Глава 11
Спустя некоторое время мы вышли из магазина в компании толстозадого оранжевого ящера, гордо восседающего у меня на плече. Оказалось, что за клапаны на плечах комбинезона удобно держаться когтистыми пальчиками, а его хвостик обвился вокруг моей косы. Но на всякий случай я держала в руке поводок, который крепился к мягкому ошейнику рептилии. Продавец посоветовал надевать его первое время, пока питомец не привыкнет к хозяйке.
– Акир, спасибо! Огромное-преогромное! – поблагодарила я командора, который и оплатил покупку.
– Развлекайся, девочка, – фыркнул он. – Как назовешь?
– Яшка!
С моего плеча раздалось тихое хихиканье, и Яшка заворочался, устраиваясь поудобнее. Длина тела у него была не больше семнадцати – девятнадцати сантиметров, так что он хоть и с трудом, но помещался на моем плече. Интересно, а какой он длины, если с раскрученным хвостом?
В космопорте нас уже ждали Каррт, Майки и Керк. Мы с командором быстро вошли в шаттл и заняли свои места. Яшка вызвал бурную реакцию и смех у мужчин, которые заявили, что он подходит мне по цвету – такой же оранжевый. И что теперь у них на борту будет два солнышка. Ящер сразу же преисполнился собственной значимости и гордо поглядывал вокруг, вращая глазами в разные стороны.
Устроившись в кресле и пристегнувшись ремнями, я окинула взглядом внушительное количество коробок и недоуменно нахмурилась.
– Каррт, – позвала штурмана. – Нам, похоже, прислали лишний голографер. Я ведь оплачивала только один, а тут все в двойном комплекте.
– Все нормально, – ответил вместо ндежа Акир. – Один твой, второй – за счет средств экспедиции. Мало ли что случится при высадке в новом мире. Где я потом буду искать еще один аппарат?
Кивнув, приняла объяснение и больше к этой теме не возвращалась – погрузилась в размышления, что и как разложу у себя в каюте.
– Алеся, – отвлек меня Майки. – А почему ты выбрала ящерицу? Я думал, у тебя остались о Шандире только плохие воспоминания, и вдруг именно рептилия в качестве питомца. Было бы понятно, если бы ты захотела кошку, собаку или пушистую мышку, а так…
– Борюсь с собственными страхами, – ответила я после некоторого раздумья. – У меня действительно о Шандире остались весьма неприятные воспоминания. Но в то же время это было, и никуда от этого не деться. И я не хочу всю оставшуюся жизнь вздрагивать, увидев чешуйчатое создание. Отсюда такой выбор. К тому же эта ящерица умная и маленькая, в отличие от тупой хищной твари, убившей мою подругу. А на память о Шандире – буква «ш» в имени. Кроме того, сомневаюсь, что командор позволил бы мне привести на корабль кота или собаку.
– Правильно сомневаешься, – снисходительно обронил Акир. – Ладно еще маленький полуразумный ящер, он сильно мешать не будет.
– Понял, Яша? – погладила я по хвостику своего питомца. – Веди себя прилично, не позорь свое племя и слушайся командора. Он – наше с тобой прямое начальство.
Яшка проникся, да так, что умудрился сфокусировать на Акире сразу оба глаза. Какое-то время они с ниоки мерились взглядами. Ящер пыжился, ниоки давил авторитетом. Разумеется, победили официальный статус и гордая должность командора. Яша сдулся, даже антенна его поникла, печально свесив вниз шарик на конце. Он протянул Акиру одну лапку, предварительно отцепив ее от погончика моего комбинезона. Начальство жест приняло и со всем уважением пожало эту лапу двумя пальцами.
А мы с Карртом и Майки наблюдали за сценой с каменными лицами, стараясь не расхохотаться в голос.
По прилете на крейсер все сразу же разбежались в разные стороны. Керк сказал, что мои покупки отправит с роботом-автопогрузчиком, так что я могу ничего не забирать, и мы с ящером ушли налегке. А учитывая, что время было уже обеденное, сразу же направились в столовую.
