Книга: Найти себя
Назад: Глава тридцать первая Месть
Дальше: Глава тридцать третья Шаги по родному миру

Глава тридцать вторая
Оставь за собой пустыню…

Ко всему прочему, как мне показалось, и мозги стали соображать гораздо лучше, чем до проглатывания тройки первых щитов. Потому что я понял сразу: попробую ткнуться в стенку – ничего, кроме шишки на лбу, не получится. А вот по поводу стрелочек и полукругов напротив каждого символа у меня уже сложилось определенное мнение. Я припомнил мое первое знакомство с молнией и единичный вариант осмотра, и мое первое впечатление «Не влезай – убьет!» показалось самым правильным и единственно верным. Но при рассмотрении огромного количества символов и парного повторения только двух контрфорсов ассоциации возникали совсем другие.
А именно: войдешь в символ – однозначно попадешь в определенный мир. Зато если шагнешь под контрфорс – совсем не обязательно быть убитым или попасть на склад запчастей, как мне втемяшилось в голову изначально. Скорее всего, попадешь тоже в тот мир, но только уже совсем в иное, обусловленное только Грибником место. Мало того, даже если эта символика и в самом деле приведет в какой-то ангар неведомых кудесников, то и он наверняка будет на Земле. Вполне возможно, из него есть выход к людям или, что уж должно иметься по всем логическим выкладкам, возврат на это самое место. Значит… Уверенности нет ни в чем, но ведь пока не шагнешь, ничего не проверишь.
И наконец – самое главное! Если здесь имеется такой выход, то почему бы не поискать и остальные? Вдруг есть возможность прямо отсюда шагнуть в Сияющий курган. Да что там вдруг! Обязательно есть! Особенно если припомнить легенды об этой крепости Дефосс и событиях трехсотшести-десятилетней давности. Вот так и подводил тогдашний император зроаков своих воинов с мешками на голове к краю балкона, заставлял шагать, а потом и сам слишком осмелел и ринулся следом за ними. Наверняка думал, что, зная секрет, обязательно найдет выход из кургана. Да и спекся! Набив себе не одну шишку на лбу, пытаясь, как и я, шагнуть прямо в стену, а потом погибнув под мечами осатаневших от злости защитников Рушатрона.
Эх! А где мне найти нужный символ? И когда?!
Обстановка к вдумчивому и скрупулезному поиску ну никак не располагала. В действительность грубо вернул шепот Миурти:
– Мы готовы! Пока суд да дело, наши еще двоих зроаков в коридоре зарубили, те шли в малую караульную. Кровищи на полу – море, трупы из ниши вываливаются, надо торопиться! Кстати, мы здесь можем в ловушке оказаться, двери в коридор с той стороны блокируются намертво роняемыми стержнями.
Что это за хитрая система и каково ее устройство, разбираться было некогда, и я поспешил к балкону над кухней. Вначале посмотрели на массивную дверь, ведущую в пиршественную залу: она была плотно прикрыта во избежание проникновения ненужных запахов на званый банкет. После чего выбрали удобный момент, и каждый лучник выпустил по две-три стрелы. Повара, как и самый главный среди них, рухнули на пол студенистыми кулями, не задев ни одного котла и не подняв лишнего шума. Когда мы сбежали вниз, даже добивать никого не пришлось. А потом стали действовать.
Первым делом я осмотрел небольшую дверь в глубине кухни и убедился, что она выходит на тот самый двор, где утром надо мной производили экзекуцию. Запер дверь на засов и огласил:
– Это будет для меня запасной выход.
– А мы? – возмутился Саабер.
– Помогаете мне подпереть дверь в зал. Быстро! – Я чуть приоткрыл дверь внутрь, оставляя маленькую щель, дал заглянуть в нее молодому командиру охотников и вместе с другими грамотно забаррикадировал дверь изнутри.
