ГЛАВА 13,
в которой герой узнает кое-что о прошлом и о будущем этого мира
Гнилушка мерцала, Зорбофаил бубнил, лестница вела вниз, я шагал и размышлял. В мире хотя бы ненадолго наступила гармония и стабильность, поскольку у каждого было свое дело.
Мысли же у меня были вроде бы обо всем сразу и вместе с тем ни о чем конкретном — жизни моей сейчас ничего не угрожало, это было уже понятно, вопрос по поводу того, как я отсюда буду выбираться, тоже не слишком меня беспокоил (плохо только то, что потом еще столько же по лестнице вверх тащиться), опять же, может, в этом истинном храме какую выгоду для себя найти получится…
— Мы почти пришли, — раздался голос Зорбофаила. — Готовься узреть истинный храм!
— Всегда готов, — ответил ему я. — Как юный пионер.
Зорбофаил промолчал — то ли удовлетворился ответом, то ли (подозреваю, что дело именно в этом) не знал, кто такие пионеры.
Впереди виднелось слабое жемчужное мерцание, видимо, идущее от входа в храм. Подойдя поближе, я увидел, что так оно и есть. Лестница оканчивалась у очередной небольшой арки (судя по всему, архитектор храма при строительстве совершенно не заморачивался с планировкой входов. Везде арки — и баста). Именно из нее и струился мягкий и какой-то умиротворяющий свет.
Зорбофаил нырнул в этот свет, за порог.
— Войди же в истинный храм бога войны. Он ждет тебя.
Я сначала опасливо заглянул в храм, ждущий меня, не переступая порога. Не увидев никого и ничего, кроме покачивающегося в воздухе в центре небольшого помещения Зорбофаила и гигантского размера каменных ножищ, я вошел внутрь.
«Вы находитесь в истинном храме одного из ушедших богов. После исхода богов из мира Файролла в незапамятные времена остались подобные храмы, посвященные каждому из них. Войти в них могут только те, кого избрал сам бог или его доверенное лицо».
Вот тебе и раз. Хоть ты меня убей, но не понимаю — кто же это меня избрал? Может, проделки Зимина или Валяева? Или обоих вместе? Вряд ли, они без выгоды для себя пальцем не шевельнут.
Я осмотрелся. Из-под купола струился мягкий свет. Львиную долю помещения занимала статуя, ножищи которой я увидел, заглядывая в зал. Это был здоровенный каменный воин, надо полагать, тот самый бог войны. Был он зело велик, здоров, имел гриву развевающихся на ветру волос (а скульптор-то — настоящий мастер, статуя, надо отметить, казалась буквально живой) и рельефную мускулатуру, был облачен в плащ и в руках держал здоровенную двухлезвийную секиру. И вообще он мне кого-то напомнил…
— Бог войны, — с придыханием и почтением сказал Зорбофаил. — Повелитель!
— Твой? — уточнил я.
— Да. Когда-то я служил ему, служил честно и преданно. — Демон-призрак вроде даже как всхлипнул. — Перед исходом он призвал меня и спросил, не хочу ли я сослужить ему последнюю службу.
— И чего? — заинтересованно спросил я. Мало ли как повернется, а информация лишней не бывает.
— Я согласился, — недоуменно вытаращился на меня Зорбофаил. — Вся моя жизнь, а теперь и не жизнь — служение ему. И я стал тем, кем стал, а вместо физического тела получил вот эту оболочку.
— И оно тебе было надо? — с вполне искренним сочувствием спросил я у призрака.
— Он мой владыка, — с убежденностью сказал Зорбофаил. — И все, что он от меня требует, он получит.
Нет, конечно, это впечатляет — такая верность господину ранее мне встречалась в японской литературе, ну как в истории о сорока семи ронинах или о Хатико… Достойно уважения, но мне лично непонятно. Впрочем, не следует забывать, что это всего лишь цифровой персонаж с прописанной программой.
— Ты настоящий герой, — решил я польстить призраку. — И явно будешь вознагражден! Когда время настанет.
— Настанет, — с убежденностью в голосе сказал Зорбофаил. — Скоро настанет! Я знаю — мой господин вернется. Вот и ты пришел в его храм.
