Глава 30
Три дня прошли в плотном общении со свекровью. Она приходила утром и уходила вечером, и, откровенно говоря, я дико устала от нее. На четвертый день она решила вывезти меня в город на экскурсию, и тогда же у нас случилась ссора с Акиром.
– Куда вы собрались? – спросил он, застав нас на нижнем этаже, уже полностью готовых к выходу из квартиры.
– Погуляем, – весело сказала Наоми. – А то Алеся засиделась в четырех стенах. Пора уже показать ей город.
– Нет! – спокойно сказал Акир.
– Это почему еще?! – возмутилась Наоми.
– Почему? – одновременно с ней спросила я.
– Потому что я так сказал. Алеся никуда не выйдет без охраны.
– Акир, что еще за глупости? – фыркнула моя свекровь. – Какая еще охрана? Мы просто погуляем, зайдем в какой-нибудь ресторан, в торговый комплекс, осмотрим город.
– Нет! – Акир сложил руки на груди.
– Да почему?! – в один голос воскликнули мы с Наоми и переглянулись.
– Потому что я запрещаю своей жене выходить куда-либо без охраны! – отрезал ниоки, развернулся и… ушел.
– Акир! – закричала ему в спину Наоми. – Акир! А ну подожди! Ты что это такое придумал? Что еще за рабовладельческие замашки? Алеся твоя жена, а не вещь. С какой стати ты…
Но ее сынок, не оглядываясь, поднялся по лестнице, и мы услышали, как хлопнула дверь в его кабинет.
– Нет, ну ты посмотри на него?! – всплеснула руками женщина. – Подумать только! Я непременно все расскажу Изару! Это же… У меня слов нет! – Она повернулась ко мне и резко замолчала. – Алеся? Тебе нехорошо? Ты почему так побледнела?
– Нет, – ровно ответила я. Зачем ей знать, о чем я думала? Это ее сын, и все равно для нее он самый лучший. И я ей благодарна за опеку. – Извините, Наоми. Мне… Я… пойду.
На деревянных ногах поднялась по лестнице, зашла в первую попавшуюся комнату, закрыла дверь и подошла к окну. Прислонилась лбом к стеклу и уставилась на лежащий далеко внизу город. Это невыносимо! Роскошная золотая клетка, где я – редкая птица, которая… А-а, да что тут говорить. Никаких сил… Зато непреодолимое желание что-нибудь разбить. В идеале – о голову муженька!
До вечера меня никто не искал и не беспокоил, что странно, но тем не менее. Я даже не знала, дома ли Акир и сидит ли в своем кабинете или улетел по важным командорским делам. За Яшку не переживала, у него с Таори нежная привязанность на почве любви покушать и накормить, соответственно. Ниокиров повариха тоже накормит, кошаки мои на отсутствие аппетита не жаловались.
В общем, сидела я в одиночестве, сидела… Сначала жалела себя. Потом ругала Акира, сволочь хвостатую деспотичную. Потом начала звереть! К тому времени, когда я наконец решила выйти из своего укрытия, накрутила себя до состояния… ну, назовем его «белая ярость». Это когда аж добела раскалилась. Тут простым скандалом уже не отделаться. В таком состоянии идут на штурм непобедимой крепости и, случается, даже побеждают ее. Потому как инстинкт самосохранения уже отключился, и что будет дальше – все равно.
Дымясь от злости, я спустилась в столовую. Сверкая глазами, села за накрытый к ужину стол. Проигнорировав пожелания приятного аппетита от ниокиров и Акира, с остервенением кромсала отбивную и ела. Так же злобно прикончила салат и все остальное, что наготовила Таори. Мои адепты просекли, что их жрица, мягко говоря, не в настроении, и затихли, с опаской поглядывая в мою сторону. Яшка тоже осознал, что грядет нечто… и кое-кому это может не понравиться, и перебрался поближе к Юладжину, который уже ел десерт. Ящер утаскивал у кошака лакомые кусочки и косился на меня одним глазом.
«Ужин прошел в крайне напряженной обстановке», – написали бы журналисты, если бы описывали его в прессе.
Ниокиры, закончив с едой, откланялись и ушли, прихватив Яшку, а мы с мужем вдвоем остались сидеть за столом.
– Алеся? – позвал он меня.
– Акир? – процедила я.
– Что-то не так? Ты злишься?
– Ну что ты! – ядовито ответила ему. – У меня совсем нет поводов для злости. Все ведь замечательно. Шикарно!
