Глава 21,
в которой герой немного удивляется себе

Что примечательно – мне начинало нравиться на Архипелаге. Да, все очень непросто, да, многое вызывает раздражение, да, у капитана Дэйзи невероятно паскудный характер, но как удобно играть. В Раттермарке коли вошел в игру – все, пропало дело, будешь там вертеться день и ночь, одно за другое цепляется и крутит тебя в разные стороны, как чинарик от сигареты в ручье во время ливня. А тут – взял корабль на абордаж, ушел от кракена, получил задание – и все, свободен на пару дней, поскольку до следующего необходимого тебе пункта еще плыть надо. Хочешь пой, хочешь пляши, а коли совсем делать нечего, так можешь даже на работу сходить. Экая благость.

Я умиротворенно взглянул на Вику, стоящую в прихожей и, похоже, только что пришедшую домой. Она явно была удивлена тем фактом, что я вылезаю из капсулы.

– Ну что ты глазами хлопаешь? – спросил я у нее. – Вот решил тебя встретить в дверях, но маленько не рассчитал. Думал приятное сделать.

– Врешь, конечно, – категорично заявила Вика. – Но приятно, что уж душой кривить. Вот сумки возьми.

– Хозяюшка, – заискивающе сказал я, был одарен поцелуем в щеку и обещанием «сейчас что-нибудь приготовить». Нет, все-таки худой мир – он лучше доброй войны. А что там у нее за душой, я все равно узнаю, но, пожалуй, не сегодня: не стоит от добра добра искать.

За что я не люблю осенне-зимний период, так это за то, что курить на лестнице надо. Гулко, неуютно, пейзажа, ласкающего взор, перед тобой нет, я по этой причине вовсе зимой курю реже. Да еще непременно ты кому-то да нужен оказываешься в этот момент.

– Киф, когда ты уже курить бросишь? – Как только я в первый раз затянулся, дверь в квартиру приоткрылась и появилась рука Вики с моим телефоном, оглашающим подъезд трелями звонка. – Тебя Зимин, ответь.

Я подошел к двери и взял орущую трубку.

– Да, Максим Андрасович… – С чего это он решил мне звякнуть? Никак джекпот сорвали?

– Ну как тебе кракен? – горделиво спросил Зимин. – Внушает?

– Не то слово, – не стал кривить душой я. – Лютая зверюга. Не знаю, как и что, но даже не представляю, как его убить можно.

– Можно, можно. – Зимин явно был в на редкость хорошем настроении. – Скажу тебе так: как минимум двумя способами.

– А как максимум? – уточнил я.

– Тремя.

– Но вы мне их, конечно, не скажете? – хмыкнул я.

– Конечно, – подтвердил мою догадку Зимин. – К тому же тебе оно зачем? Не думаю, что дойдет до того, чтобы тебе кракена пришлось убивать.

– И на том спасибо, – порадовался я. Ну и слава богу, только этого мне и не хватало для полного счастья.

– А вообще ты, с одной стороны, молодец, а с другой… С другой, дров ты, конечно, наломал.

– Это из-за того, что я спалился перед игроками? – вздохнул я. – Ну а что я мог сделать?

– Да нет, это-то как раз пустяк. – Зимин помолчал. – Хотя и тут было два варианта решения, чтобы и квест не провалить, и в драку не вступать. Что тебе мешало вплести сюда религиозные мотивы или, к примеру, родоплеменные? Это допустимо, и было бы принято как аргумент этой девчонкой-капитаном. Кстати, как она тебе?

– НПС, – ответил я философски. – Но с жутким гонором.

– Мы на ней и еще нескольких персонажах новые наработки проверяем, логические связки, то-се… Так сказать – тестовая модель.

– Оно и видно, – даже не удивился я. – На редкость вздорная девица вышла.

– Ну да, – согласился со мной Зимин. – И она подложила тебе большую свинью – запустила не самый удачный сценарий по квесту с ключом.

– В смысле «не самый удачный»? – насторожился я.

– «Не самый удачный» – это значит «не самый удачный», – иронично пояснил Зимин. – Там есть четыре варианта прохождения, от довольно легкого до очень трудного. Вот тебе и достался третий по сложности вариант…

– А почему? – прошипел в трубку я. – Почему как мне – сразу вот так?

