Глава двадцать четвёртая
Имя ей – ехидна
Но ни просветление сознания, ни оптимистические планы, ни участие близких не сумели оградить меня от очередной напасти. Я уже было собрался встать, как на мои плечи опустилось нечто упруго-приятное, изумительно пахнущее, а глаза оказались прикрыты нежными женскими ладошками. Игра «Угадай – кто?» называется. Во всех мирах подобное развлечение проводится одинаково и порой служит не просто забавой, а выяснением искренности чувств между близкими людьми. А чаще всего – между желанными друг другу. И уж не знаю почему, но моё лихорадочно забившееся сердце вдруг представило себе только единственную из знакомых мне женщин, а дрогнувшие губы воскликнули непроизвольно от разума:
– Мария?! Это ты?! – наверное, подспудно я давно мечтал именно о такой встрече. И насколько же меня разочаровал ответ смутно знакомым женским голосом:
– Нет, милый! Ты не посмеешь больше, став моим мужем, думать о посторонних девицах. И с этой минуты я от тебя ни на шаг не отойду!
Я ошибся в опознании, что вызвало жуткое расстройство и недовольство. Мне почему-то показалось, что за спиной у меня стоит Шаайла. Логика мне шептала:
«Не может она так быстро вырваться со Дна, потом отыскать свой волшебный камень-артефакт и добраться с ним до своего монастыря вашшун на восточную окраину Леснавского царства. Да и к Рушатрону она не сразу бы подалась, а только после создания масштабного проклятия для кречей. Но даже если бы ринулась сюда незамедлительно, всё равно не успела бы. Значит, это…»
Чьи-то губы коснулись моего уха и зашептали:
– А твоё вчерашнее поведение – это крайняя подлость! Бросить беззащитную девушку в каком-то глухом переулке – верх цинизма и людоедского отношения к ближним. За такое деяние у нас в Гайшерских горах сажают на кол. Это если бесстыдство совершено с простолюдинкой. Ну а если с принцессой… Такого кощунства я в истории не припомню.
Вот невезенье-то! Только сумасшедшей Эммы из рода Гентлиц мне не хватало для полного счастья! И я сообразил выдавить из себя бесполезный вопрос:
– Как ты меня нашла?
– Глупый красноголовый! Это же так просто. Твоим словам о проживании в ином месте я сразу не поверила. Зато прекрасно рассмотрела сбрую на арендованной лошадке, а там ясно указывался адрес твоего постоя.
Да уж, слона-то я и не заметил…
– Но раз я вчера от тебя избавился, почему ты сегодня надеешься настоять на своём? – Я уже собрался с силами и намеревался вскочить резко на ноги. Да и настроение круто смещалось за черту «крайне сердитое, агрессивное».
Мой тон в первую очередь не понравился Ивану, который попытался деликатно, но с жутким для местных акцентом отстранить девицу в сторонку:
– Красавица, вы бы отошли чуток…
– Я тебе не красавица, мужик! – перешла принцесса на неприятный ультразвук в виде визга. – И не смей ко мне прикасаться, когда я разговариваю со своим супругом! Иначе сдам тебя сейчас страже! Вон они, специально по твою душу прибыли! – После чего вновь наклонилась ко мне и зло зашептала: – Вижу, что ты родственниками решил прикрыться? Так я вас сейчас всех в тюрьму спроважу за содеянное преступление: кражу моих драгоценностей. Они вчера на мне были, это все видели, когда ты меня к себе на лошадь посадил. Потом меня обокраденную и без сознания нашли в злачном месте. Поэтому только вякни что-то против меня в ближайшие двое суток, и я тебя сгною в тюрьме со всеми твоими соратниками!
Вот это я влип! Хотя раньше и представить себе не мог наличие в Моррейди подобных снобов, подлецов, лгунов и откровенных преступников. Оказывается, сильно ошибался: они даже среди красивых женщин встречаются. Мало мне от Лобного камня предупреждения о трёх сутках повышенной боеготовности, так ещё и эта коза пытается меня шантажировать. И ведь ничего толком не сделаешь! Сейчас только трений с представителями закона не хватает. Разобраться-то с наветом можно, но сам факт начавшегося следствия, а потом и возможное отсоединение от меня землян немедленно заставляет соглашаться со всеми, пусть даже абсурдными требованиями.
Да и что в том, откровенно говоря, сложного? Ну побудет девица со шпагой рядом, ну поприсутствует во время трапез в столовой да переночует в снятом для себя номере. От меня что, убудет?
Придя к таким выводам, я ласково похлопал по ладошке, всё ещё готовой мне выцарапать глаза:
– Ладно, Эмма, присаживайся с нами. Вань, дай, пожалуйста, даме свой стул.
Иван это проделал в крайнем недоумении:
– Она что, и в самом деле твоя жена? – Как наиболее опытный в сфере безопасности, он прекрасно видел, что дело нечисто.
Зато Фёдор и Феофан (надо же, как у них имена совпали!) стали вести себя как два глупых, молодых павиана. Рассыпались в дешёвых комплиментах, полезли целовать ручки и явно лишились последних остатков разума от лицезрения такой красоты и от притворной улыбки в их сторону. Да и я, когда взглянул на прибывшую аферистку, поразился её изменившемуся внешнему виду. Куда девалась простая, но удобная форма наёмника. Теперь Эмма щеголяла шикарным платьем, туфлями на высокой платформе, изумительной причёской, мастерски нанесённым макияжем и несколькими драгоценными украшениями в виде диадемы, браслетов и брошки. Прямо натуральная принцесса. Ещё и парочка мордоворотов в рыцарском облачении рядом топчутся, а чуть в отдалении – и в самом деле десяток столичных стражников стоят, какого-то условного знака ждут.
Так что я начал отвечать вначале Ивану:
– Формально и чисто теоретически Эмма будет считаться моей суженой ещё в течение двух суток. Потом мы с ней разойдёмся. Навсегда. Кстати. – Я нагнулся к принцессе: – Срок-то почему увеличился? Больше как половину суток уже можно минусовать. А у тебя изначальная заявка, наоборот, вдвое выросла.
– Сам виноват. Не надо было нам вчера так вульгарно расставаться. И уже после сегодняшнего обеда мы бы расстались с тобой навечно. Да и мне таскаться за тобой не в удовольствие. Просто условие такое: с момента дачи слова – сутки. После них – двое суток. Если и сейчас сбежишь, придётся возле тебя четверо суток в тюремной камере находиться.
– М-да! Жёсткие у вас законы, – покрутил я головой озадаченно. – Как только дети появляются после такого насилия?
Интересно, что Эмма на это ответит?
