Книга: Когда грабить банк и другие лайфхаки
Назад: Глава 8. Курьезы вокруг игр
Дальше: Глава 10. Больше секса, пожалуйста: мы же экономисты!
Глава 9. Когда грабить банк?
Нас всегда увлекали преступления. Правда, совершать мы их не совершали, зато исследовали. Скажем, большой шум вызвали наши рассуждения во «Фрикономике» о том, как легализация абортов спустя 20 лет снизила преступность. Название данной книги вдохновлено нашей любовью к преступности. Эта любовь чуть не позволила нам создать ТВ-шоу и едва не привела одного из нас в Гуантанамо.
Когда грабить банк? (Стивен Дабнер)
Недавно я читал о человеке, который ограбил шесть банков в Нью-Джерси. На дело он выходил только по четвергам. Почему — непонятно. Может, он знал нечто о работе банков. Может, астролог сказал, что для него четверг — счастливый день. А может, так было удобнее.
Как бы то ни было, мне вспомнилась история, которую я услышал недавно в Айове. В 1961 году арестовали сотрудницу местного банка, Бернайси Гейгер, за то, что в течение многих лет она растратила более $2 млн (банком владел ее отец). Говорят, что Бернайси была чрезвычайно щедра и помогла множеству людей. Когда вся эта история выплыла наружу, банк разорился. Женщину посадили в тюрьму, но через пять лет она была освобождена условно-досрочно и вернулась к родителям, которые, видимо, ее простили.
Интересно вот что: на момент ареста Гейгер была крайне измотана. Почему? Потому что она никогда не уходила в отпуск. Иначе не получалось. Как говорят (я слышал это от бывшего полицейского из Су-Сити), она не брала отпуск, поскольку вела двойную бухгалтерию и не могла позволить, чтобы на ее месте оказался человек, который обнаружит растрату.
Но самое интересное другое. Полицейский рассказал, что после тюрьмы Гейгер пошла работать в агентство по банковскому надзору: бороться с растратами! И сумела выделиться: она обращала внимание на банковских служащих, которые работали без отпусков, и, как выяснилось, этот незамысловатый показатель весьма эффективно позволяет выявлять мошенников. Подобно жульничающим учителям и борцам сумо, растратчики иногда оставляют след. По такому следу — работе без отпусков или череде четвергов — преступников можно вычислить.
Тогда я заинтересовался общей статистикой банковских ограблений. Может, и в самом деле банки лучше грабить по четвергам?
По данным ФБР, ежегодно в США происходят около 5,000 ограблений банков. В выходные дни грабят редко, а в остальном выделяются пятницы: на пятницу приходятся 1042 ограбления в год. После пятницы идут вторник (922), четверг (885), понедельник (858) и среда (842). Однако ни из чего не видно, что какой-либо день наиболее целесообразен с точки зрения успеха.
Еще похоже, что грабителям плохо удается максимизировать доходы. Утренние ограбления приносят значительно больше денег, чем дневные ($5,180 против $3,705), но случаются относительно редко. (Может, бандиты любят поспать? И не будь они лежебоками, ходили бы на работу и избавили себя от необходимости грабить банки?) Вообще грабители банков в США «зарабатывают» в среднем $4,120 в случае успеха. Но успех бывает реже, чем я думал: в 35% случаев преступников ловят. Стало быть, грабитель из Нью-Джерси, который умудрился ограбить шесть банков, достаточно удачлив.
Британские грабители банков имеют примерно такой же уровень успеха, что и американские, но обычно добывают намного больше денег. Экономисты Барри Рейлли, Нил Рикман и Роберт Уитт изучили статистику, предоставленную Ассоциацией британских банков, и на ее основе опубликовали доклад в Significance, журнале Королевского статистического общества. Оказывается, средняя выручка от всех банковских ограблений, включая неудачные, составляет около $30,000. Как замечают авторы, ограбления, совершенные серийными грабителями, стабильно позволяют срывать намного больший куш. В среднем налет приносит около $18,000 на грабителя. Это существенно больше, чем у американских «коллег». Но опять-таки риск поимки очень высок. Поэтому, заключают авторы, «скажем честно: в целом налеты на банк не окупаются», и вообще «как прибыльное занятие ограбления банков оставляют желать лучшего».
