжег их прямо в яме.
В третьем свертке, замотанный в полиэтилен и промасленные тряпки, ждал своего часа пистолет. Необходимость в нем не отпала и вряд ли когда-либо отпадет. Лис тщательно обтер вороненую машинку, бросил тряпки в огонь, посмотрел, как они медленно сморщиваются и обугливаются, потом засыпал яму и вернулся к машине.
Пистолет он привычно сунул в плечевую кобуру. На днях гражданин Коренев получил лицензию частного охранника и разрешение на служебное оружие. При случайном досмотре ни один патруль не станет сличать номера в разрешении и на пистолете.
Лис сел в машину, на соседнем сиденье лежала газета «Вечерний Тиходонск». На первой полосе вновь красовалась фотография Шамана, с момента его избрания это уже третья публикация о свежеиспеченном депутате. Несколько раз он выступал по телевидению. Ясное дело: набирает очки. Очевидно, собирается двигаться дальше. Теперь он неприкасаем. К телохранителям добавился депутатский иммунитет, любая акция против него вызовет дикий шум. Недаром уголовное дело прекратили, даже этого хорька-юриста выпустили...
Лис тронулся, по проселку выбрался на шоссе и, набрав скорость, помчался в город. Леший ждал недалеко от въезда за большими портовыми складами.
– Привет, Петруччо, – Лис открыл дверь. – Прыгай!
Тот даже не поздоровался, чувствовалось, что он предельно взвинчен.
– Эти молодые отморозки совсем оборзели! Короля грохнули, его «точки» отобрали... Крест послал Гангрену разобраться, а через пару часов ему приносят мешок, там три головы: Гангрены, Черта и Фомы!
– Неужели Гангрену пришили? – удивился Лис. – Это же монстр уголовного мира, символ тиходонского ворья!
– А потом их главный к Кресту заявляется – Амбал, – продолжал Леший.
– Обставил дом тачками с бритоголовыми уродами – рыл пятьдесят с собой привез, а сам гранату вынул, кольцо сорвал и говорит: «Хочешь жить – живи у не хочешь – умирай!» Ну, Крест жить захотел, тот гранату спрятал, условия свои выставил и уехал.
– И что Крест?
– Думает. Сходняк собрал, советовались. Те никаких правил не признают и ничего не боятся. Как с ними быть? Никто и не знает. Раньше с Таким никогда не встречались.
Леший озабоченно помолчал.
– Это же беспредел какой-то!
«Дожили, – подумал Лис. – Преступники на беспредел жалуются! А что тогда честные граждане сказать могут?»
– А что по моему заданию? Неужели никто с Шаманом рассчитаться не захотел?
Леший крякнул.
– Не до него сейчас. Он-то на другом уровне. А ребят бритоголовые беспокоят. Нахрапом ведь лезут, территории отбирают.
– А кто нашего подполковника завалил?
– Не знаю. Нет про то разговоров.
Лис кивнул.
– Ладно. Что-нибудь узнаешь – звони!
Леший вяло ответил на рукопожатие, тяжело выбрался из машины. Он как будто внезапно постарел.
Лис отправился на механический завод.
– Наш банк дал крупный кредит одной строительной компании, – объяснял он заведующему лабораторией гамма-дефектоскопии. – У них возникла проблема: заказчик засомневался в целостности фундамента. Мы заинтересованы в скорейшем возвращении денег, поэтому вызвались помочь. Специалисты подсказали, что проблему можно решить с помощью вашей установки.
– Передвижной гамма-излучатель? – Молодой человек с голодными глазами понимающе кивнул. – Мы можем выполнить эту работу. Вы перечислите на наш счет сто пятьдесят тысяч...
– Зачем затевать бюрократическую волокиту? – перебил Лис. – Мы заплатим лично вам пятьсот тысяч, и вы одолжите нам установку на два часа.
– Что ж, давайте обойдемся без бюрократизма, – согласился молодой человек.

 

* * *

 

Депутат Воронцов на скромной черной «волге» ехал в городскую администрацию. На углу Большого проспекта и Соборного переулка днем всегда образуются долгие пробки. Рядом с черной «волгой» томился в ожидании зеленый микроавтобус с красной надписью «Изотопы» и знаками радиоактивности по каждому борту. За рулем сидел Леший.
– Чуть вперед, – сказал Лис, и Леший продвинулся на полметра.
– Вот так...
Конус излучателя теперь направлен прямо на Шамана. До него было менее метра. Облаченный в прорезиненный фартук и перчатки, Лис нажал кнопку. Свинцовая заслонка ушла в сторону и жесткое гамма-излучение, пронизав тонкую обшивку микроавтобуса и борт «волги», вонзилось в тело депутата, прошло сквозь него и лизнуло Кабана – нового начальника службы безопасности, сидящего за рулем.
В отличие от пули гамма-излучение не оказывает мгновенного действия. Воронцов вообще не ощущал происходящего. Жесткие лучи разрушали кровяные тельца и поражали костный мозг совершенно безболезненно.
Поток автомобилей двинулся вперед, Лис вернул заслонку на место.
– По первому переулку сверни вправо, – скомандовал он. – Отгони фургон и заплати всем за сохранение коммерческой тайны.
– Понял, – сказал Леший. – А чего ты такое делал?
– Пленку ему, гаду, засветил. Потеряет на этом десяток «лимонов».
– Ото! – присвистнул Леший. И тут же поправился:
– Это нам «ого»! А ему – плюнуть и растереть.
– Ничего, ничего, – Лис снял фартук и перчатки, положил в специальный ящик. – Ему еще перед кое-кем за эту пленку отчитываться придется! Может и на нож налететь!
Леший довольно рассмеялся.
– Другое дело! Это я понимаю! Ну ты даешь, Михайлыч!
И после паузы сказал:
– Из тебя бы хороший пахан вышел для нашей кодлы. Жалко, зоны толком не знаешь. Но по воле бы – цены тебе не было!
Лис хмыкнул.
– Ты всерьез, что ли?
– Конечно. У тебя мозги здорово работают. Ты бы насчет этих бритоголовых козлов что-нибудь сразу придумал!
– Тогда предложил своим. Пусть меня назначат или выберут, как там у вас принято... Леший так замотал головой, что заскрипел позвоночник.
– Не-е-е... Разве овчарка может стать вожаком в волчьей стае? Вор есть вор, мент есть мент. Если они настоящие, целые внутри. А если двоедущные... Такие, как я, вам стучат, твое гнилье блатным помогает. Только кому они нужны...

