Глава тридцать восьмая
Партизаны – они как масло…

Как действует портал, на обрыве расщелины с водой на глубине, я точно не знал. Но догадывался: меня выкинет в одну из трёх точек. В какую именно и кого я там встречу? Не проверю, не узнаю.

Шаг. Приставил левую ногу. Осмотрелся. Лепый вид открывается с вершины, несмотря на раннее утро. Узнал ту гору, которую описывала Шаайла во время нашей встречи на Дне. А вон и тот лес у подножия, где она познакомилась с местными разбойниками. Смотрю дальше… Ага! Вот и выемка, в которой обязан быть камень-артефакт. М-да! Выемка есть, даже оттиск в пыли вроде как знакомый остался, а камня нет. Кто бы сомневался, что ставшая прекрасной ведьма долго на Дне не задержится. Значит, она уже либо в пути, либо и до нужного места добралась. Сомневаться, что вашшуну остановит ущелье без моста, – это как сомневаться в её женском начале.

Вывод? Мне больше ловить в данном месте нечего. Разворот на сто восемьдесят градусов и смело шагаю на слишком крутой откос. В ином подобном месте костей бы не собрал. А я уже вновь в Пантеоне. Прислушался – наверху тишина. Раз историк не истерит – действую дальше. Опять разворот – очередной шаг. И до дикости знакомое место. Проморгавшись и присмотревшись к рюкзаку и метателю, понимаю, что вентиляционный колодец и вещи не мои.

Тут же замечаю записку от Леонида. Короткую, но понятную:

«Ведьма ушла раньше меня, перехватить не успел. Мне самому надо вернуться за кое-кем из своего арляпаса. Буду дней через десять. Л.».

Жаль. Друг бы мне очень пригодился. Проверенный в боях, умеющий стрелять прекрасно из арбалета, самый веселый и радостный товарищ на свете, и прочее, прочее, прочее… Но с другой стороны, мне же спокойнее самому прорваться. Или барона взять с собой? Но в любом случае успею за две рудни смотаться, куда надо, выдернуть, кого нужно, и вернуться с ними сюда. Надо только записку дописать о своих планах… И метатель забрать…

Дописал. Забрал. В третьей ходке посетил уже свой вентиляционный колодец. И там такая же записка. И там я дописал. И оттуда забрал второй, уже свой метатель. Прихватил кое-что и по мелочи. С тоской глянул на сиротливо блеснувший пластмассой ноутбук. Мысль мелькнула не совсем уместная и не в тему:

«Надо было закачать на флешку последние КВНы. Это же сколько я их пропустил? А народ-то ещё зажигает небось? И Масляков, поди, не помер?..»

Когда я оказался на поверхности, Строга́н Белый уставился на мои метатели, как на немыслимые здесь велосипеды. Со стороны они смотрелись как толстенные доски двух метров в длину. Вот и вызвали удивление. Разве можно такие найти среди руин, где и деревья не растут? А тут и вопрос раздался, показывающий ход мыслей умеющего логично мыслить историка:

– Ты куда-то ходил… Значит, мы скоро «пойдём» домой?

– Хм! Там, где я забрал эти метатели, печально и плохо. Либо разбойники, которых ещё не порадовали всеобщей свободой мира, либо – унылый колодец. Тут тоже оставаться нельзя, могут зроаки наведаться. Так что нам предстоит верхом путь по тылам врага. Барон, если согласен отправляться со мной, приступаем к изучению вот этого оружия. Называется метатель, кидает специально выкованные ножи на пятьдесят метров. С двадцати убивает любого зроака в рыцарском доспехе…

Мой попутчик согласился. Но вот на сундук глянул с неприязнью:

– И нам придётся тащить эту раззолоченную тяжесть по тылам людоедов?

– А что? У нас глянь, сколько лошадок в наличии! Довезут… Но в общем мысль правильная и весьма интересная…

Раньше мне как-то казалось, что много золота не бывает. Особенно если отправляешься выручать из беды своих подруг. Но сейчас понял, что лишняя тяжесть – лишняя обуза, лишняя трата времени. С имеющимся у нас оружием, с небольшим табуном, с моими магическими силами да с моими гениальными задумками мы десятикратно быстрее достигнем поставленной цели, чем пытаясь кого-то подкупить или задобрить роскошными угощениями.

Поэтому я подхватил сундук и вскоре не только его оставил в вентиляционном колодце рядом со своим рюкзаком, но и большинство неуместных иномирских вещей, а также большую часть золота. Справимся и без него.

Вскоре наша пара отчаянных партизан-диверсантов выезжала на просторы Борнавских долин. Не сворачивая ни направо, ни налево, мы двинулись прямо, пересекая долины. Вначале достигнем гор Велеса, а дальше уже видно будет. Так я рассуждал, понадеявшись на удачу.

И нам удача трижды сопутствовала на этом пути.

