Глава двадцать первая
в которой у героя есть выбор
— Как вы, Виктория Александровна? — спросил Азов, как только машина тронулась с места.
— Нормально вроде — Вика потрогала горло. — Так быстро все случилось, я даже не поняла ничего. Помню только Кифа в этом жутком наряде и с выпученными глазами — и все, потом темнота.
— Он не хотел ее смерти — бесцеремонно сказал Валяев. — Она им еще может пригодиться. Хотя наш друг ведет себя так глупо, что раньше или позже сам придет к ним.
— Я веду себя глупо? — градус кипения достиг предела, и я понял, что на меня накатывает то чувство, которому дал лиричное название "Багровая тьма".
Это явление возникало у меня очень редко, раза четыре за всю жизнь, но случалось. Когда "Багровая тьма" приходила, у меня отказывали все тормоза, и я делал вещи, которые потом сам не слишком одобрял. В последний раз это было в армии, и я чуть не загремел в дисбат, поскольку отволохал черенком от лопаты трех осетин, с которыми служил в одной роте. Они меня так капитально достали фразами вроде "Какой красавчык" и "Э, лубить тебя сегодня буду", что в какой-то миг мою крышу сорвало напрочь, глаза закрыла красная пелена, и не убил я их только потому, что меня с большим трудом схомутали ребята-сослуживцы. Я даже не почувствовал, что один из осетин мне пропорол бок ножом, несильно правда.
Поднимать скандал не стали, ротный провел беседу и со мной, и с "чертями", после чего дело спустили на тормозах. Хотя, ради правды, этот был тот самый случай, когда я не слишком сожалел о сделанном. Впрочем, осетины оказались потом не такими уж любителями мальчиков, мы с ними замирились еще в больничке и даже несколько раз выпивали. Оказывается, они просто так шутили. Специфический кавказский юмор, панимаешь.
Вот и сейчас на меня начало накатывать, я даже уже открыл рот, чтобы обложить семибашенными матюками и Валяева, и Азова, и "Радеон", но Вика, что-то почувствовавшая, положила мне на колено руку. И тьма отступила, не знаю, надолго ли, но отступила.
Рот, впрочем, я закрывать не стал. Раз открыл, надо говорить.
— Хотя да, Никита, я действительно веду себя глупо — сарказма в слова я вкачивал столько, что хватило бы на дюжину фельетонов и даже осталось бы в запасе немного. — И моя основная глупость заключается в том, что я считал "Радеон" действительно безопасным местом. Как мне думается сейчас, дома я был бы под большей защитой, чем в вашем здании.
— Ты бредишь, что ли? — Валяев нагнулся в сторону и посмотрел на меня. — Что за чушь?
— И вправду, что за чушь? — я хлопнул в ладоши. — То есть это меня не в вашем великолепном здании сначала сопроводили в жуткие подвалы, потом там раза три приложили в печень, потом попинали ногами, отоварили по почкам и в результате сдали в полицию?
— Илья Павлович, ты чего-нибудь понял? — Валяев недоуменно взглянул на Азова. — Что за бред он несет?
— Киф, вдохни глубоко и выдохни — не оборачиваясь, ответил Азов. — И так раза три подряд. Иииии — начали.
Я выполнил приказ, поскольку его тон не оставлял мне повода для обсуждения.
— Успокоился? — спросил меня Азов после того, как я выполнил требуемое.
— Ну так — не стал врать я. — Более-менее.
— По почкам — всхлипнула Вика, которая явно была под впечатлением моего словесного потока. — Он только-только оклемался!
— И все-таки — непреклонно потребовал Азов. — С начала и очень подробно.
И я начал рассказывать. Закончил я уже в гараже "Радеона", ехать-то было не так уж и далеко.
— Бред какой — фыркнул Валяев.
— Бред!?! — взвилась Вика. — Ногами моего Кифа бить — это бред? Палачи ваши охранники, твари, мрази!
— Нет-нет — Валяев, по-моему, перепугался столь яркого проявления эмоций в исполнении обычно спокойной при посторонних Вики. — Это-то само собой, я про то, что мы понять не могли, как он из здания смылся, столько версий перебрали, когда ты позвонила. А тут собственные идиоты постарались. Ну, разве не бред?
— Бред — признал я, в свою очередь положив руку на круглое колено Вики. — Но мне, например, противно даже в этот ваш жилой корпус возвращаться. Да и страшновато.