Теперь упертые в стены лавки не дали бы ворваться врагам даже с приличным тараном. А я метался как угорелый: выгреб большой лопатой раскаленные и от этого совсем бездымные угли из печи и поставил прямо возле оставленной щели. Затем поставил на них сковороду, уложил рядом пару ножей и принялся мочить в бочке с водой полотенца. При этом давая охотникам из Леснавского царства последние инструкции:
– Видите главный вход в зал? За дверьми наверняка еще несколько личных охранников. Поднимайтесь вверх, блокируйте дверь и идите в конец арочного коридора. Наверняка там есть выход на другую лестницу с хорошим обзором.
– Откуда ты знаешь? – вырвалось у Саабера.
– Через щель рассмотрел и сразу понял закономерность здешней архитектуры! – зашипел я на него в раздражении. – Вперед, и готовьте стрелы. Если почувствуете излишний интерес к пиршественному залу, начинайте стрелять. Враги насядут, отходите ко дворам, я спокойно выйду здесь. Вперед!
Не то чтобы мне понравилось командовать, нет! Мне просто как-то дико казалось, что еще недавно совершенно чужие люди и только пару часов как мои друзья слушаются меня беспрекословно. Через минуту я остался один, обмотав голову мокрыми полотенцами и хватая первый из рассыпанных возле углей патронов. Задумку просто положить патроны на жар и дождаться, пока они рванут, я отверг сразу: и шумно слишком, и пальнуть отрава может не туда, куда надо. Поэтому я ловко расковыривал пробку из пластмассы и выливал содержимое на раскаленную сковородку. Жидкость сразу испарялась, превращалась в ядовитое облачко, и то, в свою очередь, затягивалось сквознячком в пиршественную залу.
При потрошении первого патрона, поддавшись импульсу давно лелеемой мысли, высыпал порох чуть в стороне, взял маленькую щепотку пальцами и сыпанул на угли. Вместо яркой вспышки порох стал плавиться! Еще и дым выделился с серным запахом. Вот тебе и новый мир! Порох здесь не срабатывал, так что воспользоваться газовым пистолетом в любом случае была не судьба.
Но эти мысли я тут же выбросил из головы, поспешно взламывая остальные патроны.
Сосредоточился на этом действе так, что почти перестал слышать и заглядывать в щель, только и опасался, как бы самому не вдохнуть смертельного яда и не порезать себе пальцы неудобным ножом. И только когда содержимое последнего патрона унеслось сквозняком, понял, что шум в зале практически стих, сменившись натужными, но уже затихающими вздохами и редким кашлем.
Зроаки умирали. Все гости, все сподвижники принца и сам принц, так и не рассмотренный мною как следует в хороводе ненавистных обличий людоедов. Умирали, как им и полагается: в жутких мучениях и страшных судорогах. Все-таки страшнейшие, можно сказать боевые, запрещенные во всех армиях Земли патроны мне невероятно пригодились, и в замкнутом пространстве они наносили невероятный по максимальности урон врагам.
Но не успел я насладиться моментом мести и апофеозом триумфа, как одна из створок главного входа резко распахнулась и в зал заглянул недоумевающий зроак. Видимо, полное молчание пирующих его обеспокоило гораздо больше, чем шум смертельной драки между ними. Видать, этот момент мои друзья упустили, потому что зроак успел громко, истерично заорать:
– Измена! Принца отравили!
Несколько запоздавший наконечник стрелы вышел у него из груди, тело рухнуло на бок, не давая другому телохранителю сразу открыть вторую створку двери. Пока он мешкал, и его пронзила стрела, заваливая второй труп поверх первого. Эдакая мини-баррикада из тел. Меня это вполне устраивало, преграждалась хоть немного утечка ядовитого газа из пиршественной залы. Пусть уж наверняка там все гады передохнут.
Тем временем грохот боя стал подниматься куда-то вверх. Похоже, телохранители определили главную опасность для себя лично и бросились под прикрытием щитов на лучников. Подобный кадр мелькнул в проеме приоткрытой створки главного входа и подсказал, что и мне пора уходить. Вдобавок и отчетливый вопль я расслышал. Видимо, Смел приложил губу к щели верхнего выхода.
– Борей! Дверь на блоке! Прикрываем со двора!