– Кто его знает? – примирительно сказал Зимин. – Я же тебе говорю: мы на этой Дэйзи Ингленд проверяем действие новой логической модели искусственного интеллекта, более совершенной, более…

– Это прекрасно, – не слишком вежливо оборвал его я. – Но чего я-то под раздачу попал?

– Ну, как сказал Никита, тут целая совокупность факторов, – задумчиво сообщил мне Зимин. – Она тебе не доверяет, плюс твое поведение в бою, плюс сама программа могла еще добавить что-то за косынку на лице…

– Что, совсем засада с заданием? – печально спросил у него я.

– С чего ты взял? – Зимин был бодр и весел. – Нет, просто этот вариант сложнее других, вот и все. В самом простом решении этого квеста тебе всего лишь надо было выиграть гонку и понравиться жене Фатта, после чего она тебе подарила бы треуголку от всего своего широкого женского сердца. После тайного свидания, разумеется.

– Н-да, это было бы куда проще, – согласился я. – А здесь чего?

– А здесь – увидишь сам, – обнадежил меня Зимин. – Как всегда, путь убийств, мелкого жульничества и предательств, ну и еще там по мелочи, для тебя ничего принципиально нового, ты только этой дорогой и идешь.

Я потушил сигарету, причем уже вторую, и зашел в квартиру.

– Так по поводу моей засветки в абордажном бою, стало быть, проблем не будет? А то ведь проблем-то мне не надо.

– Слушай, ты очень много о себе думаешь. В «Файролл» играют миллионы, ты среди них даже не зернышко, а так, пылинка, – захохотал Зимин. – Нет, может, и будет какой резонанс, но с большой долей вероятности – локальный, внутри клана. А если он выйдет на форум, то мы же его и погасим комментариями вроде: «Тупо глюк» и ««Вестники времен» гонят!»

– «Вестники времен»? – не понял я последней фразы.

– Ну, это был конвой клана «Вестники времен», – пояснил Зимин. – Так себе клан, стоят в конце первой сотни. Да и не будут они особо расследовать ничего, там у них такая ругань сейчас началась, им не до того теперь.

– А ругань-то в связи с чем? – опять удивился я.

– Часть функционеров была против плавания, вот они теперь этих бедолаг с кораблей и честят почем зря за расфуканную клановую казну. Да еще за секиру сетовую, которую ты сдуру утопил. Валяев так орал, когда ты это сделал, если бы ты слышал! Он же сам этот сет писал. Теперь вот думает, как ее снова в игру ввести, так, чтобы потруднее добыть было, мол, кое-кому все слишком просто достается.

– Да сам не знаю, что на меня нашло, – повинился перед Зиминым я. – Бывает.

– Бывает, – согласился со мной Зимин. – Но ты все-таки эмоции старайся в узде держать. Ладно, ко мне еще какие вопросы есть?

– Не то чтобы вопросы, скорее – замечания по игровому процессу, – уклончиво ответил я.

– Например? – заинтересовался Зимин.

– Ну вот самое простое, – начал я. – Мне-то эта недоработка по душе, времени больше остается, а вот игрокам вряд ли понравится, что надо от квеста к квесту тащиться пару дней. Скучно.

– Это ты ленивый как не знаю кто, – немедленно возмутился Зимин. – Там на любом корабле можно десятка полтора квестов поднять, если с корсарами поговорить, найти пару деяний, прокачать несколько профессий и умений и даже подготовить и осуществить мятеж против капитана с последующим захватом кораблей. А если по всем кораблям пройтись… Да они еще и на мелкие острова постоянно заходят, там тоже всего полно – спрятанных сокровищ, призраков, да чего угодно.

– Да? – почесал я затылок. – Надо же.

– Надо, приятель, надо. – Голос Зимина сочился сарказмом. – Надо не лениться, и надо глаза и уши открытыми держать. Впрочем, после регаты и всего прочего нужно нам повидаться, давай подъезжай к нам в субботу. Посидим, обсудим все как положено, с коньячком.

– Не, в субботу не могу, в театр иду, – вздохнул я. – Вика требует светской жизни.

– В театр? – Зимин посопел в трубку. – Театр – это прекрасно, тем более женщин время от времени надо выгуливать, от этого у них характер лучше становится. В общем, этот аргумент принимается. Ладно, тогда по ситуации будем смотреть, но встретиться все же надо.

– Раз надо – значит, надо, – покладисто ответил я.