Итак, если вам интересно, когда лучше всего грабить банк, ответ таков: никогда. Если, конечно, вы не работаете в банке. Но даже в этом случае — та еще морока: возможно, придется вечно работать без отпусков.
Каков реальный уровень преступности в Китае? (Стивен Левитт)
Судя по официальной правовой статистике, уровень преступности в Китае чрезвычайно низок. Убийства совершаются примерно в пять раз реже, чем в Соединенных Штатах, да и вообще любых преступлений мало. И без сомнений, китайцы ощущают себя в безопасности. Мы гуляли по улицам и в богатых районах, и в бедных, и ни разу я не ощутил угрозы. Никаких надписей на стенах. Один раз возле железнодорожной станции в Шанжао мне показалось, что я наткнулся на граффити: на мосту краской было что-то написано. Однако надпись оказалась предупреждением: испражняться под мостом нельзя, нарушителей ожидает суровая кара.
И все же я замечал кое-какие признаки того, что не такая уж в Китае тишь да гладь.
Во-первых, повально боятся фальшивых денег. Гиды учили нас отличать настоящие деньги от поддельных. Всякий раз, когда я платил наличными, владелец магазина разными способами проверял подлинность купюр.
Во-вторых, когда выписываешься из некоторых гостиниц, возникает пятнадцатиминутная заминка: кто-то из персонала идет проверять номер. Надо полагать, выясняет, остались ли на месте часы, полотенца и напитки в мини-баре. (Впрочем, не исключено, что я не понял, зачем нужно инспектировать номер, — как не понял, почему за восстановление утерянной карты-ключа нужно платить $15, хотя гостинице она обходится всего в несколько центов.)
В-третьих, здания, в которые не вломится ни один нормальный человек (например, детские дома), обнесены оградой с металлическими воротами и помещениями для охраны. Ведь не может быть, что ограда мешает сиротам бежать. Но такая мысль возникает.
В-четвертых, железнодорожные билеты у нас проверяли несколько раз — перед посадкой и во время поездки, да еще требовали сохранять их до выхода со станции.
В-пятых, что особенно важно, в общественных туалетах — даже туалетах неплохих ресторанов — не было туалетной бумаги. Опять же я могу чего-то не понимать, но возникает впечатление, что а) туалетная бумага в дефиците и б) если ее оставить в общественном туалете, ее украдут.
Не напоминайте преступникам, что они преступники (Стивен Левитт)
Психологи давно говорят о силе прайминга, то есть о влиянии тонких сигналов и напоминаний на поведение. Например, многие исследователи заявляют, что, если вы попросите женщину перед сдачей экзамена по математике указать на листке бумаги не только имя и фамилию, но и пол, результаты будут хуже, чем в случае, когда она укажет только имя и фамилию. Мол, женщины сомневаются в своих математических способностях, а тут им как раз напоминают, что они женщины, а значит, не сильны в математике. Мне всегда казались странными эти результаты (и мне не удалось воспроизвести их в совместном исследовании с Роландом Фрайером и Джоном Листом): пол играет столь важную роль в нашей идентичности, что я не могу поверить, будто женщинам нужно напоминать, что они женщины!
Зато об интересных случаях прайминга рассказывают Ален Кон, Мишель Андре Марешаль и Томас Нолл в своем новом исследовании «Плохие парни: Влияние криминальной идентичности на нечестность» (Bad Boys: The Effect of Criminal Identity on Dishonesty). В тюрьмах строгого режима они просили заключенных подбрасывать монетки, а затем сообщать, сколько раз выпадет «орел». За каждого «орла» полагались деньги. Конечно, ученые не могли знать, когда им солгали, а когда нет, но, поскольку в среднем «орел» выпадает в половине случаев, оценить количество вранья было возможно. Но перед экспериментом ученые спрашивали одну половину заключенных: «За что вас осудили?», а другую половину: «Сколько часов в неделю вы смотрите телевизор?» Результат: 66% «орлов» в первой группе и «всего лишь» 60% «орлов» во второй группе.