– Поясни! – Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
– А зачем? Какой смысл что-то тебе пояснять? Ты ведь все решаешь сам. Как там было сказано? «Будет так, а не иначе, потому что ты так сказал. И точка!»
– И что в этом такого? – Эта хвостатая сволочь подняла брови.
– Действительно! Что такого? Всего лишь снова обращаешься со мной, будто я – вещь! Даже твоя собственная мать заметила, что ты ведешь себя со мной так, словно я твоя рабыня. Хотя что это я?! Я ведь и есть твоя рабыня! Не так ли? – Я резко отодвинула стул и встала.
– Алес-ся! – рявкнул Акир и тоже вскочил. – Да, я сказал, что тебе нельзя выходить одной. Что в этом такого?
– Что такого? Ты… Ты не мог со мной заранее это обсудить? Ты не мог сказать, что найдешь мне телохранителя, если это по каким-то причинам необходимо? Но нет! Как же, нам же не до того, не хватало еще время терять на разговоры с женой. Проще наорать на нее публично, не в первый раз, кстати. Унизить на глазах свекрови, показав, что с невесткой вообще можно не считаться, что она – никто.
– Не передергивай! Мама прекрасно все поняла. Для ниоки нормально – подчиняться старшему.
– Да иди ты к чертям собачьим! Или кошачьим… да хоть к каким-нибудь! – заорала я. Меня буквально трясло от ярости. – Я не ниоки и никогда ею не стану! Я – человек! И то, что для тебя нормально, для меня дикость! Мы уже обсуждали это, ты обещал! Ты говорил, что… А сам!
– Алеся! – Акир уперся руками в стол и уставился на меня.
А я… Схватила со стола тарелку и запустила в него. Промазала! Схватила другую и снова метнула. Почти попала, но командор отклонился, и вторая посудина просвистела мимо и разбилась где-то позади него. Меня же накрыло состояние абсолютной невменяемости. Я так долго терпела, так старалась быть тихой, покладистой, хорошей девочкой. Которая не спорит, с благодарностью принимает все, что для нее делают, пытается подстроиться под окружаю среду и терпит, терпит, терпит… Но, вероятно, сегодня утром упала последняя капля, которая перевесила чашу весов.
– Алеся! Ты что творишь, ненормальная! – выкрикнул муженек, пригибаясь и уклоняясь от очередного фаянсового снаряда.
– Я?! – завопила я. – Объясняю тебе, коту бессовестному, что я не вещь! Не рабыня! Что со мной нельзя обращаться так!
Надо отдать должное командору. Он не пытался сбежать или скрутить меня и прекратить вандализм по отношению к сервизу. Этот гад… он смеялся, приседая и уворачиваясь от летевших в него предметов! И этот смех злил больше всего, доводя до совершенно неадекватного состояния. Тарелки и блюда на столе закончилась, в ход пошли вилки, ложки и стаканы…
Комната напоминала поле боя. Осколки, валяющиеся на полу столовые приборы, остатки еды и напитков… Акир в очередной раз присел, пропуская над головой соусницу.
– А-а-а-а! Ненавижу тебя! – выкрикнула я, ища взглядом, что еще можно бросить.
Оставалось только большое блюдо с остатками торта, который испекла на десерт Таори. Поднатужившись, я подхватила свой последний снаряд, примерилась и бросила его. И… Не иначе, как вмешательство божественных сил произошло, потому что я попала! Акир как раз выглянул из-под стола, воспользовавшись затишьем, чтобы проверить обстановку… И я попала в этого хвостатого шовиниста! А потом, глядя на то, как сползают кусочки бисквита с кремом по наглой зеленоглазой морде, истерически захохотала.
– Какая же ты все-таки! – сказал этот невыносимый тип, подцепил пальцем кусочек лакомства со лба и отправил в рот. Прожевал и тоже рассмеялся, только в отличие от меня весело. – Ну и темперамент у тебя!
– Довел! – отчеканила я и устало опустилась на стул.
– Теперь поговорим? – Он сел напротив, даже не пытаясь стереть с лица крем.
– Говори, – разрешила я, рассматривая чумазое лицо дражайшего супруга.
– Я боюсь за тебя. Просто боюсь. Пойми, дело не в том, что я не хочу дать тебе свободу, и не в моем дурном характере. Я опасаюсь, что тебя снова украдут, что потеряю тебя. Ты моя жена, но на Керакато об этом не знают. Это не освещалось в прессе, для публики ты – красивая молодая девушка с удивительно редким цветом волос, за которой можно ухаживать. А вдруг ты еще для кого-нибудь кахэто? Похитят, и где я потом должен буду искать тебя? Пока мы не сыграем свадьбу по нашим обычаям, и об этом не объявят на всю планету, я тебя без охраны не выпущу даже на первый этаж здания.