– И вот еще. – Зимин кашлянул. – От наших общих друзей весточек не было? Звонки, письма, адские машины, что-либо другое?

– Хвала небесам, нет, – ответил я и смутился. В данном случае «хвала небесам» звучало как минимум забавно.

– Ну и славно. – Зимин явно заулыбался. – Тогда все, жди нашего звонка, и сам не теряйся.

Я положил телефон, почесал затылок, переваривая полученную информацию, и отправился на кухню – там и впрямь что-то уже шкварчало на сковородке. Не знаю, что там за душой у этой женщины и что у нее на уме, но с голоду с ней точно не помрешь.

Два последующих дня я получал немалое удовольствие от простой и размеренной жизни. Казалось бы – все эти игровые прелести и начались-то недавно, полугода нету, а у меня было ощущение, что я в «Файролле» года три пробегал. То ли потому, что концентрация событий там была очень большая, то ли потому, что я людей там много новых узнал, – сложно сказать, что явилось причиной на самом деле. Но я был очень признателен Валяеву, Зимину или кому-то еще – одним словом, тому, кто дал мне эту небольшую передышку. А что это всего лишь передышка, я не сомневался. Стоит мне вернуться в Раттермарк, как я снова попаду в ужасную карусель Старого Света, а с учетом того, что меня сейчас почти наверняка ищут как минимум три клана, на легкую жизнь рассчитывать не приходится. И ведь, скорее всего, найдут, как только я появлюсь в пределах континента, и мне еще придется им объяснять, где я был. Да там еще какой-то запущенный сценарий, о котором говорил Зимин, плюс поиски третьей части ключа… Тут, кстати, вообще что угодно быть может, если со второй такая засада, что же там с третьей!

По этой причине я не собирался слишком торопить события, плыву куда-то и плыву, причем в прямом смысле. В конце концов, начальство не торопит, жалованье капает, любимая женщина вкусно кормит – чего еще надо человеку, чтобы спокойно встретить старость?

А что до квестов и прочих разнообразностей, которые имеются на корабле, – нет в них смысла, по крайней мере, здесь и сейчас, поскольку все это требует времени и желания. И если время худо-бедно есть, то желания нет вовсе, поскольку подобные изыски однозначно будут отвлекать меня от основной цели, которая является приоритетной. Соблазн получить награду, являющуюся по меркам Раттермарка если не уникальной, то как минимум редкой – это, знаете ли, такой стимул, что ой-ой-ой, а тут, похоже, любая награда такой и будет. Плюс, подозреваю, что запустив ряд квестов, я, грешным делом, могу изменить выполнение основного сценария, а такое мне совершенно не нужно, тем более еще неизвестно, как на это посмотрит капитан, с ее-то амбициями и самомнением. Хотя, конечно, сценарий с ее низложением я бы реализовал с огромным удовольствием. Так и видится картина – стою я весь такой из себя, при шпаге, в черном плаще, в шляпе с пером, беспощадный и непреклонный, и говорю:

– Выбросить ее с корабля, рыбкам-акулкам на прокорм, не все им на диете сидеть.

А после рукой верным флибустьерам эдак знак подаю: давайте, мол, ребята, нахлобучивайте ее.

И летит Дэйзи за борт, в набежавшую волну, под улюлюканье корсарской братии. Лепота!

Насчет резонанса в отношении абордажа, которого я все-таки опасался, Зимин оказался прав. Один из убиенных мной, похоже, что самый первый, конечно, рассказал сообществу, что его утопил игрок, затесавшийся в пиратские ряды, но его мигом одни подняли на смех, другие грамотно объяснили, что это был глюк. На том все и закончилось. Приличный штат пиарщиков на жалованье у «Радеона» состоит, судя по всему. Не в смысле большой, а в смысле – знают люди свое дело, во всех топиках не только ники разные, но и подача текста. И у всех не по два-три сообщения в активе, а куда поболе. Но все равно, были там несколько вопросов к пострадавшему рыцарю-ныряльщику, которые мне очень не понравились, что-то знакомое в них было, манера изложения какая-то смутно узнаваемая, глаз на такие вещи у меня наметанный, а вот откуда я его знаю, понять так и не смог.

Что же до моего ближайшего окружения в редакции – вот тут затык, так и не прояснился пока для меня вопрос, кто же засланный казачок. Впору подходить к каждому по очереди и спрашивать:

– Павел Андреевич, вы шпион?

