Глава 10

Книга Номов, Бухгалтерия, ст. X–XII

На четвертый день Ангало вернулся. Взгляд его был дик, а на губах блуждала безумная улыбка.

Первым новость о его возвращении принес запыхавшийся от бега стражник, следом явился сам Ангало, а за ним ввалилась целая толпа молодых номов, жадно ловивших каждое слово героя и млеющих от восторга. Ангало был весь в грязи, одежда его превратилась в лохмотья, похоже, он не спал много часов, но шел он, гордо подняв голову и странно раскачиваясь из стороны в сторону, — сразу было видно: рискуя жизнью, он побывал там, где не бывал еще ни один ном, и вот теперь ждет не дождется, когда его начнут расспрашивать.

— Где я был? — говорил он. — Где я был? Где я только не был! Вы даже представить себе не можете, что там, Снаружи!

— Что? — спрашивали самые нетерпеливые.

— Все! — отвечал он, и глаза его горели лихорадочным блеском. — И знаете что?

— Что? — восклицали они хором.

— Я видел Магазин снаружи! Он… — Ангало понизил голос, — он так красив! Представьте: колонны и огромные стеклянные витрины, и все разноцветные!

Он был центром огромной толпы, которая все прибывала, по мере того как новость распространялась по Магазину.

— И вы видели все отделы? — спросил один из священников.

— Нет!

— Что?

— Снаружи нельзя увидеть отделы! Весь Магазин — это одна огромная штуковина! И… и… — Все благоговейно умолкли, пока Ангало рылся в своем мешке и извлекал оттуда дневник. Дневник изрядно распух и растрепался. Ангало перелистал страницы. — И там, Снаружи, на Магазине была огромная надпись, я перерисовал ее. Потому что это не язык водителей грузовиков, и я не смог ее понять, но вот какова она.

Он гордо поднял вверх свои записи.

Все потрясенно молчали, не смея вздохнуть. Читать пока умели лишь немногие.

Слова, принесенные Ангало, гласили:

Потом он отправился спать, на ходу восторженно бормоча что-то о грузовиках, холмах и городах, и проспал два часа подряд.

А когда он немного пришел в себя, к нему зашел Масклин.

Ангало сидел на кровати. Глаза его сияли, как… как пара блестящих шариков на бледном лице.

— Не слишком его утомляй, — проворчала матушка Морки, выхаживавшая теперь каждого больного, у которого не хватало сил от нее отделаться. — Он очень слаб, у него жар. Во всем виновата болтовня об этих ужасных грохочущих штуковинах, это нездорово. Незадолго до тебя приходил его папаша, так мне через пять минут пришлось его вытолкать.

— Что? Ты выставила самого герцога? — изумился Масклин. — Но как? Он же никогда никого не слушает!

— Может, он и большой ном в Магазине, — сказала Морки с довольным видом, — но у постели больного он — всего лишь досадная помеха!

— Мне нужно поговорить с Ангало, — пробормотал Масклин.

— И мне, и мне! — воскликнул тот. — Я всем хочу об этом рассказать. Снаружи есть все! Я видел кое-что такое…

— Успокойся, успокойся, — сказала Морки, мягко заставляя его лечь на подушку. — И мне не слишком-то по душе, что тут болтается твоя крыса, скажу я тебе.

Присмотревшись, можно было заметить, что из-под края одеяла выглядывают усики Бобо.

— Но он же очень чистый, и он мой друг, — возразил Ангало. — И к тому же тебе ведь нравились крысы.

— Крыса. Я сказала крыса, а не крысы, — возмутилась Морки. Она сурово посмотрела на Масклина. — Не позволяй ему слишком волноваться.

Масклин присел на краешек кровати. Ангало с энтузиазмом принялся рассказывать о Снаружном мире. Подобный восторг испытывает человек, который от рождения был слепым и вдруг прозрел. Ангало говорил об огромном прожекторе в небе, о дорогах, полных грузовиков, и о большущих штуковинах, торчащих из пола и усыпанных зеленью…

— Это деревья, — подсказал Масклин.

…и о величественных зданиях, куда стекается все, что привозят грузовики, и откуда те вновь отправляются в путь. Ангало потерялся в одном из таких зданий. Он на минутку вылез из кабины по нужде, а тут вернулся водитель, Ангало не успел вскарабкаться обратно, и грузовик уехал. Тогда он забрался в другой грузовик, и тот привез его в большой парк, где было много грузовиков. Ангало стал искать какой-нибудь грузовик, принадлежащий Арнольду Лимитеду (осн. 1905).