— Не валяй дурака — махнул рукой Валяев. — Дадим тебе пропуск…
— Да нет, ты не понял — объяснил я ему. — Я ведь этих двоих убить хотел тогда. А сейчас еще сильнее хочу, из-за них вон Вика пострадала. Мало ей что ли досталось за последние дни, а тут еще это…
— Ну и убей, делов-то? — пожал плечами Валяев. — Пошли, сейчас мы с ними пообщаемся, со всеми сразу. А там решишь — убивать, не убивать…
Мы вышли из машины, все остальные стояли и ждали нас. Чуть в стороне стоял Жилин и с интересом таращился на машины в гараже. Оно и понятно — не на всякой выставке автопрома столько эксклюзива увидишь.
— А, Никит — вспомнил я — Слушай, Сереге пуховик порезали…
Валяев отмахнулся:
— Твоему Сереге за его действия премия такая будет уже завтра, что он себе не пуховик новый купит, а целый меховой отдел в магазине. Да и вообще — правильный парень, молодец.
— Леша — окликнул одного из охранников Азов. — Мы сейчас наверх поднимемся, на 6-Ж, а ты отведи вон того парня в медпункт. Пусть посмотрят, что у него там с рукой. Как закончат, приведешь его к нам.
— Да нормально все — Жилин было попробовал отмахнуться. — Делов-то.
— Когда это скажет врач, тогда это будет фактом — строго сказал Азов. — А до той поры — выполнять приказ.
В голосе были командные нотки, по этой причине Жилин, в которого были крепко вбиты армейские инстинкты, чуть не встал по стойке "смирно", даже у меня какие-то воспоминания в душе шевельнулись.
Серегу повели в медпункт, мы же вошли в зеркальный лифт, который был так не похож на ту узкую кабинку, в которой пару часов назад Саша отбивал мне печень. Я инстинктивно погладил живот.
— Болит? — заметил мои телодвижения Азов.
— Не то чтобы — ответил ему я. — Но завтра мне вся эта физкультура аукнется, слово даю.
На этаже первым, кого мы увидели, был Зимин.
— Живой — он подошел ко мне и приобнял за плечи. — Слушай, ты не кошка? У той в запасе девять жизней, а у тебя их, по-моему, поболе. Еще бы мозгов в голову — и был бы ты идеальный человек.
— Нет, Макс, он тут ни при чем — Азов поморщился. — Это мои дуболомы накосорезили. Хотя… Киф, а ты чего часы не одел?
— Так я на ресепшн пошел — возмутился я. — Чего мне их одевать? Я понимаю, если бы на улицу собрался, а так-то чего их таскать?
Как все-таки приятно не врать. Вот если бы я за сигаретами на улицу пошел — то одел бы. Свою полезность они уже доказали. Нет, теперь-то я без них из дома ни шагу не сделаю.
— Такому, как ты их надо к руке пришить — назидательно сказал Валяев.
За разговорами мы подошли к стойке, где сидела ЛидияВанна, которая заметив руководство, вскочила с кресла, поправляя прическу.
— Максим Андрасович, Никита Небранович — защебетала она и тут заметила меня.
— Чего замолчала, Мальвина на пенсии? — эту женщину я жалеть не собирался. Ненавижу таких, как она — самовлюбленных, эгоцентричных и наглых. — Что, бабушка с голубыми волосами, в зобу дыханье сперло?
По затравленному взгляду было понятно, что противная консьержка уже все поняла, и теперь думает, как бы выбраться из этой истории с наименьшими потерями и на кого бы все свалить.
— Ну, давай — подбодрил я ее. — Скажи, что пошутила, а гоблины-охранники тебя и не поняли.
— Кто не понял? — пролепетала ЛидияВанна.
— Два ходячих мертвеца — зло ответил ей я. — Знаешь, почему ходячих?
— Почему? — тетка бледнела на глазах и полтонны румян на щеках ее не спасали.
— Потому что они уже покойники, но еще дышат. Кстати, а где они?
— Неправильная постановка вопроса — мягко сказал Азов. — Верно будет спросить — кто они?
— Саша Мальцев и Володя Вербицкий — с готовностью сообщила ему ЛидияВанна.
— И еще Лебедянского не забудьте — добавил я кляузно. — Тварюга такая, по яйцам знаете мне как саданул. Да он все это и закрутил, если бы не он. то все бы быстро выяснилось.
