Глава 9
Погоня по своим следам
Появившись опять в гигантском картере, я ни секунды не медлил. Несколько шагов по мазуту, три рискованных прыжка по кускам вывороченной стали, и я уже внизу. А дальше – трусцой, внимательно замирая на каждом перекрёстке и разветвлении и присматриваясь в поиске следов.
Ещё во время первого секса с Машкой я навесил на неё специальную вуаль Гимбуро, метку-защиту, установить которую может лишь Иггельд империи Альтру. Предназначалась она для сохранения нейтральных лиц во время боя, для лучшего контакта с родными и для поиска тех, кто вёл слишком рискованный образ жизни и мог потеряться на Пространствах Вожделенной Охоты. До сих пор не ведаю, за какой такой магический потенциал меня Иггельдом назвали (не то имя, не то титул), но раз имелись подобные привилегии, а от Длани были получены ещё и умения, то почему ими не пользоваться?
Родителей и деда Назара обозначил вуалью Гимбуро, с подругами тоже постарался. Другой вопрос, что для наблюдения за собственной меткой следовало определённо настроиться на весьма энергозатратный поиск, поэтому постоянно его поддерживать – бессмысленно. Только лишь во время конкретных действий надлежит задействовать поиск. Спасибо Второму, серпансу-администратору, который со мной знаниями поделился. Теперь придётся действовать на пределе своих сил, возможностей и умений.
Ну и вдобавок мне в кошмарном сне не могло присниться, что императрица бросит государство и рискнёт отправиться на поиски какого-то (ладно, пусть и очень крутого) экселенса. За такое следовало жёстко наказать всех, кто её отпустил! Начиная с принцесс и главнокомандующего, а заканчивая бравыми телохранителями и ординарцем.
«Ничего! – ругался я мысленно. – Вернусь, всем от меня достанется! Совершенно мозги не включают!»
И чем дальше я шёл, тем больше злился и ругался. Эта тютя, возомнившая себя великим следопытом, просто топала по пути грязного потока и… всё. Не иначе, пыталась тупо отыскать моё тело. Потому что прошла тот перекрёсток, дальше которого я не «поплыл», и совершенно не обратила внимания на кучу следов как моих, так и прочих шлявшихся здесь аборигенов. Даже не остановилась!
Ну и я с того места перешёл на бег. Потому что приноровился замечать эманации вуали Гимбуро в пространстве, невзирая особо на скорость своего продвижения.
И всего лишь на четыре перекрёстка дальше поразился резкой смене маршрута моей «спасительницы». Подруга неожиданно свернула в совершенно сухой тоннель, и тут же её физические следы пропали. Словно она шла, шла, а потом взяла и полетела по воздуху. Конечно, она тоже могла тщательно очистить обувь от чёрной субстанции, по которой шла, но зачем? Она ведь не уходила от погони? Да и зависшие в пространстве эманации показывали, что императрица двинулась дальше.
А вот некие иные следы от резиновых сапог, да ещё и разных рисунков остались. И в большом количестве.
Что сразу вызвало нехорошие подозрения:
«Сама двинулась?.. Или её понесли под белы ручки?.. И что с ней могли сделать в таком случае? Всё-таки Светозарную пленить – не так просто!»
Метров через сто след оборвался перед плотно закрытой дверью. Не такая блестящая, как ведущая к дискотеке, и без всяких рисунков, но тоже добротная и массивная. Ко всему и открыть её у меня не получилось: после нажатия на ручку ничего не щёлкало и замки не открывались.
Ну и особых сомнений в выборе дальнейших действий не возникло. Только ломать! Разве что не сразу максимальным по силе тараном, а… чем?
Начал тем самым узким клином силы, которым пробивал дно картера. Причём не самым мощным: слишком уж не хотелось устраивать грохот и тарарам. Да и вдруг Мария находится чуть ли не за самой дверью?
Замок оказался прочным и поддался только после второго, более ощутимого приложения силы. Да и грохот получился более громкий во время открытия двери. Она вся рассыпалась на две части, а внутренние кремальеры попадали со звоном на пол. А вот пространство за ней меня удивило. Ни тебе комнатки, ни лифта-подъёмника. Только довольно широкая лестница, которая, закручиваясь в пологую спираль, уходила в бесконечность.
