Глава вторая
о пользе проклятий
— Женат я, гражданка вилиса — немедленно заявил я крылатой красотке, зависшей над моей головой. — Давно и по любви.
— А, по-моему, ты мне сейчас врешь — недоверчиво протянула девушка, прищурив левый глаз и сморщив носик. — Женатые мужчины по-другому смотрят.
— Это как же по-другому? — поинтересовался у нее я, присев на большой валун, стоящий на берегу.
— Обреченно — трепыхнула крыльями вилиса. — И с надеждой. А ты смотришь оценивающе. Врешь ты мне.
Она нахмурилась, я не менее мрачно посмотрел на нее:
— Что-то не ладится у нас с тобой разговор — сказал ей я после минуты молчания и переглядывания. — Тебя как зовут, крылатая?
— Элли — дриада махнула крыльями. — Перемещающаяся.
— То есть? — не понял я. — Что значит "перемещающаяся"?
— То и значит — дриада присела рядом со мной — Наши редко с острова улетают, только если по делам или по приказу, а вот я постоянно мотаюсь здесь, на берегу, или в лесу, мне на острове скучно. Вот меня и прозвали — "Перемещающаяся".
— Опять же жениха найти проще… — с небольшим сарказмом сказал я.
— Да накой мне этот жених — махнула рукой вилиса. — Мне и так неплохо живется. И нескучно.
Ого. А я нашел вилису-неформала, надо же.
— Я полагал, что все девушки из твоего народа спят и видят, как бы мужней женой стать — вкрадчиво произнес я. — Да и все так говорят.
— И правильно говорят — подтвердила мои слова Элли, взлетая вверх. — Все только о том и мечтают, есть такое. А вот я — нет.
— А почему? — мне и впрямь было любопытно послушать, что же в нашем брате так отвратило от себя вилису.
— Не люблю я вас — Элли сузила глаза и выставила перед собой руки. — Вы, мужчины, все обманщики. Уж мне ли это не знать.
Ни с того ни с сего в глазах вилисы зажглись ярко-желтые огоньки, и я понял, что спросил что-то не то.
Две молнии ударили меня в грудь, выбив процентов пятнадцать жизни. Я кувыркнулся за камень, немало удивленный таким развитием событий.
— Вруны! Вруны! — уже в голос орала вилиса, шваркнув ещё пару молний. — Чтоб вам пусто было! А чуть не по-вашему сделаешь — так искать другую начинаете!
Не неформалка она, а чокнутая! Видно, в личной жизни ей не повезло, вот она злобу и срывает на всех прохожих. Хорошо хоть Флоси моего не пришибла, хотя…
— Слушай, а ты, можно подумать, не обманщица — я рывком ушел от еще двух молний.
— Ты это о чем? — вилиса остановила обстрел.
— Про приятеля своего и сестрицу — пояснил ей я. — Их и в самом деле на остров увели, или ты это придумала?
— Да увели их — Вилиса заложила вираж, я беззвучно скользнул на другую сторону валуна. — Говорят тебе — ритуал у нас сегодня будет, как стемнеет.
— А я думал вы миролюбивые — подал я голос, внимательно глядя за воздушными кульбитами ненормальной красотки. — А у вас вон — человеческие жертвоприношения.
— Их и не было раньше — Элли пролетела над моей головой, сверкнув золотистыми башмачками. — Мы в первый раз человеков сжигать будем на костре. Наша мать сказала — надо. Раз надо-значит надо.
— Они были все как их мать — пробормотал я. — Это Верховная что-ли? Вот уж не думал я, что она до такого докатится…
— Ты знаком с нашей владычицей? — удивленно спросила Элли, которая висела прямо надо мной и уже растопырила пальчики для очередного сеанса не лечебной электротерапии.
— И с ней, и с ее родительницей — заверил я Элли. — И очень близко.
— Тогда я тебя не буду убивать — внезапно заявила вилиса и спустилась на землю. — Она в последнее время злая ужасно на всех, все ищет, кому бы уши оборвать, вот так убьешь тебя и крайней станешь. Да и вообще, надоел ты мне.
— Не могу сказать, что я этим расстроен — пробормотал я, уже и не зная, что и ожидать от этой чудачки. Сюда бы Трень-Брень, глядишь, и нашли бы эти двое общий язык, они, такие, друг к другу тянутся. А вот нормальному человеку подобное не под силу… — Ты бы меня на остров свой отвела, а? Перетолковать мне с твоей мамашей надо, по поводу пленников.