А как обстоит дело с честностью у обычных граждан? Когда ученые играли в эту игру с обычными гражданами, «орел» выходил в 56% случаев.
Так каково же влияние предварительного вопроса на результат опыта? Поведение заключенных, которых спрашивали про телевизор, было ближе к поведению обычных граждан, чем к поведению заключенных, которых ткнули носом в их преступление.
Как экономист, я не рад, что прайминг работает. Но я эмпирик — и предпочту смириться с этими фактами.
Что думают настоящие гангстеры о сериале «Прослушка»? (Sudhir Venkatesh)
Судхир Венкатеш уже знаком нашим читателям. Во время учебы в аспирантуре в Чикаго он на несколько лет сошелся — в научных целях — с бандой наркодилеров. Эти исследования легли в основу одной из глав «Фрикономики» («Почему торговцы наркотиками продолжают жить со своими родителями?»). Потом Венкатеш продолжал вести интереснейшую работу; исследуя верхний и нижний сегменты экономического спектра, и часто писал о ней для нашего блога.
Начав смотреть «Прослушку» (по кабельной сети НВО), я сразу оценил, как в этом сериале представлена городская жизнь: не только мир банд и наркотиков, но и взаимосвязи между преступным миром и городскими властями, полицией, профсоюзами и почти всем остальным. У меня самого весьма похожие впечатления возникли в ходе полевой работы в Чикаго и Нью-Йорке. По сравнению с большинством научных исследований и журналистских репортажей сериал намного лучше показывает, как бедные кварталы вписываются в социальную ткань города.
Пару недель назад я позвонил нескольким людям, авторитетным на нью-йоркских улицах, и пригласил их посмотреть очередной сезон (а как еще обеспечить контроль качества?).
Для просмотра первой серии мы собрались в гарлемской квартире полудоминиканца-полуафриканца по прозвищу Гуталин. Гуталину 43 года, из которых 15 он возглавлял банду и еще десять сидел за наркоторговлю. Я пригласил и людей постарше — того же плана, большей частью отошедших от дел, — в надежде, что они с любопытством поглядят на полицейских-оборотней, жестких политиков и все прочее, делающее «Прослушку» столь интересной. Они любовно назвали нашу вечеринку «Бандиты и кузен» (под «кузеном» имелся в виду я).
Было много попкорна, ребрышек, скверного домашнего пива и свиных шкварок с горячим соусом. Свиные шкварки, к которым американские гангстеры, по-видимому, питают слабость, закончились столь быстро, что одного из «шестерок» послали принести еще несколько сумок.
Вот беглые впечатления от наших вечерних обсуждений:
1. Банк — полицейский-оборотень. К моему великому сожалению (это мой любимый персонаж), все в комнате согласились, что с Банком дело нечисто. Гуталин выразился так: «Он слишком правильный, чтобы не быть замешанным. Ничего против него не имею, но рыльце у него в пушку». А ведь любители сериала помнят, что Банк — один из лучших детективов. Но вступительная сцена, в которой Банк ловко раскалывает подозреваемого, лишь укрепила присутствующих во мнении, что он чересчур положительный для положительного персонажа.