Ну что сказать? Наше явление произвело фурор. Экипаж крейсера бурно веселился, что я питомца себе выбрала такого же оранжевого, как и сама. Позабавило их и его имя. А уж когда я, набрав на раздаче еды для себя и Яшки, села за стол… вокруг нас столпился народ, который наблюдал за нашей трапезой. Нет, то, как ела я, их не интересовало. А вот Яша…
Этот чешуйчатый самец, решив, что он теперь невероятно крут и вообще звезда, активно играл на публику. Отъедал то от одного кусочка, то от другого. Вращал глазами, если нравилось, и закатывал их куда-то совсем уж на затылок, если что-то пришлось не по вкусу. А антенна его гордо стояла торчком, улавливая происходящее вокруг.
Парни, наблюдавшие за ним, решили поухаживать за «очаровашкой», и скоро на нашем столике громоздилось несколько тарелок, из которых Яшке на блюдце подкладывали кусочки с предложением попробовать. И все это под смех, шутки и подбадривание.
Вот интересно, я для кого питомца завела? Для себя или для всего корабля? Похоже, второе.
– Яшка, будешь столько есть, тебя разорвет во время полета, – предостерегла я обожравшегося до неприличия ящера.
Внимательно меня выслушав, он засунул в рот еще один кусочек фруктового пирога. После чего отвалился от тарелки, улегся на бок и сложил лапки на раздувшемся от внезапно свалившегося изобилия пузике.
– Яша-а-а, – укоризненно протянула я. – Не позорь меня перед экипажем.
А он сыто рыгнул и смежил веки.
– Солнышко, да ладно тебе, – примиряюще прогудел один из механиков. Мелкий щуплый синекожий парень с гибкими пальцами (по семь штук на каждой руке). – Нам же интересно. С вами стало намного веселее. Сначала ты появилась, а теперь твой Яшка.
– Но вы все равно его не перекармливайте, ладно? Если захотите угостить, то овощами или фруктами, от них не толстеют. А уж мясо и сладкое я ему сама буду давать.
– Договорились! – Механик расплылся в зубастой улыбке. – Кстати, это правда, что ты вспомнила свое имя? Алеся Ветрова?
– Правда! Я – Алеся Ветрова! А откуда вы?..
– А нам Майки и Каррт скинули сообщения на общий коммуникатор. Так что все уже знают, просто хотели убедиться.
– Ну вот, – смущенно пожала я плечами. – Так что никакая я не Элишше, а самая что ни на есть Алеся.
– Ничего, скоро и все остальное вспомнишь, – хлопнула меня сзади по плечу чья-то могучая рука. Да так, что я едва не клюнула носом тарелку. – Ой, прости! – и эта же рука усадила меня обратно и погладила по волосам.
Я оглянулась и укоризненно посмотрела на Рокхада. Оказалось, это второй пилот меня так «приласкал».
– А ты, Яшка, не балуй и веди себя прилично. – Пилот осторожно, одним пальцем, погладил ящерку по спинке. – Ты единственный представитель своего племени на два экспедиционных корабля. Так что смотри у нас! И приводи свою хозяйку к нам в гости.
Забегая вперед, скажу, что все наши дальнейшие трапезы проходили так же весело.
После обеда мы отправились в мою каюту. Войдя, я обвела рукой помещение.
– Ну вот, Яшка, тут мы и будем с тобой жить. Это – жилая зона. А вот тут, – открыла санузел и прошла внутрь, – купаться и справлять нужду. Смотри…
Некоторое время у нас занял процесс обучения пользованию унитазом. Надо отдать ящеру должное, он действительно оказался весьма разумным, и проблем не возникло. Потом я продемонстрировала льющуюся в раковину воду и то, как работает душ. Вода пришлась Яшке по вкусу, и он с удовольствием устроился понежиться в теплой ванне, которую я ему соорудила в раковине, предварительно заткнув слив.
Когда прибыл робот-автопогрузчик, привезший мои покупки, я как раз намыливала Яшке спинку гелем для душа. Пришлось отвлечься, а когда вновь вернулась к купальщику, обнаружила, что он научился пользоваться дозатором флакона с жидким мылом. Более того, напустил себе в воду изрядное количество моющего средства и сейчас балдел в пене, подергивая хвостом от наслаждения.
– Одна-ако, – протянула я и пошла разбирать коробки и пакеты.
