Глава восемнадцатая
Пойди туда, не знаю куда…
Было над чем поразмыслить. Получалось, что Мария Ивлаева меня продала, иначе говоря, меня уже здорово подзабыла и знать вообще не хочет. Слава, титул и общественное положение спасительницы целого мира вскружили ей голову окончательно, и она пустилась во все тяжкие, пользуясь своим исключительным положением. Причём пустилась с такой душой и настолько горячим рвением, что все её фавориты с ума сходят от любви, сгорают от желаний и готовы сделать всё что угодно по мановению только одного мизинчика.
Потому что если её императорское величество проводит подобные ночи с каждым своим любовником, то я даже не знаю, что о ней думать, что сказать и как обозвать… Никогда раньше не считал себя ревнивым, но когда представил, что Маша творит с каждым то, что мы с ней только что вытворяли, захотелось её немедленно удушить. Повезло фривольной гулёне, что она в тот момент плескалась в душе, а сам себя я от желания броситься на шум воды кое-как сумел оградить. Сцепил зубы, стараясь думать о себе в третьем лице:
«Вот что делать бедному парню в таком случае? Что толку от его Пяти (в суммарном количестве) Щитов и одного груана, если он не знает, как восстановить кожу на голове? Как ему понимать такое положение вещей: его хотят и страстно желают, но в то же время о нём же ничего не намереваются слышать? Или, как минимум, к нему «прежнему» относятся с полнейшим равнодушием? Что не так? Что он упустил или на что не обратил внимания? И не стоит ли немедленно раскрыть своё инкогнито?..»
К последнему действу подталкивали опасения за собственное здоровье. Какими бы ни были их высочества добрыми внутри и прекрасными снаружи, у них в распоряжении имелись огромные возможности. Находясь возле основных рычагов управления империей Герчери, мои подружки могли такое устроить, что от меня в течение ближайшего часа и мокрого места не останется. Уж я хорошо помнил те случаи, когда малышки, будучи ещё юными и слабыми, отправили на тот свет двоих маньяков-уродов, осмелившихся заняться насилием. А сейчас они наверняка заматерели, уничтожили сотни зроаков лично и водят целые армии в сражения. Что для них устранить какую-то досадную помеху в виде одиночного «лысого животного», как они выразились?
Не лучше ли сразу признаться, кто я есть на самом деле? Не обязательно всем, можно ведь признаться только Катюше и Верочке. А потом, уже сообща с ними, попытаться излечить от явного сумасшествия самую старшую из нашего некогда дружного квартета. Только как подобраться к принцессам? Как остаться с ними наедине? И будет ли оправданно такое признание в нынешней обстановке?
К тому же имелось много иных вариантов: тот же шанс выставить себя официальным представителем когуяров или, как их здесь называют, ешкунов…
Жаль, додумать не успел. Как и толком порадоваться тому факту, что Миурти оказался целым поцарником Леснавского царства. И что он уже стал суженым Катерины. Ибо ко мне в постель вернулась прохладная и посвежевшая прелестница. Руки сами потянулись ласкать её и обнимать, но были остановлены строгим тоном:
– Платон! На сегодня – конец развлечений! Иначе я завтра буду никакая. Спи!
Наверное, моё тело, ещё недавно обездвиженное, было точно такого же мнения о необходимом отдыхе. Не успел я придумать, что возразить на такой приказ, как уже спал беззаботным сном младенца. Вполне возможно, что против меня и усыпление какое-то подействовало. Моя подруга, ставшая титулованной особой, уже считалась носителем Двух Щитов, да вдобавок её интенсивно обучали самые знаменитые экселенсы эйтранов, тайланцев и белых кречей. Куда мне до неё, наивному самоучке?