— Наверное, это стоянка рядом с придорожным кафе, — кивнул Масклин. — Мы жили как раз в таком месте.

— О, вот как, значит, это называется? Там еще была такая большая синяя вывеска, а на ней нарисованы чашки, ножи и вилки. Только…

Грузовиков из Магазина на стоянке не оказалось. Может, они там и были, но Ангало не удалось найти их среди множества машин. В конце концов он разбил лагерь на краю дороги, жил, питаясь отбросами, пока однажды удача не улыбнулась ему.

Грузовик подъехал. Ангало не смог проникнуть в кабину, но ему удалось вскарабкаться по шине и найти темное укромное местечко, где, уперевшись ногами и коленками в какие-то кабели, можно было сидеть, хотя и существовал риск в любую секунду упасть на дорогу, стремительно убегающую из-под колес грузовика.

Ангало достал дневник. От грязи тот стал почти черным.

— Я чуть было не потерял его, — сказал юноша. — И был очень близок к тому, чтобы его съесть. Я совсем извелся от голода.

— О да, но как насчет… Как управляют грузовиком? — настойчиво спросил Масклин, заметив краем глаза, что матушка Морки начинает терять терпение. — Как им это удается?

Ангало перелистал записи.

— Я где-то сделал заметки, — пробормотал он. — А, вот, нашел. — Он пододвинул дневник Масклину.

Масклин недоуменно посмотрел на чертежи. Там были рычаги, стрелочки и цифры.

— Повернуть ключ… один, другой… нажать красную кнопку… раз, другой… нажать педаль номер один левой ногой, передвинуть большой рычаг влево и вперед… один, два… мягко отпустить первую педаль, нажать педаль номер два…

Масклин поднял голову.

— Что все это значит? — спросил он, боясь услышать ответ. Он догадывался, каков тот будет.

— Так водят грузовики, — объяснил Ангало.

— О да. Но… все эти педали, кнопки, и рычаги, и прочее… — пробормотал Масклин.

— Без них не обойтись, — гордо сказал Ангало. — А когда ты уже тронулся с места, ты переключаешь скорость и…

— Да-да. Это понятно, — пробормотал Масклин, обреченно глядя на листок бумаги.

«Но как? Как?» — стучало у него в голове.

Ангало не упустил из виду ничего. Как-то, оставшись в кабине один, он измерил высоту железного столба, который назывался «рычаг переключения скоростей». Ангало утверждал, что это очень важная штука. Рычаг был в пять раз больше нома. А вращающийся круг — тоже очень важная вещь — был в ширину, как восемь номов, стоящих плечом к плечу.

А еще надо иметь ключи. Масклин не знал о ключах. Он вообще не знал ни о чем таком.

— Правда, я потрудился на совесть? — не унимался Ангало. — Здесь все записано.

— Да-да. Просто прекрасно.

— Смотри внимательней, здесь все-все. И про поворотные огни, и про гудок… — не умолкал Ангало.

— Да-да, я вижу.

— И про педаль газа, и про педаль тормоза! Ну почему ты совсем не радуешься?

— Да нет, все в порядке. Просто ты здорово меня озадачил.

Ангало схватил Масклина за рукав.

— Говорили, есть только один Магазин, — нервно забормотал он. — Это неправда. Там, Снаружи, так много всего! Там есть другие Магазины. Я их видел. Может, в них тоже живут номы? Жизнь в других Магазинах… Ты только представь! Хотя, конечно, тебе ли не знать!

— Тебе нужно поспать, — сказал Масклин как можно мягче.

— А когда ты опять придешь?

— У нас масса времени впереди, — ответил Масклин. — Так что мы еще наговоримся. Спи пока.

Он вышел из комнаты и тут же наткнулся на герцога. Тот вернулся с несколькими солдатами, чтобы забрать Ангало в Отдел Канцелярских Принадлежностей. Герцог пререкался с Морки по этому поводу. Вернее, пытался пререкаться.

— Мадам, уверяю вас, ему там будет обеспечен прекрасный уход! — кипятился герцог.

— Пфф!.. Что ваши номы знают о врачевании! У вас же здесь тишь да гладь! Вот там, откуда я пришла, там только и делают, что болеют, — гордо объявила Морки. — Просто круглый год. Простуды, растяжения, ушибы, раны… И так все время. У меня, как говорится, большой опыт по этой части. Да я за свою жизнь повидала больше больных, чем ты съел обедов. — С этими словами Морки ткнула герцога в живот. — А ты, судя по всему, любишь покушать.