— И не подумаю — Элли снова взлетела вверх. — Нечего тебе там делать, понятно? Уходи отсюда и не возвращайся никогда.
Вилиса набрала высоту и скрылась в тумане, наползающем на болото.
Я посмотрел ей вслед и пробормотал:
— Все выше, и выше, и выше…
И вот что мне теперь делать? Переть по болоту, как трактор по пашне? Ладно, положим, что направление я знаю, по карте увижу. Но судя по ней же, до того острова часа полтора пути, и за эти полтора часа я успею утонуть раз тридцать. Плюс болото наверняка обитаемо, знаем мы такие места, бывали. Нечисть разнообразная, чокнутые вилисы, какой-нибудь местный босс — коряга ожившая или черепаха болотная — фантазия у разработчиков богатая, мне ли не знать.
Тем временем туман окончательно окутал болота, и подобрался к берегу вплотную, отчего это место, и до этого к романтическим мыслям не располагавшее, стало совсем уж мрачным. В довершение ко всему в мутной белёсой пелене начали мелькать какие-то тени, смутно виднелись огоньки, появляющиеся и пропадающие, слышались какие-то звуки, вроде оханья, протяжного пения и неявных криков. Короче говоря — мне было невероятно неуютно и совершенно не хотелось тащиться в эту серо-грязную пелену.
Я отошел подальше от берега, к кривым безлистым деревьям и сел на пенек, положив меч на колени. Не внушала мне доверия подушка тумана, лежавшая на красноватой от ила и вонючей воде, все время казалось, что из нее сейчас как кто-то выскочит, как кто-то выпрыгнет… И в целом, была в этом тумане неправильность, как и во всем этом месте — над всем континентом сейчас светило яркое послеполуденное солнце, день уже начал клониться к закату, но до него еще было время. А тут что? Серый рассеянный свет, фактически полумгла, вечер, да и только.
Я поежился от налетевшего на меня холодного ветерка и вздохнул — что делать теперь, я даже и не знал.
Деревья заскрипели, зашатались, выгибаясь под порывами ветра, сверху на меня посыпались какие-то палочки, веточки, жуки и я, выругавшись, встал с пенька. Блин, вот что за хрень, везде леса как леса, чистенькие, аккуратненькие, а тут не пойми что. Лешего им сюда надо хорошего, чтобы под приглядом это дело было.
Ну да, под приглядом. Конечно, под приглядом. Как я мог об этом забыть.
Порывшись в сумке, я достал из нее кольцо, полученное мной давным-давно и так и ни разу ни использованное, одел его на палец и гаркнул:
— Помощь дриад!
Ничего не произошло, ну, разве только что уровень маны порядком упал, недешево одну из этих хранительниц вызвать выходит. Я-то думал, что как только я произнесу формулу вызова, так сразу невесть откуда дриада вылезет и скажет что-то вроде:
— Что тебе, Хейген надобно? Все исполню, не сумлевайся.
Ан нет. Никто ниоткуда не вылез, только ветер деревья гнет. Я повертелся на месте — пусто. Туман, ветер и серая мгла над деревьями.
— Скажи мне, человечек, ты безумен?
Из-за соседнего со мной дерева показалась фигура, затянутая в кожу и сталь. Хильда Северная. Ну, надо же, как кино все, по идее мне бы задаться вопросом "Откуда она взялась там, ее же только что там не было?". Но только смысла в этом нет, надо просто принять как данность — появилась и появилась. И очень хорошо.
— Да вроде бы нет — неуверенно ответил я дриаде. — А с чего такие предположения?
— В одиночку, доброй волей, бродить в Гутраульском лесу, да еще и дойти до начала Гиртенской трясины — на такое способен либо герой, либо безумец. На героя ты совершенно не похож, стало быть, ты кто? — Хильда захохотала.
— Да ладно издеваться-то — не поддержал я шутки веселящейся дриады. — Беда у меня. В этой самой трясине сейчас двое моих друзей у вилис гостят, не по доброй воле, понятное дело. И что самое скверное — жить им до ночи, а потом все.