Против Гены, который меня полиции передал, я ничего не имел — ему сказали, он сделал. Не издевался, не хамил — какие претензии?
Азов достал переговорное устройство.
— Валера, на 6-Ж Мальцева, Вербицкого, Лебедянского, Ватутина. Срочно.
А кто такой Ватутин? Может, как раз Гена, я же его упоминал в рассказе.
В коридоре загромыхало, и я увидел знакомую самоходку с маленькой фигурой позади ее.
— Вот кто всю кашу заварил! — немедленно завизжжала ЛидияВанна, тыкая в самоходку пальцем. — Это Алка-сучка охранников вызвала. Она так и сказала "Держи ворюгу", она! Она же сотрудник, почему мы должны ей не верить?
Вот какая же тварь!
— Помолчите — пресек ее вопли Азов. — Девушка, где вы там? Идите сюда.
Миниатюрная Алла подошла к нам и уставилась на меня.
— Это правда, то что сказала… ммм… — Азов явно не знал имени ЛидииВанны. — Данная особа.
— Про этого мужчину я ничего такого не говорила, но в целом — да, это я вызвала охрану. — Алла явно боялась, но прогибаться не собиралась. — Есть установка — никаких посторонних на этаже. Я действовала по регламенту, я за него расписывалась и обязана выполнять.
— Она права — поддержал девушку я. К ней, как и к Гене, я не испытывал неприязни. — Она просто вызвала охрану.
Вика, с брезгливостью смотревшая на уборщицу, перевела на меня тяжелый взгляд, явно не понимая, зачем я кого-то выгораживаю.
— А чего? — я пожал плечами. — Человек делал свое дело. Заметила, сообщила, пошла дальше убирать. Я бы ей наоборот премию выписал или повысил. Например, отдал ей место вот этой… Как ты там сказал. Илья Павлович? Особы? Это неправильное слово. Особи — вот это то, что надо.
Суровые серые глаза малютки-уборщицы стали немного удивленными.
"Дзииинь" — в конце коридора открылся лифт, и через минуту я увидел людей, которые так лихо гнули меня в бараний рог, и еще какого-то незнакомого мне мужчину. При этом одного среди них не хватало. Того, очкастого, который меня и сдал по большому счету в полицию.
— Привет — помахал я удивленной парочке охранников рукой. — Ну, не ожидали увидеть Скабичевского снова?
— Кого? — очень удивился Валяев. — Почему Скабичевского?
— Да какая этим гоблинам была разница? — хмыкнул я. — Я мог хоть Акакием Башмачкиным назваться.
— В Акакия не поверили бы — засомневался Азов. — Они дикие, но не совсем уж идиоты.
— Который из них по почкам бил? — деловито спросила Вика, не обращая внимания на остальных присутствующих, и я показал ей на Сашу, который хмуро уставился в пол.
Вика, цокая каблуками, подошла к нему.
— Глаза на меня подними — приказала она охраннику, и дождавшись этого, резко ударила его по лицу. Удар был не девичий, это была не банальная пощечина, это был именно удар, от которого голова охранника мотнулась в сторону. — Тварь, у него почки больные.
Четыре набухающих полосы перечертили щеку Саши, Вика явно не жалела свои ногти. Охранник молчал и терпел, выбора у него не было, но оживился неизвестный мне мужик:
— Девушка, девушка, что вы творите? — он сделал шаг по направлению к Вике, но его остановил голос Валяева.
— Не протестуй, она в своем праве. Виктория Александровна, продолжай, мы подождем.
Вику все-таки их слова остановили, она достала из кармашка платок и вытерла руки. Прежде, чем отойти от Саши, она отчетливо ему пообещала:
— Если с ним хоть что-то будет не так, ты умрешь. Илья Павлович, я не шучу.
— Да какие теперь шутки — Азов был очень серьезен, он повернулся к замершим Алле и ЛидииВанне. — Так, вы, девушка и вы… Кхм. Уходите отсюда. В лифт и на первый этаж, и ждать там, пока мы не спустимся. Потом здания не покидать до моего отдельного распоряжения, быть в шаговой доступности, я вас опрашивать буду по этому инциденту.
Охранники уже поняли, что происходит что-то не то, они ждали в лучшем случае выволочки, в худшем увольнения, но теперь явно занервничали.
— Валера — Азов снова достал переговорное устройство. — Камеры с 6-Ж отключи. Готово? Хорошо.
Он засунул руку за отворот пиджака и достал пистолет с длинным дулом. Щелкнул затвор, досылая патрон в ствол.