Опять ножками? За Машкой я на край света готов пойти… раньше был. Да и сейчас стоять не стал, живо спускаясь по неровным, сбитым от времени ступеням. Только вот волей-неволей уже с двадцатого метра пришлось делать частые остановки. Оказывается, и в этом мире не гнушались ставить коварные, убийственные ловушки на своих собратьев по цивилизации. И просто счастье, что я не бежал вниз сломя голову, иначе без оной и остался бы. Причём далеко не факт, что моя личная защита Светозарного спасла бы тело от острейших, выступающих из стен дисков или смогла бы противостоять острым штырям из калёного железа. Те так и норовили ткнуть меня во все части тела, а порой сразу в большом количестве выползали из стен.
Благо что после сноровки, приобретённой в императорском дворце Лордина, мне много времени на деактивацию опасных сюрпризов не понадобилось. К тому же ходили тут очень часто, и разные выпуклости на стенах или углубления прямо-таки лоснились от постоянного к ним прикосновения местных затейников. С моим зрением подобные лоснящиеся пятна моментально в глаза бросались. Так что двигался я всяко быстрее местных, потому что обратно ловушки не активировал. Только вперёд!
В итоге и здесь порядочно времени сэкономил, нагоняя время в преследовании злоумышленников, похитивших мою подругу. Потому что чем глубже я опускался, тем меньше сомневался, что Мария попросту похищена. Ведь ни одна умная женщина (а императрица Герчери по умолчанию дурой не считалась) по своей воле не отправится по такому откровенно жуткому, авантюрному маршруту.
Напрягало меня только непонимание того, как Машка попала в плен. Ведь ни на том перекрёстке, ни рядом с ним не было следов борьбы, и тем более кровавых пятен. Неужели уговорили? Каким, спрашивается, образом? Поманили моим голосом? Или обманули, сказав, что тело отправили в госпиталь на нижние уровни?
Крутые ступени не кончались, и я всё больше ярился от досады и раздражения:
«Ну чего ей на троне-то не сиделось?! Самонадеянная овца! Переживай тут теперь за… государство Герчери!..» – только громадным усилием воли сдерживаясь от быстрого бега.
Я сразу готовил себя к бою. Мой топот наверняка слышно издали, подземные жители слухом пользуются даже больше, чем зрением, так что следовало немедля ожидать горячую встречу.
Последний прямой коридор ознаменовался наличием особенной ловушки. Весь он был обёрнут сетями из проволоки, разделённой на сектора. И все они могли сковать жертву, а то и порезать её на мелкие квадратики на любом участке коридора. Хуже всего, что последняя преграда задействовалась скрытыми в толще стен наблюдателями. Постояв с полминуты, я отыскал одного затаившегося врага, но могло быть и больше. Так что в любом случае дальше без боя не пройти, а вступать в переговоры, видя перед собой след моей метки Иггельда, не было ни времени, ни желания.
Вот я и ударил этакой смесью тарана с раскалённым огнём вдоль всего коридора. Хватило одного эрги’са максимальной мощности, чтобы все проволочные сетки оказались сорваны со стен, а то и уничтожены полностью. К тому же яркое пламя и резкий звуковой удар взрыва однозначно подействовали на здешних обитателей ослеплением и оглушением. По себе знаю, как это болезненно сказывается на перенапряжённом восприятии.
Сам я проследовал буквально в нескольких метрах позади созданного очистительного урагана. Проскочил последний крутой поворот, и в совсем коротком коридоре наткнулся на две обгоревшие тушки местных обитателей. Вроде они ещё были живы, дёргались в судорогах, но вряд ли выживут. Зато я тотчас понял, с кем имею дело, хотя и слышал только краткое описание внешности этих опасных существ.
Гоягры из преисподней! Именно так их называла Даньё. Именно они тут подлежали уничтожению, и за убийство каждого гоягра местные власти чонризов выплачивали небольшую премию. Этот факт снял с меня все последние моральные ограничения и душевные сомнения. Раз их можно и нужно уничтожать, то и рассуждать не о чем.