— Мадам, я велю бросить вас в тюрьму! — прорычал герцог.

Матушка Морки фыркнула.

— И что, больной от этого сразу поправится?

Герцог открыл было рот, чтобы сказать все, что он о ней думает, но поймал взгляд Масклина и передумал.

— Ладно, хорошо, — выдавил он из себя. — Вы правы, мадам. Но я бы хотел навещать Ангало каждый день.

— Не больше чем на две минуты, — отрезала Морки.

— Пять! — взмолился герцог.

— Три! — ответила матушка Морки.

— Четыре.

На том и порешили.

Герцог кивнул и подозвал Масклина к себе.

— Ты говорил с моим сыном… — начал он.

— Да, сэр, — сказал Масклин.

— И он рассказал тебе, что он видел?

— Да, сэр.

Герцог стал каким-то маленьким, сгорбленным. Масклин всегда представлял его большим, солидным номом и вдруг осознал сейчас, что все зависит от внутреннего наполнения, словно власть и сознание собственной значительности заставляют нома раздуваться. А теперь из герцога, казалось, выпустили воздух. В его облике сквозила тревога и неуверенность.

— Помнится, я присылал вам номов! Их достаточно?

— Да, сэр.

— Дайте мне знать, если понадобится какая помощь. Все, что угодно. — Герцог еще что-то невнятно пробормотал, рассеянно похлопал Масклина по плечу и двинулся прочь.

— Что это с ним? — удивился Масклин.

Матушка Морки принялась сворачивать очередной бинт. Ее бинты еще ни разу никому не понадобились, но Морки была убеждена, что иметь запас перевязочных средств просто необходимо. Пожалуй, ее запаса с лихвой хватило бы на весь мир.

— Он начал задумываться, — ответила старуха. — Поначалу это всегда выбивает из колеи.

— Я ведь не думал, что все будет так сложно! — взмолился Масклин.

— Ты хочешь сказать, у тебя нет ни малейшего представления о том, как мы сможем управлять грузовиком? — спросил Гердер.

— Что, полный тупик? — задала вопрос Гримма.

— Я… ну, я полагал, что грузовики — они просто едут куда хочешь, — оправдывался Масклин. — Я думал, что если они подчиняются людям, то почему бы им не подчиниться нам. Я… я вовсе не ожидал всех этих нажать-повернуть, два раза потянуть на себя, вот… Эти круги и педали… Я же их видел, вы не поверите, какие они огромные! — Он посмотрел на них безумным взглядом. — Я… я думал об этом денно и нощно, — вздохнул Масклин. Он чувствовал, что эти двое — единственные, кому он может довериться.

Картонная дверь приоткрылась, и в проеме показалась чья-то жизнерадостная физиономия.

— Вам должно это понравиться, мистер Масклин, — объявил вошедший. — Я тут еще одну вещь вычитал.

— Не сейчас, Винто. Мы очень заняты, — отмахнулся Масклин.

Лицо Винто грустно вытянулось.

— Ты вполне можешь его выслушать, — уронила Гримма. — В конце концов, что еще нам остается сейчас делать?

Масклин обреченно повесил голову.

— Ну, парень, — произнес Гердер с наигранным оптимизмом, — какая идея тебя на этот раз осенила, а? Впрячь в грузовик диких хомяков?

— Нет, сэр, — пробормотал Винто.

— Может, ты предлагаешь нам позаботиться о том, чтобы у грузовика выросли крылья, и тогда мы просто улетим в небо?

— Нет, сэр. Я нашел тут одну книгу: она про то, как захватить в плен человека. А потом мы могли бы раздобыть ламу…

Масклин поднял глаза и улыбнулся какой-то болезненной улыбкой.

— Я уже объяснял ему, что мы не можем использовать людей. — Он пожал плечами. — Я ведь говорил тебе, Винто. И я не очень уверен, что люди испугаются верблюда…

Вместо ответа Винто, собрав все свои силы, с трудом открыл книгу.

— Сэр, посмотрите, тут есть картинка.

Они посмотрели. На картинке был изображен лежащий на земле человек, а вокруг суетились номы, старательно опутывающие его веревками.

— С ума сойти! — прошептала Гримма. — Они рисуют нас в книгах!