Четверо новеньких очень гармонично разбавили коллектив, при этом, к моему величайшему удивлению, толком не создав ни одной коалиции. Мои первенцы хоть по привычке еще и держались вместе, но каждый уже греб к себе, кроме, пожалуй, Юшкова, которого, наверное, скоро придется гнать из команды, поскольку он явно начинал спиваться, причем уже не в шутку. Я, знаете ли, не мать Тереза и не всепрощенец, терпеть подобное не стану и за человека бороться – тоже, поскольку, по моему глубокому убеждению, каждый сам себе голова, и соответственно если человек не желает прислушиваться к голосу разума и начальства, то это его личное дело. Хочет человек вместо приличной работы спиртное употреблять – пусть употребляет, но вот мне такой товарищ не нужен. Я всю это симптоматику знаю наверняка – сначала все время с похмела, после на работу под хмельком, а потом начнутся рассказы о тяжелых болезнях и приехавших, а то и умерших родственниках и появления на службе раз в неделю или в две, в основном в те дни, когда жалованье дают. На фиг, на фиг.

Все это я изложил Вике, наказав ей следить за нашим синяком, а после, не смягчая краски и интонации, объяснил самому Юшкову, что за ним теперь будет глаз да глаз, и после второго предупреждения он запросто может уступить свое место кому-то другому, причем не доброй волей.

Юшков меня выслушал, покивал головой и пошел к себе, видимо обдумывать.

Так вот, о временных союзах и группах. Барышни тоже не спешили искать поддержки друг в друге, уж очень они были разные. Ну, разве что Соловьева постоянно терлась около Вики, но, полагаю, это исключительно в силу ее характера – поближе к руководству хочется быть, чтобы, при случае, повыше прыгнуть, как мне думается, прямиком на место того же самого постоянно поддающего Юшкова. К тому же есть у меня подозрения, что это место ей уже и обещано кое-кем. Но думаю, что кое-кто крепко обломается, я в эту чушь насчет «ночной кукушки» не сильно верю.

Не могу сказать, что меня расстроило отсутствие клановости в редакции, – чем у них меньше сплоченности в подобных вопросах, тем мне проще. Главное, чтобы дело делали, а с этим был полный порядок, во многом, что примечательно, благодаря Шелестовой, – у нее был исключительный нюх на хорошие материалы и их правильную компоновку. Да и вообще я отметил, что при подготовке номера именно замечания Шелестовой отличались редкостной грамотностью и логичностью, пусть даже и приправлялись изрядной долей сарказма. Такое положение дел адски злило Вику, я явно это видел, я просто это чувствовал. Ну не могла она спокойно стерпеть, что кто-то профессионально сильнее ее, что от нее уходит место первой скрипки в нашем ансамбле. Вот это меня немного печалило, поскольку профессиональная ревность – дело хорошее, но ее должно быть в меру, иначе беда может выйти.

Тем временем проклюнулся и Петрович, приславший мне свой комикс. Ну, что я могу сказать. Старый скунс знал свое дело, графика, как и всегда, была на уровне, а сюжет – интересен и нетривиален (вместо рассказа о крутом игроке, получившем суперквест, супермеч и суперклан, Петрович поведал об игроке, хотевшем всего лишь изучить профессию рудокопа и тихонько добывать золото и бриллианты, но вместо этого попавшем в межклановые разборки), но что-то резало глаз.

Я сидел и барабанил пальцами по столу и заметил Лену только тогда, когда она сказала у меня за спиной:

– Они должны быть в цвете.

– Что? – повернулся я к ней.

– Комиксы должны быть в цвете, – повторила Лена. – Нет, черно-белые – это классика жанра, я знаю, но конкретно вот эти должны быть в цвете, тогда они выстрелят. И еще – их не надо печатать на газетной бумаге, они потеряют свою привлекательность. Надо сделать вкладку с глянцем, в середине, под общей скрепкой, чтобы не выпадали.

Черт, она права, причем полностью. А еще можно…

– А еще можно сделать в новогоднем номере для них переплет, как в журналах до революции, у нас дома такие есть, – продолжила она, сняв мою мысль у меня же с языка. – Причем за ту же цену, как бесплатное приложение к газете, расходы будут не так велики, а народ оценит. На этот год это, конечно, уже не в тему, но вот на следующий – запросто. К тому же имея переплет, люди так и так станут покупать нашу газету. Только переплет надо делать такой… такой… Нерядовой, в общем.