Вечером того же дня вернула Рокхаду его голографер. И Яшку взяла с собой, прогуляться. Очень забавно было наблюдать, с каким интересом он все рассматривал. Только у меня начинала кружиться голова, если я пыталась отследить, куда он смотрит и каким глазом.
Уже поздно вечером, когда мы с питомцем успели наплескаться в душе – да-да, он и в душ со мной отправился, так ему понравилось купаться! – в каюту позвонили.
Открыв, увидела Акира.
– Командор? – удивилась я и потуже затянула пояс на новом длинном халате.
– Алеся! Яша! – кивнул ниоки сначала мне, потом ящеру и тут же уточнил: – А почему он сидит у тебя на голове?
– Ему понравились мои волосы. – Рассмеявшись, я попыталась стащить питомца с макушки. Безуспешно, он вцепился всеми лапами, а для верности еще и хвостом обвил несколько прядей моих волос, распущенных и сохнущих после душа.
– Ясно. – Кивнув, Акир прошагал мимо нас в каюту.
Точнее, он почти сделал это. Поравнявшись со мной, мужчина неожиданно замер, принюхался, после чего с возмущением воскликнул:
– Ты что с собой сотворила?
– В смысле? – растерялась я.
Яшка не растерялся, но заинтересовался… Прополз вперед на моей голове, свесил вниз мордочку, завис так, почти касаясь моего носа своим, и завращал глазами в разные стороны.
– Что за дрянь ты на себя намазала?! – гневно вопросил командор. – Чем от тебя воняет?
– Эм-м… Бальзам-ополаскиватель для волос? – высказала я предположение и стащила упирающегося ящера с головы, а то уж больно дурацкий вид у меня получался.
– Что?! – Туша начальства нависла надо мной, гневно раздувая ноздрями.
– Или тоник для лица? – осторожно продолжила я и попятилась.
– Что-о-о?
– Или кремы… для лица и для тела? – с опаской завершила я перечисление, продолжая пятиться в глубь каюты.
– Где эта мерзость?!
– Там, – указала я рукой на ванную, а Яшка ткнул в том же направлении правой передней лапкой.
Ниоки круто развернулся и нырнул туда. Несколько секунд гремел там моими новыми приобретениями, потом выскочил и, открыв утилизатор, одно за другим все их туда отправил.
– Бальзам для длинных вьющихся волос для легкости расчесывания с запахом горных цветов; витаминизированная маска для волос на основе меда горных пчел; тонизирующий тоник для чувствительной кожи и увлажняющий лосьон для тела с маслом джи, – печально перечислила я наименования только что уничтоженных косметических средств.
Сверкнув на меня глазами, Акир ушел обратно, чтобы вернуться через две секунды и отправить им вслед остальные баночки.
– Крем для лица; крем для кожи вокруг глаз; маска увлажняющая; маска питательная; крем-скраб и питательный густой крем для кожи рук, – с тоской прокомментировала я.
– Это всё или еще где припрятала?
– Всё, – с неизбывной печалью глядя в распахнутый зев утилизатора, ответила ему. – На большее у меня денег не было. Только по одному флакончику смогла купить.
– А теперь скажи мне, для чего тебя понадобилась вся эта вонючая гадость?!
– Наверное, потому, что я девушка с тонкой чувствительной кожей, требующей питания и увлажнения, и с длинными густыми вьющимися волосами, которые тяжело расчесывать и за которыми необходимо ухаживать, чтобы они не сбились в колтуны, – грустно ответила, продолжая смотреть в утилизатор.
Командор кашлянул. Хотелось бы верить, что смущенно, но наверняка у него просто в горле запершило.
– Но неужели ты не понимаешь, что за вонью всех этих препаратов пропал твой собственный неповторимый запах?!
– А я его не чувствую, так что мне нормально. Зато теперь я осталась безо всего.
– И отлично! Чтобы не смела больше приносить на мой корабль ничего подобного!
– Тиран! – прошептала я.
– Что? – Левое ухо Акира дернулось.
– Деспот! – шепнула еще тише.
– Как-как? – навострились уже оба кошачьих уха.
– Сатрап, – едва шевеля губами, выдохнула я. Это странное слово пришло на ум последним, и если честно, что оно означало, я не знала. Но по внутренним ощущениям под ситуацию подходило.
– А это еще кто? – хмыкнул ниоки.
– Да вы это, вы! – запоздало разозлилась я.