— О, я знаю эту книгу! — сказал Гердер, стремясь побыстрее со всем этим покончить. — Это же «Путешествие Гулливера». Так, выдуманная история, в ней нет ничего настоящего.

— Нет, только подумайте, — не унималась Гримма, — мы — и вдруг на картинке в книжке. Как тебе это нравится, Масклин?

Но Масклин смотрел на картинку, не отрывая глаз.

— Очень хорошо. Ты весьма прилежный юноша, — сказал Гердер, обращаясь к Винто, но его тон никак не вязался с произнесенными им словами. — Большое спасибо, Винто, а теперь, пожалуйста, оставь нас.

Масклин все еще смотрел в одну точку. Рот его чуть приоткрылся. Он чувствовал, как в голове у него ворочается какая-то идея…

— Веревки, — пробормотал он.

— Но это же только картинка! — напомнил Гердер.

— Веревки, Гримма, веревки!

— Веревки?

Масклин воздел вверх руки и уставился в потолок. В такие минуты он почти мог поверить, что там наверху, над Отделом Детской Одежды, кто-то есть.

— Я знаю, как это сделать! — закричал он, не обращая внимания на то, с каким испугом смотрят на него окружающие. — Я знаю! О Арнольд Лимитед (осн. 1905), я знаю, как это сделать!

В тот вечер, едва наступило Время Закрытия, множество маленьких теней осторожно проскользнули по полу гаража и скрылись под одним из грузовиков. Прислушавшись, можно было различить, как оттуда доносятся какие-то странные звуки, щелчки, глухие удары и ругательства. Через десять минут номы были в кабине грузовика.

Сгрудившись, они стояли на полу и изумленно озирались вокруг.

Внимание Масклина привлекла одна из педалей. Он подошел поближе. Педаль была в несколько раз больше его. Масклин попробовал надавить на нее изо всех сил. Педаль едва качнулась. На помощь ему пришло еще несколько номов. Совместными усилиями им удалось немного сдвинуть ее с места.

Один из номов задумчиво наблюдал за всем этим со стороны. То был Доркас. На поясе его болтался кожаный ремень с набором самодельных отмычек, в руках старик крутил свинцовый грифель, с которым не расставался ни на минуту: если ученый не писал им, то грифель торчал у него из-за уха.

Масклин подошел к старику.

— Что ты думаешь обо всем этом? — спросил он.

Доркас почесал переносицу.

— Все дело в рычагах и блоках, — ответил он. — Замечательная вещь — рычаг. Дайте мне достаточно длинный рычаг и достаточно надежную точку опоры, и я переверну весь Магазин.

— Пока достаточно будет, если ты сдвинешь одну из этих педалей, — вежливо заметил Масклин.

Доркас кивнул.

— Попробуем, — сказал он. — Отлично, парни. Тащите-ка все сюда.

Длинная деревянная рейка, принесенная из Отдела Строительных Материалов, была не без труда поднята в кабину. Доркас метался туда-сюда, замерял расстояние обрывком нити и в конце концов велел загнать один конец рейки в щель, зиявшую в металлическом полу. Несколько номов выстроились на другом конце рейки и стали тянуть ее на себя, пока она не легла на педаль на манер рычага.

— Ну, давайте, парни, — вновь скомандовал Доркас.

Номы нажали. Педаль до конца ушла в пол. Номы разразились криками ликования.

— Как тебе удалось это сделать? — удивился Масклин.

— Я же тебе говорил про рычаги, — ответил старик. — Что ж, прекрасно. — Он огляделся вокруг, поскреб подбородок. — Итак, нам нужно три рычага. — Взгляд его остановился на огромном круглом предмете напротив сиденья водителя. — А насчет этой штуки у тебя есть какие-нибудь идеи? — спросил он.

— Я думал про веревки, — отозвался Масклин.

— И как ты себе это представлял?

— Видишь, внутри есть спицы. Мы привяжем к ним веревки, к каждой веревке приставим команду номов, те будут тянуть в нужную сторону, и грузовик поедет туда, куда мы захотим, — сказал Масклин.

Доркас покосился на круг со спицами. Шагами измерил ширину кабины. Посмотрел наверх. Посмотрел под ноги. Губы его беззвучно шевелились.

— Они не смогут видеть, куда едут, — наконец сказал он.

— Я полагаю, кто-нибудь мог бы стоять там, наверху, у этого большого окна, и говорить остальным, что делать, — возразил Масклин, с надеждой глядя на старого нома.

