Глава 5
Во время поездки обратно в Вашингтон никто из них не проронил ни слова.
Патрику позвонила Кейт и сообщила, что Люси чувствует себя неважно. Праздничный ужин был отложен до выходных.
Шон высадил Патрика у дома, в котором располагались офис «РКК» и их квартиры, а затем поехал к Кинкейдам. Дверь открыла Кейт.
– Я сказала Патрику, что Люси чувствует себя неважно, – сказала она.
– Я знаю. Я пришел проведать ее, – ответил Шон.
Кейт впустила его.
– Хорошо, только ненадолго. Люси редко болеет, но когда это происходит, она обычно замыкается в себе, и все становится еще хуже.
Роган торжественно перекрестился и поднял руку.
– Обещаю!
Это заставило Кейт улыбнуться. Шон поднялся по лестнице, прошел по длинному коридору к комнате Люси, находившейся обособленно от остальных комнат, и постучал в дверь.
– Это Шон. Я могу войти?
Ответа не последовало. Может, она спала? Рогану не хотелось беспокоить ее, но ему нужно было увидеть свою любовь. Отчасти из-за того, что он скучал, отчасти потому, что хотел убедиться, что с Люси все было в порядке после просмотра той видеозаписи. Если б он знал, что она обнаружит что-то подобное, то ни за что не попросил бы ее помочь… или все-таки попросил бы? Шон понимал, что инстинктивной реакцией Патрика было защитить Люси, но он знал, что она испытала куда более страшные вещи, не только во время тех злосчастных событий почти семь лет назад, но и во время ее работы в ФОМД.
Люси, несомненно, посчитала сайт «Пати Герл» оскорбительным для себя. Она очень болезненно относилась к теме сексуального насилия над женщинами. Шон надеялся, что Люси отменила праздничный ужин не из-за того, что была раздосадована тем, с чем столкнулась сегодня.
Он снова постучался.
– Люси?
– Мне нехорошо, – послышался ее приглушенный голос из-за двери.
Шон попытался открыть дверь. Она была заперта. На его памяти Люси никогда не запиралась.
– Люси, впусти меня. Я ненадолго.
– Я позвоню тебе завтра.
Роган нахмурился. Люси была совсем не похожа на себя. Мгновение поколебавшись, Шон достал набор отмычек. Через десять секунд он уже был внутри.
Люси сидела в дальней части темной комнаты в своем огромном кресле. Единственным освещением здесь был свет уличных фонарей, пробивавшийся снаружи сквозь задернутые занавески.
– Не могу поверить, что ты взломал замок, – сказала она.
Шон закрыл за собой дверь.
– Я беспокоился о тебе.
– Я в порядке. Ты можешь идти.
Люси сидела, прижав подбородок к коленям. Ее лицо было бледным и заплаканным, а черные волосы свисали неаккуратными прядями. И она вовсе не выглядела так, будто была в порядке.
Шон сделал несколько шагов по направлению к Люси, затем остановился. Он никогда раньше не видел ее в таком виде. Она была по-настоящему зла на него.
– Ты не знаешь никакой меры! – сердито воскликнула Люси.
– Ты злишься из-за того видео? Мне жаль, Люси; если б я знал, что ты обнаружишь, я бы ни за что…
Люси посмотрела на Шона долгим взглядом, затем сказала:
– Нет, дело не в видео.
– Пожалуйста, скажи мне, в чем дело. Я сделал что-то не так? – Может, он обидел ее и не понял этого? – Пожалуйста, поговори со мной.
Люси вздохнула и указала рукой в сторону стола.
Шон подошел к столу и увидел тетрадь, заполненную аккуратным почерком Люси. Затем окинул взглядом поверхность стола. Фотографии членов семьи, некоторые в рамках, другие просто лежали на столе. Несколько черно-белых фото их с Люси из будки в молле, сделанные в тот день, когда он устрил ей шопинг, чтобы узнать, что ей хотелось на день рождения, не спрашивая об этом напрямую. Тот вечер был замечательным, и улыбка на ее лице была тому доказательством.
Последним Шон заметил письмо, лежащее текстом вниз. Он поднял его.
Письмо было из ФБР. Ему не нужно было читать его, чтобы понять – в письме не сообщалось ничего хорошего.
– Люси…
– Теперь ты знаешь, – прервала она его. – Можешь идти.
– Нет… – запротестовал было Роган.
– Шон, оставь меня в покое. На один вечер. Ты не понимаешь. У меня ничего не осталось. Мне нужно подумать о куче вещей – и сделать это в одиночестве.
– Ты не в состоянии принимать решения сегодня.
Шон подошел к Люси и, встав на колени, положил ладони ей на плечи. Она была напряжена, ее глаза были красными от слез и полны боли.
– Я не знаю, что заставило ФБР принять такое решение, но я считаю, что они – кучка некомпетентных болванов, которые не знают, что делают.
Люси не ответила ничего, лишь дрожала.