Короткий, чёрный мех вместо кожи. Несколько гротескные морды, с чуть вытянутыми вперёд челюстями и выступающими клыками. Вместо носа – небольшой выступ с двумя громадными, неприятными на вид дырами. На пальцах рук – мощные и широкие когти. Натуральные кроты! Еловый корень им под хвосты! Ну а в остальном как люди почти… Одеты в сапоги и в прочные брезентовые робы. На поясе у каждого всё те же парабеллумы. И я вспомнил о трофейном оружии.
Однако пока свой доставать не стал, а подхватил в левую руку один из новых огнестрелов. Всё-таки моё основное, гораздо более эффективное оружие – это эрги’сы. И, уже рассмотрев, чем заканчивается малый коридор, отправил впереди себя сразу два сюрприза для неприятеля. Первый – вспышка яркого света. Второй – чисто звуковой удар. Раз впереди огромная пещера или зал, мои подарки окажутся самыми неприятными для врага. Ну а цель моего поиска при такой атаке вообще никак не пострадает.
Так оно и вышло. Успев перенастроить своё зрение, я только заглянул в пещеру и немедленно заметил десятка два копошащихся на полу существ. Все они с мычанием или с рёвом размазывали кровь из ушей или из носа. Некоторые катались по полу, зажимая пострадавшие, а то и начисто выжженные глаза.
Меня, правда, больше волновало другое, но… Своей подруги пока нигде не заметил.
А раз подобная атака принесла результаты, то я решил повторить концерт «по заявкам радиослушателей». Второй громовой раскат постарался сделать ещё более резким и громким. Чуть позже, уже непосредственно из зала, запустил в четыре прохода ярчайшие вспышки. Следом за ними – опять прошерстил преисподнюю громкими звуками.
И бросился вперёд по самому широкому тоннелю. Здесь живут, бродят толпами – значит, ловушек нет. По пути не погнушался воспользоваться парабеллумом, выстрелами в голову добивая наиболее ретиво двигающиеся тушки местных кротов. Причём добивал я их совсем не ради премии или от страха оставить врага за спиной. Меня больше возмущал сам факт похищения женщин с верхних уровней. А уж что могло случиться с Машкой за это короткое время, я старался не думать.
В общем, не было у меня ни капли жалости, сострадания или гуманности к иным разумным существам. Кем бы они ни были, несчастными, обездоленными или униженными, нечего похищениями людей заниматься!
Далеко в первый проход я не углублялся. Заглянув в несколько помещений, понял, что здесь скорее зона складов и хранилищ, и немедленно метнулся назад. А так как топот, лязг, рычание с криками уже заполонили пещеры, то и моё передвижение врагами не засекалось. Тем более что, возвращаясь в большую пещеру, я вновь послал перед собой ослепление и звуковой удар.
Хорошо подгадал. Из трёх остальных тоннелей как раз стали выбираться гоягры в больших количествах. Особенно много, около двух десятков, их начало выбегать из крайнего левого тоннеля, вот я туда и устремился. При этом ни эрги’сов не жалел, ни патронов, благо что последних было предостаточно: только успевай нагибаться и собирать трофейное оружие.
Вот в следующей зоне мне пришлось поработать на пределе своих сил. Она оказалась жилой, и вскоре дышать там стало очень трудно из-за вони горелого меха и разорванных внутренностей. Потому что там я вновь перешёл на эрги’сы взрывного действия.
За две минуты такого интенсивного боя меня пронзила простейшая мысль:
«Да я так могу сутками воевать, а Машку так и не найду!»
Брать языка? Но, судя по крикам и доносящимся до меня командам, здесь говорили совсем на ином языке, чем те же чонризы. Там я хоть каждое десятое слово понимал, а здесь полная абракадабра. Здешние твари попросту не поймут, о чём я спрашиваю. Метаться дальше? А если тут город вообще не имеет границ? Недаром ведь его называют преисподней. Да и не факт, что я уже конкретно в самой преисподней. Вдруг это только её дальнее пограничье? Да я в одиночку и так тут каждое помещение просто не в силах буду проверить. Сюда надо роту бойцов для тщательной зачистки и проверки.