— Ну да, — сказал я. — Пришел. Кстати, что мне делать-то, не просто же так ты сюда меня привел?
— Пади ниц перед мраморным воплощением бога и моли его о снисхождении к тебе.
— Нет-нет-нет, товарищ демон. — Я понимал, что ничего зазорного в падении ниц нет, но не люблю я этого. Не в игре и точно уж не в жизни. Не по мне это. — Не буду я падать. Ну я понимаю еще на одно колено встать, это в рамках — все-таки бог, хоть, конечно, и ушедший. Но падать и молить — это уж увольте, это без меня. Я себя не на помойке нашел.
— Ты говоришь это перед лицом бога? — зашипел изменившимся голосом Зорбофаил. — Ты знаешь, что он может сделать с тобой за такие слова? Пусть и моими руками!
Призрак начал как-то распухать и раздуваться и секунд через двадцать достиг довольно угрожающих размеров, уйдя башкой куда-то под купол, после чего начал махать конечностями, на которых отросли страшные кривые когти.
— Пади ниц, тебе говорят! — загромыхал его голос из-под купола. — И проси о снисхождении. Может, и зачтется!
Вместо ответа я достал палаш и принял боевую стойку.
— На фиг мне такой бог воинов, которому зад лизать надо. Что это за бред? Да я лучше тут полягу, а все равно не буду пузякой плиты протирать! — проорал я, задетый за живое.
Под куполом что-то бахнуло, запахло озоном, и я увидел довольную улыбку съежившегося до нормальных размеров Зорбофаила.
— Истинный воин не склоняется ни перед кем, ни перед врагом, ни перед другом, — услышал я его слова. — Он может лишь преклонить колено, чтобы засвидетельствовать почтение. Ты истинный воин, и ты достоин быть самым первым солдатом нового легиона. И самое главное — ты можешь назвать Витара своим богом.
«Вы проявили качества, которые почитались богом войны более всего, и теперь можете избрать Витара божеством, которому будете поклоняться. Пантеон богов в Файролле отсутствует, но в связи с тем, что вами был найден истинный храм бога войны и вы были им приняты, вы получаете конфессиональное право. Поклонение Витару до появления его в пределах тварного мира не накладывает на вас никаких обязательств или ограничений, вы вольны в своих измышлениях и поступках. В случае второго пришествия богов данное положение может быть изменено. Избрав этого бога в качестве своего покровителя, далее вы не сможете изменить выбор в пользу почитания другого бога, если только Витар сам не пожелает того. Став служителем бога войны, вы получите: титул „Служитель бога войны“; право вступить в легион бога войны Витара; умения — скрыто; характеристики — скрыто; иные награды — скрыто. Принять?»
— Ничего не понял, — помотал головой я и убрал палаш в ножны — смертоубийство явно отменялось.
— Чего тут не понять? — радостно и торжественно прокудахтал Зорбофаил. — Более всего мой повелитель ценил смелость в сердце, верность своим принципам и преданность своим соратникам. Из лучших воинов Файролла — своих почитателей — он собрал легион бога, попасть в который мечтал каждый мужчина. Легион служил силам Света, и его воины несли огонь бога в своем сердце. После исхода богов легион распался, и сейчас в Файролле никто даже не помнит о его существовании, поскольку о нем не осталось не только письменных свидетельств, но и легенд. Соглашайся и становись первым служителем Витара за прошедшие эолы времени.
— Эй-эй, — осадил я разошедшегося призрака. — Прям сразу становись. Надо еще поразмыслить, прикинуть.
Зорбофаил просто онемел, в его зеленой страхолюдной башке не укладывалось, что кто-то может и не согласиться принять такое щедрое предложение.
Я привалился спиной к стене и стал размышлять.