 

* * *

 

Лис положил газету с портретом депутата Воронцова на стол Хондачеву. Банкир бегло пробежал крупный шрифт.
– Прет, как на дрожжах, – Хондачев отбросил газету. – Не только уголовники его уважают и поддерживают. Смотри: сколько статей, интервью. Неужели журналисты, редакторы, тот же Лыков ничего не слышали о его делишках? И растят. Чего доброго в областные начальники выбьется...
– Нет, – Лис печально покачал головой. – Он умрет.
– Убьют? – насторожился банкир.
– Нет. Сам умрет. От болезни. В течение месяца. А активной деятельностью не сможет заниматься уже через десять дней.
– Откуда это известно?
– От верблюда. У меня есть хороший агент – верблюд в зоопарке... Лис посмотрел в лицо своему работодателю и решил сменить тон.
– Извините. Я сообщил вам стопроцентно верные сведения. Такой исход вряд ли случаен. Скорее всего это результат реализации взятых мною на себя обязательств. Сообщаю заранее, чтобы вы могли подготовиться к исполнению своих.
Он встал.
– Ничего не понимаю, – развел руками банкир.
– Главное – результат, а не способность объяснить его. Кстати, вам никто не угрожает?
– Абсолютно. Больше того – изменилась атмосфера вокруг меня. Все доброжелательны, предупредительны...
– Отлично. Так и должно быть.
Лис вышел.
На улице у машины его ожидал хорошо одетый человек лет тридцати пяти-сорока.
– Здравствуйте. Вы Филипп Михайлович?
Лис быстро осмотрелся, но ничего подозрительного не заметил. Тогда он шагнул к человеку вплотную.
– Да, я.
– Очень приятно. Я – Борис. Вон, видите, – человек показал на вывеску нового ночного бара напротив банка. На вывеске крупно сверкало позолотой название заведения: «Борис».
– Завтра открываемся, – сообщил Борис.
– И что?
– Хочу попросить быть нашей «крышей». Тут рядом, вам удобно... Байков охотно брал ближние... – он осекся.
– А почему меня, если Байков занимается этими делами?
– Раньше вас не было, теперь вы вернулись. Мне посоветовали вас.
– Кто посоветовал?
– Акоп. Помните его? И еще несколько человек. Полмиллиона в месяц вас устроит?
– Я подумаю, – Коренев хотел обойти Бориса, но тот заступил дорогу.
– А если уже завтра на меня «наедут»?
– Скажите, что Лис думает, и направьте их ко мне: Вот телефон, – Коренев протянул визитку.
– Спасибо, – улыбнулся Борис.
Лис заехал в РУОП.
Волошин развел руками.
– Пока глухо. Боюсь, дело зависает.
Лис выругался.
– Если я раздобуду информацию, дашь людей для ее отработки?
– Без вопросов, – кивнул Волошин.
Лис направился к месту убийства. Переулок Подбельского был застроен старинными домами, многие пережили революцию.
Он постоял там, где обнаружили труп Крылова, внимательно осмотрел окна четырехэтажного здания, что-то прикинул. Зашел к уполномоченному дома, недолго переговорил, после чего поднялся на третий этаж и позвонил у высокой темной двери с тусклой металлической цифрой «восемь».
– Кто там? – послышался старушечий голос.
– К вам, Марфа Никитична. Из собеса.
Дверь приоткрылась на длину цепочки, и Коренев сунул в образовавшуюся щель пятидесятитысячную купюру. Деньги мгновенно выпорхнули из рук и дверь захлопнулась, но вскоре открылась уже без цепочки.
– Заходите, – маленькая пухлая старушка с живыми любопытными глазами провела Коренева в комнату. Он сразу прошел к окну. Лучшего наблюдательного пункта не придумаешь.
– Марфа Никитична, вы всегда дома, много времени проводите у окна и наблюдаете все необычные происшествия.
– Что за глупости! Ничего я не наблюдаю! – оскорбилась старушка.
Коренев извлек еще пятьдесят тысяч.
– Я частный сыщик. Меня интересует убийство. Помните, со стрельбой? Не услышать ее было невозможно. Вы расскажете мне, только мне, все что видели. Повторять это нигде и никому не надо. Ходить к следователю и в суд тоже не надо.
Марфа Никитична внимательно слушала.
– За свой рассказ вы получаете сто тысяч. Если ничего не расскажете, то и денег не получите. Кстати, где та купюра, что я вам дал?
Добывший за всю жизнь миллионы битов информации, Лис впервые покупал ее и сразу почувствовал преимущество нового метода.
– Ехал «мерседес», кажется, желтый. Потом остановился. Вышел такой здоровый, с бритой башкой, в спортивном костюме. Что-то сказал девушке, она проходила мимо. Схватил ее, потащил в машину...
Марфа Никитична сосредоточенно свела брови и как будто пересказывала наблюдаемые сию секунду события.
– Девушка вырвалась, кричала. Тут появился мужчина. Ему не хотелось вмешиваться, но он все же вмешался. Из машины его застрелили. Потом они уехали.
– А девушка?
– Что «девушка»?
– Куда она пошла?
– Да никуда! Они увезли ее с собой.
«Прямо фашистская оккупация! – подумал Лис. – Средь бела дня, в центре города... Убили сотрудника милиции, довели дело до конца и спокойно уехали...»
– Убитый говорил, что он из милиции?
– Да, крикнул... Но сейчас никто ничего не боится.
«Ладно, увидим».
Лис задал еще несколько вопросов, потом прямо от Марфы Никитичны позвонил Волошину.
– Саша заступился за девушку, но ее все равно увезли. Надо проверить больницы в тот день и два последующих. Пострадавшая с травмами, характерными для изнасилования.
– Сделаем.
Лис распрощался со старушкой.
– А почему про собес сказали? – спросила она напоследок.
– Потому, что иначе вы вообще дверь не открываете.
– Ух ты! Откуда знаешь-то?
Но Лис не ответил. Мыслями он был уже в другом месте.
На этот раз железные ворота ремонтной базы оказались открытыми. Не сбавляя скорости, Лис влетел на территорию и резко затормозил у небольшого домика, в котором размещалась контора Лакировщика. Скрипнула резина, коротко вякнул клаксон. Лис выскочил из машины.
