Глава восемнадцатая

Постарались выверить, просчитать и запомнить каждый метр предполагаемого маршрута. На это и ушла основная масса подготовительного времени. На переодевание и подбор оружия потребовался самый минимум. А вот на согласование своих действий с общим штабом Парадорский и одной секунды не потратил. Только и дал распоряжение Алоису:

– Как только мы начнем продвижение в опустившемся тумане, сразу тотальная команда о прекращении любого огня по любому противнику. И запускаешь по звуковой агитации нашу утку о начавшихся переговорах по капитуляции и кратком перемирии. В любом случае, хоть на некоторое время, но это сработает. А через пять минут доложишь в штаб, что я выдвинулся в разведку.

На звуковой агитации очень настаивал Малыш, и чернокожий аналитик его поддержал:

– Должно сработать как отвлекающий фактор. Ни наши стрелять не станут, ни пиклийцы. Тем более что противник должен вас за своих принимать.

И опять самыми недовольными выглядели женщины. Правда, их попыталась успокоить Клеопатра, да и то после ухода шестерых коллег по оружию:

– Мне немного жалко свой скафандр, но я не подозревала, что Армата в него втиснется. А это говорит, что и я по физическим данным могу любому мужчине накостылять как следует.

– Ну это мы все можем, – кривилась от возмущения Лидия. – Тем более обидно, что из нас никого не взяли. Мы и стреляем лучше! – Но неожиданно она заметила, что губы у Ланьо, несмотря на ее браваду, трясутся, а в глазах поблескивают слезинки, и сразу перешла на шепот: – Ты чего?

И та не стала таиться:

– Это ведь я, дура, Танти идею по захвату вражеского командира подкинула. А он про опасность совсем не думает. Лучше бы сидел тут возле нас и автоматы подносил.

– Да ладно, не переживай ты так, самые лучшие ребята с ним пошли! – заявила Шелди с уверенностью, хотя и сама осознавала весь неимоверный риск ведущейся операции. – В крайнем случае, если прорваться не удастся, они сразу отступят и вернутся. Слышала ведь.

– Ага! Такие отступят! Да и Феликс уже дважды легко ранен был. Вдруг ослабнет?

– Все с ним нормально, сама пенкой вторую рану ему заливала, царапина.

– Ланьо! – крикнул со своего места Алоис. – Давай сюда к краберу. Начало связи со штабом. И через минуту вскользь заявляешь, что Парадорский ушел в ближнюю разведку.

Кажется, на другом конце связи больше всего переживали за людей, находящихся в данной комнате. Потому что только узрели, кто ведет связь, так и доклад слушать не стали. Наивысший полицейский чин только неразборчиво что-то буркнул и добавил:

– Тут выяснить обстановку желает ваш полковник.

И тут же на маленьком экране крабера показалось лицо Серджио Капочи:

– О! Капитан Ланьо! Как самочувствие?

– Ни единой раны или даже царапины, господин полковник! – нудно и излишне официально ответила Клеопатра.

– А что там противник вытворяет вокруг вас?

– Пока притих. Не иначе как гадость очередную замышляет.

– Будем надеяться, что недолго ему гадить осталось. Градины падают все бо́льшие и бо́льшие. Ученые уже уверены, что аномалия рассосется после обильных осадков.

– Как бы нас этими осадками не смыло, – скорее риторически волновалась капитан Ланьо. – Ни одной лодки нет порядочной или катера.

Серджио Капочи наконец решил переходить к более серьезным вопросам:

– А где там твой спаситель, наш бравый майор Парадорский?

– Он не только мой спаситель.

– Конечно, как я мог забыть! Он и принца нашего спас, и самого императора, пусть и косвенно.

– Тем не менее!

– Все равно вызови его для разговора.

– Нет его. Отправился в разведку с отрядом в пять человек.

– С чего это вдруг? – нахмурился полковник.

– Приходится майору лично выяснять все подробности о кознях врага и собственными силами решать локальные трудности.

– Кто ему разрешил?! – еще больше рассердился командир дивизиона.

– К сожалению, господин полковник, приказы капитана Ланьо для него неправомочны. – Клеопатра еле сдержалась, чтобы язык не показать. – И он сам решает проблемы вверенного ему подразделения. Вот если бы меня назначили командовать и присвоили внеочередное звание подполковника…

– Капитан! Как вы себя ведете?!