Долго спал и крепко. Проснулся, когда местный Светоч уже почти заглянул в окна моей спальни. А ведь ему это сделать мешали здания дворцового комплекса на другой стороне внутреннего парка. Рядом со мной никого нет. Мои ключи – в кармане (интересно, Машка забрала последний комплект себе или у коменданта ещё и третий имеется?). Дверь наружная заперта на оба замка. За ней – этакий рабочий гул огромного людского муравейника. Комендатура уже начала работать в полном режиме. Завтрак я проспал однозначно.
Но зато ещё порядочное количество сыра и мяса оставалось на столе. Вот я и приступил к восстановлению внутренних ресурсов так, что работающие челюсти своим скрипом и хрустом мешали думать. Тем не менее две вчерашние женщины мне сразу вспомнились. Причём не желанием с ними покувыркаться в кровати, нет. После ночи с Машенькой я вряд ли в ближайшие месяцы гляну на других женщин как на объект сексуальных утех. А вот кушать хотелось много. Вкусно. Часто. И лучшего знакомства для реализации таких желаний, чем с шеф-поваром, трудно придумать. Как только реализовать это знакомство? Да чтобы без печальных для себя последствий? Вон, Оляна Ясинских – даже с самой императрицей спорить начала. А уж мне точно претензии предъявит, и не факт, что лишь словесные.
Второй вопрос: как будет действовать Марта Вольна? Вдруг меня уже уволили с должности атрегута? Вдруг сейчас ключи заберут да выселят из таких уютных апартаментов? Потому что и комендант имеет все поводы для обид в мой адрес. Хотя почему в мой? Она просто уступила дорогу старшему по званию. Мало того, я сам мечтал о таком развитии событий. Ну а что кто-то остался неудовлетворённым, так подобное в жизни случается сплошь и рядом. И никто не умирает.
Но прежде чем выйти в коридор, надо приготовиться к любой неприятности.
А вот про Шеяна Бродского я припомнил не сразу. Даже стыдно стало, вспомнив, как я его выгнал, не дав с собой ни мяса, ни рома, ни сыра. Как он там, наверху? Как устроился и чем занимается в данную минуту? Неужели тоже проспал, увлёкшись ночными забавами со своей новой подругой?
Задумавшись над этими вопросами, решил в первую очередь подняться этажом выше. Если, конечно, вообще с территории комендатуры сейчас не вышвырнут…
К счастью, всё пока оставалось без изменений. Юное недоразумение с громадной шпагой уже гордо восседало на своём месте личного порученца и секретаря. А увидев меня, заулыбалось в приветствии:
– Света и спокойствия, экселенс атрегут!
– Ой, как сложно-то! – заулыбался я в ответ. – Зови лучше просто Платоном. И почему никто меня не разбудил на завтрак?
– Наоборот, было приказано никого к тебе не пропускать и вообще не тревожить. Потом пришла её высочество Вера Герчери, похвалила меня за точное выполнение приказов и оставила для тебя распоряжение: как только ты проснёшься, немедленно явиться в её рабочий кабинет.
И она быстро объяснила, где этот кабинет искать.
– Понял, спасибо! Отправляюсь за своим первым помощником. Он ещё не появлялся?
– Не-а! – пожала плечиками девушка. – Спит, скорей всего.
Похоже, она была не в курсе всех прошедших тут ночных пертурбаций. А может, просто оказалась врождённой артисткой, сумевшей сейчас показать, что ни ушедшая отсюда императрица, ни побывавшее здесь высочество её совершенно не волнуют. Про её личное начальство пришлось выспрашивать:
– Где сейчас Марта Вольна?
– Комендант всю ночь на ногах провела, кречи ночью беспокоили. Поэтому только недавно пошла к себе прилечь на парочку каров.
Про её величество спрашивать не стал. До сих пор не мог поверить, что это относится к Машке, ну и нечего всуе поминать имя Господне, как говорится. На третий этаж я взлетел бегом, с удовлетворением отметив, что моё ослабевшее, шатаемое сквозняками тело в остальных движениях справляется неплохо. А там еле достучался в знакомую дверь. Только через две минуты Шеян открыл, сонный, припухший и дышащий страшным перегаром:
– Тебе чего? – уставился на меня, как на привидение.