Иначе говоря, паника основательно подкосила мой боевой дух, решительность стала резко снижаться. Адреналин бушевал в крови, но здравый рассудок уже лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Я был не по зубам здешним кротам, бесстрашно проник в это осиное гнездо, только вот ос оказалось до невозможности много. И хуже всего, что в такой огненной, ураганной обстановке след от метки на теле императрицы попросту смешался с окружающим пространством, растворился в нём, и так уж явственно просто не мог мне показаться на глаза.
Кстати, ещё и на поддержание специального поискового режима у меня уходило очень много личной энергии.
Так что я не нашёл ничего лучшего, как двигаться по пути наибольшего сопротивления. То есть туда, где валялось наибольшее количество тушек поверженных врагов. И в какой-то момент заметил, что гоягры меня уже не атакуют, а панически разбегаются с моего пути. А часть из них пытается открыть уже запертые массивные ворота. Похоже было, что их закрыли у них перед самым носом.
Ха! Никак решили спрятаться от меня? Или отгородиться преградой? И уж не тут ли прячут мою возлюбленную подругу?
Той куче кротов, которые столпились у ворот, особо не повезло. Их размазало максимальным по силе тараном, который далее высадил напрочь и ворота. Кажется, можно было и меньше сил вкладывать. Зато в открывшийся проём сразу последовала эрги’с-вспышка. А я уже следом ворвался внутрь просторного, диковинно украшенного зала.
Нельзя было сказать, что отсюда не имелось выходов. Несколько дверей виднелось на дальней стене, но ими, скорее всего, так и не успели воспользоваться. Десятка три скопившихся здесь гоягров валялись и корчились чуть ли не в центре зала, возле явно тронного возвышения. Да и украшенные барельефами из чёрного кварца стены, увешанные ко всему чёрными и белыми черепами, давали подсказку, что здесь не иначе как центральная обитель местного царька. Или божка?..
Претендент на это звание в тяжёлых, обвешанных золотыми побрякушками одеждах валялся у самого трона. Окружающие его придворные тоже не брезентовыми робами на своих мохнатых телах красовались. Шевелились, стонали или громко ругались все, но что они остались живы, я воспринял как подарок судьбы. Пусть кто-то из них ослеп или оглох навсегда, меня это мало волновало. В любом случае твари прекрасно подойдут для обмена заложниками.
Теперь было дело за малым: донести до сознания гоягров свою мысль.
Но как раз это и представлялось мне самым сложным. Нарисовать для них, чего я хочу? Так они пока ослеплены. Поймут ли мои слова? Тоже весьма сомнительно, потому что я даже на языке чонризов не могу разговаривать. Объяснить им на древнем? Хм!.. А это идея! Ведь не простые сантехники-грабители под ногами валяются. Местная элита, как-никак, еловые шишки им в ноздри! Авось какой толмач и найдётся.
Вначале обернулся назад, отправил туда ураганный эрги’с, зачищая тылы, и только потом заговорил на языке, являющемся единым не только для мира Трёх Щитов, но и для многих иных миров:
– Эй, образины! Слушайте сюда внимательно, я не собираюсь повторять по два раза! У вас появился шанс выжить, потому что мне лень бегать по вашему муравейнику и выжигать его до румяной корочки. Два кара назад была похищена моя женщина и унесена сюда. Если она будет мне возвращена немедленно, я тут же с ней отправлюсь домой. Иначе придавлю вас тут, прихвачу вашего царька вместо дубины и отправлюсь дальше зачищать вашу преисподнюю. Всё понятно?
Судя по тому, что все притихли и замерли, мой голос был услышан. Вот только понята ли суть сказанного? В противном случае придётся…
Не пришлось! К моему великому облегчению, знатоков древнего языка здесь отыскалось сразу несколько. Пара-тройка стала перешёптываться между собой и ряженым царьком, а один из придворных начал со мной общение с осторожного замечания:
– Осмелюсь заметить, что господин небесник ошибся. – Он даже сумел встать на колени и теперь косился на иных членов своей стаи. – Здесь не преисподняя, а всего лишь пятый анклав, под управлением святейшего шамана Тарли Второго…
– Да мне плевать! – ещё не хватало вступать с ним в какие-то дебаты. – Пусть хоть Чарли Десятого! Где моя женщина?!