– Помнится, на корабле ты меня уверял, что вся галактика знает, что я твоя жена. А теперь вдруг выясняется, что на твоей родной планете никто не в курсе. И как это понимать? Когда именно ты меня обманывал?
– Я не обманывал, – обиделся он. Нет, вы только посмотрите на него! Он еще и обижается, нелюдь зловредный! – По документам, которые регистрируются в галактическом Союзе, ты действительно моя жена. И кому надо, об этом знают. Но одно дело те, кто имеют доступ к информации и просматривают ее. А совсем другое – обычные обыватели здесь, на Керакато. И к тому же – ниоки, которые… Я пытаюсь тебя уберечь!
– Допустим, – кивнула я. – Но ты не мог мне это нормально сказать? Предупредить, объяснить?
– Мог, наверное. Но не думал, что мама захочет тебя куда-то тащить. Испугался, взбесился, когда вы стали спорить. Я ведь тоже не идеален.
– Да при чем здесь твоя мама?! Я же не могу все время сидеть в четырех стенах!
Мы помолчали. Я пыталась успокоиться, Акиру тоже было о чем подумать.
– Ты действительно меня ненавидишь? – задал он вопрос спустя несколько минут.
– Временами, – не стала я лгать. Не в том состоянии была сегодня, чтобы снова пытаться пустить все на самотек и промолчать. – Вы меня душите. Я так больше не могу, Акир.
– Поясни? Выговорись, я слушаю.
– Акир, я долгое время живу в сильнейшем нервном напряжении. Меня застращали, запугали, пытались сломать психологически. Со мной было… черт знает что было, а может, и еще хуже, но я этого пока не помню. Меня перемещают как предмет – с одного места на другое. А теперь то, что делается для моего блага – мне не нужно в таком виде. Забота, но такая, которая не дает дышать, не позволяет быть собой. Я устала, Акир. Понимаю, что в твоих глазах выгляжу сейчас неблагодарной истеричкой, но и ты пойми… Я живой человек, со своими желаниями, вкусовыми предпочтениями, интересами, мыслями. А меня воспринимают как куклу, в которую можно поиграть: жена, жрица, невестка, клиентка… И никому не интересно, чего же хочу я. А я молчу и подстраиваюсь, улыбаюсь и терплю. Не могу больше! – перевела дыхание и, так как он молчал, добавила: – Кстати, извини за сегодняшний срыв, мне стыдно, что я разгромила твою столовую. Но молча терпеть больше не буду. Терпелка закончилась. Если тебя не устраивает, какая я, то отпусти меня, потому что снова тихой мышкой я не стану.
– Слава звездам! – неожиданно воскликнул мужчина. – Алеся, мне не нужна тихая, запуганная мышка. Я никогда не ждал от тебя, что ты будешь молча терпеть. Но не хотел на тебя давить. Надеялся, что ты придешь в себя и станешь нормальной… а не дерганой, запуганной истеричкой. Хочешь кричать – кричи! Хочешь ругаться – ругайся. Хочешь купить что-то, что нравится тебе, – купи! Ну с учетом запахов, пожалуйста. Не хочешь – не стесняйся, говори об этом. Ты – моя жена! Я готов разрешить тебе все, кроме некоторых вещей, но там уж извини.
– И каких? – буркнула я, медленно остывая от приступа гнева.
– Выходить без охраны я тебе не позволю ни сейчас, ни потом. Прости, но я до сих пор помню тот страх, который испытал, когда тебя украли. Не хочу повторения. И еще… не смогу тебя отпустить, я уже говорил. Это инстинкт, справиться с ним невозможно. В остальном – не препятствую ничему.
– А сразу сказать нельзя было? Меня ведь разрывало на части от невозможности высказаться и выплеснуть накопившийся негатив. А уж как эти обиды разъедали душу…
– Хочешь, я куплю сервиз специально для скандалов?
– Хочу! – прыснула я от смеха, и меня наконец-то отпустило.
– Иди сюда! – Акир протянул мне руку, приглашая сесть к нему на колени.
– Ты же в креме, – сморщила я нос.
– А кто меня испачкал? Вот и вытри следы своего недовольства.