— На — протянул он его мне. — Ты хотел их жизни — забери их. Ты, как сказал Никита, в своем праве.
Я хлопнул глазами и уставился на пистолет.
— Давай-давай — хлопнул меня по плечу Валяев. — Пристрели этих уродов. Это просто и приятно. Ты мне верь, я знаю.
— Ну, а почему бы и нет? — Зимин наклонил голову к плечу, как попугайчик. — Месть не всегда правильна, но всегда уместна. И на душе потом гармония. Стреляй!
— Вы чего? — как будто проснулся Саша. — Это вы чересчур уже!
Володя молчал, но в какой-то момент он дернулся, как будто собрался сунуть руку под пиджак, но тут же застыл, поскольку неизвестный мне мужик, видимо, тот самый Ватутин, приставил к его затылку дуло пистолета.
— Не дергайся, не надо — мягко сказал он Володе. — Накосячил — ответишь. Что ты натворил, я не знаю, но хозяева просто так ничего не делают, так что не суетись.
— Я и не дергаюсь, все и так понятно — спокойно ответил ему Володя. — Это уже не имеет смысла, мы все равно из здания не выйдем, даже если всех вас здесь положим. И умирать будем плохо, куда хуже, чем сейчас. Не трясись ты!
Он сказал это Саше, которого била крупная дрожь.
Я взял у Азова пистолет и подошел к Володе.
— Вот видишь, как быстро все меняется — я приставил дуло к его лбу.
— Невероятно быстро. Но ты же видел, что мы просто выполняли приказ — парню было очень страшно, но он попробовал улыбнуться. — А если чуть перестарались — так извини.
Я промолчал, поскольку во мне как будто столкнулись две силы. Одна кричала — "Стреляй, что ты ждешь!". Вторая рассудительно говорила "Не делай этого. Не переступай линию".
Я чувствовал спиной взгляды Зимина и Валяева, и просто физически ощущал, как они ждут выстрела, как они хотят, чтобы он прозвучал. И я решил их не расстраивать.
Я поднял дуло пистолета вверх и нажал на курок. Оглушительно грохнуло, меня обсыпало каменной крошкой.
— Вот как-то так — я провел рукой по лицу Володи. — Помни, сволочь, об этом дне. Не всякий приказ стоит выполнять, иногда голову включать надо.
— Он описался — хихикнула Вика. Я посмотрел на штаны Володи — они были сухие.
Вика хохотала в голос, немного истерично, но все же естественно. Я перевел глаза на Сашу — носок его ботинка блестел от влаги.
— Ссыкун — сморщил я нос. — Хотел я тебе по шарам съездить, да теперь брезгливо.
— Ну, если все закончилось, может мы пойдем? — совершенно спокойно спросил Ватутин, убирая пистолет от затылка Володи. — Я так понимаю, взаимные претензии сняты? У меня есть, о чем с ребятами поговорить. Илья Павлович, можете ничего не говорить, рапорт будет через час. Если надо — то и заявление об уходе.
— Киф — Азов проигнорировал его слова, видимо это подразумевалось само собой, подошел ко мне и забрал у меня свое оружие — Тебе решать их судьбу.
— Не думаю, что вам нужны такие, как этот красавец — я показал на Сашу. — По второму думайте сами.
— Ну да, ну да — Азов встал напротив Саши, посмотрел секунд десять ему в лицо, а когда тот что-то забормотал, пытаясь отстраниться от безопасника, нанес страшный удар в живот. Парня отбросило на несколько шагов от Азова, в воздухе резко запахло.
— Полный набор, два в одном — хмыкнул Валяев. — Давно я этого удара не видел. Надо бы скорую вызвать, в прошлый раз ты мужику селезенку разорвал.
— Вызовут — Азову явно больше не было дела до Саши, он подошел к Ватутину. — У тебя будет разговор с ними, а у меня с тобой. Иди к себе, готовь вазелин. Эти двое тоже должны быть там. И Лебедянский непременно, вон тот что-то о приказе говорил, который выполнял. Ты, я так понимаю, такого не отдавал, значит командовал кто? Не знаешь? А что ты знаешь?
— Да, верно подмечено, почему их только двое? — раздался голос Зимина. — Где третий? Лебедянский где?
— Лебедянского не нашли — развел руками Ватутин. — Он же мой зам по общим вопросам, все время где-то бегает.