– Здесь она, здесь, господин небесник! – затрясся от моего рёва толмач. Видимо, для них небесники обладают огромным авторитетом или запугивают своей силой. – Только и надо, чтобы его святейшество отдал нужное распоряжение, и нашу… э-э-э, гостью немедленно приведут…
– Так пусть немедленно распорядится!
– Не извольте гневаться, господин небесник, сжальтесь! Пусть Тарли Второй хоть немного придёт в себя…
Уже пять или шесть придворных копошились возле разодетого в золото крота, пытаясь поднять его на ноги и оказать первую помощью. Какими-то тряпками они вытирали кровь у того на лице, не обращая внимания на собственное удручающее состояние.
Да и толмач, выглядевший чуть ли не лучше всего остального окружения шамана, не прекращал своей речи. Вначале он что-то крикнул в пролом на месте ворот, после чего с упреждающей готовностью пояснил:
– Стража не понимает древнего языка. И пока я их не позвал, эти трусы не рискнули бы здесь показаться. Но ещё осмелюсь напомнить, господин небесник, что у нас с вашими вождями особый договор о помощи и взаимоподдержке. Мы всегда выполняли все ваши поручения и приказы…
– А не надо было похищать мою женщину! – оборвал я весьма странный разговор. Похоже, тут политические интересы разных народов так переплетались, что сам чёрт ногу сломит в их хитросплетениях. И как только получалось у живущих высоко общаться с такой нечистью в самой преисподней? И как бы к этому факту отнеслись те же самые чонризы?
– Но никто себе и вообразить не мог, что здесь, внизу, окажется светлейшая! – оправдывался тем временем представитель местного анклава. – Мы были уверены, что она из оснагов! Да и собирались её вежливо расспросить, после того как она проснётся…
– Надеюсь, что ей не причинили вреда? – злобно прорычал я, доставая из плеча, почти чёрный по цвету эрги’с. Но и этого оказалось достаточно, чтобы все крепко зажмурились и прикрыли глаза руками.
– Что вы, что вы! – запричитал гоягр. – Никто и не собирался причинять такой прекрасной гостье вреда! Мы её собирались отправить в гости в саму пре…
Он вовремя остановился на полуслове, сообразив, что не следовало говорить точный адрес планируемой отправки. А я мысленно возблагодарил судьбу, что успел. Хотя ещё и не факт…
Эрги’с я спрятал обратно и первым заметил крота, заглядывающего внутрь зала. О чём и сообщил со скепсисом:
– Никак стража наконец-то прибежала!
После чего подал голос шаман, отдав на местной тарабарщине какое-то распоряжение. Мне его тут же перевели:
– Его святейшество приказал немедленно доставить твою женщину, небесник. Если она ещё спит – её принесут. Она возле алтаря. Это тут, совсем рядом.
Неприятно оказалось даже представить, как когтистые лапы будут касаться прелестного тела. Возможно, следовало самому отправиться вместо стражников, волоча за собой Тарли Второго. Но мало ли что? В этом осином гнезде могла идти борьба за трон не на жизнь, а на смерть. Я главного шамана уволоку, а… он уже и не главный. И тотчас новый божок (пусть и тот же на диво живчик-толмач) кидает нам вслед приказ «Уничтожить!» Тогда как сам по запутанным и извилистым тоннелям убегает в тартарары.
«Лучше держать эту коблу под присмотром! И Машке ничего не будет, если чуть потискают: ей не привыкать! Каждую ночь мужиков меняет. Овца похотливая!.. Что б её…»
Неуместную ревность постарался задавить волевым усилием. Тут несчастье с подругой, а у меня такие злобные мысли в её адрес? Нехорошо-с!