Сидя у мужа на коленях, я салфетками обтерла ему лицо. А потом мы целовались… И… честно, я не знаю, как так получилось. Увлеклись, забыли обо всем и обо всех. Лихорадочно сорвали друг с друга одежду и оказались на ковре… Где примерно час спустя нас и застукала Нилла, решившая запустить роботов для уборки. И хоть потом мне было ужасно стыдно, я не жалела о таком примирении с мужем. И, судя по осоловевшим глазам Акира, ему оно тоже пришлось по душе. Мы не только помирились (очень бурно, так же как и скандалили до того), но и договорились до многих вещей.
А еще было решено, что завтра же утром мы свяжемся с родней Лиллуко и телепортируемся в тот город, где они живут. Я попросила, и Акир согласился. К новой жизни хотелось идти, раздав старые долги. Он принял мои доводы.
Договаривался Акир о встрече без меня. Я спокойно собралась, положила в сумку контейнер с сердцем Лиллуко, упаковала ее портрет, взяла Яшку и спустилась на первый этаж. Акир и трое подтянутых мужчин, которые оказались нашими сопровождающими, уже ждали. Эти же ниоки должны будут потом по очереди охранять меня.
Перелет на катере до кабины телепортации, внешне ничем не отличающейся от аналога на Шандире, перемещение по заданным координатам, снова катер. Хотя лететь было совсем недолго и мы прекрасно могли добраться на такси, встречающая сторона прислала за нами свой транспорт. Так мы очутились в центре города, где жили представители клана Степных кугуаров.
Дверь нам открыл немолодой ниоки с седыми волосами и умными желтыми глазами.
– Командор кон Като? – спросил он.
– Да, господин Литар кон Кэху. А это моя жена – Алеся.
– Приветствую, госпожа кон Като. Прошу вас, входите. – Он посторонился, пропуская нас в квартиру. Меня и Акира пригласил в кабинет, а наших охранников попросил остаться в гостиной.
Квартира была небольшой, по сравнению с огромной территорией, принадлежащей Акиру, но какой-то… живой, теплой. Много бумажных книг, хотя сейчас все предпочитали работать с электронными версиями. Какие-то бумаги, свитки, керамические обломки. Ковры на полу, удобная даже на вид мягкая мебель. В кабинете – огромный письменный стол, на котором мирно соседствовали внушительный инфоблок и планшет и кучи древних свитков. Рабочее место ученого.
– Итак! – сказал Литар, когда мы расселись. – Я слушаю. По какой причине вы хотели видеть меня и мою семью?
– А где они? – задала я вопрос.
– Сейчас подъедут. Но вы пока можете вкратце сообщить мне о цели вашего, несомненно, важного визита.
– Алеся, – ободряюще кивнул мне муж.
– Видите ли, господин Литар… – начала я. – Так случилось, что у меня плохая новость, но я должна была… У меня новости про Лиллуко и кое-что еще.
– Наша девочка нашлась? – обрадованно воскликнул ниоки. – И как она? Где? О ней уже почти три месяца никаких новостей.
– Господин Литар… Мне очень жаль, но… – Вынув из сумки контейнер, я поставила его на стол. – Это все, что от нее осталось. Я поклялась, что доставлю ее сердце на Керакато и передам семье, чтобы ее душа смогла возродиться. Простите.
– О! – Мужчина как-то резко постарел. Потом бережно взял в руки контейнер и посмотрел на меня. – Ты сама вынула ее сердце?
– Да, – сглотнув, кивнула я. – Я дала ей клятву. И у меня подарок. Я художница и… вот.
Акир, поняв без слов, развернул картину и повернул ее к Литару. Сказать что-нибудь еще я не успела. Дверь раскрылась, и вошли высокий мужчина средних лет, женщина, необычайно похожая на Лиллуко, видимо ее мать. А следом за ней вошла…
– Лиллу?! Ты?! – сдавленно просипела я, вытаращившись на девушку. Перевела взгляд на контейнер, который по-прежнему находился в руках Литара, и хлопнулась в обморок.
Разумеется, это была не Лиллуко, а ее сестра-близняшка, Аллуми. Но это оказалось настолько неожиданным, что мои нервы не выдержали.
Долго мы беседовали, когда я пришла в себя. К тому моменту родители и сестра Лиллу уже знали о причине моего визита. Мне оставалось только подробно все рассказать, начиная с нашей первой встречи. Это была их просьба, и хотя мне тяжело было вспоминать произошедшее и переживать его заново, а им так же тяжело слушать, но…
Меня не перебивали, впитывая информацию о последних днях их девочки. Молча, если не считать всхлипываний и слез женщин, выслушали о ее смерти. Акир все это время держал меня за руку, прибавляя сил и безмолвно подбадривая. Я отдала портрет Лиллуко и закончила свой рассказ:
– И Лиллу просила передать ее жениху, что отпускает его и разрывает помолвку. Сама! И велела передать, что от судьбы не уйдешь!