2. Прогноз номер один: Макналти и Банк разбегутся. Это наблюдение, касающееся детективной деятельности Банка, привело ко второму прогнозу: либо с Макналти, либо с Банком что-то случится — кого-нибудь из них ранят, арестуют или убьют. Попутно обсуждалась идея, что у Макналти выйдет конфликт с Банком. Почему? Все ощущали, что Марло, Джо Сделка или еще какой-то крупный гангстер имеет тесные (но доселе не выявленные) связи с одним из этих детективов. «Иначе, — сказал Кул-Джей, бывший поставщик наркотиков из северного Нью-Джерси, — они не оказались бы вместе в Holiday Inn!» По мнению Орландо, бывшего главаря шайки из Бруклина, Банк и Макналти не уживутся из-за амбиций. «Одному из них конец. Либо этот белый напьется и подстрелит кого-нибудь по дури, либо Банк сдаст его ради выгоды».
3. Бурю эмоций вызвала сцена, где на одной из сходок выскочка Марло нагло ведет себя с бывалым Джо Сделкой. «Если бы у Джо Сделки были яйца, этот тип не прожил бы и дня, — рявкнул Орландо, — но эти белые [авторы сценария] любят оставлять наглецов в живых. А в восточном Нью-Йорке он через минуту был бы покойник!» Последовала серия пари. Присутствующие разошлись во мнениях насчет того, когда именно погибнет Марло, и на это было поставлено в общей сложности $8000. Меня, нейтральную сторону, попросили держать деньги. Но я деликатно ответил, что в мою домашнюю копилку столько не влезет.
4. Карсетти — идиот. Многие отметили, что мэр Балтимора бестолково и бесхребетно ведет себя с федералами. С точки зрения собравшихся, федеральная полиция вечно сует свой нос в дела, которые ведет местная полиция, и мешает, применяя RICO (закон об инвестировании полученных от рэкета капиталов). Это удар по наркодилерам, но, «когда федералы применяют RICO, местные парни чувствуют себя бессильными». Так объяснил ситуацию Тони-Ти, выказав некоторое сочувствие местной полиции, которой досаждают федералы. «Если бы у этого белого [Карсетти] была голова на плечах, он позволил бы копам работать с Марло достаточно долго, чтобы выстроить дело. И тогда отдал бы его федералам, чтобы получить желаемое». Но тут встряли другие: мол, либо сценаристы не понимают элементарных вещей, либо Карсетти сознательно выставлен тупицей.
Вечер закончился новыми пари: Тони-Ти бился об заклад, что к концу сезона Банк будет мертв; Гуталин полагал, что Марло убьет Джо Сделку, а младший из присутствующих, двадцатидевятилетний Красавчик, поставил $2,500 на то, что Клэй Дэвис избежит приговора и обнаружит свои тесные связи с Марло. Я тоже высказался: мол, ставлю $5 на то, что тираж Baltimore Sun вырастет вдвое, а к четвертой серии к делу подключится Уоррен Баффетт. Но это пари никого не заинтересовало.
Венкатеш написал еще девять заметок о том, как его друзья с криминальными наклонностями смотрели «Прослушку». Все их можно прочитать на сайте Freakonomics.com.
Налог на банды (Sudhir Venkatesh)
Сенат штата Нью-Йорк принял законопроект, который запрещает набирать людей в уличные банды.
Это один из последних ходов в бесконечной борьбе городских чиновников и законодателей с бандами. Среди других инициатив: запрет членам банд собираться в общественных местах; запрет школьникам носить шляпы, одежду и цвета, указывающие на принадлежность к бандам; выселение арендаторов, которые позволяют членам банд (или иным «представителям преступного мира») жить в их квартирах.
Обычно такие законы не сокращают ни насилие, ни преступления, ни численность банд. Мои знакомые полицейские даже считают, что от подобных указов вообще толку нет. Копы предпочли бы тактику сдерживания. Большинство полицейских, которые работают в гетто, понимают, что полностью искоренить банды невозможно: посадишь пару человек — на их место рвется еще десяток. Поэтому копы ограничиваются тем, что не позволяют бандам высовывать нос за пределы определенных кварталов, а также — коль скоро в бандах хорошо осведомлены о местной преступности — используют главарей как источник информации.