Лакировщик стоял на пороге, испуганно вглядываясь в прибывшего. Казалось, волос у него стало еще меньше.
– Это ты... – хозяин перевел дух.
– А ты у кого ждал? Бритого мальчика с автоматом?
Лис подошел вплотную. Лакировщик почувствовал себя неуютно и отступил.
– В прошлый раз вы с Черномором не захотели мне помочь. И где теперь Черномор?
Лис снова шагнул вперед.
– Тогда ты сослался на него, сейчас придется говорить от себя. И за себя отвечать....
– "22-37 серия «ТД», – сказал Лакировщик без напоминаний. – Номер с разбитой «волги». Он снят с учета. А купил его один клоун, кликуха Попугай. Поставил на угнанный «мерс».
– Что за Попугай?
Лакировщик презрительно взмахнул рукой.
– Кто его знает! Держит коммерческие ларьки где-то в Нахичевани...
– Ладно, – Лис холодно улыбнулся. – Сегодня ты мне больше понравился, чем в прошлый раз.
С почтительного расстояния за беседой наблюдали подручные Лакировщика.
Лис похлопал хозяина по щеке и направился к машине.
– Что вылупились? – заорал Лакировщик. – По местам и работайте!
Девушку нашли в гинекологическом отделении больницы «Скорой помощи». Надя Мелентьева, двадцать лет. Множественные ожоги бедер, разрывы половых органов, ушибы мягких тканей лица.
Гусаров с Лисом прочли историю болезни, при этом Лису что-то смутно вспоминалось.
– В милицию сообщили? – спросил Гусар.
– Сообщали, – лечащий врач пожал плечами. – А что толку? Приехали из уголовного розыска, она им говорит: «Упала, как раз на палку». – «А ожоги?» – «Супом облилась». Ну, те и уехали. Сейчас никто заявлять не хочет: боятся, не верят, что виновных накажут, только нервы вымотают да ославят. И потом, сознание у людей изменилось: ее убили, считают, и хорошо! Так это наши пациентки, с тяжелыми травмами! А если без переломов и разрывов – вообще никто не пойдет...
Гусар и Лис переглянулись. По статистике, изнасилований с каждый годом становится все меньше. Начальники выдают это за успехи в борьбе с преступностью. Они не ходят по больницам, не видят потерпевших. К тому же частности руководителей не интересуют.
В палату Лис прошел один. Шесть кроватей, блеклые женские лица, стойкий больничный запах. Две пары глаз настороженно уставились на него.
– Надя, к тебе, – сказал доктор, и настороженность осталась только в зеленых глазах девушки с синяками на челюсти, скуле и под глазами.
– Я ничего не заявлю и заявлять не буду, – сказала она и отвернулась.
– Мне заявлений, протоколы и показания не нужны. Я друг человека, которого застрелили из-за тебя. Скажи, кто это сделал, и я уйду.
– А что дальше?
– Дальше я найду их и сам разберусь с каждым.
– Без меня?
– Да. От тебя больше ничего не потребуется.
Надя заплакала.
– Тащить в машину стали, ваш друг подбежал, крикнул: «Я из милиции», в него сразу выстрелили. А меня отвезли за город, в рощу и... Она разрыдалась навзрыд.
– Сколько их было?
– Трое. Один тощий, дерганый какой-то, другой поздоровей, у него голова вытянутая, а третий – вообще зверь! Он меня сигаретами жег, его это возбуждало и рычал, как волк... А тощий потом палку засунул, я сразу сознание потеряла от боли...
– Стрелял кто?
– Ах да, для вас это главное! Тощий, он сзади сидел. А что со мной сделали, показать?
Она откинула одеяло, и Лис увидел усеянные гнойниками ожогов бедра. Точь-в-точь, как у Томки Федотовой.
– Полюбуйтесь! У меня таких друзей, чтобы найти и заступиться, нету. Может, вы и за меня слово скажете или дело сделаете? Или вон за Валюшку,
– девушка показала на соседку, чьи глаза настороженно встретили Лиса при входе.
– Она к жениху спешила, остановила машину, села, а очнулась уже здесь, после операции. Ее вообще пополам разорвали!
– Выздоравливайте, девчонки, – выдавил Лис и поспешно выскочил из палаты.
Теперь надо найти Федотову...
– Ну что? – спросил Гусар. – Не дала показаний?
– Официальных – нет. А так пошептала кое-что... Гусар разочарованно махнул рукой.
– Сейчас и по официальному заявлению трудно гада в камеру затолкать.
– Посмотрим, что получится, – туманно бросил Лис на бегу.
Федотову Лис нашел на рабочем месте – у «Сапфира».
– Как заработки? – спросил он, сажая девушку в машину.
– Не жалуюсь. Одно время был спад, сейчас люди бабок насбивали, а развлечься многим охота. В сезон можно лимонов пятнадцать-двадцать за месяц срубить. Я себе квартиру купила, обставила... Правда, сейчас «наезжать» стали. Тот же Амбал половину требует. Вот же сука! Давай я лучше тебе платить буду...
– Кстати об Амбале, – перебил проститутку Лис. – Он тебя все еще жжет?
– Перестал. Говорит, теперь чужих баб подпаливает. Ко мне он вроде «неровно дышит». Что б он сдох!
– А с кем он сейчас тасуется?
– Как Ржавого убили и Валька на инвалидность перевели, он с Попугаем и Веретеном катается. Попугай недавно «мере» взял. По-моему, «темный».
– Какой он из себя, Попугай-то?
– Тощий, соплей перешибить можно, глаза дурные, круглые... Да бошки у всех обриты...
– Это он ларьки держит в Нахичевани?
– Он там подставной. Хозяин – Амбал.
– Какое прикрытие у Амбала?
– Всегда целая банда вокруг. У них разборка большая с ворами, так сейчас все настороже.
– А когда он с тобой едет? Берет кого-нибудь?
Федотова засмеялась.
– Нет, тут он свидетелей не любит.
– Куда он тебя обычно возит?
– Природу любит, сволочь! На левый берег в основном. К озеру или в рощу.
Лис насупился.
– Слушай, что тебе надо сделать...

