Он был с головой погружен в решение возникших проблем, поэтому приглашение на благотворительный Рождественский бал решил проигнорировать.

Бал уже не первый год устраивал Егор Киль, возомнивший себя Саввой Морозовым. Илья недолюбливал Киля. Да и Рождество католическое, а не православное. Что ему католическое Рождество?!

Его планы изменил телефонный звонок.

– Господин Северин, – голос был незнакомый, непонятно даже, мужской или женский, – вас интересует компания «Максима-стройсервис»?

– Допустим, – ответил Илья осторожно.

– В таком случае настоятельно советую посетить Рождественский благотворительный бал…

– Ну как? – Сима любовно погладила нежную, почти невесомую ткань вечернего платья того изумительного цвета, который принято называть «брызги шампанского».

– В целом неплохо, – ответила Инна.

– Неплохо? И только?! Платье от Армани не может выглядеть неплохо, оно должно выглядеть сногсшибательно! – усмехнулась Сима.

– Хорошо, оно сногсшибательно, – покладисто согласилась подруга. – Давай-ка побыстрее собирайся, а то мы опоздаем.

– Когда-то ты пыталась убедить меня, что опоздание – только на пользу.

– Если ты будешь собираться такими темпами, мы опоздаем часа на два. Предупреждаю, Гора ждать не любит!

– Да не боюсь я твоего Гору! – Сима еще раз посмотрела на платье от Армани и грустно улыбнулась.

Много лет назад она пришла на светский раут в самодельном платье. Она была глупой и наивной. Она пыталась взять штурмом неприступную крепость и потерпела поражение…

Сима открыла плоскую коробочку – на черном бархате тускло мерцал жемчужный гарнитур. Сегодня она будет во всеоружии. Сегодня неприступная крепость падет.

Это была настоящая феерия света!

Деревья старинного парка украшали разноцветные гирлянды. Подъездную аллею освещали стилизованные под старину фонари. Снег загадочно мерцал в лунном сиянии и ярко искрился в свете фар дорогих автомобилей, подъезжающих к особняку, который в лучах прожекторов казался сказочным.

Лучшего места для проведения рождественского бала невозможно было представить.

В огромном зале царила атмосфера праздника и предвосхищения чуда.

Илья не разделял всеобщего возбуждения: он напряженно всматривался в пеструю толпу гостей и пытался вычислить звонившего. Он знал, что это напрасный труд, но ничего не мог с собой поделать.

Илья даже не взглянул на выряженного в ливрею официанта с подносом с шампанским: сегодня ночью Северину нужна ясная голова, он не станет пить.

Струнный оркестр заиграл что-то мажорное, перекрывая людское многоголосие, запела скрипка. На рождественской елке вспыхнули сотни разноцветных огоньков. Присутствующие восхищенно загудели. Илья равнодушно смахнул упавшее на рукав фрака конфетти, отвернулся от елки…

На пороге бального зала стояла женщина. На фоне огромного дверного проема она казалась хрупкой, как китайская статуэтка.

Илья не знал, что его здоровое, тренированное сердце способно сбиваться с ритма. Даже будучи ребенком, он не верил в фей, Дедов Морозов и прочую ерунду, но эта рождественская ночь заставила его поверить в чудеса.

Чудо стояло на пороге бального зала и смотрело прямо на него. Привычным жестом Чудо забросило за спину тяжелую «высокотехнологичную» косу и улыбнулось.

Сима не думала, что это будет так тяжело.

Она увидела его сразу, как только вошла в зал. Казалось, что он ждал ее появления.

Он почти не изменился. Да и с чего ему меняться?! Жизнь не прошлась по нему асфальтоукладочным катком. Он не страдал и не терял. Ничего, очень скоро все изменится.

Сима решительно отбросила за спину косу и улыбнулась приближающемуся мужчине.

– Тебе идет фрак, – сказала она.

– А тебе идет коса, – отозвался он. – Где ты была все эти годы?

– Где я только не была! – усмехнулась Сима.

– Я искал тебя.

– Да? – Она едва заметно приподняла одну бровь.

– Да.

Илья осторожно взял ее за руку, просто чтобы убедиться, что она не плод его воображения.

– Ну, так вот она я. – Пальцы Симы едва заметно дрогнули в его ладони.

– Ты давно в Москве?

Она пожала плечами:

– Недавно. Можно сказать, что я попала с корабля на бал.

Сима огляделась.

– Кого-то ищешь? – Он надеялся, что вопрос прозвучал максимально нейтрально.

– Инку с Глебом, – ответила она, и Илья едва удержался от облегченного вздоха.

Она здесь одна, без спутника, и это вселяет надежду.

В голове роились сотни мыслей. Только одно он знал наверняка: сегодня ей не удастся исчезнуть. Больше он ее не потеряет.