– Иди в душ и смой с себя всю эту гадость. Вернусь через полчаса, поговорим! – не стал комментировать мой выпад Акир, развернулся и ушел.
– Токсикоман хвостатый! – прошипела я ему вслед, как только дверь моей каюты закрылась.
И отправилась в душ.
Уж не знаю, является ли пунктуальность отличительной чертой всех ниоки, или же это личное свойство Акира, но ровно через полчаса в дверь снова позвонили.
– У-у-у… – погрозила я двери кулачком и пошла открывать.
– Ну вот! Совсем другое дело, – принюхался этот… этот… кошак хвостатый! – Теперь ты снова пахнешь собой.
Зыркнула я на него, но промолчала.
– А у тебя стало намного уютнее. – Не дождавшись от меня ответа, Акир прошел мимо и остановился в центре каюты.
– Угу.
– И живее.
– Угу.
– И покрывало это очень в твоем стиле и цветовой гамме. Бледно-оранжевый цвет хорошо контрастирует с серыми стенами. И коврик в этом же тоне…
– Угу.
– Яшку тоже специально такого же оранжевого выбрала?
– Угу, – промычала я и погладила ящера, балдеющего у меня на руках.
– И дохлая членистоножка в углу хорошо вписалась в интерьер…
– Угу. Что?! – взвизгнула я, подпрыгивая на месте. – Какая еще дохлая членистоножка?!
– Ну слава звездам, отмерла. А то я уж решил, что тебя закоротило, – совсем по-кошачьи фыркнул этот… ниоки, короче!
– Вы!.. Вы!.. – Вот тут меня и правда закоротило. До того я всего лишь обижалась.
– Я! – согласился этот невозможный тип и уселся за стол. Пододвинул к себе мою папку с бумагой для рисования и раскрыл ее. – Хм… У тебя весьма бурное воображение.
У меня немедленно опалило жаром лицо и уши и, кажется, даже шею. А Акир невозмутимо вынул верхний рисунок и свернул его в трубочку. Хороший рисунок… был. Я успела его нарисовать сразу после ухода ниоки полчаса назад. И рога там пририсовала командору знатные – витые и длинные, и клыки внушительные, торчащие в страшном оскале. На хвосте шипов добавила, на ушах – кисточки. Да… Еще когти удлинила. Повторялась, конечно, но ничего не могла с собой поделать. Ему не хватало для образа законченого злодея именно рогов, клыков и жутких когтей. А кисточки на ушах и шипы на хвосте – это я уже от избытка чувств добавила.
Пришлось присесть на койку, а то в коленках появилась предательская слабость.
– Через две недели мы снова сделаем остановку, но уже в системе звезды Мирах. Там получим оставшееся оборудование. За это время определись с тем, что тебе еще может понадобиться для работы. Какие конкретно краски или дополнительное оснащение к голограферу. Это последняя возможность приобрести их, потому что потом мы сразу полетим к конечной точке нашей экспедиции. И еще, поищи в галасети, какие фирмы производят эти ваши женские штучки, но без запаха. Купишь себе аналоги того, что я сегодня уничтожил.
– Есть, шеф! – мрачно отчеканила я, пламенея при этом от смущения. Опять, кстати, всплыло в памяти новое слово – «шеф». Глядишь, такими темпами (с постоянными-то стрессами) скоро все вспомню.
У командора дернулась щека, но он продолжил говорить все так же спокойно:
– Кроме того, постарайся за эти дни нарисовать портреты девушек, побывавших у работорговца в тот период, который ты провела в оазисе. Не обязательно тщательно и в красках, но непременно – узнаваемые. И напиши их имена, если знаешь – фамилии, откуда они, и вообще вспомни всю информацию, которую они сообщили о себе. Я отдам все в представительство межгалактической полиции, пусть поищут их родных. А еще подробно изложи все, что тебе известно про ту ниоки, которая погибла во время вашего побега.
– Хорошо, я постараюсь!
От воспоминаний о смерти Лиллуко меня стало знобить, от лица отлила кровь. Я бросила быстрый взгляд на контейнер с ее останками и уставилась в пол. Нет, я не забыла о своей клятве. Помнила каждую секунду. Хуже того, у меня появилась нездоровая привычка разговаривать с сердцем Лиллу, словно беседовала с ней самой. Причем я осознавала, что это ненормально. Но… так хотелось хоть как-то поддержать иллюзию того, что она продолжает существовать. До тех пор, пока я не выплачу ей свой долг…
– Акир, а когда мы попадем на Керакато?