– На работу нас зовут. К принцессе вызывают. Минута тебе на сборы!
Он со стоном двинулся внутрь своих более скромных, чем у меня, апартаментов, я шагнул следом. Причём рассматривать мне никто не запрещал, потому я и не стеснялся. Дверь в спальню тоже оставалась открыта, и я прекрасно всё рассмотрел: три тела, спящих без задних ног. Подруга Шеяна и музыкальная парочка. На столе пяток лейзуен из-под вина, трёхлитровая корчага знакомого рома. Остатки каких-то продуктов и кость с кусочками мяса на ней. А я переживал, что Бродский и его знакомые голодными остались, исстрадавшимися от жажды. Тогда как они неплохо повеселились! Ещё и с закономерным чувственным итогом бурного застолья.
Несмотря на своё состояние, тайланец собрался и в самом деле быстро, лишь когда шли по коридору, сорвался на укоры:
– Мы только-только прилегли!.. Тебе-то чего не спалось?
– Так приказ принцессы явиться к ней…
– Не говори глупостей! Мы в курсе всего. Спал бы ты до ужина, никто бы тебя разбудить не осмелился. И нас бы не трогали…
– Во как, интересно! А ещё вы в курсе чего?.. Чего я не знаю?
– Да ладно тебе! – даже обиделся Шеян. – Не могу понять, как это ты сделал такое в бессознательном состоянии, но ты теперь личный фаворит её императорского величества. Хотя вначале она успела устроить фирменный допрос мне… Затем ушла, но нам та самая мелкая ординарец доставила и выпить, и поесть. Лишь только разгулялись, ввалились их высочества. Вот те уже душу сумели вывернуть так, что протрезвел. Затем навёрстывал, затем чуток пошалили и вырубились. Так нет, тебе не спится!
– И что, многие знают, что я стал фаворитом?
– Нет. Принцессы особо предупредили, чтобы о таком никто словечком не смел обмолвиться, иначе немедленно на костёр поволокут.
– Ого! Так сразу и на костёр? – не поверил я.
– А ты думал! Видел бы ты, как их высочества из меня сведения о тебе вытрясали, а потом чуть одними взглядами не задушили. Если они так каждого фаворита проверяют и прессуют, то вам никто не позавидует. Чувствую, что и тебе сейчас достанется…
– Не боись! Прорвёмся! – про себя уже решил, что постараюсь посекретничать с Верочкой и рассекретить своё инкогнито. Так будет намного проще действовать дальше. Да и порадоваться толком хотелось вместе с подругой (хотя бы с одной) нашей встрече и факту нашего полного здравия.
Шеяна я взял лишь на всякий случай. Не думаю, что их высочества меня решили убрать при вызове к одной из них, но мало ли что? Находящийся рядом Двухщитный – лишний свидетель и дополнительная моральная поддержка.
Идти долго не пришлось, минут пятнадцать. Но что мне сразу не понравилось, так это чрезмерное количество здоровенных эйтранов возле кабинета. А потом ещё пяток, в самом кабинете принцессы. Да плюс десяток самых разнообразных лиц, толпящихся возле самой девушки. Хуже всего, что Вера смотрела на меня как на таракана, которого она готова раздавить собственной ножкой. Или отдать приказ другим, чтобы они раздавили. Хотя и попыталась нацепить на лицо милую, благосклонную улыбку:
– Рада, что у нас наконец-то появился свой официальный атрегут – познающий твердь. Работы очень много, поэтому не буду распинаться голословно, а немедленно перейду к твоему первому, Платон, конкретному заданию. Империя сейчас сильно нуждается в золоте, за которое мы собираемся покупать продукты питания у соседних государств, поэтому его надо очень много. Оно есть и в этом дворце, стопроцентно есть! Только вот тайники возле саркофагов главных людоедов никак не хотят раскрыть свои секреты. Твоё задание – пойти туда и отыскать это золото и драгоценности. Вот здесь план, как пройти к саркофагам от ворот, блокирующих тот уровень подвалов. К воротам вас проводят, потом их и закроют. Так положено. Отправляйся! Дайте им фляги с водой!