Роган прижал ее лицо к своей груди и поцеловал в макушку. Ему хотелось разделить ее боль. Он не знал, что сказать или сделать, чтобы облегчить ее страдания. И из-за этого переживал еще больше.
– Мы со всем разберемся, – сказал он.
– Это не твое дело, – прошептала Люси.
– Твои проблемы – и мои тоже.
Что ему нужно было сделать, чтобы доказать, что он предан ей всегда, в горе и радости?
– Нет, Шон.
Роган пропустил слова Люси мимо ушей. Он не собирался спорить в такой момент.
– Нам предстоит много работы в следущие пару дней. Может быть, до выходных твой взгляд на вещи изменится.
Люси оттолкнула его. Шон попытался не воспринимать ее жест как оскорбление, хотя это и было сложно.
– Я больше не смогу помогать тебе.
– Конечно же, ты можешь…
– Неужели ты не понимаешь? Все кончено. Я не буду агентом ФБР. Я не буду полицейским. Я не буду работать в отделе по борьбе с киберпреступностью. Все кончено.
– Никогда не думал, что ты легко сдаешься.
– Оставь меня. – Люси отвернулась.
Шон встал.
– Твоя семья знает?
Она покачала головой.
– Я скажу им, но не сейчас.
– Я ничего никому не скажу.
– Спасибо, – пробормотала Люси.
Шон остановился перед письменным столом.
– Мне нужна твоя помощь по этому делу. Ты умна, ты разбираешься в подростках и веб-сайтах. Я бы мог найти все то, что нарыла ты, но это отняло бы у меня больше времени, так как я не знаю, как искать. Ты очень помогла мне сегодня. Благодаря тебе мы несомненно приблизились к тому, чтобы отыскать Кирстен.
– А что, если я в чем-то ошибусь? – возразила Люси, – Что, если я пропущу что-то-важное? – Она покачала головой. – Мне не нужно это бремя. Я уже не знаю, что делаю.
– Это неправда, и ты, черт подери, знаешь это… Ладно. Пожалей себя сегодня вечером.
Шону хотелось сказать что-то ободряющее, но он понимал: это последнее, что нужно было Люси в данный момент. Жалость к себе – это не для нее, и Люси должна была понять это очень скоро.
– Я буду здесь в девять утра и хочу, чтобы ты поехала со мной в Вудбридж. Мне очень нужна твоя помощь.
Шон опустил руку в карман и достал подарок, который он купил тем вечером, когда они снимались в будке. Ему хотелось увидеть лицо Люси, когда она откроет его, но, наверное, было бы лучше, если бы она сделала это в одиночку…
Люси уставилась на закрывшуюся за ним дверь. Ей хотелось злиться на Шона, она пыталась злиться на него, но у нее не получалось. Женщина была слишком эмоционально истощена. Она чувствовала лишь удушающие волны безнадежности и бессилия.
Ноги Люси затекли от многочасового сидения.
Она медленно встала, подошла к столу и увидела небольшую коробочку, оставленную Шоном. Коробочка была перевязана синей лентой.
Люси ожидала от него нечто подобное. Ей не хотелось открывать сегодня никаких подарков. Ей не хотелось ни с кем общаться и делать вид, будто все хорошо. Но Люси не могла устоять перед подарком Шона. Ей хотелось открыть его и узнать, что внутри. В случае с Роганом там могло быть что угодно.
Люси развязала ленточку и подняла крышку. Внутри лежало ожерелье – гирлянда из шести аметистов с маленьким бриллиантом посередине. Драгоценные камни были обрамлены золотом.
Люси никогда не видела ничего подобного. Ожерелье из семи камешков, просто скрепленных между собой. Но изысканность и искусность, с которой они были соединены, были невероятны.
В коробочке лежала карточка, из которой Люси узнала, что ожерелье было куплено в местном антикварном магазине, который она не раз посещала, хотя редко покупала что-либо. Пару недель назад они с Шоном ходили за покупками и на пути в ресторан прошли мимо этого магазина. Люси не видела ожерелья, но она сказала Рогану, как ей нравилось рассматривать антиквариат и что здесь она иногда покупала подарки на Рождество.
Шон не только запомнил это, но и выбрал то, что ей очень понравилось. Как-то в начале их отношений он сказал, что собирается дарить Люси только разноцветные украшения, потому что они заставляют ее улыбаться…
Надев ожерелье, Люси разрыдалась.
Отказ ФБР привел Шона в бешенство. Он продолжал работу, отсылая запросы в телефонную компанию и интернет-провайдеру Кирстен Бентон, но мыслями все время возвращался к решению приемной комиссии.
В его глазах это было очередным подтверждением того, что в ФБР плохо разбирались в своем деле. Не столько агенты и следователи – о них Шон был высокого мнения, – сколько бездумные бюрократы. Он был уверен, что ни один из кандидатов не подходил Конторе так, как Люси.