Это действительно мешает бандам расширяться, по крайней мере в больших городах, где преступные сообщества имеют экономические интересы. Патрульные копы следят, чтобы главари банд не набирали слишком много детей. Стало быть, возможности преступников ограничиваются. Да, это не совсем то, чего хотелось бы, но, если судить об эффективности по снижению численности банд, метод работает.
Я обзвонил несколько главарей чикагских банд и спросил, что им больше всего мешает набирать и удерживать людей. Вот несколько ответов.
Майкл (30 лет, афроамериканец) утверждает, что нынешние банды большей частью занимаются бизнесом.
От нас уходят люди, когда находят работу. Если какой-нибудь ниггер из моей команды находит хорошую работу, он уходит. То есть пока у брата нет работы, у нас нет проблемы. Мы же не школьники, которые дерутся и дурью маются. У нас есть семьи. И здесь, на улицах, мы пытаемся делать деньги. Говорят, что нам нужно получить образование.Но слушайте, я делаю тысячи долларов каждый месяц. С какой стати мне учиться?
Дарнелл (32 года, афроамериканец) говорит, что полиции нужно быть креативнее.
Допустим, они ловят одного из наших ребят. Я бы на их месте заставил его носить платье и макияж. Скажем, недельки две. Пусть парень ходит в школу как девочка. Пусть ходит по улицам и выглядит как голубой.Я вам гарантирую: если вы будете делать такое дерьмо, мы ниггеров растеряем.
Йо-Йо (49 лет, наполовину пуэрториканец, наполовину черный) советует копам сделать...
...То, что они делали, когда я был моложе. Выгрузите одного из Учеников на территории Вице-лордов поздно ночью. И пусть ему там наваляют по первое число. И повторяйте этот номер раз за разом. Помню, как во времена моей юности ребят били. Хотя знаете что? Мне бы это только помогло — избавило от множества людей, которые ничего для нас не делают, а только проблемы доставляют. Я бы даже согласился сотрудничать с копами, если бы они меня позвали. Может, мы бы сработались.
Мой друг Дороти никогда не возглавляла банду. Она социальный работник, помогает молодым людям из гетто изменить свою жизнь. И она многое понимает. Вспоминая собственные попытки вмешиваться в деятельность банд в 1990-х годах, она предлагает следующее.
Обложите этих «ниггеров» налогом! Вот что я бы сделала на месте мэра. Не сажайте их в тюрьму, пусть они лучше лишаются половины своих денег. Как это сделать? Если они плохо себя ведут на улицах, задерживайте их, отбирайте половину наличности и отдавайте ее в общинный фонд. И пусть этими деньгами пользуются отряды самообороны, пусть ими пользуются церкви. Я вам гарантирую: множество братьев трижды подумает, если вы доберетесь до их кошельков.
Интересная мысль. Любопытно, в состоянии ли рыночные силы навести порядок, ограничив участие молодежи в наркобандах? Если, как напоминает министр финансов Полсон, «рыночной дисциплины» достаточно для регулирования финансовых рынков, быть может, она покажет себя и на обочине общества?
Как же я забыл про Bear Stearns? (Извините, не удержался.)
Следите, чтобы еда не пригорала (Стивен Левитт)
В 13 африканских странах между 1999 и 2004 годами провели любопытное социологическое исследование. 52% опрошенных женщин заявили, что муж вправе бить жену, если она не следит за детьми; около 45% — что бить ее можно, если она уходит из дома, не сказав мужу, или спорит с ним; 36% — если она отказывает ему в сексе; 30% — если у нее пригорает еда на плите.
И так думают женщины!
В странном мире живем.
Когда в последний раз кто-либо отвечал «да» на один из этих вопросов? (Стивен Левитт)
Чтобы стать американским гражданином, нужно заполнить анкету N-400 на получение гражданства.
Интересно, когда в последний раз отвечали «да» на вопрос 12(с) в части 10(b)?