Вот и ладушки! Я бросился к двери, ведущей на двор, одной рукой срывая уже ненужные полотенца, а второй, так и не выпуская нож, с усилиями дергал затвор. Дверь наружу я открыл ногой, что меня и спасло! За ней стоял здоровенный зроак и замахивался на меня окровавленным топором. Видать, сволочь чем-то занималась во дворе, а я, коротко выглянув, его не заметил. Или он вернулся откуда-то из внутренних территорий крепости.
От неожиданности я настолько растерялся, что, вместо попытки ткнуть ножом людоеду в брюхо, просто с выдохом швырнул нож ему в лицо. При ударе тот даже не пошатнулся, но приостановился; этого мне хватило, чтобы отпрянуть и резко потянуть за собой ручку двери. Топор летел уже мне в голову, но, отбитый полотном двери, ушел в сторону, высекая сноп искр из каменной стенки. И уже в самый последний момент, перед тем как, истерически подвывая, я захлопнул деревянную преграду и уперся ногами в раму, я заметил у атакующего меня зроака вылезшую изо рта стрелу. Ура! Наши меня прикрывают! И в следующий момент удар мертвого тела о дерево подтвердил: мне не померещилось!
Но другой удар, мысленный, заставил запаниковать: если труп привалил дверь…
Удар ногой ничего не дал: снаружи деревянную преграду словно каменной глыбой подперли. Я еще и про ступеньку, ведущую наверх, вспомнил и понял, что дверь у меня получится только прорубить. Глаза заметались по кухне в поисках топора, но голова подсказала другую верную мысль: наверх! Может, еще не поздно присоединиться к товарищам в коридоре? И уже вместе с ними отступать к конюшням?
Но там же ядовитый газ! А полотенца для чего? Смочил новые, повязал вокруг рта и носа, подхватил в последний момент попавшийся на глаза топор и поспешил наверх. Увы, мои удары по двери ее даже не пошевелили. Однозначно – эти «роняемые стержни» могли остановить и заблокировать что угодно. Да и дверь оказалась не для скоростной рубки.
Хуже всего, что с той стороны на мой стук отозвался совсем незнакомый голос:
– Эй, кто там стучит? – И когда я замер в растерянности, вопрошающий зроак сообразил на удивление быстро: – Там враг! Все вниз! Атакуйте его по кольцевому балкону пиршественного зала!
Вот и попался! Отравляющий газ ненадолго задержит нападающих, лука у меня тоже нет, чтобы дороже свою жизнь продать, да и стрелять я из него умею на уровне семилетних «индейцев» из центра Лаповки.
Только и промелькнула в голове спасительная мысль: «В полукруг! Иного шанса не будет! Быстрее!»
Мое тело тоже послушалось команды из головы почти безоговорочно. Тремя ударами топора выбив пролет перил, я на мгновение прислушался к реву голосов в коридоре и к топоту ног по лестнице, да так и сжимая топор двумя руками, шагнул с левой ноги. Ожидая только одного из двух: то ли сверзиться головой вниз с семиметровой высоты, то ли…
Повезло, случилось второе. В горячке событий я даже глаза не успел закрыть, только и оглядывался растерянно по сторонам. Хотя в первый момент я ничего не понял: выступа подо мной нет, пустота не пугает, башни тоже не видно, как и родного, столько раз ощупанного дерева возле самой дырки. Лесом вообще не пахнет. Но и на склад запчастей совсем не похоже.
Стоял я посреди внушительного, выложенного каменными плитами дворика. Чистый и аккуратный, он с одной стороны ограничивался высоким забором из красного кирпича, а со второй – высокими кустами давно отцветшей сирени. За кустами виднелся второй этаж вполне стильного, современного здания. То ли дача, то ли вилла. Между мной и кустами стояла беседка, наглухо заплетенная вьющимися розами, и оттуда раздавались громкие голоса, прерываемые время от времени веселым смехом.
Лето. Не жарко. До боли знакомая сирень и совершенно незнакомый двор. Где я? В каком времени? Кто я?
Назад: Глава тридцать первая Месть
Дальше: Глава тридцать третья Шаги по родному миру