— С чего это? — Хильда перестала смеяться. — У тебя там девки или мужики? Хотя какая разница — все одно им ничего не грозит. Ну, мужичка может используют по назначению, а девка в полной безопасности. Максимум, что они сделают — поиздеваются, может еще в волосы, если красивые, репьев насуют, ну, в крайнем случае, голяком заставят бегать. Но это все несмертельно, потом-то отпустят, всегда так было.
— Было и есть — это разные вещи — я помахал пальцем перед носом дриады. — Раньше было все мило и безобидно, а вот сегодня они собираются в процессе осеннего праздника моих друзей сжечь.
— Твоих друзей что? — уточнила дриада, мигом посерьезнев.
— Жертвоприношение у них сегодня в культурной программе — объяснил я воительнице. — Все как полагается — сначала наверняка будет лекция, потом казнь, ну и танцы.
— Вилисы очень мирные существа — Хильда недоверчиво покачала головой. — Зачем им это?
— Маменька приказали-с — с небольшой придурью объяснил ей я. — Верховной вилисе зачем-то это понадобилось. Есть у меня предположение, зачем…
Самое забавное — оно у меня действительно было. Сейчас, когда я объяснял грудастой служительнице Месмерты все происходящее ребус у меня в голове сошелся. Ну, предположительно, конечно.
— И зачем же? — сдвинула брови воительница.
— Э, нет — запротестовал я. — Так не пойдет. Я сейчас свои предположения скажу, ошибусь, не дай боги, эта крылатая обидится, мстить начнет. Давай не будем гадать и отправимся прямиком на этот самый остров. Там первоисточник, там все и узнаем. Ну, если ты туда, конечно, дорогу знаешь…
— Дорогу? — дриада саркастически улыбнулась. — Да кому нужны эти дороги.
Она подошла к воде, которая уже еле различалась под все более и более густеющим туманом, что-то прошептала и негромко свистнула. Через несколько мгновений вода у берега плеснула, и на берег выбралось забавное существо, в пол-меня размером, больше всего похожее на черного бобра-переростка с невероятно сильными и длинными передними лапами и с длинным, как у тигра, черным хвостом.
— Шшшшто шшшшшвала? Шшшшто надо? — прошепелявило существо, артикуляции которого явно мешали два зуба-резца, торчащих из его верхней челюсти.
— Побольше уважения, Шурш — высокомерно ответила Хильда. — Времена изменились, и теперь мне уже ничего не стоит сделать твое существование еще более паскудным, чем сейчас.
— Шшшшнаю — потер морду лапами Шурш. — Шшшшто шшделать?
— Нам надо попасть на остров вилис, причем сделать мы это хотим быстро, скрытно и безопасно.
— Шшшшкверное мешшшто — заметил Шурш. — Раньшшшше там было шшшшпокойно и пришшштойно, а теперь оттуда шшшшшмердит шшшмертью.
— Вон как — Хильда явно поставила у себя в голове некую зарубку, мне же до волшебных изменений в мировозрении вилис дела не было, мне надо было вытащить сестру и туалетного, после чего я надеялся здесь больше никогда не появляться.
— Хейген, это Шурш — дриада потрепала бобра-переростка по плечу. — Некогда он был человеком, но потом неудачно пошутил про нашу богиню, та про это услышала…
— Это была ошшшибка — печально заверил нас Шурш. — Но госпошшшша докашшшала всем, шшто она обладает прекрасным чушшштвом юмора.
— Это да — Хильда захохотала. — Когда вместо надменного красавчика, которым ты был, в главной зале ее дворца появилось то, чем ты стал! Как же мы все тогда смеялись!
Шурш подхихикивал дриаде, но я успел увидеть в его глазах нечто такое, что никак не вязалось с его покорной позой и подобострастным смехом. Нет, это бедолага ничего не забыл и точно ничего прощать не собирается.
— Посмеялись и будет — строго сказал дриада. — Что там с дорогой?
— Ешшшть дорога — немедленно ответил Шурш. — Хорошшшая дорога, немного грязная, но хорошшшая. Быстрая и тихая.
— Ну так и пошли — громыхнула сталью Хильда. — Чего стоять? У меня дел полно.
Шурш неслышно скользнул в болото, почти исчезнув в белой пелене, за ним туда же плюхнулась Хильда, я сказал себе:
— Ты сам этого хотел — и поспешил за ней, поскольку эта решительная дама вряд ли стала бы меня ждать. Хорошо, если она вообще еще обо мне помнила.