 

* * *

 

Во двор РУОП, где располагался СОБР, Лиса не пустили. Часовой повертел удостоверение службы безопасности «Золотого круга» и равнодушно вернул.
– Для нас это не документ.
Лис вздохнул. Всем своим нутром, до самого костного мозга он оставался государственным служащим, майором милиции, сотрудником УР. Статус частного охранника, пришедший на смену властным полномочиям, воспринимался им как прозрачный пеньюар, надетый вместо стальных рыцарских доспехов. Особенно обострялось это ощущение в подобных ситуациях, когда бывшие коллеги не признавали его за своего.
– Доложите Литвинову, что к нему пришел Коренев.
– Коренев? – На лице рослого молодого парня отразилось усилие воспоминания, но тут же погасло. Он набрал короткий номер внутреннего телефона, сообщил, выслушал ответ.
– Приказано пропустить без сопровождения, – удивленно сказал он. Это была высшая форма доверия к посетителю.
Литвинов находился в хорошем настроении.
– Знаешь, какого зверюгу мой парень завалил? Матерый киллер, за ним двадцать ликвидации – это только те, что известны.
Литвинов бросил на стол несколько фотографий.
– Он такую штуку придумал: положил двойнику в карман свой паспорт и подменил патрон – с толом вместо пороха. Двойник подорвался, лицо изуродовано, документ – вот он! Ловко? Надеялся, что розыск прекратят... Его и прекратили!
Литвинов подвинул фотографии поближе к Кореневу.
– Ты посмотри, посмотри!
Лису было не до фотографий. Его заботила другая проблема, в которой помощь майора являлась не только желательной, но и необходимой. Но из вежливости он взял один из глянцевых листков.
Мастер лежал на спине, раскинув руки, под правой валялась «ВСС». Слева на груди угадывалось большое темное пятно.
– Хорошее попадание, – одобрил Лис и скользнул взглядом по лицу убитого.
– Черт!
– Что?
– Да нет, ничего. Это я вообще. Можно взять фотку? Ребятам покажу...
– Возьми. И скажи, что это с трехсотпятидесяти метров, в условиях дуэли!
– Обязательно скажу. Но я за другим. Знаешь, кто убил Сашку?
Челюсти командира СОБРа плотно сжались, губы превратились в тонкие бескровные полоски.
– Три ублюдка. Амбал, Веретено и Попугай. Стрелял Попугай.
– Где они? – процедил майор.
– Гуляют. Никаких доказательств для суда нет. Официальных свидетелей нет. Девчонка, которую они изнасиловали и искалечили, отказывается дать показания.
– А зачем нам суд? – ледяным тоном произнес Литвинов. – Там, «за речкой», без всяких судов прекрасно обходились! Главное, чтобы всем понятно было. И справедливо.
– Я тоже так считаю.
Они посмотрели в глаза друг другу.
– Самый крутой среди них Амбал. Он Короля замочил и Креста напугал гранатой. Говорят – ничего не боится, все ему по колено!
– Так-таки и ничего? – нехорошо улыбнулся майор. – Что ж, посмотрим!
Спускались сумерки, в шелесте лесополосы появилось что-то зловещее, донимали комары. Лис был одет в старый спортивный костюм, Литвинов облачился в выцветший камуфляж, – привезенный с афганской войны. «Девятку» Лиса замаскировали вдали от дороги, сами засели в окружающих озеро кустах. Оставалось ждать. Они ждали молча.
Наконец по проселку запрыгали огни фар. Амбал любил менять машины, сегодня, он приехал на БМВ, входившем все в большую моду у «крутых».
Хлопнули дверцы.
– Хорошо-то как! – довольно естественно восхитилась Федотова. – Давай выкупаемся... Она принялась быстро раздеваться.
– Мы что, купаться приехали? – мрачно ответил Амбал.
– Все успеем! Я тебе прямо в воде сделаю, доволен будешь!
– Что-то ты сегодня добрая, – он стянул рубашку. – Хочешь процент снизить? Вот тебе!
– Сейчас не о делах говорить надо, – щебетала девушка. Она знала, что произойдет через несколько минут, но это знание не сковывало ее поведения.
– Дура! Купаться... А куда я это дену?
– Положи свои железки в машину. Зачем вообще ты их возишь?
Нехотя Амбал бросил на сиденье пистолет и гранату.
– Аида! – как и было условленно, Федотова первая побежала к воде. Белое тело девушки отчетливо выделялось на фоне черной массы деревьев. Она нырнула в чахлый кустарник, окружающий озеро.
– Скорей иди, мне страшно одной, – выкрикнула она и, опустившись на теплую землю, зажала уши.
Амбал не спеша шел следом. Мощный бочкообразный торс, длинные руки. Орангутанг.
– Где ты? – Он раздвинул кусты.