Между 23 марта 1993 года и 8 мая 1945 года сотрудничали ли вы или были связаны (прямо или косвенно) с каким-либо германским, нацистским или военным подразделением СС, военизированным отрядом, отрядом самообороны, отрядом дружины, гражданским подразделением, полицейским подразделением, государственным учреждением или ведомством, лагерем смерти, концентрационным лагерем, лагерем для военнопленных, тюрьмой, трудовым лагерем или пересыльным лагерем?
Интересно также, что за люди ответили бы «да» на следующий вопрос:
Являлись ли вы членом какой-либо террористической организации и имели ли какую-нибудь связь с такой организацией (прямую или косвенную)?
Занятно, что мы еще считаем актуальным поинтересоваться:
Являлись ли вы членом коммунистической партии и имели ли какую-либо связь с ней (прямую или косвенную)?
Впрочем, есть вопросы и позаковыристее.
Совершали ли вы какое-либо преступление или правонарушение, за которое не были арестованы?
Поистине, нужно набраться мужества, чтобы ответить «нет». Но, надо полагать, все так и делают...
Какой смысл задавать вопросы, если понятно, что никто не ответит утвердительно?
Но, как выясняется, вопросы не бесцельны: правоохранительные органы Соединенных Штатов могут использовать сознательно ложные ответы, чтобы привлечь людей к ответственности или депортировать. Более того, офицеры, с которыми я общался на днях, жалели, что в N-400 мало вопросов о террористической деятельности.
Нормален ли Плаксико Барресс? (Стивен Дабнер)
Несколько лет назад я написал заметку для Times Magazine о ежегодном «симпозиуме для новичков» в Национальной футбольной лиге. Это четырехдневный семинар, на котором новых игроков пытаются предупредить о потенциальных неприятностях. Рассказывают об угрозах личной безопасности, дурных влияниях, охотницах за деньгами, бесчестных менеджерах и т.д.
Приглашали даже ветеранов и пенсионеров, чтобы те дали молодым кое-какие уроки. Одним из них был Ирвинг Фрайар, бывший принимающий игрок. Я писал:
«Здесь наверняка найдется пара кретинов, — начинает он, — и, если кто-нибудь много о себе понимает, завязывайте с этим. Вы еще ничего не достигли». Фрайар вспоминает свое прошлое: 17 сезонов в НФЛ, наркотики с 13 лет и четыре посадки в тюрьму. «Впервые, когда меня остановили в Нью-Джерси, — говорит он, — я собирался кого-то подстрелить. Ехал на BMW с оружием в багажнике. Ну меня и отправили за решетку.Во второй раз снова оружие. В третий — бытовое насилие. В четвертый — опять оружие. Подумать только! Дела были настолько плохи, что я приставил к голове револьвер (с 44-м Magnum’oм) и нажал на спуск».А сейчас он стал пастором. «Когда я был новичком, — рассказывает он, — у нас ничего такого [симпозиума] не было. До всего приходилось доходить, узнавая на своей шкуре. Не берите меня в пример, думая, что вам все может сойти с рук, братья. Пусть я буду лучше примером того, чего делать не надо».
Похоже, Плаксико Барресс не слушал. Я немного общался с Баррессом, когда его взяли в Pittsburgh Steelers, да и потом внимательно следил за его карьерой. И пришел к выводу, что первое впечатление меня не обмануло: он первостепенный болван. Конечно, последняя выходка посерьезнее предыдущих: взял и выстрелил себе в ногу в ночном клубе (по нью-йоркским законам за ношение пистолета можно получить срок). Но он и раньше умом не блистал.
Но уникален ли он в этом смысле? Судя по тому, что передает кабельная сеть ESPN, не слишком. По инсайдерской информации, 20% игроков Главной лиги бейсбола носят оружие. Один бывший коп, который работал телохранителем у игроков Национальной баскетбольной ассоциации, говорит, что эта цифра «близка к 60%». А у футболистов? Вот что сообщает ESPN: «Джабар Гэффни, принимающий игрок New England Patriots, сам владеет стволом и полагает, что в НФЛ у 90% игроков есть огнестрельное оружие».