По всему выходило, что предложение эксклюзивное, по крайней мере, в отношении данного божества. Судя по всему, подобный храм не у одного Витара есть, остальные боги такими же захоронками обзавелись, так что по Файроллу запросто может куча служителей других богов шнырять. Но вот тут я явно первый. Понятное дело, что, если ушедшие в Файролл вернутся, можно первым на раздаче оказаться, а боги на радостях, думаю, щедро милости отсыпают. С другой стороны, и раздачи разные бывают, да и поди знай, что у него за характер, у этого Витара. Бог-то не торговли, а войны. Может, он сапог сапогом, и первый вопрос будет: «Почему кольчуга не отглажена и к ней подворотничок не пришит? А ну фанеру к осмотру!»
Что потом с таким делать? И не сменишь уже…
И еще, что это за ерунда — все, что можно получить, — скрыто? Угадай-ка, что там, в черном ящике. У этого черта не спросишь — он этого знать не может, да, скорее всего, вообще не поймет, о чем речь.
Зорбофаил висел передо мной в воздухе, и на его страшной роже были написаны все эмоции — ожидание, непонимание и легкая обида. Еще, кстати, неизвестно, как он отреагирует, если я откажусь от предложения. А ну как обидится и опять расти начнет? Там такие коготки были… Они меня мигом как консервную банку вскроют.
И потом, я ж вроде как Месмерте помогаю, с этими ее друидками зелеными, заколдованными. Насколько я помню, боги тут были на редкость паскудные, друг друга не любили и вроде даже между собой воевали, да еще и втягивали в это дело смертных, за что потом и были изгнаны. А если эти Витар и Месмерта друг к другу такую обоюдную неприязнь испытывали, что за обедом кушать не могли? Я ей помогу, потом притащится в нашу реальность этот патлатый с секирой, пронюхает, в чем дело — а они, боги, такие, фиг от них чего скроешь и спрячешь, — и спросит у меня: «Ты зачем, стервец, этой паскуде помогал? Она мне пять тысяч лет назад в компот плюнула!»
И начнет меня уничтожать или вредить всяко, а немилость бога, да еще своего собственного, — это, знаете ли, точно не сахар.
Нет, конечно, может, второе пришествие и вовсе не произойдет, но все равно вопросов было пока явно больше, чем ответов. И еще безумно бесила табличка с предложением о присоединении к культу бога войны, висящая перед глазами. Закрывать ее я побоялся — а ну как снова не предложат, а решение-то еще не принято.
Через пару-тройку минут умственных метаний и сомнений я пришел к выводу, что тут без помощи клуба не обойтись, и довольно громко гикнул:
— Номер Девятнадцать, не могли бы вы подойти сюда на минуту.
Зорбофаил уставился на меня, видимо решив, что от усиленной умственной деятельности я слегка тронулся умом, но тут же застыл, словно оцепенев. Из арки появилась знакомая фигура в строгом костюме и с чемоданчиком в руке.
— Код 33, — радостно сообщил я ему.
— Я помню, игрок, у меня идеальная память. Чем я могу вам помочь?
— Советом, — честно сказал я.
— Советы не входят в мою компетенцию, равно как и любая материальная помощь.
— Эй-эй, — сказал ему я. — Мне было сказано, что вы должны обеспечить мне режим наибольшего благоприятствования, по крайней мере, в той части, которая не ведет к непропорциональному игровому росту или мошенническим штукам-дрюкам. Консультация не ведет.
— Информация, добытая неигровым путем, может быть использована для личного обогащения либо для создания для себя более выгодных условий по отношению к другим игрокам, — логично возразил Номер Девятнадцать.
— Тут нет других игроков, — сообщил ему я. — И, по ходу, не было никогда. Сам удивлен.
— А если появятся? — зашел с другой стороны Номер Девятнадцать. — Тогда вы будете превалировать перед ними.
— А я и так превалирую. Сами знаете. Данная ситуация не влияет на мою основную миссию, напротив даже, я не хочу навредить ее выполнению и по этой причине прошу предоставить мне информацию, — выпалив всю эту нереальную чушь, я уставился на Девятнадцатого.
Тот постоял, подумал минуту и сообщил мне:
— Ситуация спорная, прошу дать мне возможность обсудить ее с представителями администрации игры.
И скрылся в стене.
Отлично получается. Один в стену ушел, другой находится в подвешенном состоянии — я про так и не отмершего и висящего в воздухе Зорбофаила. А я стою и жду у моря погоды.