– Здесь! – крикнул Литвинов, хватая его за руку и ударяй коленом в пах.
Неожиданное нападение всегда парализует человека. Если он голый, парализующий эффект усиливается. Но Амбал отскочил, вырвал руку и неизвестно, чем бы кончилось дело, если бы выпрыгнувший сбоку Лис не ударил его в висок. Могучее тело орангутанга обмякло. Литвинов с удивительной сноровкой связал ему руки и ноги, вытащил из кармана специальный кляп.
– Оттуда привез, – пояснил он. – Десятки пастей им затыкал.
– А мне что делать? – сзади бесшумно приблизилась Федотова.
– Одевайся и иди по дороге. Метров тридцать от машины пройдешь – стой и жди.
– Сто метров, – уточнил Литвинов.
– Там темно, мне страшно...
– Сто метров! – повторил майор.
– Так ты, дешевка грязная, меня нарочно подставила?! – Амбал рванулся, но веревки держали надежно. – Я тебя на куски порежу!
– Иди, там оденешься! – приказал майор.
Когда шаги девушки смолкли, он "поднес блестящий изогнутый клинок к лицу захваченного.
– Душманский кинжал. Им много людей на куски порезали. Вначале наших, потом – тех... Уже десять лет не пил кровь, соскучился...
– Петух сраный!
Клинок рассек воздух, и ухо Амбала отделилось от головы. Густая темная кровь обдала голое тело.
– А-а-а... Истошный крик захлебнулся: майор мастерски вогнал кляп.
– Знаешь, что такое справедливость? – спросил майор. – Это когда каждый знает: причиненное зло вернется к нему в точно таком же виде. Я справедливости «духов» учил. И научил! Там, где наш батальон стоял, солдат хоть и убивали, но никогда не глумились, тела не уродовали. Догадываешься, почему?
– Давай заканчивать, – сказал Лис. Происходящее было ему почему-то неприятно.
– Успеем. Мне его испытать охота. Слышал, что он ничего не боится. Девчонку обещал на куски порезать. Друга нашего убил! Вот сейчас глянем: не забоится, когда я его на куски резать буду?
Литвинов вынул кляп.
– Что скажешь?
– Он сумасшедший, – Амбал обращался к Лису. – Уберите его! Или хотите с ним вместе в тюрьме сидеть?
– Про тюрьму вспомнил, – удивился майор. – А когда Сашу Крылова убивал, про тюрьму не думал?
Моджахедский кинжал взметнулся еще раз. Второе ухо отлетело в сторону.
И снова захлебнулся истошный вопль раненого.
– Хватит! – Лис достал пистолет.
– Зачем свой ствол «светить»? Возьми в машине его пушку. И отвези девку за теми двумя. А я хочу до истины дойти. Не может такая тварь ничего не бояться! У меня были бесстрашные ребята, и «духи» попались крепкие... А это мразь...
Лис повернулся и пошел к машине. Сзади опять свистнул кинжал и раздался утробный всхлип.
Черт побери! Лис не считал себя сентиментальным или слабонервным, но сейчас он понял, что в оболочке хорошего товарища и коллеги скрывается какое-то другое существо, со своими представлениями о справедливости и мере искупления. Он бы не взялся судить его, просто скрытое в Литвинове существо видело то, чего не видело большинство людей, и знало то, чего почти никто не знал.
Он вывел «девятку» и отвез Федотову в город, к «Погребку».
– Скажи, что его развезло, вести машину не может, послал за Веретеном и Попугаем. А ты добралась на попутке.
Проститутка кивнула. Естественность в поведении пропала, она была зажата и напряжена.
«Как бы не провалила дело...» – подумал Лис, глядя, как она заходит в подвальчик.
Но вскоре Тамара вышла, за ней, покачиваясь, шел Попугай, следом – Веретено. Они погрузились в желтый «Мерседес-100» и поехали, Лис держался сзади.
«22-37 ТД»! Этот номерной знак – последнее, что видел в своей жизни Саша Крылов.
А ведь, пожалуй, литвиновский вариант справедливости наиболее доступен и понятен для этих тварей!
Когда «Мерс» подкатил к БМВ, у машины никого не было. Федотова незаметно отошла в сторону, а Попугай и Веретено подошли и заглянули в салон, подсвечивая себе небольшим фонариком.
Тут же фонарик упал на землю. Попугай забился в рвоте. Веретено застыл, как соляной столб.
Лис осветил их фарами. Сбоку появился Литвинов в насквозь мокром комбинезоне. В руке он держал кривой кинжал. Попугай упал на колени. Веретено закрыл голову руками и сел прямо на землю. Хотя оба были вооружены, ни один не потянулся за пистолетом.
– Ну, песики, расскажите, как моего друга убивали... Литвинов, поигрывая кинжалом, приближался к убийцам.