– Просто гипотетически представляю себя на месте майора, – пожала плечиками девушка под недоуменными взглядами своих подруг и Алоиса. – И тот момент, когда Парадорский после моего приказа никуда в разведку не идет, а занимается ремонтом и чисткой автоматов.

– Причем тут автоматы? – скривился Серджио.

– Вот и я спрашиваю, почему он именно меня заставил возиться со стрелковым оружием, а не взял с собой в разведку?

В переговорах повисла короткая пауза, которая прервалась вздохом полковника и его словами:

– Кто остался в батальоне за старшего?

– Старший лейтенант Полсат! – тут же отозвался Алоис, жестом заставляя Клеопатру развернуть к нем крабер. – Какие будут приказания?

– Да пока никаких. Но тут у наших военных инженеров возникла мысль использовать лодки-дирижабли на гиподинамической тяге магнитного полюса. Попытаются ночью к вам прорваться под тучей на двух лодках. Постарайтесь осмотреть и подготовить крышу.

При всей своей сообразительности Алоис не смог понять, что это за тяга такая, и решил себя не мучить терзаниями:

– А зачем? Это ведь какой риск! Дирижабли могут легко сбить, если заметят.

– Если они влетят в облако, то не заметят. Сейчас проводят испытания. И довольно успешные. А смысл – эвакуация тяжелораненых и части личного состава.

И опять мыслительная деятельность аналитика завела его в тупик:

– Тяжелораненые находятся в стабильном состоянии, обострения им пока не грозят. А личный состав?..

– Не тебе решать, друг Алоис! – вроде как по-товарищески воскликнул командир дивизиона. Но сделал это с такой сталью и холодом в голосе, что любое желание спорить или обсуждать пропадало сразу и навсегда.

– Есть просмотреть и подготовить крышу!

– Только не вздумай на это опасное дело посылать девушек. С них и в самом деле будет больше пользы при ремонте оружия. Пошли наверх ребят покрепче, там наверняка завалы разбирать после мин придется.

– Сделаем, господин полковник.

– И это… Как только вернется Парадорский, пусть немедленно свяжется со штабом. Я пока здесь и буду ждать.

Забрав крабер, по жесту Алоиса за соседний столик подсела Лидия Шелди, начавшая зачитывать подробные сводки о последнем бое, а сам аналитик зашипел в сторону нахохлившейся Клеопатры:

– Ты чего так себя ведешь? Что за грубость?

– Да плевать! – вырвалось у девушки, которая устало присела на стул с другой стороны боефикатора. Теперь разговор шел только между двумя сослуживцами. – Что он мне сделает?

Явно подразумевался полковник Капочи.

– О! Не скажи! – стал сердиться и Алоис. – И тебе может достаться, и даже мне мало не покажется, как временно здесь командующему. Но больше всех, знаешь, кому перепадет? Твоему спасителю.

– Вряд ли. У него большое будущее.

– Не спорю. Но мне как-то наедине Танти пожаловался, что Капочи его сильно ругал за поведение одной красавицы. И обещал за каждое ее официальное непослушание или грубость наказывать не провинившуюся, а именно Танти. Наш герой, конечно, за тебя стоял горой, ручался за твою дисциплину и сказал, что всегда лично готов понести за тебя наказание.

Капитан Ланьо понурила голову:

– Он мне это не рассказывал.

– Да он и мне это по секрету рассказал, и теперь голову мне свернет, если ты проговоришься о нашем разговоре. А я и так раненый, старый, больной и… голодный. Кстати, может, и в самом деле следует перекусить? О! Мне вроде как запах какой-то вкуснятинки померещился. Инга! Будь другом, сообрази нам хоть что-нибудь перекусить. А то в этой суматохе недолго от голода и ноги протянуть.

Тонкое обоняние негра не обмануло. Где-то этажом выше развернула кипучую деятельность всем хорошо известная тетушка Освалия, содержавшая весь гарнизон «Георга-4» на пищевом довольствии. И вскоре Инга явилась с огромным подносом не только громадных бутербродов, но и с четырьмя мисками отличной каши с мясом и сливочным маслом. Аналитик и две девушки набросились на еду, словно дикие звери, и только в самом конце своего ужина заметили, что Клеопатра ничего не ест, крутит вилку в своих руках и чуть не плачет. А на вопросы, что произошло, прерывающимся голосом ответила:

– А ведь наши разведчики ничего так и не поели перед выходом.