"Вы вступили в мрачные и серые пределы Гиртенской трясины — загадочного и опасного места. На многие мили растянулись эти почти безжизненные пространства, заблудиться здесь легко, а вот найти обратную дорогу куда как трудно. И помни, игрок — если места безжизненны — это не значит, что они необитаемы"
Очень ободряет, прямо вот оптимизмом заряжает.
Под ногами чавкало, иногда мне казалось, что я шагаю по каким-то живым существам, которые возмущаются таким моим поведением. Наверное, это были змеи, и хотя я их мог уже особо и не бояться, но все-таки мне было очень не по себе. Пару раз мы брели в вонючей и мерзкой жиже почти по пояс, тоже удовольствие куда ниже среднего, причем дискомфорт испытывал, пожалуй, что только я. Шуршу было все равно, он знай себе шлепал своими ногами-ластами по воде, Хильда вообще была как бронепоезд — перла напролом и вся в железе.
Где-то через полчаса после начала похода по болотам, мы вылезли на какой-то небольшой островок, где я увидел провал в земле, декорированный полуразвалившейся каменной кладкой и ржавыми остатками ворот. Это явно был вход. Но вход куда?
— Хильда, а это чего? — подергал я за рукав дриаду и потыкал пальцем в руины.
— Подземелье какое-то — равнодушно сказала Хильда. — Это же Гиртенская трясина, тут чего только нет, и островков тут тоже много. Может, когда-то здесь гномы болотное железо добывали, а может колдуны чудачили со своими обрядами. Поди знай.
Зашибись. Какие гномы, какие колдуны? Это же по ходу данж, самый что ни на есть настоящий. И возможно, даже еще и не обобранный никем. А у меня ни вымпела, ни свитка портала… Даже не пометишь никак.
Я открыл карту, чтобы хотя бы на ней поставить отметку какую-нибудь. Ну пропадет же добро, а? И в этом меня постиг облом — карта показывала болото как просто болото, без островков и всего прочего.
Хильда заглянула в провал и внезапно заорала:
— Уууууу!
В ответ из глубины глухо позвучало:
— Ууууу…
— Эхо войны — пояснила Хильда и пнула ржавый кинжал, валяющийся у каменной кладки. — Нет, парень, не колдуны здесь жили, от них такого не остается.
Да какая разница кто там жил… Это данж, нам любое его наполнение сгодится.
— У — отдал последний звук эха провал и добавил. — Однако.
— Там кто-то есть — отметила Хильда.
— Госпошшшша права, на болотах чего только не найдешшшшь — подобострастно сказал Шурш.
— Да и холера с ним, кто бы там ни был — махнула рукой Хильда. — Давай, зубастый, пошли дальше.
И она прыгнула с бережка в густую болотную жижу, не дожидаясь нас.
Шурш резво спрыгнул вслед за дриадой, я еще раз глянул на подземелье, в котором что-то постукивало, и раздавались резкие неприятные звуки, как будто кто-то рвал гитарные струны, и последовал за ними обоими.
— Скажи, Шурш — обратился я к недобобру, который еле поспевал за идущей впереди дриадой, которая дорогу, видимо, чувствовала инстинктивно. — А ты откуда эту трясину так хорошо знаешь?
— Шуршшшш все болота знает — печально ответил мне наш проводник. — Шуршшша богиня прокляла, и теперь он живет долго, очень долго. И пока он живет — он ходит по болотам, такое его наказание. Шуршшш устал, ужасно устал. И ходить устал, и жить устал…
— Ишь ты — я проникся. — То есть нет болота, которое ты бы не знал?
— Ни одного — с некоторой гордостью ответил мне Шурш. — Все знаю! А шшшто надо?
— Да ничего не надо — пожал плечами я.
— Совсем? — печально спросил Шурш.
— Ну да — насторожился я. Что-то этому чудиле от меня надо. Это хорошо — А с какой целью интересуешься?
— Я бы тебе помог, а ты бы мне — бесхитростно сказал Шурш. — Мне нужна помощщщщь.
— А чего надо-то? — уточнил я, внимательно глядя на Хильду — не подслушивает ли она. Нет, она воительница и все такое, не должна вроде бы уши греть, но выучка-то у нее Месмерты.
— Я хочу уйти — совсем уже грустно сказал недобобер. — Совсем уйти, мне надоели эти болота, этот туман… И корой древесной с опилками напополам питаться надоело!