— Послушай, ты извини… — услышал я голос за спиной. Обернувшись, я увидел выходящего из стены Зимина. — Ничего, что я на «ты»?
Я кивнул: мол, ничего. Тем более, помнится, он и раньше ко мне то на «ты», то на «вы» обращался. Свое удивление я решил не показывать.
— Нормально? Ну хорошо. Ситуация больно забавная выходит, решил сам поучаствовать.
Зимин выглядел экстравагантно. Черный камзол, на груди золотая цепь с каким-то большим золотым же символом в виде круга, на котором выбиты некие знаки, буквы и цифры, черные кюлоты, туфли с золотыми пряжками, у пояса шпага, на голове черный берет с белоснежным пером, в руках трость.
— Кресло мне, — скомандовал он, и позади него появилось кресло, в которое он сел, скрестил ноги и правой рукой оперся на трость. — И собеседнику тоже. Садись, Киф. В ногах правды нет.
Обернувшись, я обнаружил, что позади меня тоже появилось кресло, в которое и опустился мой многострадальный зад.
— Как видок у меня? — спросил Зимин, явно красуясь.
— Шикарно, — решил я ему польстить — это никогда не бывает лишним. — Авантажно.
— Врешь, конечно, — улыбнулся Зимин. — Но мне нравится.
— И мне, честно.
— Ну да ладно. Скажи мне, Киф, каким образом ты все время встреваешь в дела, в которые вообще не должен был встревать?
— Не знаю, — абсолютно искренне сказал я Зимину. — Оно само собой получается.
— Само. Сам собой только прыщ вылезает, а ты, как нарочно прямо, попадаешь туда, куда и попадать-то не должен. Чего тебя в этот храм понесло?
— Так квест. Я его взял, стал выполнять, а тут вон как обернулось.
— Да уж. Ладно. А цербера моего чего напугал? Он прибежал, говорит: «Не знаю, как действовать в данной ситуации». Если уж мои экзекуторы такое говорят, боюсь предположить, что ты у них спрашиваешь.
— Да ничего особенного. Я вообще ничего у него даже спросить не успел, просто сказал, что нужна информация.
— Ну знаешь, информация информации рознь. Особенно в твоей ситуации.
— Да информация по этому храму и вон по предложению, мне поступившему. Я боюсь, как бы это все выполнению квеста не помешало.
— Каким образом?
— Вы богов вернете, а ну как этот здоровый, — я мотнул головой в сторону статуи Витара, которая как будто с неудовольствием смотрела на нашу беседу, уж не знаю почему: то ли потому что дискуссию в его храме устроили, то ли потому что с удобством расположились, а воинам такое не к лицу, — и Месмерта друг дружку не любят сильно. И прилетит мне с двух сторон по полной программе. Ну и еще там пара вопросов, по этой же тематике.
Зимин покачал головой, улыбаясь, как Чеширский Кот.
— Н-да? Ну в принципе, конечно, информация такая на грани… Впрочем, давай так. Спрашивай, но если я сочту, что ответ на вопрос может в будущем оказать влияние на твои действия, ты этот ответ не получишь. Идет?
— Конечно, — сразу согласился я. Лучше хотя бы часть, если недоступно целое. А торговаться с ним бессмысленно.
— Вопрошай. — Зимин откинулся на спинку кресла.
— Почему бонусы от принятия покровительства Витара скрыты? Что там вообще? — Я решил начать если не с второстепенных, то, по крайней мере, не с основных вопросов.
— А никто не знает, что там. И я не знаю. Это как яйцо с сюрпризом — помнишь такие? Может, фигурку мультгероя выиграешь, а может, и пазл, тебе сто лет не нужный. Мы когда все это делали — в смысле систему истинных храмов, — то поставили генератор случайных чисел… Ну или бонусов. Поэтому ты с равным успехом можешь сейчас плюс сто к силе получить или вообще ничего.
— Ну не знаю, — сказал я. — Прямо рулетка какая-то.
