Глава тринадцатая
Непредвиденные изменения
Терзания и неуверенность командира полка никак сердцем не воспринимались, только разумом. В сущности, наличие вот такого лейтенанта было подобно наличию в войсковых частях во время Великой Отечественной войны представителя Главного политуправления. Этакий комиссар возле боевого командира. Звание – мизер, полномочий – выше крыши. Только в этом мире не столько полномочия имелись в виду, сколько необычайные умения этой женщины.
Первый раз я столкнулся с вашшуной в Рушатроне, когда познакомился с младшей сестричкой Мансаны. Тогда же мне моя страстная и пылкая любовница пояснила, что подобные кудесницы обладают реальными магическими силами уже чуть ли не с раннего детства и могут такое вытворять, что мама моя родная. Начиная от страшных проклятий и кончая умениями исцелять на уровне трехщитных. Наверное, лейтенант-разведчица сама себе могла бы срастить с помощью ладоней любую резаную рану, но не на спине же! Помимо этого, местные ведьмы с колдовскими умениями могли проклясть мужчину и лишить его потенции, наслать на него некоторые болезни и вообще довести до старческого бессилия и психического расстройства. Это – из негатива. Позитив – это умение излечивать людей от психических расстройств, успокаивать, смирять буйных и наставлять на путь истинный тех, чья натура склонна тянуться к преступному существованию. Некоторые колдуньи работали в следственных структурах и проводили допросы. Ну и основное занятие вашшун – это рассмотрение гипотетических талантов человека, предвидение их возможностей в будущем и окончательное благословение супружеских пар при создании потомства. То есть они давали окончательные рекомендации любому человеку на тему, может ли он иметь детей с данным партнером по сексу или нет. Что-то они там могли различать в аурах и решать про возможных потомков в паре предоставленных кандидатов.
И такая вот ведьмочка вдруг решила влиться в мой отряд!
Так что я сразу понял, почему полковник с таким страданием меня просит и утверждает, что так будет лучше для всех. Но понятие «все» для него ограничивается только его полком и им самим, я и мои три товарища в этот круг никак не входили уже по моим понятиям.
«Стоп! – осадил я сам себя. – А ведь Ястреб, который тоже монастырем подобного толка директорствовал, утверждал, что обладатели даже одного щита чаще всего имеют иммунитет против воздействия вашшун. Если это так, то мне вроде как бояться нечего. Ну а если нет? Если я сейчас заартачусь, а эта вот колдунья мне повредит самое святое? – Правда, я и сам не знал, что мне дороже: собственные мозги или мои мужские достоинства, поэтому мысленно над собой издевался: – Ладно, без соображаловки прожить еще как-то можно, а вот без остального?.. Как бы с ней себя проверить? Ведь лучше сразу расставить все точки над “i”, чем потом дрожать и потеть после каждого ее взгляда. Решено!»
Голос мой приобрел твердость гранита, и я постарался смотреть девушке прямо в глаза:
– Сударыня, я с тобой не знаком, ты для меня никто, и твое ротозейство при получении раны от кречи заставляет меня думать, что воин ты пустяшный, ни на что не пригодный. Так что повторяю еще раз: в свой отряд не возьму! И разговор закончен!
«Ой! Что сейчас будет! Судя по ее “теплому” взгляду, я сейчас взорвусь от перегрева! – думал я с каким-то веселым ужасом. – Во как уставилась!»
В тот же момент я попытался непроизвольно затуманить остроту своего зрения. Получилось. Изображение словно заволокло туманом, контуры укутанного в простыню тела стали расплывчатыми, а невидимые пальцы, которые словно сжимали мне мозги, куда-то исчезли. Проанализировав происходящее, я чуть не заорал от восторга: получилось! Как ни старалась вашшуна меня то ли запугать, то ли заставить выполнить ее волю, я выдержал и не поддался. А значит…
Как оказалось, я радовался слишком рано. Ледяным голосом, способным заморозить вино в моей кружке, Шаайла произнесла, ни к кому особо не обращаясь:
– Прошу в шатре остаться кроме меня и мастера Михаила только господина полковника! – От врачей и капитана только сквозняк остался. И кажется, испарившиеся вояки были жутко рады, что так легко отделались. – А командир пусть подтвердит вначале мои полномочия.
Полковник, хоть и хмурился и несолидно пожимал плечами, пару раз кивнул:
– Ну да, полномочия у лейтенанта есть. – Видно было, как ему не хочется признаваться в наличии у него в полку человека, офицера, который может не подчиняться его приказу. – В некоторых случаях лейтенант Шаайла может… э-э-э… вносить коррективы в постановку боевых заданий.
– Корректив никаких не будет! – жестко продолжила колдунья. – Действуем как и договорились: аккуратное прикрытие с тыла и фланга нашей, уходящей в тыл врага группы.
– Вашей? – прикинулся я дурачком. – Тогда я со своей группой отправлюсь иной дорогой и в иное время, чтобы не мешать.