— Так, а что же ты сам не уйдешь? — Хильда не обращала на нашу беседу никакого внимания, видимо она считала, что мы оба только и можем, что языками мести.
— Как? — Шурш развел лапы в стороны. — Проклятье — вещщщщщь очень точная. Богиня сказала — будешшшшь по болотам прыгать. Вот я и прыгаю. Они на тысяшшшшелетия ушли, а я прыгаю. Будь вшшшеё проклято!
— А как тебя так прокляли? — поинтересовался я. — Это что же сделать надо было такое?
— Написать стихи, в которых первой красавицей оказалась не Месмерта, а ее закадычная подруга Клия. Вот и все, что нушшшшно было сделать для того, шшшшштобы поэт Лисандр стал забавной и всеми забытой болотной тварью Шуршшшшшшем. Бесполезной, бессмысленной и бессмертной, которая может жить только на болотах и большшшшше нигде. Десять шшшагов в лес, и я испытываю жутчайшшшшшие боли. А так как я не могу умереть, то и боли могут быть бешшшконечными.
— Ты бессмертен? — уточнил у Шурша я — А это точно? Я в Файролле еще совсем уже бессмертных существ не видел, даже вон ту, в железках и то, наверное, убить можно, при определенных условиях.
— Если бы мог — давно бы повесился — без промедления ответил мне полубобер. — Не могу, понимаешшшшь. Я пробовал.
— А как между болотами перемещаешься? — задал я знатоку трясин следующий вопрос. — По дорогам же ты не можешь ходить?
— Один из немногих талантов, шшшшто мне перепал от прешшшшветлой Месмерты — хмуро прошепелявил Шурш. — Я могу попашшшть почти на любое болото Раттермарка, прошшшшто так, шшшшилой мышшшли.
— Хороший талант — задумчиво сообщил ему я. — Так что ты конкретно от меня хочешь?
— Я так понял, ты выполняешь поручение Мешшшшмерты? — утвердительно сказал полубобер. — Так вот, когда выполнишь, попроси ее о моей свободе. Пусть она вернет мне мое тело, или отпустит с болот, или просто даст мне умереть, большшшше я ничего не хочу.
— А если эта свобода будет исходить не от богини? Если я другой способ найду? — уточнил я у него. — Например, я что-то придумаю до того, как я с ней встречусь или же напротив, не смогу ее уломать тебя отпустить?
— Мне вшшшше равно — устало сказал Шурш — Лишшшь бы, лишшшшь бы…
Вам предложено принять задание "Свободу Шуршу!"
Условие — найти способ освободить Шурша — бывшего поэта, превращеннного богиней Месмертой в забавное и бессмертное существо.
Награды:
180 опыта;
600 золотых;
Подробная карта трех самых больших болот Раттермарка;
Возможность раз в две недели по игровому времени призвать Шурша на помощь (при условии, что он останется жив).
Титул "Спас Шурша — сберёг деревья континента"
— По рукам — принял я квест. — Но у меня есть просьба на вот прямо сейчас.
— Шшшшшто надо? — немедленно спросил приободрившийся полубобёр.
— Будь рядом со мной все то время, пока мы будем на острове вилис. Просто будь рядом.
— Хорошшшшшо — пообещал Шурш, и побежал вперед, подгоняемый криком Хильды:
— Эй, зубастый, дальше-то куда?
Обиталища местных вилис мы достигли еще минут через тридцать. Он возник перед нами вдруг, из-за туманной пелены. Серое влажное месиво не смело перейти незримую границу и ползти на зеленый берег явно очень немаленького острова.
Здесь не было гвалта и мельтешения девичьих фигурок в воздухе, знакомого мне по предыдущему опыту общения с этим экзотическим подвидом обитателей Файролла. Тихо было над островом, безлюдно.
— Тишшшшина — удивленно сказал Шурш. — А в прошшшшлый раз — ууууу.
Хильда выбралась на берег, и счистила с ног налипший на них ил:
— Все, ты пока свободен — без лишних сантиментов сообщила она нашему проводнику. — Понадобишься — позову.
Шурш завертел головой, поворачивая ее то ко мне, то к Хильде, в глазах у него появилось невероятно жалостливый блеск.
— Пусть с нами останется — подошел я к Хильде, которая терла наплечник, отчищая его от прилипшей элодеи. — Мало ли что?