— А рация, переговорник, в конце концов? — Зимин сжал губы. — Его вызывали?
— Вызывали, он не отвечает — отвел глаза в сторону Ватутин. — Времени было мало, вы нас затребовали немедленно, и я пошел сюда с этими двумя. В конце концов Леонид Леонидович потом сюда подойдет.
После этих слов на скулах Азова заиграли желваки.
— Отлично — Зимин коротко глянул на Азова. — Великолепно. Прекрасно!
— Это мои кадры — угрюмо сказал Зимину Азов. — Я сам разберусь. Ватутин, Лебедянского из-под земли достать.
— Будет исполнено — Ватутин показал Володе на стонущего Сашу, скрючившегося на полу, тот стал его поднимать.
— Охота тебе возиться этой падалью — голос Вики прозвучал очень резко, она подошла к охранникам, посмотрела на Сашу, сквозь стоны все еще что-то бормочущего, снизу вверх и неожиданно плюнула ему в лицо. — Надеюсь, ты сдохнешь, скоро и мучительно.
— Сильная женщина, много в ней ненависти, а значит много силы — Валяев цыкнул зубом. — Повезло тебе, братка.
Ну не знаю. Я все время вижу в ней что-то новое, и не всегда меня это радует.
— Что за стрельба? — в коридоре показалась сонная Генриетта. — На нас опять напали ландскнехты?
— Генрика, какие ландскнехты? — засмеялся Зимин. — Лопнула лампочка, вон, молодого человека напугала.
— Это я чувствую — пахло в коридоре и впрямь резковато. — Безобразие какое. А где горничные? Где Лидия Ивановна?
— Да, о Лидии Ивановне — оживился я. Этой старой крысе я спускать ничего не хотел. — Ее можно уволить? Желательно по статье.
— Да пожалуйста — Зимину явно было все равно — Илья Павлович, скажи Ядвиге. Надеюсь, хоть с этим ты справишься.
Азов молча кивнул, явно отметив "хоть с этим".
— Ну, вроде все — Зимин щелкнул пальцами — Киф, прими душ и часика через три жду тебя у себя. Коньяку выпьем.
— Опять коньяк — возмутилась Вика. — Ему лекарства пить надо теперь, а не этот ваш клопомор.
— Мне идти не в чем — пожаловался Зимину я.
— Я же тебе вчера костюм прислал? — озадачился он.
— Так отняли — я показал на все еще находящихся здесь охранников. Сашу подняли, но ноги у него не шевелились. — Да и грязный он теперь, они же меня ногами прямо в нем месили.
— Вот скоты — возмутился Зимин. — Вы в своем уме? Это же от Шеппарда костюм был!
— Удержим из зарплаты — пообещал Ватутин. — Выплатят.
— Выплатят они — Зимин нехорошо глянул на Азова. — Думаю, Илья Павлович, что количество вопросов к тебе скоро достигнет критической массы. Почему спала служба внутреннего наблюдения? Почему не был предупрежден персонал? Где твоя хваленая Бэлла, почему Виктория Александровна одна по улицам бегает? Почему какие-то громилы сами решают вопросы с нарушителями режима? И это я только начал спрашивать.
— Ты, Макс, не перегибай — вмешался вдруг в разговор Валяев. — Где Илья Павлович и где внутренняя охрана? Это ведомство Ватутина, с него и спрос, хоть, конечно, формальное соподчинение и есть. Но при этом дело Азова отпор внешнему врагу давать, а не каждому дуролому-охраннику фотку Кифа под нос совать.
— Будут вопросы — я на них отвечу — резко сказал безопасник Зимину, игнорируя поддержавшего его Валяеваю — И не перед тобой мне держать отчет, если ты помнишь. А что до Бэллы и ее сестры — ты знаешь, где они сегодня, не валяй дурака. Что до Виктории Александровны… Принимается.
— А я с тобой согласен — как-то легко произнес Зиминю — И, в том, что где сестры сегодня я знаю, и в том, что ответ тебе не перед мной держать. Только вот ответишь ты там за все сразу, смею тебя заверить. И вот еще что — тебя я вечером не жду, посиделки будут только для своих. Виктория Александровна, примите мое восхищение, "Радеон" перед вами в большом долгу. Как Лебедянский появится — сразу доложить мне. Да, вот что еще. Кит, я тебе так скажу — кабы Илья Павлович этот отпор внешнему врагу, о котором ты мне говорил, давал, то у меня бы и вопросов к нему не было.