— Да, она и есть. Вот если они, боги, вернутся, то и будет четкая система — кому, чего и за что. А пока вот все, что есть. Но давай посмотрим с другой стороны — пока они не вернулись, тебе и делать ничего не надо. Ограничений-то по служению богам на данный момент нет — ни нравственных, ни физических. А выгоду какую-никакую получить можно прямо сейчас. Кстати, ты не первый, кто добрался до подобного истинного храма. Но больше не пытай, ничего не скажу на эту тему.
— Да это мне особо и неинтересно. Мне другое важно знать — откуда на мне отметка бога взялась? Я же ни с кем не общался, ни с богами, ни со жрецами, да и нет их тут вовсе. А это чучело, — я ткнул пальцем в Зорбофаила, — мне по ушам ездит, что какая-то метка на мне.
— Так она на тебе и есть. Только не бога. Богини, — кивнул Зимин.
— Да откуда? — почти закричал я, искренне не понимая.
— С вилисой обряд проводил? — спросил Зимин. — Венчальный?
— Помолвочный, — поправил его я. — Это принципиальное отличие.
— Помолвочный, — согласился Зимин. — Но было ведь?
— Само собой, было. Хотя, конечно, лучше б не было…
— Ну вот. Во время обряда свет исходил? От камушка ритуального?
— От столбика. Там алтарь в форме столбика был. Исходил, не то слово, — пробормотал я, уже понимая, что к чему.
— Правильно, — добродушно сказал Зимин. — Ключевое слово в твоем ответе — алтарь. Дарованный богиней Месмертой вилисам и ею же освященный. И даже, по-моему, ее кровью окропленный, а кровь богов — это, знаешь ли, такая штука… Вот и получил ты отметку богини на память. Правда, ты один из немногих, кого она, так сказать, освидетельствовала. А на том болоте вообще, видимо, первый. Тут какая-то своя градация, ввели все это вместе с квестом, там черт ногу сломит. Если очень интересно будет, у Никитоса спросишь.
— Хорошо, а чего тогда сюда никто до меня не добрел? Ну если еще кому-то отметка доставалась?
— Так никто и на вилисе жениться не собирается. Бывалые игроки их седьмой дорогой обходят, а новички после того, как их все балбесами начинают называть, на форум лезут, все понимают и новым персом начинают играть. Из женихов вилис на всю округу ты один ходишь.
— А тут вилис нету, что ли?
— Не-а, нет. Они все в западных локациях помещены. Ну не совсем же мы сволочи, постоянно вашего брата испытывать.
На этот счет у меня было свое мнение, но я решил промолчать.
— Ну хорошо. Но все равно нелогично выходит. Если на мне отметка Месмерты, с чего она в храме Витара сработала? Тут-то какая связь?
Зимин посмотрел на меня с прищуром, вздохнул и спросил:
— Киф, ты когда наконец матчасть выучишь? Кто такие Витар и Месмерта?
— Ушедшие боги, — пожал плечами я.
— Муж и жена. Они были супружеской парой, одной из трех пар среди старых богов.
Ребус сошелся у меня в голове. Ну конечно, все абсолютно логично и предельно просто. Муж и жена — одна сатана…
— А вот у меня еще вопрос.
Зимин благосклонно кивнул головой.
— А они как были в браке? Ну в смысле, как греческие боги — с руганью, скандалами и всем таким? Или все полюбовно было?
— Вот ты лентяй. Выйди да прочти.
— Не могу. Мне решение надо принять, а если я выйду, табличка пропадет с согласием. Кстати, нереально бесит, что она висит перед глазами. Вы бы как-нибудь ее в угол убирали.
— Да прямо. И будут такие, как ты, по полгода решение принимать. Нет уж. И так нормально. Что до Витара и Месмерты — это была любящая пара. Они не лезли в дрязги, не требовали от населения кровавых жертв, не интриговали без нужды. Очень приличные боги были, в отличие от того же Чемоша или Траяны Безликой.
— То есть друг другу уступали, были готовы на жертвы друг ради друга?
Зимин на меня взглянул с удивлением, но ответил:
— Ну да, я же говорю — любовь у них была. Они и из мира-то этого ушли, взявшись за руки. Вот такая романтика, Киф.