Проблема Барресса, помимо того, что он выстрелил в себя, была в отсутствии разрешения носить оружие. А ведь он, хотя и живет в Нью-Джерси, стрелял в Нью-Йорке, мэр которого Майкл Блумберг — ярый противник оружия. Как пишет Times, после случая с Баррессом Блумберг кипел от негодования.
В понедельник мэр Майкл Блумберг подверг резкой критике Барресса — за незаконное ношение ствола, врачей из нью-йоркской Пресвитерианской больницы — за то, что не вызвали полицию в связи с огнестрельным ранением (как требует закон города), а команду New York Giants — за то, что они также не уведомили власти.
Если цифры, которые приводит ESPN, правдивы хотя бы наполовину, возникает вопрос: меньше ли риск, связанный с незаконным ношением оружия, чем риск, который угрожает среднему игроку из НФЛ, если он появится на людях без оружия?
Судя по поведению Барресса, можно подумать, что меньше.
Из игроков, которые заработали себе неприятности из-за оружия, можно вспомнить еще Шона Тейлора. В итоге его застрелили в его доме, хотя он был вооружен и пытался защищаться.
Чем вооружен? Мачете.
Не зовите на обед друзей: в Миссури вы захотите позвать врагов (Стивен Левитт)
Годами я мечтал купить оружие, чтобы защитить наш дом и семью, если на дом нападут. Ведь бейсбольной биты под кроватью недостаточно. Правда, я не храброго десятка, но пистолет есть пистолет.
С учетом моих героических фантазий я горячо поддерживаю новый закон, принятый в штате Миссури. В соответствии с ним больше не требуется бежать от незваного гостя: люди вправе открывать огонь, если кто-то вторгнется в их дом (или иное жилище, включая палатку), а также в транспортное средство. Закон обеспечивает полную защиту от обвинений и исков при таком использовании силы. В большинстве мест придется доказывать, что вам угрожала реальная опасность быть раненым или убитым. Иначе использование вами огнестрельного оружия не признают оправданным.
С точки зрения профилактики преступлений закон разумный. У взломщика нет легитимных оснований находиться в вашем доме. Кража со взломом имеет высокую социальную цену (жертвы ощущают потрясение, видя свой дом ограбленным, даже если вор много не унес), но преступники не слишком боятся наказания, потому что уровень раскрываемости невысок. Поимку осложняет то, что большинство жертв не видят грабителей (в этом отличие от уличных ограблений). Много лет назад я делал приблизительные подсчеты, и, если память мне не изменяет, результат такой: грабитель, в случае если жертва его убьет, потеряет оставшиеся ему годы жизни, но этот срок составляет лишь около 15% тюремного срока, который он получит за преступление. Иными словами, если вы грабитель, вас должна волновать опасность, что вас убьют. И если после этого закона взломщиков станут убивать, число краж, вероятно, снизится.
С другой стороны, далеко не факт, что этот закон очень уж многое изменит. Люди, которые спустят курок, застав грабителя в доме, скорее всего сделают это и в отсутствие закона. (Во всяком случае так я понимаю данные, касающиеся законов о скрытом ношении оружия.) Думаю, на практике, если вы пристрелите взломщика, вам это сойдет с рук. А если поведение жертвы по большому счету не меняется, нет оснований и взломщикам вести себя иначе. Хуже того: если неумехи вроде меня под охраной нового закона начнут вступать в бой с преступниками, их и самих могут пристрелить.
Однако закон дает любопытные возможности. Допустим, есть человек, которого вы не любите настолько, что желаете сжить со свету. Вам всего лишь нужно заманить его к себе в дом и инсценировать незаконное вторжение. Можно пригласить его на вечернюю партию в покер и сказать, чтобы он не звонил, а сам вошел в дверь, поднялся наверх и присоединился к остальным игрокам. Или попросить его прийти в два часа ночи, когда все огни будут потушены, под тем предлогом, что задуман веселый розыгрыш общего знакомого.