Он поцеловал Вике руку, развернулся и ушел в сторону лифта, туда же, чуть погодя, поковыляли охранники, за ними отправился Азов, который явно хотел нам что-то сказать, видимо о том, что ему нужны показания, но, глянув на наши с Викой лица только приказал:
— Здание не покидать, завтра поговорим. И без часов даже на горшок не ходить!
В коридоре, припорошенным крошкой, выбитой пулей из потолка остались только мы с Викой, Валяев и Генриетта.
— Пойду досыпать — зевнула она и ушла к себе. Спящая царевна, блин.
— Никит, так что с шмотками? — вопрос-то следовало решать. — Пропуск мне обещали, так и не дали. Сигарет у меня нету.
Валяев меня похоже и не слышал, он думал о чем-то своем.
— Никит — дернул его за рукав я. — Валяев!
— Чего тебе? — точно, он меня даже не слышал.
— Одежды мне — зло сказал ему я. — Пропуск! Сигарет!
— Хлеба и зрелищ — Валяев покрутил пальцем у виска. — Ты совсем рехнулся, я что тебе, завхоз?
Он достал из кармана бумажник, вынул из него стопку купюр, сунул их мне в руку, после чего тоже пошел к лифтам.
— Вот как-то так — я посмотрел на Вику и помахал деньгами. — Всё, как всегда.
— Я бы выстрелила — Вика думала о чем-то своем. — Выстрелила.
— Воительница — я обнял девушку, которую явно потряхивало от эмоций. — А что было бы потом?
— Потом — наши взгляды скрестились, в ее глазах была бездна. — Какая разница, что было бы потом?
— Большая — как мне объяснить ей, что делать то, что от тебя ждут проще, чем это не делать. — Потом надо было бы как-то жить.
— Я извиняюсь — вкрадчивый голос ЛидииВанны прозвучал на редкость неуместно. — А мне уже можно приступить к своей работе?
— Работе — я фыркнул. — Честных людей ворами называть и костоломам отдавать на расправу? Это у вас отлично выходит.
— Вот и напрасно вы так — ЛидияВанна была сама любезность. — Я же разобралась в своей ошибке, просто не успела сообщить о ней. Вот, и пропуск ваш я нашла.
Она взяла со стола пластиковую карту, на которой была моя фотография и протянула мне.
— Я ее нашла прямо перед тем, как вы пришли — вкрадчиво-успокаивающе объяснила мне ЛидияВанна. — И только собралась бить во все колокола, тут раз — и все само разъяснилось.
— Сука ты старая — так же ласково сказал ей я. — Ты же его нашла, когда я еще в здании был, просто решила себя не палить. Я это знаю, и ты тоже.
— Я ведь вам в матери гожусь, что же это вы такими словами кидаетесь? — укоризненно покачала париком консьержка.
— Вот тебя бы… — я вытянул руку и коснулся указательным пальцем ее лба. — И рука бы не дрогнула, клянусь. Те трое просто каратели, а вот ты… Ты тварь особого порядка.
— Пошли — Вику явно начинал бить отходняк. Она взяла у замершей ЛидииВанны мой пропуск и дернула меня за рукав. Пошли уже.
— Сереги еще нет — не отрывал я взгляда от замерших глаз консьержки.
— Он нас найдет — уверенно сказала жена. — Этот не заблудится.
— Живи пока — оторвал я палец от лба старой крысы. — Пока.
Серега появился минут через десять, уже после того, как я сходил в душ.
— Ну, я же говорил, что все нормально — сообщил он нам с порога, помахав рукой. — Слушайте, а круто тут внутри, по-взрослому так. Только сортиром в коридоре воняет и в потолок кто-то палил.
— Это здесь забавы такие — устало сказал ему я. — Что ни день, так что-то новое.
— Ты прикольный в халате, шеф — хихикнул Серега.
— Заглохни — зыркнул на него я. — У меня все равно больше никакой одежды нет.
В дверь постучали, Серега подобрался.
— Да успокойся — встал с кресла я. — Не скажу, что здесь полностью безопасно, но все-таки не проходные дворы.
В дверях стоял молодой человек с безукоризненной прической, и как будто приклеенной к губам улыбкой.
— Харитон Юрьевич — склонил молодой человек голову. — У меня поручение к вам и к Виктории Александровне. Позволите войти?
— Ну, заходите — пропустил я его в коридор. — Вик, тут к нам говорящее письмо пришло.