Теперь уже девушка повторила недавно озвученные мною слова:
– Полковник, прикажите ему!
– Как? Он лицо гражданское, мне не подчиненное, – пытался хоть так выкрутиться пограничник.
– Тогда полк приложит все силы, чтобы задержать потенциальных дезертиров и перебежчиков!
Это была уже наглость и немыслимая крайность! Я стал подниматься на ноги.
– Ай, как нехорошо! Ай, как некрасиво! – Злость хлестала во мне через край. – Бросать подобные обвинения тем, кто принес такие ценные сведения?! В ответ я могу подумать, что и вашшуны некоторые стали предательницами и работают на пользу людоедов! Да и кто меня сможет задержать?
Сделав шаг в сторону, я собрался выйти из-за стола, да в этот момент лейтенант вскочила рывком на ноги, простыня с нее упала, а согнутые в локтях руки оказались направлены на меня до белизны сжатыми кулачками:
– Ты никуда не уйдешь, пока меня не выслушаешь и не согласишься!
Ну что сказать? Грудь у нее оказалась настолько шикарной, великолепной и соблазнительной, но главное – убедительной, что порядочный мужчина просто обязан был бы поддаться внушению, усесться обратно и минимум час просто тупо любоваться открывшимися прелестями. Ее упругие полушария выглядели немного великоватыми на мой вкус. Но все равно руки зачесались их погладить; рот увлажнился чрезмерно слюной, в желании лизнуть манящие соски; а в паху у меня нежданно началось революционное восстание. То есть возражать и аргументировать мне было нечем. Как бы. Еще и догадка правильная в голову пришла:
«Так вот еще какими силами вашшуны обладают! Если пожелают, то никакой обычный мужчина перед ней не устоит. Взгромоздится на нее, даже не прикрывая подобное личико газеткой!.. А как же я? Неужели устою? В смысле, не поддамся?..»
Наверное, выручило обладание первым щитом. Потому что разум все-таки продолжал контролировать непослушную плоть. Осознав это, я еще и подумал:
«Если ноги мне не изменяют и я свободно прогуляюсь по шатру, то, так и быть, послушаю, что она хочет сказать. Но не раньше!..»
Внимательно наблюдая, как взгляд девушки переходит в состояние изумленного, я все-таки вышел из-за стола, вальяжно прошел к выходу, выглянул наружу шатра, после чего вернулся на прежнее место со словами:
– Погода несколько портится, но это даже к лучшему. Ладно, Шаайла, у тебя пять минут на изложение своих резонов. Только прикройся, а то соски от холода слишком торчат.
А сноровка у нее оказалась в порядке! Не успели мы с полковником моргнуть, как она вновь восседала перед нами, укутанная простынею. И тон совершенно изменился: стал задушевным, доверительным, с толикой загадочности и романтизма:
– Сразу начну с того, что воин я отменный. Для разведки гожусь. И кречи в засаде я заметила давно. Но убивать его было нельзя, мне требовалось сблизиться с ним метра на два. Потому и прикинулась раззявой, прогуливалась там к нему спиной. Только в последний момент чуточку не рассчитала, слишком увлеклась наложением проклятия и поэтому бросилась на землю с опозданием. Сабелькой он меня и достал. Но свою задачу я выполнила.
– Задачу?! – просипел полковник.
– Проклятия?! – вторил я ему с не меньшим удивлением.
– Можно подумать, только мужчины воюют с аспидами! – надменно фыркнула девушка, но тут же вернулась к прежнему тону. – Вашшуны нашего царства тоже борются с врагами и стараются их истреблять по мере возможностей. Это касается и моего задания, которое заключается в следующем…
И она скороговоркой, очень кратко описала всю внешнюю и подноготную суть недавно свершившегося действа. Оказывается, в пригороде столицы Леснавского царства имеется священный монастырь этих колдуний, который по земным понятиям как бы можно сравнить с научно-исследовательским институтом или государственной лабораторией. Вот там вашшуны и работают над некоторыми новыми методами лечения, ментального воздействия и над созданием этаких жутких структур, которые проще назвать проклятиями. Некоторые из этих проклятий настолько сложны, многогранны и действенны, что могут уничтожить не одно существо, а вызвать среди них целую эпидемию.
Нечто подобное было сотворено и недавно. Проклятие называлось «Контакт», укладывалось в специально изготовленный амулет и служило для низвержения хотя бы одного кречи. Тот заражался страшной для летунов болезнью: резким, неожиданным онемением лопаточных мышц, отвечающих за движения крыльев. По прошествии инкубационного периода зловонный сатир практически не мог летать, а если приступ настигал его в полете, то тот становился полностью неуправляемым. Мало того, если он в течение суток после получения проклятия контактировал с иными своими соплеменниками, то те тоже получали неизлечимое заболевание. К сожалению, действие проклятия как бы рассасывалось со временем в пространстве, и слишком глобальной эпидемия быть не могло по своей сути, но несколько десятков, а то и до полусотни кречей, как надеялись, заразиться могли вполне. Амулет одноразовый, потом следовало его обновлять и заряжать энергией в продолжение года, а то и полутора лет всем составом монастыря.