Ну да. Лав стори. Ушли в закат, рука в руке. Это так прекрасно и трогательно.
— И еще вопросик. А Витар к возвращению планируется?
Зимин ухмыльнулся:
— Без ответа! И вообще — вечер вопросов и ответов закончен. Хватит с тебя знаний.
— Ну и ладно, — в тон ему ответил я и нажал кнопку «Принять».
«Вы стали служителем бога войны Витара. Вы получаете: титул „Служитель бога войны“; право вступить в легион бога войны Витара; активное умение „Память о боге“, которое при применении увеличивает показатель силы на 50 % от обычного значения. Время действия умения — 40 секунд. Стоимость активации умения — 45 единиц маны. Перезарядка — 1 минута. В случае возвращения бога войны Витара в мир Файролла будет трансформировано в умение „Мощь бога“.»
Ну что, Зимин был прав. Может, я, конечно, и получил некую проблему в некоем отдаленном будущем, но сейчас у меня есть умение, более чем неплохое. О, еще что-то…
«Вам предложено вступить в легион бога войны Витара. В случае вступления в легион бога вы получите: титулы „Легионер Витара“, „Первый из возрожденного легиона“; пассивное умение „Вера в легион“. В момент, когда ваше сердце охватит ужас, вера всех легионеров Витара в торжество Света согреет его и вселит в него надежду. Умение дает +50 % к ментальному сопротивлению. Активируется автоматически. В случае восстановления легиона вы становитесь его легатом, в случае возвращения бога войны Витара в мир Файролла вы получаете звание аквилифера и место в совете легиона с правом голоса. Также в случае возвращения Витара в мир Файролла могут быть дополнительные награды. Принять?»
Сказал «а», говори и «бэ». Тем более тут-то точно с меня никто ничего спросить не мог — в легионе, кроме меня, никого и не было.
Получив положенное мне, я сказал Зимину:
— Странно. Вроде как я стал полноправным служителем бога, единственным на данный момент. Ведь мне по идее теперь должны заданий надавать или полномочий каких?
— Ага. Еще назначить самым главным жрецом, разрешить вербовать народ в свою веру и выдать крепость с башенками и дрессированного дракона, зеленого в крапинку! — язвительно сказал Зимин. — Я про такое слыхал, но у нас тут по-простому. Поклоняешься ему — и поклоняйся. И все, без фанатизма. Ну ладушки. Умение получил?
— Получил.
— Ответы на вопросы получил?
— Получил.
— Легионером стал?
— Стал. Ну точнее, полноценным легионером пока не стал, но возможны варианты.
— Вот и вали отсюда. И я пошел.
И Зимин отправился к стене явно с желанием покинуть истинный храм.
— Стойте! — заорал ему я.
— Чего тебе? — развернулся ко мне он.
— Зеленого разморозьте. — Я показал на Зорбофаила. — И еще. Тут такое дело…
— Ну давай уже, не мямли, — подогнал меня Зимин.
— Я ж сюда по квесту пришел, думал тут хабара набрать, под это дело мне гном из местных ключ подогнал. Ну а хабар с ним поровну. А теперь выходит…
— Слушай, Никифоров, ты уже совсем, — и Зимин повертел пальцем у виска. — Может, мне еще бутерброды тебе сюда носить?
— Не, бутерброды не надо, — не сдавался я. — Ну не знаю, давайте я скелетов добью и хоть с них чего возьму? Гном нормальный такой, неловко как-то…
Зимин что-то страдальчески простонал, сунул голову в стену, с кем-то явно там поговорил, снова вернулся и, махнув рукой, отморозил призрака.
Зорбофаил зашевелился, повернулся к Зимину, уставился на него и вроде как попробовал вытянуться по стойке смирно, видимо, сразу признав в нем командира.
— Так, покажешь воину свои залежи трофеев и ими поделишься, — дал команду призраку Зимин, махнул мне на прощанье беретом и скрылся в стене, на этот раз целиком и, видимо, окончательно.
— Воин стал служителем бога! — радостно причитал Зорбофаил.