Молодой человек обозначил улыбку, как бы оценив мою шутку.
— Что? — в коридор вышла Вика, все еще одетая в рабочий костюм.
— Виктория Александровна — молодой человек ловким жестом извлёк как будто из воздуха бархатный футляр. — Максим Андрасович уполномочил передать вам этот скромный подарок, в знак огромной признательности за то, что вы сегодня сделали для нашей компании.
Щелкнула застежка футляра и свет ламп накаливания рассыпался на мелкие брызги в гранях безупречных камней, из которых было сделано колье, лежащее в нем.
Вика негромко ахнула, прижав руки к щекам.
— Он просил передать, что это меньшее из того, что он может для вас сделать — пояснил молодой человек и протянул ей футляр. — Благоволите принять.
Вика благоволила и тут же ускакала в комнату.
— Это все? — спросил я у молодого человека.
— Нет — удивил он меня. — Теперь мне нужны размеры, чтобы я мог заняться вашим гардеробом.
Вот тебе и раз. Кто только им не занимался, но такого еще не бывало.
— Не надо — ответила за меня Вика из комнаты. — Я все ему сама закажу. Вы можете быть свободны.
— Как скажете — и молодой человек вышел из нашего номера.
Я вернулся в комнату. Явно обалдевший Серега глазел на Вику, которая носилась с колье как с писаной торбой.
— Вот так как-то и живем — сказал я ему. — То ногами по ребрам, то бриллианты на шею.
— Ну ее нафиг, такую жизнь — Серега шмыгнул носом. — Лучше уж без бриллиантов спокойно по улицам ходить.
— Если бы ты знал, как я с тобой согласен — кивнул я. — Ты даже не представляешь, насколько. Да, старик, я же даже тебе "спасибо" не сказал. Второй раз ты уже мою шкуру спасаешь.
— Да ладно — Жилин был абсолютно искренен. — Не чужие же люди.
— Серега, ты наш ангел-хранитель — к нему подпорхнула Вика и звонко чмокнула в щеку, заставив покраснеть.
— Да, вот еще, пока не забыл — я щелкнул пальцами. — Зимин сказал, что тебя завтра премия ждет, причем большая, я же этот вопрос поднял в разговоре. Так что за пуховик не переживай, возместят.
— Да на кой? — Жилин как-то даже перепугался. — Купил бы я себе и сам новый.
— Не дури — Вика погрозила ему пальцем. — Все правильно Киф сделал. Чаю хочешь?
От чая Сергей отказался и скоро ретировался, ему явно было неловко. Вика проводила его до выхода и вскоре вернулась.
— Хороший парень — сказала она, сняв костюм и одев халат. — Надо будет его вверх двинуть по служебной лестнице. Должность под него придумать, вроде "Начальник отдела информации" или что-нибудь подобное.
— Согласен — одобрил ее идею я. — С разницей в окладе. Только не прямо сейчас, а то он обидится, подумает, что мы так его отблагодарить решили.
— Ну да — согласилась Вика. — Он может. Я ведь даже не поняла, когда он за мной из здания выскочил. Я к дороге, машину ловить, она тормозит, и тут он мне дверь заднюю открыл, сам вперед сел и все, как будто, так и надо.
— И слава богу — я перекрестился. — А если бы он с тобой не поехал? Что бы с тобой было? Я уж про себя молчу.
— Внизу суета дикая — Вика с удовольствием щелкнула застежкой футляра, неистребимая вечная женская любовь к блестящему заставляла ее снова и снова любоваться подарком "Радеона". — Ищут кого-то, безопасники все с выпученными глазами бегают.
Вика снова прикинула колье к шее, на которой появилось небольшое коричневое пятнышко, видимо синяк от удара.
— За один обморок колье? — задумчиво сказала она. — Это хороший обменный курс.
— Глупость сейчас сказала — не согласился с ней я. — Не дай тебе бог оказаться в моей шкуре, когда ты на снег падала. Я же думал, что тебя… Ну, ты поняла. И вот если бы я оказался прав, что тогда? Жить мне как? И зачем?
Вика аккуратно убрала колье в футляр и положила на стол, после приблизилась ко мне.
— Я уж думала, что ты такого мне в жизни не скажешь. Ты вообще тугодум, но это ничего, это пройдет. А теперь — иди ко мне.