Шон уже был готов позвонить агенту ФБР Ною Армстронгу, который не так давно стал другом Кинкейдов во время расследования совместно с Кейт. Но, немного подумав, решил, что, пожалуй, не стоило беспокоить Ноя, чин которого, вероятно, был недостаточно высок, чтобы помочь Шону. Он достал мобильный и набрал номер помощника главы ФБР Ганса Виго.
– Ганс Виго, – раздался голос в трубке.
– Это Шон Роган. – Шон взглянул на часы и поморщился: было за одиннадцать вечера. – Надеюсь, я позвонил не слишком поздно?
– Я не спал.
Шон уселся за письменный стол.
– ФБР ответило отказом на резюме Люси.
Виго промолчал, и Роган продолжил:
– Вы знали?
– Нет, но я предполагал, что ей будет нелегко.
– Нелегко? Все кончено. Ее отвергли.
– Она может подать апелляцию.
– Апелляцию? Как?
– У нее есть одна возможность потребовать другую комиссию. Люси об этом прекрасно знает.
Почему она не сказала об этом Шону?
– Люси очень расстроена. Я не уверен, что она подумала обо всех вариантах, – наконец сказал Роган.
– Она рассказывала вам о том, как прошло собеседование? Может, ей показалось, что у кого-то из членов комиссии были предубеждения? Какие-нибудь вопросы показались ей странными?
– Нет. Она думала, что все прошло гладко. Она чувствовала себя довольно бодро после собеседования. Вы не могли бы узнать, кто был в комиссии? Разузнать, чем Люси могла им не понравиться?
– Я не уверен, что вам с Люси понравятся их ответы.
– Вы что-то недоговариваете.
– Ничего из того, что вы еще не знали бы. Люси – не типичный рекрут. Бюро внимательно изучает каждого, кто может иметь скрытые мотивы.
– Они не могут винить ее в том, что случилось с ФОМД, черт подери!
– Они внимательно изучили все. ФОМД – всего лишь один из факторов. Люси убила двоих человек.
Шон похолодел.
– Она должна была погибнуть вместо того, чтобы защищаться?
– Посмотрите на ситуацию с другой стороны, Шон. Они, скорее всего, решили, что Люси слишком ненадежна. Это лишь мое предположение, я не знаю точно. Я даже не знаю, кто в комиссии сейчас, – но это не секрет, я это выясню.
– Что вы имели в виду под «ненадежна»? Это из-за того, что она была изнасилована? Полный бред…
– Шон, я не это имел в виду, – голос Ганса был спокойным, но твердым. – Однако это может быть частью целой картины. Не то, что на нее напали, а то, что случилось после. Все эти вещи по отдельности, скорее всего, не вызвали бы подозрений у комиссии, но Люси была замешана в нескольких расследованиях полиции и ФБР, и у нее есть связи среди высокопоставленных чинов.
– Это должно было помочь ей! – воскликнул Шон.
– Иногда это помогает. Но иногда связи могут подорвать шансы кандидата.
Роган мог это понять. Его брат Лиам всегда был непредсказуемым и рисковым человеком и принес много бед своему брату Дюку и всей «РКК». Шон тоже не был пай-мальчиком, и его выходки стоили «РКК» почти столько же, сколько он заработал для них. Однако Люси была совсем другим человеком. Для нее стать агентом ФБР значило больше, чем что бы то ни было еще в ее жизни. Шон не хотел признавать поражение, но, слушая Ганса, почти соглашался, что выбора у них нет.
– Значит, для нее все кончено? Почему вы не сказали ей это раньше, до того как она потратила семь лет, обучаясь и планируя свою карьеру в ФБР?
– Шон, я понимаю, что вы расстроены, и я представляю, насколько огорчена сейчас Люси. Но не будьте наивным. Даже если б она и стала агентом, у ФБР все равно остались бы сомнения на ее счет. Это совершенно очевидно.
– Так вы поможете ей или нет?
– Шон, я не знаю никого, кто заслуживал бы быть принятым в ФБР больше, чем Люси. – Голос Ганса звучал раздраженно. – Лично я восхищаюсь ею и считаю, что она была бы отличным агентом. Более того, нам нужно больше таких людей, как Люси. Но, поймите, ФБР – огромная государственная служба, и люди, сильно отличившиеся до того, как вступили в ФБР, там не приветствуются. Дайте мне эти выходные, чтобы узнать имена членов комиссии. Я должен быть осторожен, так как если кто-то заподозрит, что я пытаюсь вмешаться, у Люси будет еще больше проблем, когда она подаст апелляцию. Я позвоню вам на следующей неделе.
Шон глубоко вздохнул.
– Я вам очень признателен, Ганс.
– Даже если у нас не получится, такая девушка, как Люси, всегда найдет, где применить свои таланты. А я помогу ей любым доступным мне способом.
– Благодарю вас, Ганс. Мы оба это знаем. Но вы же понимаете, Люси сама ни за что бы к вам не обратилась…
– Понимаю, – ответил Ганс и положил трубку.