Первый раз, когда мы встретились с четвёркой санитаров, которые на привязанных между лошадей носилках вывозили пятерых тяжелораненых зроаков. Девять людоедов? И живые? Видя такой непорядок, я постарался вначале испробовать себя в роли младшего офицера. Благо что нужный шарф у меня на шее имелся:

– Кто такие? Откуда и куда едете?! И почему без шлемов?!

Последнее нарушение воинской дисциплины в местах конфронтации с людьми особенно каралось командирами. Так что санитары, спешно натягивающие шлемы на потные головы, глядели на нас с ненавистью, замешанной на страхе. Ну и один из них стал докладывать. Всё назвал, и номер части, и дислокацию своего батальона, расположившегося почти вплотную в крепости Ледь, и кого откуда везут. И даже представился сам, а потом и товарищей.

Когда я его спросил о людях, осмелившихся напасть на их батальон, сделал странную паузу. После раздумья всё-таки ответил:

– Так ведь вылазки из внутренностей гор до сих пор продолжаются. Никак логово этих тварей найти не могут. Иные знатоки говорят, что это со стороны Герчери группы егерей прорываются через перевалы. Иные – что тоннель сквозь горы существует.

– Герчери? Не слыхал о таком городе… А командиры у вас кто?

Что-то я явно сглупил и не то сказал. Потому что отвечать вообще никто не стал, а все потянулись к оружию. Даже двое тяжелораненых попытались дотянуться до луков. Пришлось начинать бой. К моему большому сожалению и тихой радости барона Белого, стычка закончилась нашей полной победой, но вот пленного взять не удалось.

Зато мы стали обладателями отличных носилок и нескольких лошадок, которых мы тоже присоединили к нашему каравану. А зная названия батальона и кучу других данных, мы уже смело выдавали себя за санитаров, возвращающихся за новой порцией раненых. Только мы не влево стали смещаться, а правее. И то правда! Какого пингвина нам ловить в расположении собственной (как бы) части? И отговорка у нас железная: помогаем вывозить далеко забравшихся разведчиков и воинов дальнего дозора.

Часа через три ещё вторая удача подвернулась. Двигались мы по самым узким дорогам, по которым большие колонны войск не могли двигаться по умолчанию. Так что ехали спокойно, и даже историк успокоился, поверив, что я в одиночку и три десятка людоедов уничтожу. Вот когда он об этом заявил, нам повезло повторно: сразу шесть зроаков верхом, с заводными лошадьми за собой, выскочили по дороге нам навстречу. И ещё издали один из них, приостанавливая лошадь, заорал чумным голосом:

– Куда вас несёт, клизмятники?! (Это он так санитаров обзывает?) Назад! Назад уходите! Мы тут отряд егерей из Герчери заманиваем в ловушку!

Верилось слабо, что пешие егеря могут догнать скачущих во всю прыть лошадей. Но мало ли что? Вдруг в том городе Герчери кентавры поселились? Недаром ведь нас сразу разоблачили, как только я о них заикнулся.

Но следующий выкрик другого всадника всё объяснил:

– Вот из-за таких остолопов, как эти, егеря и захватили столько лошадей!

– В сторону! – с угрозой заорал ещё один, успевший остановить своего коня и ставший его разворачивать. Я так понял, что на дороге за ними сейчас появятся люди, скачущие вплотную за этим отрядом.

«А эти твари собрались давать бой?! Ха! – Я только руки показательно не потёр при этом. – Не бывать этому! Получите, гады!»

И соскочив со своей лошади, чтобы она вдруг не встала на дыбы или не понесла, начал действовать. Резонно при этом рассудив, что шлем я всегда сбросить сумею.

С шестью людоедами я справился быстро. Но после этого так и замер на месте, ощущая странную вибрацию грунта под собой и скал вокруг.

«Сколько там тех егерей собралось?» – успел подумать, с надеждой вглядываясь в створ ближайшего поворота. И при нарастающем грохоте только чудом расслышал полный паники вопль Строга́на:

– Чи! Сзади!

Успел развернуться. И даже успел отскочить в сторону. Наши лошади и лошади уничтоженной мной шестёрки сами бросились в придорожные кусты и буераки. А мимо меня, чуть не втоптав в каменный грунт, неслась колонна тяжеловооружённых рыцарей зроаков!

Элита! Сок и кровь армии людоедов! Кошмарный сон любого нормального человека. Я именно таких монстров видел в окружении императора, которого убил удачным выстрелом из арбалета.

Всё-таки моя нервная система не настолько крепка, как я о ней возомнил. И моя сила воли ещё ой как далека от совершенства. Потому что целых десять долгих, томительных секунд мне понадобилось, чтобы вскипеть от бешенства и запоздало осознать резко изменившуюся ситуацию.