– И еще надо сделать спецвыпуск конкретно для подписчиков и самых активных корреспондентов, не поступающий в открытую продажу, – добавил я. – И список спецкоров огласить в начале декабря, а перед Новым годом пригласить сюда, где и вручить им их законный приз вместе с эксклюзивными переплетами, разработанными специально для них. Отличный стимул для остальных читателей на будущее.

– С фотками и всем таким, – ткнула в меня пальчиком Лена. – И еще что-нибудь у «Радеона» выпросить, тоже эксклюзивчик небольшой. Титул, к примеру, или плащ там с символикой газеты, в общем что-то в этом роде.

– Жаль, в этом году не успеем со спецвыпуском и награждением, – вздохнул я. – Роскошная идея, но уже поздно. Переплет успеем, а остальное – нет, не втянется еще народ в комикс. Да и подписчиков еще нет – издание новое.

– Да и фиг с ним, – бодро заявила Шелестова. – Устроим это первого июня, в день защиты меня. Лето, тепло, хорошо.

– А в чем смысл? – не понял я. – Новый год – подведение итогов, а начало лета?

– Раз в полгода, ну или почти в полгода, – немного путано объяснила Лена. – Один раз – летом, один – зимой. Тем более и подписка сейчас тоже преимущественно полугодовая.

– Не лишено, – признал я. – Летний спецвыпуск и зимний, то же самое – с награждениями. Да, это по уму. Молодец, Елена, правда молодец.

– Все только для вас, – отдала честь двумя пальчиками красотка.

– Вот что, меня завтра нет, я дам твою почту Петровичу, это автор, если что – ты его попинай без всякого стеснения и потом глянь, что выйдет. А я ему сейчас позвоню, объясню, что теперь я – это ты. И вообще, это будет только твое направление, ясно? И сразу рули по переплету: мастер-дизайн, количество, типография, где его изготовят. Под дизайн припахивай Петровича, нечего ему балду пинать.

– Мне-то ясно. – Шелестова опустила глаза. – Вот только как бы вас Виктория Евгеньевна за это не распяла.

– Чего? – не понял я.

– Вы мне отдали новое направление, не посоветовавшись и не согласовав это с ней… Ой, будет вам а-та-та.

Я возмущенно булькнул горлом. То ли она меня провоцирует, то ли и впрямь так думает – поди пойми.

– Что у вас тут?

О, Вика, легка на помине, стоит в дверях.

– Вик, я ввожу новое направление, комикс будем делать на отдельной вкладке. Курировать его будет Елена, у нее все контакты художника, и насчет всего остального она тоже в курсе. Окажи ей поддержку, ту, которая понадобится.

– Почему она? – Вика порозовела, а кончик носа у нее побелел. – Что за комикс, ты мне ничего не говорил про него? Откуда вообще взялась эта идея?

– Идея возникла у меня на прошлой неделе, – пояснил я ей очень миролюбиво. – Не знал – выйдет из нее толк или нет, потому никому ничего о ней и не говорил. Смысл вроде в ней есть, Петрович (это художник, мой старый приятель, он молодчинка) все уже нарисовал, единственное, надо все в цвете сделать, что и Лена отметила. А почему я ей это направление отдал – идеи она подала хорошие, да и в целом уже в теме. Ну и потом – толковых сотрудников надо продвигать, согласись?

– Толковых? – Вика побелела уже вся. – Ну так отдай этой толковой мое место, что такого, ее же надо продвигать. Она же умница, красавица, столичная штучка, все знает, все умеет, а я так, лохушка сельская, что от меня пользы?!

Под конец фразы Вика перешла на визг, окончив ее, вылетела из кабинета, громко хлопнув дверью.

– Эк ее разобрало. – Лена покачала головой. – Как-то все славно у нее выходит. С ее слов, я и умница и красавица, и как по мне – так она права. Но что за экзальтированность, что за визги? Для одной ревности чего-то громковато, может, у нее еще и месячные?

– Да нет вроде, – удивленно ответил ей я на автомате. – Всегда такая выдержанная была – и на тебе.

– Вы сегодня лучше не засыпайте, – посоветовала мне Шелестова. – Не прирезала бы она вас в состоянии аффекта. А что? Бритвой по горлу – и вы уже в лучшем из миров.