— Делать тебе нечего — Хильда окинула глазами окрестности. — Но мне все равно. Мне эта жирная корова нужна, ишь чего придумала — людей заживо жечь. К тому же помню я, кто такими делами раньше занимался.
А ведь не дура, смекнула что к чему. А я-то думал, что ей все мозги на Севере отбили. Да и вообще — я думал, что не она придет, что Эгина придет, которая Западная. Она к Пограничью вроде как поближе была?
— Мущинка! — разорвал тишину девичий голос. — Ничейный!
Захлопали крылья и над нами зависла прехорошенькая вилиса.
— А не угостите девушку чем-нибудь, господин хороший? — кокетливо спросила меня она.
— Лонг-Айленд? — не удержался я.
— Пинок в живот — подытожила Хильда. — Слышь, пернатая, ты меня узнала?
Вилиса с трудом перевела взгляд с меня на воительницу (инстинкты, инстинкты… Она и на Шурша с интересом глядела) и внезапно присмирела.
— Госпожа — симпатяшка изобразила в воздухе нечто вроде реверанса. — Добро пожаловать на наш остров.
— Где твоя хозяйка? — не стала церемониться Хильда. — Давай, веди к ней.
— Великая Мать готовиться к таинству нового осеннего обряда — вилиса отвела взгляд в сторону. — Она очень занята…
— Ты не поняла меня? — громыхнул голос Хильды. — Или поняла, но плохо? И вот еще — всех своих товарок вот от этого отгоняй. Зубастого, если хотите, можете забрать.
— И я ведь даже сдохнуть не могу — негромко сказал Шурш, прикрывая уши лапами.
Это на берегу гвалта не было, а вот на самом острове…
— Мущинка!
— Мой!
— Нет, мой!
— Да у тебя концы секутся, на кой ты ему такая нужна?
— А у тебя живот отвислый и ноги… ноги… ноги… Волосатые у тебя ноги!
— Вон тот, с зубами, ничего так. И руки — крепкие. Все в дом тащить будет!
— Так он же бобёр! Только странный какой-то. И старый, по моему.
— А это ничего, мне его не готовить.
У меня было ощущение, что я на каком-то реалити-шоу. Вилисы роились над нашими головами, не спускаясь, впрочем, на землю, и как видно чего-то опасаясь — то ли нашей проводницы, грозно машущей крыльями, то ли Хильды, идущей с дико свирепым выражением лица.
В какой-то момент мы прошли мимо большой круглой поляны, похожей на ту, где мы с Эльмилорой Крах Трауг обряд помолвки проходили. Камней, оставивших на себе след руки богини, тут правда не было, зато стоял здоровенный черный валун, по бокам от которого были врыты два столба. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, для чего и кого они так нужны. Однако обстоятельно Верховная к делу подошла, с душой. Хотя, какая у нее к чертям душа, серое марево там небось, вроде того же тумана, коли она такими вещами начала заниматься.
— Ну ты и наглец! — Верховная вилиса даже глаза потерла, увидев меня, явно не могла им поверить. — Это как же ты сам сюда пришел, после всего того, что сделал?
— Привет — я подошел к трону, на котором сидела мать всех вилис, и нахально глянул на нее. — У тебя мои люди, отдай их мне.
— Погоди, смертный — меня буквально смело с того места, на котором я стоял — силы у Хильды было много. — Ты чего затеяла, Дию? Ты в своем уме? За то, что ты делаешь, наша госпожа тебя в землю, в пыль вобьет!
— Я не лезу в ваши дела, Хильда, вы не лезьте в мои — вилиса вскочила с трона и встала напротив дриады. — У тебя есть своя война — вот и маши своими железками там. Что тебе, северянке, до моих болот?
— Дело не в том, где чья земля — положила руку на меч северянка. — Дело в том, что ты хочешь убить смертных в ходе обряда. Ты жертвоприношение затеяла. Для кого? Для чего?
— Что за чушь? — заулыбалась вилиса. — Кто тебе такое сказал?
— Вот он — дриада указала на меня.
— Кому ты веришь, Хильда? — Дию (имя-то какое у нее) с жалостью глянула на набычившуюся Хильду. — Этому авантюристу, наемнику и предателю? Да он только о своей выгоде печется и тебя вон использовал, чтобы сюда попасть. Сам-то он никогда до этого места не дошел, сгинул бы в тумане трясины.