 

* * *

 

Почти до утра Лис и Литвинов пили водку в кабинете командира СОБРа.
– Нет, говно есть говно, – скрипел зубами майор. – Этот хваленый Амбал готов был мне ноги лизать. И сдавать всех подряд. Они крутые, пока на крутость не наткнутся! А те двое... жаль ты их сразу пристрелил...
– Я зверства не люблю...
– А как зверей укрощать? Добрыми словами и благостными напутствиями?
Лицо Литвинова было страшным. Лис отвернулся.
– Давай еще выпьем! – Майор звякнул бутылкой о стакан.
– Мне хватит, – Лис встал. – Надо еще одну «чернуху» запустить по нашему делу.
– Сейчас?!
– Самое подходящее время.
Лис постучал в окно Лешего осторожно, чтобы не испугать агента. Но тот все равно выглядел так, будто приготовился к немедленному аресту.
– Новость слышал? Амбала с дружбанами пришили. Не надо было Короля убивать и Кресту гранатой грозить. А уж Гангрену вообще нельзя было трогать. Доигрались! На куски попластовали!
Леший зевнул.
– Не наши! Сходняк не собирался и Крест не решал...
– А говорят – ваши! – Лис не выглядел пьяным и, хотя водочный дух исходил от него крепкий, взгляд был как всегда твердым и пронизывающим.
– А-а-а-а... Ты мне только это и хотел сказать? Проинформировать о последней оперативной сводке? Или в сводку это еще не попало?
– Спокойной ночи, Петруччо! – Лис захлопнул за собой хлипкую латаную дверь.
Проснулся Лис около одиннадцати. Он бы спал еще, если бы не телефонный звонок.
– Минутку, сейчас с вами будут говорить, – пробасил мужской голос. Следом прозвучал другой, властный, вначале показавшийся незнакомым.
– Здравствуйте, Филипп Михайлович! Это Калашников.
– Кто? – Лис спросонок ничего не понимал. К тому же болела голова, мутило.
– Крест, – пояснил голос. – Вы мне помогли, жизнь спасли, я ваш должник. Да и вообще, с вами в городе порядка больше. Если что от меня понадобится – обращайтесь.
– Постойте, – спохватился Лис. – Телефон-то откуда знаете? Я тут временно, никому его не давал...
– Телефон? – удивленно переспросил Крест. – Так я просто сказал ребятам, они и соединили... Все знают, чертяки! Ну, бывай!
Приняв душ, Лис позвонил Хондачеву.
– Какие новости?
– Только что с актива в администрации. Ночью трем бандитам головы отрезали. Они с ворами что-то не поделили.
Банкир помолчал, ожидая вопросов, но Лис их не задал.
– А Воронцова сегодня не было. Заболел, говорят, тяжело. Ты не в курсе?
– Я же не доктор, – равнодушно ответил Лис. – Хочу сегодня отгул взять. Устал немного.
– Гуляй, – разрешил Хондачев.
Лис набрал номер Натахи.
– Как дела? Почему не на работе?
– Ох, это ты? – В голосе слышалась радость. – У меня отгулы за переработки.
– Совпадение! И у меня отгул.
– Хочешь – приезжай, – нейтральным тоном предложила Натаха.
Лис прислушался к своим ощущениям.
– Очень хочу!
– Ну, давай... – он почти видел улыбку на лице Близнецов.
– Еду!
Пепла на ступенях не было. Он позвонил, и дверь открылась очень быстро.
– Я думала, ты про меня забыл... Лис молча развязывал поясок легкого халата.
– Давай попьем чаю, – предложил целомудренный Близнец.
Лис распахнул шелковые полы. Второй Близнец предусмотрительно снял белье. Он уже отвык от Натахиного тела и сейчас жадно рассматривал белые отвисающие, но с торчащими сосками груди, тонкую талию и округлые бедра, пышный кучерявый лобок и ноги с большими ступнями.
– Чаю, говоришь?
Лис развернул Натаху спиной к себе.
– А как ты пол моешь?
– Давай хоть в комнату войдем, – сказала она, нагибаясь.
Отработав Натаху прямо у входной двери, Лис перевел дух.
– Теперь можно и чаю...
Натаха хлопотала на кухне, он молча смотрел на нее, размышляя. Она еле сводила концы с концами, жила от зарплаты до зарплаты. Любовники не баловали ее дорогими подарками, да и сама она не просила ничего взамен секса. А ведь в принципе... Томка Федотова профессионально занималась тем, что Натаха делает из любви к искусству, решила все финансовые проблемы. Конечно, это явно постыдное занятие. Но сейчас существует множество облагороженных форм... Секретарь в процветающей фирме. Уколы на дому для солидных пациентов. И так далее, и тому подобное.
Натаха просто не умела извлекать с помощью своего тела материальную выгоду. Как-то она рассказала, что встретила старого приятеля и тот назвал ее непрактичной. «Другая на твоем месте уже бы и должность хорошую получила, и упаковалась. Сейчас время такое...»
Лис не стал уточнять ни степени близости приятельских отношений, ни предмета разговора, но с выводом Натахиного знакомца согласился. Сейчас время блядей. А она действительно непрактична...
– Какой чай: индийский заварной или английский в пакетах?