– Да тьфу на тебя, – нахмурился я. – Вот же язык без костей.

– Ну, если что, приезжайте ко мне, – подмигнула мне Шелестова. – Дам вам политическое убежище, стакан чая, сухарь с ванилью и диван в маленькой комнате.

– А мне почему-то страшно стало, – раздался голос Таши. – Уж очень у Виктории Евгеньевны лицо бело-красное было, прямо как эмблема у «Спартака».

– Н-да… – Шелестова выглядела слегка озадаченной. – Переборщили. Ладно, пойду с художником сама свяжусь, вам явно не до того. И вот еще – надо сразу, в этот номер, рекламу дать: мол, ожидайте скоро, и все такое.

Я прогулялся по этажам, но Вики нигде не было. Охранник, до которого я добрался уже сильно обеспокоенным, мне рассказал, что она ушла из редакции, причем очень быстрым шагом.

Подписав номер и возложив на загордившуюся Шелестову оставшуюся административку, я свалил домой, надеясь, что Вика там сидит и чай пьет… Или даже лежит и спит.

Дома ее тоже не оказалось, телефон у нее по-прежнему не отвечал, и я уже было серьезно занервничал, как она объявилась сама.

– Ты где? – спросил я ее с порядочным облегчением – слава богу, хоть жива, а то у нынешней молодежи такие пузырьки в голове, мало ли что удумает. Добро, если просто отомстить с другим надумает, это неприятно, но не страшно, в конце концов, женщина не пирог, в одиночку не съешь, а вот если бритвой, да по венам… Хотя тут я, наверное, себе уже льщу, не такая я уж и выгодная партия, чтобы до таких крайностей ради меня доходить.

– Я у сестры, – немного отстраненно сообщила мне Вика. – Она, правда, сейчас в этой вашей капсуле, но это не важно. Я сегодня не приду ночевать, ты там что-нибудь себе разогрей, там есть в холодильнике разное.

– Вик…

Я был удивлен – давно уже не было ситуаций, в которых я не знал, что говорить женщинам. Но вот сейчас – не знал.

– Киф, ты не думай, просто тут все сразу навалилось, все так сложно. – Вика говорила с интонациями, которые ей никак не могли принадлежать, в голосе ее были нотки очень уставшей от жизни женщины, но не совсем юной девчонки. – Все так запуталось, я не знаю, я не хочу, я не могу… Мне надо подумать. Киф, я очень устала.

– Вик, да что происходит?

Черт, сам виноват, дооткладывался.

– Происходит. – В трубке прозвучал смешок. – Столько всего происходит, ты просто даже себе не представляешь. Но ты не бойся, я сильная, я выдержу.

– Да я и не сомневаюсь, но может, это все стоит обсудить? Спокойно, без нервов? Ну, если тебя Шелестова так бесит, ну давай…

– Да что Шелестова, – прошуршал совсем тихо Викин голос. – Ты не играй сегодня, поешь и спать иди, ты же тоже вымотался, а завтра у тебя трудный день в игре, я же помню, ты говорил. До завтра!

И в трубке раздались гудки. Я очень хотел перезвонить, не люблю недосказанности, но понимал, что не следует торопить события. Теперь уже – не следует. Пусть перебесится, а там видно будет.

Утром я поразмыслил – звонить, не звонить. Решил, что звонить не надо, но, пожалуй, стоит поехать в редакцию. Я понимаю, что игра – это важно, но Вика – она важнее игры. Ну, хотя бы потому, что она живая. Пока думал, мне позвонила Шелестова.

– Босс, полагаю, вам будет любопытно. Ваша законная заюня уже в редакции, она бледна, но деловита, игнорирует меня, хотя и поздоровалась. Запилов на венах не видно, перегар не ощущается, засосов на шее тоже не видать, так что, думаю, вчера не согрешила. В данный момент сидит и изучает свежий номер газеты, морща носик, видать, где-то мы вчера с вами обсохатились. Ну и Юшкову уже ввинтила пистон, он опять с бодуна пришел.

– Елена, с меня сто грамм и пончик, – сообщил я Шелестовой, хотя, конечно, излишняя фамильярность и резанула мне ухо.

– Запомню, не забуду, – шепнула Елена и повесила трубку.

Ну-с, слава богу, вроде как все живы и здоровы. А мне пора на Архипелаг, сегодня будет веселый день.