Про таинственного анонима Северин и думать забыл. Какие, к черту, дела, когда счастье так близко?! Вот только что с ним делать, с этим счастьем? Вернее, он совершенно ясно представлял, что хочет сделать, но пока не знал, как этого добиться. Даже когда Сима была молоденькой, доверчивой девочкой, с ней было нелегко. А теперь…

Теперь она роскошная женщина, уверенная в своих силах, знающая себе цену. Ее нельзя просто сгрести в охапку и затащить в свою постель.

– Может, потанцуем? – предложила она.

– Я буду счастлив, – Илья склонил голову в галантном поклоне.

Сима иронично улыбнулась:

– Мне достался самый воспитанный кавалер.

– А мне – самая прекрасная дама.

Оказывается, он забыл, какие у нее глаза. А они необыкновенные! Золотые рыбки, резвящиеся на дне прозрачного ручья, – вот какие у нее глаза.

Илья мысленно усмехнулся: еще чуть-чуть – и он начнет изъясняться стихами, почище, чем незабвенный Александр Сергеевич. Интересно, все влюбленные такие идиоты или ему одному повезло?

Сон не шел.

Илья с нежностью посмотрел на спящую рядом женщину – его женщину.

У них все получилось легко и естественно. Он привез ее в свой дом. Дом, который при ее появлении наконец-то проснулся и превратился в нормальное человеческое жилище. Даже ступени дубовой лестницы приветственно поскрипывали, когда он нес свою женщину на второй этаж.

А потом…

Он как-то смутно помнил, что было потом.

Помнил, как вынимал жемчужные булавки из ее «высокотехнологичной» косы. Помнил тяжесть и шелковистость отпущенных на волю волос. Помнил шелест падающей на пол одежды. Помнил, как золотые рыбки лихорадочно заметались на дне ее глаз.

А больше ничего не помнил.

Знал лишь, что все случившееся было чудесным и правильным.

Глупо улыбаясь, он подгреб спящую Симу к себе, подальше от края огромной кровати. Почему-то она всегда норовила скатиться на самый край. И так же, как раньше, она что-то недовольно проворчала во сне.

Счастье его было таким всепоглощающим, что от этого стало немного страшно.

Как только дыхание Ильи стало глубоким и спокойным, Сима открыла глаза.

Все получилось не так, как она рассчитывала. Она потеряла контроль.

Кто же мог предполагать, что глупое тело подведет ее в самый ответственный момент?!

Сима внимательно посмотрела на спящего рядом мужчину.

– Мерзавец, – прошептала она почти нежно, – ты еще не знаешь, что тебя ждет.

Она соскользнула с кровати, подобрала разбросанную на пушистом ковре одежду и еще раз посмотрела на Илью. Неожиданно в душе шевельнулась жалость.

Но Сима ее отбросила.

Ее саму никто не пожалел. Ее сделали предметом спора, игрушкой.

Так с какой стати она должна быть милосердной?

Он еще не успел до конца проснуться, но уже знал, что в его жизни случилось что-то чудесное. Не открывая глаз, Илья провел рукой по льняным простыням.

Никого… Чудо не желало материализовываться.

Не доверяя осязанию, Илья приоткрыл один глаз – сбитая простыня, смятая подушка.

Никого.

Одним прыжком он очутился на ногах. Произошедшее ночью не было сном. Сима была в его постели, в его руках, черт возьми!

Где же она?!

Илья посмотрел на часы. Девять утра – ужасная рань для человека, не спавшего почти всю ночь. Может, она проснулась, решила его не будить и спустилась на первый этаж?

Илья огляделся в поисках подходящей одежды, стянул с кровати простыню, соорудил из нее нечто отдаленно напоминающее римскую тунику. Не самое уместное одеяние, но фрак с утра еще более неуместен.

В доме царила тишина. Спускаясь по лестнице, он уже знал, что Сима ушла.

Ушла. Но почему? Он вчера сделал что-то не так? Он ее чем-то обидел?

Целый час Северин потратил на поиски записки. Должна же быть какая-то записка с объяснениями! Что-нибудь типа: «Извини, любимый. Очень спешу, встретимся вечером».

Он перевернул вверх дном весь дом, но записки так и не нашел. Зато нашел жемчужную заколку. Наверное, ночью, расплетая «высокотехнологичную» косу, он был слишком нетерпелив.

– Во всяком случае, мне ничего не приснилось, – сказал он заколке. – Ну, и где же теперь искать твою хозяйку?

Илья не находил себе места. Прошла уже целая неделя, а Сима как сквозь землю провалилась. Попытка выяснить что-нибудь о ней у Инны не дала результата.

– Ничем не могу тебе помочь, – сказала та злорадно. – Сима у нас барышня самостоятельная, мне о своей личной жизни не докладывает.

При словосочетании «личная жизнь» Илья скрипнул зубами: у Симы не должно быть личной жизни. Он – ее личная жизнь.

– Если Сима объявится, я непременно сообщу ей, что ты ее искал, – заверила Инна.

– Да уж, будь любезна! – Он едва удержался, чтобы не сказать ей какую-нибудь колкость.