И всё равно мысленно я посчитал эту колонну третьей удачей на своём пути к горам Велеса. Трудно объяснить подобный вывод, но это, наверное, пошло ещё с того мгновения во дворе крепости Дефосс. Тогда я увидел в окровавленном поварском тазу порубленную детскую ладошку и понял, что зроаки – людоеды. С того самого момента я себе поклялся, что буду рвать, жечь, грызть и резать зроаков как можно больше, всегда и везде. При первой же возможности! При первом же шансе! Ну и как было подсознанию не порадоваться, что нынешняя возможность для мести представляется более чем щедрой? Вот я и радовался.

Вот я и ударил.

Пусть и успев заметить, что первые клинья двух сходящихся колонн успели схлестнуться в страшной, громоподобной сече. Но как-то отстранённо пожалел, что не ударил чуть раньше, даже равнодушно. Потому что прекрасно понимал: несмотря на все мои силы и кажущуюся бессмертность, меня всё равно затопчут. И к своим прорваться не получится, отступить далеко или убежать тоже не судьба: за несколькими десятками метров жиденького кустарника и так называемых буераков возвышался крутой холм, на который с разгону никак не взбежишь. Да и до него, наверное, не добраться. Поэтому я просто отступал на шесть-восемь шагов, когда гора плоти и железа передо мной начинала закрывать поле боя на дороге. Метатель в левой руке вначале не использовал. Но когда внутренняя энергия окончилась и творить эрги’сы стало не из чего, пустил в ход и своё уникальное для этого мира оружие. Три вылетевших ножа оборвали жизни троих зроаков. Затем доска стала использоваться как… доска.

Потом и она разлетелась в щепы, и я понял, что вуаль Светозарного тоже давно не действует. Наверное, по этой причине вспомнил, что пояс с груанами – это феноменальный подсумок с бесценными гранатами. И только возопил от радости, что ещё успею уничтожить не одного людоеда.

Уж как я дальше уворачивался и как бросал разогревшиеся до красноты груаны, моему уму оказалось непостижимо понять. Наверное, близость смерти так меня мобилизовала. Двенадцать взрывов прозвучали как салюты победы. Пусть и последней победы. А вот тринадцатый стал для меня несчастливым. Сразу две закованные в латы лошади взлетели в воздух, и я не успел убраться с пути их падения. Кажется, круп лошади, с мельтешащими копытами рухнул мне прямо на голову, и приготовленный к броску четырнадцатый груан так и остался в обожжённой руке.

Последняя мысль показалась мне полной горечи:

«Жаль, что укусить никого не успел… Зубы-то целыми остались!..»

После чего мыслей больше не появлялось…

Долгое время не появлялось. А когда я что-то расслышал, то это звучали чужие мысли, облечённые в голосовую речь:

– Ну и зачем вы мне эту мразь привезли? – вроде как восклицал человек жутко нервный, задёрганный. Ему отвечал бас явного меланхолика, которому на всё наплевать:

– Приказ императрицы: всех тайланцев по возможности брать в плен.

– О! Вслушайся: по возможности! И что люди умные делают с такими пленными? Правильно! Тихо давят при первой же встрече. А ты что?..

– Тебе надо, ты и дави! – заявил обладатель баса. После чего флегматично добавил: – Тело сдал. Живое. И раз до сих пор не умер – живучее. Командиру доложу. Если тайланец умрёт, по инстанции подам жалобу. Императрицу надо слушаться.

Последние слова он произнёс с особенной любовью, таким тоном, словно уговаривал младшего брата слушаться маму. Потом явно развернулся и ушел, тяжело топая сапогами.

Длинная пауза оказалась прервана тяжёлым вздохом нервного человека, а потом и женским голосом, откуда-то сбоку:

– Да ладно тебе, давай сделаем осмотр. Что здесь… Смотри, пепел зажат в кулаке… И пояс странный, с ячейками… Все пустые, только в одной – пепел… Да и весь он какой-то странный… Обожжённый… Эй, ты чего застыл?

– Да вот, пытаюсь рассмотреть его внутренности… И ты знаешь, он явно носитель Первого Щита. А то и Второго!..

– И что это нам даёт?

– Ты что, забыла? Помнишь, я тебе рассказывал о доставшейся мне книжице о пересадке уже прижившегося Первого Щита?

– Да помню… – кажется, женщина кривилась. – Но это же маразм. Такого не бывает. И он умрёт, и его Щит…

– Ну и что? Зато опробуем методику. Вдруг и правда получится?

– Но ты же целитель! Такое вообще нельзя делать на живом человеке!

– Да. Нельзя. Но на человеке! А на этих тварях всё можно.

– Как же приказ императрицы? – совсем растерялась женщина. – И этот… из гвардии эйтранов обязательно доложит…

– Ничего, сейчас что-нибудь придумаем.

Вот тогда у меня и появилась первая мысль. Только она мне сильно, очень сильно не понравилась:

«Получается, что я жив, но меня принимают за лысого тайланца и сейчас будут резать… А?.. А-а-а-а!.. Где справедливость?.. Люди!.. Спасите!..»

Надежд, что мой беззвучный вопль услышат, не было.