Когда мы поняли причину пребывания здесь лейтенанта и ее отчаянный поступок, повлекший такое неприятное ранение, то полковник просто молча разлил вино всем троим и со словом «Хвалю!» заглотил свою порцию. Я тоже вначале выпил, а потом наградил девушку одобрительными аплодисментами.
Хотя тут же продолжил спрашивать дальше:
– Задание ты выполнила? Живой осталась? Так почему не возвращаешься в монастырь? Чего это тебя потянуло в Борнавские долины?
– А вот это уже второе мое задание. Для которого, – она строго посмотрела на полковника, – я при необходимости могла бы даже использовать силы всего полка. Но, послушав тебя, Михаил, поняла, что малой группой мы туда прорвемся гораздо быстрее и проще и не будет такого огромного количества жертв со стороны людей.
«О-оп-ля! Пошла большая политика или мы наткнулись на чьи-то наполеоновские планы! – расстроился я. – Если уж готовы были целым полком пожертвовать ради второго задания, то дело нешуточное. Вон как на полковника больно смотреть. Наверное, сейчас только и мечтает, чтобы в своей жизни не знать таких тайн и не слышать о подобных заданиях… О, что-то сказать хочет».
– Таких полномочий у тебя нет! – прохрипел командир.
– Просто я еще не все показывала. Надо было вначале первое задание выполнить, а потом как следует осмотреться. Даром рисковать воинами мне тоже совесть не позволит.
– А мной, значит, рисковать можно? – спросил я в упор.
– Ты и так туда отправляешься! – резко возразила она. – Так что вместо своего помощника тебе ничего не стоит взять меня. Поверь, я смогу помочь гораздо больше, чем он!
При этом утверждении сильно выставленная вперед грудь, соски которой просматривались даже сквозь простыню, оказала двусмысленное воздействие: агрессивность и упоминания о том, что проклятия бывают очень разными. Так и вертелось на языке желание спросить, смогла бы она сделать зроака полным импотентом? Но понятия пристойности меня остановили. Может быть, потом, когда-нибудь.
– И? Что тебе конкретно там нужно?
То, с каким сомнением вашшуна посмотрела на третьего участника нашего разговора, его возмутило:
– Может, мне выйти?!
– Не надо, господин полковник. Ведь амулет «самоликвидации» у тебя всегда с собой? – Последовал кивок, и она добавила: – Да и сам ты такие тайны никому не расскажешь.
Понятно, что такие люди, как полковник, в плен врагу попасть не имели права. Военные тайны, то да сё… Да и потом, все равно палачи добьют. Легче уж самому себя сразу умертвить каким-нибудь амулетом, которые таким людям и предоставляли в генеральном штабе.
– Я опаздываю! – напомнил я об убегающем времени и о том, что еще не решил окончательно о принятии в отряд нового члена.
– В одном из боковых отрогов Борнавских долин есть древний пантеон, давно разрушенный и почти растащенный по камешкам. Он как раз на том пути, которым ты хочешь обойти крепость Грохву. Так вот, недавно отыскались сведения, что на нижних уровнях пантеона существовал алтарь, на котором лежал совсем обычный с виду камень. Но на самом деле он иномирского происхождения. С его помощью можно ускорить, например, зарядку того же амулета с проклятием «Контакт». Рисунок камня со всех ракурсов я запомнила, как и заучила его письменное описание.
– Тяжелый? – деловито поинтересовался я. Услышав местные цифры, которые у меня сразу же трансформировались в земные понятия и составили двадцать один килограмм, я распорядился: – У меня единственное условие: командир в отряде только один – я! Если меня нет, ты подчиняешься моему помощнику. Согласна?
– Да. Но только до того момента, как наши дорожки разойдутся: вы в Ледь, а я к пантеону.
– Договорились на этих условиях. Ты принята! Выступаем через десять минут! Обязательно подбери для себя доспехи рыцаря-зроака.
Шаайла выскочила из шатра с такой скоростью, что наверняка сшибла с ног стоящих снаружи постовых. Синхронно вздохнув, кто с плохими предчувствиями, а кто с облегчением, мы с полковником двинулись тоже на выход. Предстояло прямо на ходу уточнять последние детали и окончательно согласовывать условные сигналы каждого действа.
Мало того, на радостях, что избавляется от вашшуны, полковник мне предоставил двух почтовых голубей, которые в любом случае всегда возвращались в свой домик, расположенный на крыше одной из полковых повозок. Голубки были какие-то мелкие по сравнению с земными и больше смахивали на раскормленных воробьев, но на безрыбье, как говорится, и воробей вместо гуся потянет. Мало ли что.
Как высказался командир пограничников:
– Вдруг назад прорываться придется? Так мы опять нечто отвлекающее сообразим.
Такая готовность к сотрудничеству меня очень порадовала.