Хотя увидев, как и в каком виде два стражника принесли пленницу, ещё более злобные мысли появились совсем по иному адресу. Мария оказалась обнажённой, да так и связанной на голое тело. Лишь сверху её закутали в подобие громадной простыни. И в таком виде моя подруга извивалась, взвизгивала и сквернословила. Ну и я бы на её месте не подбирал деликатных выражений. Наверняка, пока она была сонная, её раздели, порезав одежду на лоскуты, и приготовили к чему-то особенному.
О чём она и заявила с возмущением, прекрасно рассмотрев не только сорванные ворота и горы разорванной плоти перед ними, но и меня, стоящего в зале в самой удобной для обороны позиции:
– Эти твари меня привязали к алтарю!
Стражники уложили дёргающееся тело у моих ног и прыснули обратно с завидной для любого спринтера скоростью.
Тогда как толмач давно изгалялся в витиеватых объяснениях:
– Мы светлейшей гостье решили оказать великую честь: поправить её драгоценное здоровье на нашем алтаре! Тем более что алтарь нашего анклава считается самым святым, самым исцеляющим во всей преисподней. Но ложиться на алтарь в одежде – святотатство, поэтому наши женщины раздели светлейшую со всем почтением и набожностью…
Он частил словами, так и оставаясь на коленях и ещё при этом начав кланяться чуть ли не постоянно. Тогда как я присел, освобождая подругу вначале от простыни, а потом и от пут в виде гибкой пластмассовой ленты. Только по ленте можно было судить о высоких технологиях этого мира. Однако кто создавал такую прочнейшую пластмассу? Сами гоягры? Или им велись поставки со стороны небесников? Плевать!
В любом случае моё условие о неприкосновенности оказалось попрано изначально. Пусть бы хоть толмач не врал и не выкручивался, а то он делал и себе, и остальным придворным медвежью услугу. Извинился бы за недоразумение – имел бы шанс выжить. А так… Вуаль Светозарной охранила Марию от более страшных ран, но красные полоски на теле, скорее всего, станут синяками и без моей помощи скоро не сойдут. Но именно эти самые полоски и решили участь элиты данного анклава.
Да ещё и слова Даньё вспомнились о гояграх вообще и о страхе от них в частности.
Ивлаева встала, закуталась в простыню, чтобы та не мешала ей быстро идти, и уже совсем иначе взглянула на меня. Не просто вопросительно, а словно извиняясь. Увлекая её к выходу, я прервал разглагольствования придворного, продолжавшего кланяться:
– Ладно, мы уходим! Кому из наших вождей передать от вас личное приветствие?
– Его сиятельству Оркуостру Светлому!
И в данном случае мне плевать на какого-то там вождя, но уж страшно ненавижу двурушничество и двойные стандарты. Коль чонризы и оснаги сражаются со здешней мерзостью, то зачем, спрашивается, небесники имеют тайные контакты с преисподней? А вот нечего! Перебьются! Не ведомо, вернусь ли я в этот мир ещё хоть раз, но имя Оркуостр запомню. И при случае устрою ему и его окружению промывание мозгов. А вот нечего поддерживать похитителей! И нечего потворствовать здешним уродам в их насилии и прочей мерзости, творящейся на окровавленных алтарях.
Ну а с самими уродами разговор у меня короткий. Тем более что толерастов, стоящих у меня над душой и грозящих какими-либо санкциями, не существовало.
На выходе из зала я остановился, рассмотрел диспозицию впереди, затем оглянулся на тех, кто остался сзади, усилил голос и провозгласил:
– Никому не позволено похищать иных людей! Никому и никогда! За это во все времена и по всем законам полагается смертная казнь!
Одновременно с последним словом послал щедрый по силе эрги’с в завывшую толпу придворных и со спокойной совестью двинулся прочь из этой юдоли агрессивной алчности, религиозной ограниченности, тупости и скудоумия. Затем заставил Машку двигаться слева от меня и чуть сзади, придерживаясь за мой пояс. А сам, не скупясь, принялся разбрасывать по анклаву очень, ну очень горячие гостинцы.
Мы возвращались домой, но про нас здесь ещё долго будут помнить.