— Ангало говорит, эти грузовики… от них очень много шума, — пробормотал Доркас. Он вновь поскреб подбородок. — Ладно, что-нибудь да придумаю. Теперь — большой рычаг на полу. Как мы справимся с ним? Тоже привяжем веревки?

— Ничего другого мне в голову не пришло, — честно ответил Масклин. — А что бы ты придумал?

Доркас набрал в грудь побольше воздуха.

— Н-да… — начал он. — Значит, несколько команд вращают круг со спицами, еще одна команда переключает рычаг скоростей, кто-нибудь управляет педалями, а сверху стоит наблюдатель и говорит всем, что делать. Тут надо попрактиковаться. Предположим, я сделаю все, что для этого нужно: веревки и прочее. Сколько ночей есть у нас на тренировки? Ну, чтобы привыкнуть, набить руку?

— Включая ночь, когда мы… э-э… уедем из Магазина? — осторожно спросил Масклин.

— Да.

— Одна.

Доркас насупился. Отвернувшись в сторону, он что-то забормотал себе под нос.

— Это невозможно, — объявил он наконец.

— У нас есть один-единственный шанс, ты же знаешь! — возразил Масклин. — Если все дело в оборудовании…

— О, с этим-то никаких проблем, — отмахнулся Доркас. — Это всего лишь деревяшки да тросики. Я их к завтрашнему утру соберу. Дело в номах. Для управления грузовиком понадобится множество номов. А номам понадобится тренировка.

— Но… но ведь все, что от них требуется, — тянуть на себя или толкать от себя, когда скажут, разве нет?

Доркас опять что-то пробормотал себе под нос. Масклин уже знал это угрюмое выражение на лице старика: оно появлялось всякий раз, когда тот собирался сообщить какую-то плохую новость.

— Послушай, парень, — сказал Доркас, — я живу на свете уже шесть лет и многое повидал на своем веку. И могу тебе точно сказать, если ты выстроишь в ряд десять номов и скомандуешь им: «Тяни!» — то четверо из них начнут толкать от себя, а двое спросят: «Простите?» Так уж все мы устроены. Это в нас говорит наша природа номов. — Он усмехнулся, увидев удрученное выражение на лице Масклина. — Что сейчас от тебя требуется, так это найти нам какой-нибудь небольшой грузовичок. Чтоб мы могли потренироваться.

Масклин мрачно кивнул.

— И думал ли ты, — продолжал Доркас, — как нам организовать посадку? Две тысячи номов — это не шутка, учти. Да еще они потащат кучу скарба с собой. Тебе не удастся заставить старых бабушек и розовых младенцев карабкаться по веревке наверх и проползать в темную дыру, тут уж ничего не поделаешь.

Масклин покачал головой. Доркас наблюдал за ним — на губах старика играла обычная мягкая улыбка.

«Этот ном, — подумал Масклин, — знает свое дело. Но если я скажу ему: „Оставь это мне“, он все взвалит на мои плечи и будет считать, что оказал мне услугу. О критический трудный путь! Почему мы всегда поступаем именно так?»

— У тебя возникли по этому поводу какие-нибудь идеи? — спросил он. — Я бы не отказался сейчас от любой помощи.

Доркас ответил ему долгим задумчивым взглядом, а потом похлопал по плечу.

— Я тут внимательно все осмотрел, что к чему, — сказал он. — Может, есть один способ, которым мы могли бы воспользоваться, а заодно решить и вторую проблему. Завтра, когда придешь сюда, мы еще раз все вместе обдумаем, договорились?

Масклин кивнул.

«Вся беда в том, что нам не хватает помощников, — думал он, идя обратно. — Конечно, кое-кого прислали Слесарные Инструменты, по нескольку номов пришло из других отделов, да еще молодые номы — их можно пересчитать по пальцам — украдкой помогают нам ради собственного удовольствия. А что касается остальных, они продолжают жить обычной жизнью».

В каком-то смысле эта жизнь была даже напряженней, чем обычно.

Из всех аристократов Магазина один только граф хоть как-то заинтересовался планом Масклина. Да и то в глубине души Масклин подозревал, что этот интерес вызван вовсе не страхом перед приближающимся концом. Просто графу доставляла известное удовольствие мысль о том, что, если слесарцы научатся читать, это вызовет страшную досаду у их противников — галантерейцев. Даже Гердер и тот, казалось, перестал верить в грядущее разрушение Магазина.

Масклин вернулся к себе, залез в коробку и забылся сном. Проснулся он через час.

Кошмар начался.