– Французский, – ответил Лис.
Второй Близнец откровенно улыбнулся. Они Изредка практиковали такую игру: минет с чаем. Натаха отхлебывала от чашки янтарную дымящуюся жидкость, неторопливо глотала, а дальше делала все как обычно, но рот становился горячим – это обостряло ощущения.
– Соседка пришла с базара, там рассказали кошмарную историю, – скромный Близнец поспешил уйти от неприличной темы. – Молодые преступники напали на старых, стали чего-то требовать. А те их убили, разрезали на мелкие куски, положили в машины, а машины подогнали к милиции.
Рассказывая страшные вещи, Натаха смешно округляла глаза.
– А к милиции-то зачем?
– Наверное, чтоб страшнее...
Лис лучше кого бы то ни было знал, что «мерседес» и БМВ остались в лесополосе, но он хорошо знал и механизмы разрастания слухов.
– Да, я хотела тебя спросить, – женщина даже отставила чайник и всем телом повернулась. – Президента убили или нет? Люди разное болтают...
– А чего ты у Коли не спросишь? – прищурился Лис.
– Он куда-то пропал, – печально сообщила Натаха. – Я уж думаю, не случилось ли с ним чего... И потом, откуда он знает?
Глаза у нее были чистые и озабоченные.
– Уж он-то знает, – усмехнулся Лис. – Ведь это он и убил Президента. Правда, зовут его не Коля, а Витя.
– Ты шутишь? Да?
Озабоченность сменилась вопросом. Глаза Натахи легко меняли выражение.
– Его тоже шлепнули. Прямо на месте.
Лис бросил на стол фотографию убитого Мастера. Натаха медленно опустилась на стул, всмотрелась в снимок, неверяще покачала головой.
– Не может быть... Какой ужас!
– В чем, по-твоему, ужас? В том, что ты скрыла профессионального убийцу и благодаря этому он застрелил Президента страны? Или в том, что негодяя обезвредили?
– Почему я скрыла? – Теперь глаза стали испуганными и наполнялись слезами.
– Если бы ты правильно ответила на мои вопросы, его арестовали бы в тот же день! – «нагонял колоду» Лис. – А ты соврала! Значит, кто виноват в убийстве Президента?
У Натахи начали дрожать губы. Сейчас она разревется, а Лис не выносил женских слез.
– Что мне теперь будет?
– Придется искупить вину перед органами правопорядка и трахнуться со мной немедленно! – победно закричал Лис и, вскочив, закружил Натаху по кухне.
– Подожди, дай я в себя приду, – Натаха терла глаза. – Но я же ничего не знала. Я не хотела его укрывать, правдаправда!
– Забудь, – Лис поставил женщину на пол. – Он мертв.
Насколько я понимаю, все нити, ведущие к тебе, оборваны.
– А как же... – Натаха осеклась. – Как же... Глаза Близнецов беспокойно бегали.
– Он тебе что-то оставил? – спокойно, как о само собой разумеющемся, спросил Лис, – Неси, посмотрим.
Натаха долго возилась в шифоньере, извлекая укрытый тряпьем кейс.
– Вот! – Она положила чемоданчик на стол.
Не прикасаясь, Лис тщательно осмотрел кейс, обнюхал, прижавшись ухом, долго вслушивался.
– Кажется, ничего... Но лучше на балконе. Дай дрель и удлинитель.
– Почему на балконе?
– В замкнутом пространстве взрыв опасней, – пояснил Лис. И добавил:
– Но для того, кто открывает, это значения не имеет.
– Так может не надо?
– Неси дрель!
Аккуратно просверлив тонким сверлом по кругу с десяток отверстий, Лис осторожно выломал кусок пластмассы.
– Так-так-так, – удовлетворенно проговорил он и повторил операцию с другой стороны кейса.
– Бояться нечего. Сделай музыку погромче, – сказал Лис, возвращаясь с балкона в комнату.
Натаха включила магнитофон.
Лис рассверлил замок и распахнул крышку. Включилась тоненькая немощная сирена, замигала красная лампочка. Оборвав проводок питания, он выключил сигнализацию.
– Смотри!
Натаха, осторожно ступая, подошла, близоруко наклонилась.
– Ой, доллары! Сколько же здесь?
– Думаю, миллион, – прикинул Лис. – Это гонорар твоего Коли-Вити. Цена головы Президента.
– Кому их надо отдать?
Лис молчал. Он тоже был непрактичным. Много зная и умея, он понятия не имел, как превратить лежащее перед ним богатство в счет в швейцарском банке, особняк на Кипре или виллу во Флориде. Купить «мерседес-600» за сто сорок тысяч – дело не хитрое, но это прямая «засветка» и пристальное внимание обеспечено. Еще одна крупная трата, и обязательно найдутся люди, желающие эти деньги забрать. В современных условиях он вряд ли сумеет удержать столь жирный кусок или хотя бы сохранить жизнь.
– Они не фальшивые?
Он посмотрел на Натаху.
– Не похоже. И потом, видишь, желтые полоски? Их проверяли не так давно...
– И чьи они теперь?
Лис впился взглядом в ее глаза. Действительно, непрактичная баба. Она явно не могла представить, что гигантская сумма принадлежит ей. И не понимает, что если бы он решился оставить деньги, то вынужден бы был сразу же избавиться от свидетельницы. То же, стопроцентно, собирался сделать и Мастер.