– Сложно назвать точные сроки, – покачал он головой. – Смотря как все пройдет. Вот после выполнения всех задач экспедиции и полетим туда. У меня тоже неожиданно возникли… обстоятельства непреодолимой силы, требующие моего появления на родной планете.
– Какие? – машинально поинтересовалась я и тут же прикусила язычок. Какое мое дело? Он не должен передо мной отчитываться.
– Личные.
– Извините.
– Да это не тайна, весь корабль в курсе. И ты со временем узнаешь, когда станешь неотъемлемой частью экипажа и разберешься в ситуации. – Акир загадочно усмехнулся.
– Все равно, простите. Это не мое дело, я просто, не подумав, спросила.
– Не важно, – отмахнулся он и встал из-за стола, держа в руках свой «портрет». – Я открыл тебе доступ на крейсере почти всюду. Если высветится, что «доступ запрещен», значит, тебе точно туда нельзя. Совсем! Даже в сопровождении. Поняла? А так – гуляй, работай. Мастерскую распорядился выделить, завтра Майки покажет тебе помещение, в котором ты сможешь разложить свои инструменты и все остальное.
– Поняла. Спасибо.
Кивнув мне на прощанье, Акир ушел, а я подняла к лицу Яшку и сказала ему:
– Понял, кто у нас начальник? Вот так-то! С таким не забалуешь… – и тоскливо вздохнула. Было невыносимо жалко всего того, что улетело в утилизатор.
…Мне действительно выделили место под мастерскую неподалеку от хозяйственных помещений. Довольно просторная комната с хорошей вентиляцией и возможностью выставлять нужное освещение меня полностью устроила. Из мебели: стол, металлический шкаф с множеством полок и ящиков, стул и кресло на колесиках. Майки приволок откуда-то несколько светильников, которые я расставила в разных углах. А на экране, заменяющем иллюминатор, выставляла виды разных планет в дневное время, чтобы создать иллюзию окна. Места хватило и для мольберта, и для стола, а в шкафу разместился весь запас красок, кистей и прочего.
И потекло время. С утра я писала портреты девушек-рабынь, с которыми меня столкнула в оазисе судьба, и вспоминала все, что знала о них. Увы, знала я невыносимо мало. В большинстве случаев – только имя, родную планету и то, как их угораздило попасть в руки торговцев живым товаром. Затем мы с Яшкой шли в столовую. А потом я брала голографер и отрабатывала его стоимость. Ведь скинулся весь экипаж огромного корабля, и с меня причитались голограммы всех и каждого, портреты, заснятые в непринужденной обстановке. Мужчины оценили именно вот такие, внезапные снимки. Я подлавливала их, когда они сосредоточенно работали, смеялись с коллегами или задумчиво решали очередную сложную задачу. А они потом скачивали себе файлы со снимками и отправляли их родным и близким.
Вечером, после того как просматривала все, что наработала за день, и удаляла неполучившиеся кадры, брала в руки графический планшет. Похоже, раньше мне ни с чем подобным работать не доводилось. Так что… изучала мануал, пробовала разные кисти и набивала руку.
Так проходили дни.
За две недели мы с Яшкой успели полностью адаптироваться друг к другу. Ночью он спал на моей подушке или на толстом, изогнутом дугой металлическом стержне, прикрученном к стене. Тут помог один из механиков с нижней палубы. А Док щедро выделил отрез плотной ткани, которую ящер не прорвал бы своими коготками, и мы этой тканью обмотали металл. Так что, если вдруг Яше становилось тесно со мной в постели, он уходил на этот обтянутый тканью полуобруч и спал, вцепившись в него всеми четырьмя лапками и обвив для надежности хвостом.
Надо сказать, что экипаж Яшку обожал и баловал безмерно. Меня тоже баловали, но его больше. Чем он бессовестно пользовался, выпрашивая что-нибудь вкусное, или, если я была занята, просился «на ручки». И отбоя не было от желающих эти самые «ручки» предоставить в его распоряжение.