Вот так Верка! Вот так удружила! Не просто решила брать быка за рога, а чуть ли не сразу отправляет коварного совратителя императрицы на верную гибель. Как у неё всё просто! Даже обсуждать ничего не хочет и не спрашивает, есть ли у нас вопросы. Шеян, понятное дело, не в курсе, что и как. Зато я-то успел подслушать, что в подвалах не всё благополучно. Поэтому не стал стесняться или комплексовать из-за нарушения аудиенции:
– Ваше высочество, у меня к тебе есть важное секретнейшее сообщение. Если можно, я бы хотел его передать наедине.
Выражение её лица не изменилось, даже не дрогнуло ничего. Зато на меня чуть не набросился тучный, здоровый мужик, ступивший вперёд и загородивший собой женскую фигурку:
– Платон! Выполняй приказ и не отлынивай! Её высочество никогда не остаётся с посторонними наедине и всегда окружена телохранителями. Когда заслужишь полное доверие, тогда и передашь своё сообщение. А лучше всего сделай это в письменном виде. Грамотный небось?
Его с боков прикрыло два рыцаря эйтрана. Какой-то юркий секретарь протягивал мне от руки нарисованный план и два пояса с флягами. Остальные присутствующие в комнате вояки тоже напряглись, хватаясь за оружие. И я понял, что сейчас доверительного разговора у меня с подругой не получится. Если сам не пойду в подвалы, меня туда отволокут силой. Писать записку? Признаваясь, что я – Боря Ивлаев? Или кричать об этом вслух? Как-то мне показалось подобное унизительным, пошлым и неромантичным. Гордость противилась поспешности и скороговорке. Заявлять в данный момент о когуярах тоже вроде как нонсенс. Следовало это сразу делать, ещё до того, как получил задание. В ином случае иначе, чем за трусость, мои действия и слова не примут.
Вот в итоге таких терзаний, сомнений и опасений мне ничего не оставалось, как взять план и с почётным эскортом в десяток рыцарей «отправиться на работу». Когда нас провели к воротам, открыли их, вручили кучу факелов и жестом пригласили входить внутрь, наконец-то очнулся Шеян Бродский:
– Скоро будет обед! Не лучше ли нам вначале подкрепиться, а уже потом…
– Не лучше! – глухо отозвался наиболее угрюмый рыцарь. – Через три кара обед вам доставят прямо сюда. Из подземелий вы имеете право выйти лишь с подробно нарисованным планом, с отметками, где хранятся сокровища, и с достаточной частью этих сокровищ на руках.
– Достаточной – это сколько? – пытался я выиграть время, осматриваясь по сторонам и придумывая способ отклонения такого задания, чреватого не столько неприятностями, как неуместной потерей драгоценного времени.
– Килограмм по десять на каждого! – ухмыльнулся рыцарь. – Работайте, ребята, если вы те, за кого себя выдаёте!
Наивный Шеян бесстрашно шагнул внутрь первым. Глядя на руки воинов вокруг меня, сжимающие рукояти мечей, я двинулся следом. Не драться же мне с ними! А когда за нами с грохотом сошлись закрываемые тяжеленные створки, мой единственный работник отдела язвительно поинтересовался:
– Мне это кажется, или ты в самом деле не сумел этой ночью доставить императрице удовольствия? Потому что в ином случае фаворитов не посылают в мрачные и сырые подвалы…
И он был прав, интересуясь именно в таком ключе недавними событиями. А я знал подноготную, но не хотел расстраивать опытного целителя прежде времени:
– Ладно, уж до обеда мы всяко должны с тобой поработать… Даром простаивать нечего! – заявил я и двинулся по расширяющемуся в неизвестность тоннелю.