И я обнял ее, понимая, что она в моих словах услышала что-то свое, но не то, что я имел в виду. Впрочем… Какая разница, главное, что она жива. И что она рядом.
После она уснула, почти сразу, как ребенок, я же пошел на кухню, где на столе обнаружил пачку сигарет. Ну и какого лешего мне еще надо? Она даже об этом позаботилась. Когда и кто в моей жизни думал о том, чего я хочу и что мне нужно? Ну, может, мама в детстве, да и то не факт. Одно это жуткое пианино чего стоило…
Плюнув на все условности, я закурил прямо на кухне, вместо пепельницы используя блюдечко.
Стало быть, кого-то ловят. А кого? Уж не очкастенького ли душегуба из застенков? Надо будет уточнить у Зимина, не думаю, что он будет лунокрутить. Да и вообще, если все факты сложить в одно целое, то сдается мне, что не найдут этого Берию местного разлива в здании. А может и вовсе не найдут.
Но тогда выходит, что Азов-то совсем обделался. Столько косяков один за другим — это серьезно. И видно было, что Зимин его не то что выгораживать не собирается, тут как бы он вообще его топить не начал. Не завидую я Илья Павловичу, выйдет все это ему боком. Спишут его Зимин с Валяевым, к гадалке не ходи, спишут, да еще и своих грехов до кучи ему навешают.
Или справедливы мои давние предположения о том, что кто-то очень ловко его валит. Он влево — ему ножку справа немедленно подставляют и наоборот. Но тогда это кто-то… Нет, нафиг такие мысли. Сегодня я об этом думаю, завтра, не приведи господь, это с языка сорвётся.
Но самое забавное было в том, что даже против моей воли кусочки этого паззла начали у меня в голове складываться в общую картинку. Нет, во многих местах было разноцветье, а где-то и вовсе белые фрагменты, но некоторые вещи потихоньку с приятным щелканьем вставали на свои места. Вот еще бы с Ядвигой поговорить… Но, боюсь, что это невозможно. То есть попробовать-то можно, но редакционным ребятам после этого придется на венок сбрасываться и на поминках гулять.
Я затушил сигарету и встал. За окнами начинало темнеть, солнце было большим и красным, как это часто бывает в Москве зимой.
Как ни странно, я испытал желание отправиться в игру. Наверное, это была защитная реакция организма — оно и понятно, Файролл это единственное безопасное для меня место из всех возможных. Да и с Кролиной надо поговорить. Дальше крутить не стоит, и мне по большому счету наплевать, что мне на это скажет Валяев. Не одобрит — да и хрен с ним. Тем более, я же ей все равно не все рассказывать буду. Так, частично…
Я понаклонялся и поприседал — ничего не болело. Вот странно — били сильно, а ничего, нормально себя чувствую. Хотя это могут быть остатки адреналина и потом — когда это боль приходила сразу? Вот завтра утром…
В Москве почти стемнело, а над Файроллом солнце еще светило вовсю. Хорошая здесь зима, теплая и светлая.
А вот интересно, "Дорога домой" меня куда приведет? В родовое имение, которое сейчас под пятой противных Мак-Праттов или в замок Лоссарнаха?
Понимая, что этот вопрос мне все одно покоя не даст, я использовал умение, и через секунду с удовольствием созерцал стены фамильного замка Мак-Магнусов. Стало быть, перебрасывает туда, где основной состав клана находится в данный момент. Это — хорошо.
Во дворе замка как обычно жизнь била ключом, там стояла куча гэльтов с королем во главе и что-то обсуждала.
— Привет, лэрд Хейган — сказал мне проходящий мимо воин, потом еще один, и еще. Я становлюсь популярным.
С лестницы помахал мне рукой Гунтер, сидящий там рядом с братом Михом. Помирились все-таки.
— Конунг — из подвала высунулась голова Флоси. — А я слышу — топот знакомый. Иди сюда, здесь такой эль! Я тебе оставил немного… Ну, как немного…
— Лэрд — это был Слав, немногословный и очень надежный воин, он встал с камня, на котором сидел, для того чтобы поприветствовать меня.
— Брат, мне надо будет потом с тобой поговорить — отвлекся от разговора Лоссарнах и хлопнул меня по плечу. — Я ждал тебя.
— Папка — сверху спланировала Трень-Брень. — Ты куда пропал!?
Она описывала вокруг меня круги и рассыпала на землю маленькие искорки. Радовалась, стало быть.
Мне вдруг стало очень хорошо. Я был среди своих.