Ну, а что — все правда, все так. И использовал, и не дошел бы. Все правда, кроме одного — нацелилась она на жертвоприношение, это к гадалке не ходи. Вон ее телохранительницы как глазами зыркают, каждый наш шаг ловят и только сигнала ждут, чтобы напасть.
— Дию, мы с тобой названные сестры, Месмерта наша общая мать, и я не хочу твоей смерти. — Хильда убрала руку с навершия меча. — Я хочу быть уверена, что ты не предалась Злу.
— Я уже и не знаю, как тебя в этом убедить — развела руками вилиса. — Ну, обойди мой остров, поговори с моими девочками…
— И с моими людьми — добавил я немедленно. — Мало ли, что они расскажут.
— Хорошо — Хильда чуть-чуть отмякла. — Я сделаю так, как ты говоришь, но горе тебе, если ты врешь.
Воительница отошла от нас и направилась к галдящим вилисам.
— А теперь поговорим о том, как ты умрешь — потерла руки Дия, радостно улыбнувшись. — Сначала…
— Да ладно тебе — отмахнулся от нее я. — Вон, пойди лягушку поймай и ей эти страсти рассказывай, а меня пугать не надо. Я такого навидался за последнее время, что ты для меня что-то вроде пугала на огороде — в темноте выглядит жутковато, а при дневном свете смешно.
— Смертный, ты совсем обнаглел — как-то даже опешила Верховная. — Ты хоть понимаешь, кто я?
— Конечно — я не обращал внимания на Шурша, который присев на корточки за моей спиной дергал меня за кирасу, умоляя остановиться. — Ты запутавшаяся повелительница маленького народа, которая пытается выбрать какое из зол для него меньшее. Вот только ты перестала различать, где благо народное, а где твое личное. Тебе важна не власть ради них, а власть ради власти, и желательно, чтобы ее было побольше.
— Ну-ну — нехорошо прищурилась Дия. — Чего еще?
— А все — почесал ухо я. — Месмерта тебе дала понять, кто ты для нее, и тогда ты нашла нового покровителя, который пообещал тебе дать то, что не смогла обеспечить твоя богиня. Не знаю уж, кого точно из Темных ты нашла, и как, но нашла, и вот теперь нацелилась доказать ему свою преданность. Одна только ошибочка вышла, косячок, так сказать. Те двое, что ты поймала — это мои люди. И я не дам тебе их сжечь.
— Я сейчас рукой махну и на поляне третий столб вкопают — очень спокойно сказала Дия. — Для особо языкастого и много знающего проходимца.
— Да ничего ты не вкопаешь — немного демонстративно хохотнул я. — Месмерта тебя за это наизнанку вывернет, как только узнает, или все трое дриад сюда нагрянут, это если об одной стороне медали говорить. А что до другой…
Я протянул ей свою руку:
— На, возьми мою ладонь в свою. Ты еще не перешла на сторону Зла, но думаю, что метки ты и так разглядишь.
Дия сжала мою руку и минуту держала ее в своей. Её глаза были безмерно удивленными, когда она посмотрела на меня.
— Смертный, а ты кто вообще такой? Как?
— Вот так — у меня отлегло от сердца, поскольку конечно в большей мере все, что я ей говорил, было хоть и правдой, но блефом. — Меньше надо на болотах сидеть и чаще по миру ходить. Людей моих приведи.
Нет, есть прок от всех этих меток. Хоть какой-то, маленький — но есть.
— А жертва? — Вилиса упрямо выпятила губу. — Второго шанса у меня не будет, а под Месмерту я больше не пойду. Да, она меня сотворила, да, она богиня, но что с того? Прав ты, человек, я хочу власти. И чтобы боялись меня, боялись до судорог. А это мне даст только он.
— Темный Властелин? — уточнил я.
— Да. Я говорила с ним в его чертоге, и он сказал мне, что и как надо делать — гордо ответила мне вилиса.
— А где тот чертог? — было подхватился я, но по лицу Дии понял, что больше ничего от не не услышу.
— Ладно, это твои дела — я махнул рукой. — Его метку ты ведь увидела?
— Увидела — кивнула Верховная. — И я не знаю, что мне теперь делать. Тебя жечь мне и вправду не стоит, твои люди… Ну, не знаю… Вот ты скажи мне — что теперь делать?
— Ну, как что делать? — я ухмыльнулся. — Замену делать. Двух на одну менять.