– Государственные, конечно!
Похоже, иного ответа она и не ожидала.
– Надо отнести, или они сюда приедут?
– Не спеши...
Лис размышлял, какую пользу можно безопасно извлечь из свалившегося богатства. Заныкать пачку-другую? Но неполнота суммы вызовет подозрения, хотя они и недоказуемы, однако породят сплетни, домыслы, пересуды, вокруг его имени поднимется волна информационного шума, что не способствует жизни и здоровью. Отдать чудом свалившееся богатство, не попользовавшись, тоже глупо... Внезапно он придумал.
Натаха непонимающе смотрела, как Лис раскладывает денежные пачки по широкой тахте.
– Что ты делаешь?
– Ты когда-нибудь трахалась на миллионе долларов? Нет! И я нет. Такой случай выпадает раз в жизни. Грех им не воспользоваться...
– Ну ты и придумщик, – сказала Натаха, расстегивая халат.
Шаман умер в больнице от лейкемии. Его хоронили с почетом и уважением. Траурная церемония получилась такой же величественной и торжественной, как у Короля и Черномора.
То, что осталось от Амбала и его дружков, зарыли в дальнем углу кладбища без цветов и оркестра. В криминальном мире, несмотря на разные слухи, склонялись к мысли о том, что менты отомстили за убитого Крылова. Это способствовало законности и правопорядку в городе, так как авторитет сотрудников милиции возрос, число неповиновении и сопротивлений им резко снизилось.
Север стал хозяином рынка, воры подмяли группировщиков и молодых, хотя все понимали: это временное явление. Жизнь изменяет ситуации, перевешивает чаши весов, меняет расстановку сил. Подрастает новое племя – голодных, жадных, малограмотных и жестоких, плюющих на любые законы и не признающих никаких авторитетов.
Лис отыскал Вартаняна.
– Знаешь, друг, я подумал, подумал и решил: ты – моя крыша! Своим ребятам сказал – они сразу отскочили: «Какие разговоры!» И Левон хочет тебе платить, и «Спасительный круг», все хотят! Потому что уважают!
Лис как раз переезжал в трехкомнатную квартиру: Хондачев сдержал слово.
– Давай, чтоб у меня голова не болела, организуй все: мебель, сантехнику, – сказал он. – Если не трудно, конечно.
– Какой «трудно»! – обрадовался Вартанян. – Все сделаем.
И хотя жизнь Лиса обустроилась, но одно чувство жгло душу, не давая покоя. Любой выкинутый из Системы сотрудник милиции считает необходимым в ней восстановиться. Чтобы доказать торжество справедливости. Завтра он может уйти, но уже по собственному желанию: с пенсией, выходным пособием, торжественными проводами, правом пользования спецполиклинникой и правом на бесплатные похороны с залпом комендантского взвода. А главное
– с чувством удовлетворения.
С рапортом о восстановлении и постановлением о прекращении уголовного дела Лис явился в кадры.
– У меня к тебе никогда претензий не было, – прогудел толстенький низкий подполковник Федундов. – Мы решение прокуратуры исполняли. А раз оно отменено – сыграем обратно. Жди приказа!
В коридоре Лис столкнулся с Нырковым.
– Восстанавливаешься? – Колорадский Жук крепко взял его под локоть и отвел в сторону, к большому окну, выходящему на Центральный проспект. – Это хорошо. Есть предложение. Пойдешь ко мне на место Крылова? Подполковничья должность и перспектива... работу ты нашу знаешь.
Коренев молчал.
– Так что?
– Я подумаю.
– Давай! – Нырков крепко пожал ему руку. – Думай. Двух дней тебе хватит?
В тот же день серьезный разговор завел и Хондачев.
– Вы полностью решили мою проблему. И насколько я осведомлен, много своих. Сейчас «Золотой круг» будет расширять сферу деятельности. Открывать филиалы, выпускать ценные бумаги, расширять инвестиции. Это связано с вторжением в зоны чужих интересов и вызовет определенные противодействия.
Банкир закурил, предложил Лису, но тот отказался.
– Я хочу предложить вам создать силовую структуру, гарантирующую банк от любых неожиданностей. Придется решать и другие задачи: многие не возвращают кредиты, а деньги обесцениваются... Арбитража сейчас никто не боится, зато боятся людей, способных к решительным действиям.
Лис чему-то улыбался.
– Новая работа повлечет и новые условия оплаты. Вы станете соучредителем, будете получать дивиденды. Банк выделит ссуду на строительство дома и организует работы так, что через год справите еще одно новоселье. Это предварительный разговор. Все условия мы позже оговорим подробно. Вы согласны?
– Мне нужно подумать, – сказал Лис.
Хотя на самом деле он уже принял решение.

 

Переделкино – Ростов-на-Дону 1994-1995 гг.
Назад: Глава восьмая. УБИТЬ ПРЕЗИДЕНТА
На главную: Предисловие