— Бери выше, — сказал я ему с чувством значимости. — Воин стал легионером!
После этого мой авторитет у призрака взлетел до небес, и он, удалившись в темный угол, начал там чем-то бренчать.
— Ты чего? — спросил я его.
— Выполняю приказ демиурга, — ответил мне тот, передвинув в центр зала кучу, в которой мой зоркий глаз сразу углядел разные полезные вещи. — Это трофеи храма. Многие уходили отсюда с наградой. Но некоторые сложили тут свои головы и оставили здесь свои доспехи и клинки. Я храню их в храме своего бога. Это честные трофеи, и, надеюсь, они ему по душе.
— А почему ты назвал того, в берете, демиургом? — задал я невинным тоном вопрос Зорбофаилу.
Тот было открыл рот, но из стены вышел Номер Девятнадцатый и заявил:
— Игрок Хейген, берите награду, на это у вас десять секунд. После я портирую вас из храма, поскольку все, что могли, вы тут уже получили. Начинаю отсчет — десять, девять…
Я метнулся к куче и начал сгребать в сумку все предметы, до которых мог дотянуться, даже не вглядываясь в них — там разберусь.
Через восемь секунд перед глазами полыхнула вспышка, и я, проморгавшись, увидел, что стою возле холма, на небе сияют звезды, и воздух, по сравнению с храмом, упоительно свеж.
— Нельзя так! — Я погрозил кулаком небесам. — Это вторжение в мой игровой процесс!
С чистого неба рокотнул гром, в котором явно читалась фраза: «Ну, ты еще на нас нам самим и пожалуйся».
Я вздохнул и пошел в город. Помнится, на сегодня у меня еще запланирована вечеринка.
Полуэльфийки с гномкой уже не было, видать, все подъели и ушли по своим делам. Да и вообще пусто было вокруг, ночь всех разогнала. В городе тоже особо никого на улицах не наблюдалось. Но зато в доме у пикси Локета вечеринка была в разгаре. И я зашел к ним на огонек, пошатываясь и сквернословя.
— Это чего тут? — проревел я, вломившись в низенький дверной проем. — Тут веселятся, а старину Хендрикса не позвали? О, тут и выпить есть, и мм… — Я изобразил причмокивание, адресовав его одной из пикси… как это правильно-то… если женского пола? Ну предположим, одной пиксе, смотрящей на меня с отвращением.
Продолжив гнуть линию пьяного хама, я протопотал в центр комнаты, по дороге что-то перевернул, нагло пихнул заслонившего мне дорогу пикси и, плюхнувшись на колено перед пиксей, начал говорить ей какую-то скабрезность.
Тут наконец появился Локет в каком-то сине-красном плаще, с праведным огнем во взоре, и сказал мне:
— Эй ты, громадина, а ну пойдем во двор!
— Да отвали, — отмахнулся я и, вытянув губы трубочкой, потянулся к пиксе.
— А ну пошли! Мерзавец! — И Локет потянул меня за рукав.
— Ну пошли. Тока смотри не пожалей, — пьяно прорычал я и сообщил полумертвой от отвращения и страха пиксе: — Скоро вернусь, не уходи! Мм, наяда моя!
Во дворе Локет начал махать руками, изображая, как он ставит меня на место. По факту же он меня поблагодарил и сказал:
— Все отлично. Как она на меня смотрела! До чего же я крут!
— Не то слово, — устало сказал я. — Все, в расчете?
— Полностью, — подтвердил Локет и вытянул указующий перст, показывая, куда мне идти.
«Вами выполнено задание „Храбрый пикси“. Получены награды: 350 опыта».
— Ну и славно, — сказал я ему. — Двадцать золотых гони!
— Завтра ко мне зайдешь, заберешь, — быстро проговорил пикси. — А то получится, что я не смело тебя прогнал, а откупился!
— Ох, не верю я тебе, — сказал я ему, изобразил ужас на лице и побежал прочь. — Бывай! До завтра!
Отбежав за пару домов от домика Локета, я нашел какой-то уголок, шуганул из головы мысль о том, что надо бы посмотреть хабар, и, присев у забора, вышел из игры.