– Мы все передадим, – тяжело вздохнул отец Лиллуко, господин Лантин, и потер лицо ладонями.
Дочь посмотрела на него и почти незаметно укоризненно покачала головой. Вероятно, она была в курсе, насколько сильно Лиллуко не хотела замуж и как мечтала о звездах. Все-таки сестра, да еще близняшка.
– Алеся, повтори, пожалуйста, дословно слова Лиллуко о котенке? – попросил Литар.
Я старательно воспроизвела часть диалога, касавшуюся этого момента.
– То есть ты – котенок нашего клана, – сказал господин Лантин.
– Нет, она хотела принять меня, но не успела, – покачала я головой.
– Ты раньше никогда не бывала на Керакато?
– Не знаю, – пожала плечами. – Я ведь уже объяснила, что у меня амнезия.
– Ах, ну да. Алеся, мне странно, что командор не объяснил тебе наши законы. – Мужчина бросил взгляд на моего мужа. – Если взрослый ниоки озвучивает, что берет кого-то в клан котенком, это означает, что он уже принял его. Мы не бросаем слов на ветер. Лиллуко приняла тебя в клан Степных кугуаров. Так что ты – полноправный член нашего клана и побочный член нашей семьи.
– Алеся – моя жена, и она уже принадлежит клану Черных пантер, – спокойно сказал Акир.
– Господин кон Като, ваш брак был заключен по корабельным законам? – подала голос мать Лиллу, госпожа Данали.
– Да. Но вы прекрасно знаете, что он имеет законную силу.
– Нет-нет, я не об этом, господин кон Като, – покачала она головой. – Коли уж так случилось, что наша дочь приняла в клан и семью Алесю, мы хотели бы официально сыграть вашу свадьбу по традициям Керакато. Вы не против? И дать публичное объявлении о том, что наши кланы породнились.
Акир некоторое время размышлял, после чего сказал:
– Откровенно говоря, я не думал, что вы примете Алесю, несмотря на последнюю волю Лиллуко. Свадьбу мы будем играть так и так, моя мать уже занимается подготовкой.
– Командор, ну что же вы так плохо о нас думали? – печально спросил дед Лиллуко. – Оставьте нам, пожалуйста, контакты госпожи кон Като, чтобы мы могли обсудить наше участие в подготовке к свадьбе.
Они еще некоторое время обсуждали данный вопрос, а госпожа Данали и Аллуми спрашивали меня, как живется на Керакато. Мне это было странно, честно. Нет, не то, что спрашивали. А то, как быстро они приняли новость о смерти их девочки. Не знаю… Это какая-то жизненная философия «возрождения в будущем» давала силы не убиваться от горя? Фатализм? Они поплакали, но быстро пришли в себя. Да я, чужой человек, и то сильнее горевала. Но потом вспомнила слова Алилеи, сказанные когда-то давно на Шандире, что ниоки должен убить врагов или погибнуть в бою, если иначе нельзя. И такая гибель – уходя, забрать врага с собой – это честь. Наверное, семья Лиллуко гордилась ею. Она не сдалась, сбежала из плена, более того, захватила с собой того, кто ей помог, пусть и в мелочи, и погибла, убив напавшего на нас варана.
Потом меня снова позвал господин Литар:
– Алеся, скажи, ты хочешь все вспомнить?
– Да, конечно, – удивленно посмотрела я на него.
– У меня есть ментальные способности, гораздо более сильные, чем у Лиллуко. Я много этому учился и развивал их, а она только начинала свой путь.
– Она мне что-то говорила об этом, – медленно кивнула я, припоминая давний разговор в пустыне.
– Если ты хочешь, помогу, чем смогу. Командор, вы не возражаете, если я попытаюсь вернуть память вашей жене?
Я обрадованно улыбнулась и перевела взгляд на Акира. А он… В его глазах плескалась паника. Не изучи я его за то время, которое мы провели вместе, и не догадалась бы, так как лицо его сохраняло невозмутимость. Но я-то видела, что в глубине зеленых глаз прячется страх.
– Акир? – позвала я его.
– Я не возражаю, – сказал он наконец и отвел взгляд.
– Тогда прошу всех покинуть кабинет. Нам будет легче, если мы останемся вдвоем, – попросил Литар.