Никогда нельзя недооценивать человеческую выдумку и коварство — а также быстроту, с которой сценаристы сериала «Закон и порядок» воспользуются первым случаем подобного рода и сделают из него серию.
В Вашингтоне разрешили носить оружие? Ну и ладно! (Стивен Левитт)
Недавно Верховный суд разрешил носить оружие в Вашингтоне. Возможно, на очереди Чикаго.
Запреты на ношение стволов были попыткой справиться с криминогенной обстановкой. Но сколь они эффективны? Ученые мало занимались этим вопросом напрямую, но косвенные данные есть.
Начнем, однако, с фактов, которые непосредственно иллюстрируют проблему. Ученые анализировали вашингтонский запрет на ношение оружия, но пришли к противоположным выводам.
Как проводить такие исследования? Один вариант: сравнить статистику по Вашингтону до и после изменения закона. Другой: воспользоваться методом, который экономисты называют «разность разностей». Для этого потребуется контрольная группа: данные по ней можно сопоставить с данными по Вашингтону.
Но ведь уровень криминогенности нестабилен, и многое зависит от того, какую контрольную группу мы возьмем. На мой взгляд, лучше всего брать большие города с высоким уровнем криминогенности, скажем, Балтимор или Сент-Луис. И если использовать в качестве контрольных групп большие города, то создается впечатление, что запрет на ношение оружия не работает.
А как насчет косвенных данных? В Чикаго действует такой запрет, но 80% убийств совершаются с помощью огнестрельного оружия. Соответствующую статистику по Вашингтону я нашел лишь в одном блоге: опять же 80%. По стране в целом, согласно данным ФБР, эта цифра составляет 67,9%.
Значит, не стоит на голубом глазу утверждать, будто запрет на ношение оружия дает результат. (К тому же Вашингтон и Чикаго не могут похвастаться очень уж низким числом убийств.)
На мой взгляд, подобные городские меры столь же неэффективны, сколь и многие другие меры по профилактике преступлений с огнестрельным оружием. Регулировать ношение оружия очень сложно при наличии черного рынка и огромного количества стволов. Ведь кому стволы нужны больше всего? Наркодилерам. А лишить их оружия практически нереально.
Законы о владении оружием не нужны, поскольку от них нет проку. Нужно другое: сурово наказывать тех, кто использует оружие в незаконных целях.
Допустим, вы взяли пистолет и на кого-то напали — когда вас посадят, за ствол автоматически получите на пять лет больше. Кое-где так и поступают. И похоже, эта мера действительно снижает число преступлений с применением огнестрельного оружия (хотя применение другого оружия несколько увеличивается).
Такие законы привлекательны по многим причинам. Во-первых, в отличие от других подходов к ношению огнестрела они работают. Во-вторых, от них не приходится страдать законопослушным гражданам, которым хочется иметь оружие.
Как снизить число смертей от огнестрельного оружия? (Стивен Дабнер)
Чего больше в Соединенных Штатах — стволов или мнений о них?
Сложно сказать. И сколько раз мы уже поднимали эту тему! Но сузим ракурс: как снизить смертность от огнестрельного оружия? Вынесем за скобки обычные дискуссии о праве носить оружие и зададимся более практическим вопросом. В нашей стране люди снова и снова гибнут от выстрелов. Как сделать, чтобы это случалось реже?
Этот вопрос мы задали нескольким специалистам.
Как снизить число убийств с применением огнестрельного оружия в Соединенных Штатах? Вот ответы.
Йенс Людвиг — профессор права, общественной политики и социальной службы в Школе государственной политики имени Харриса (Чикагский университет).
Необходимы денежные вознаграждения, причем большие, за информацию, которая поможет полиции конфисковывать нелегальные стволы.В Соединенных Штатах больше людей гибнет от самоубийств с применением огнестрела, чем от убийств, но, как подсчитали мы с Филом Куком, преступления с использованием огнестрельного оружия ежегодно влекут за собой социальные издержки чуть ли не в $100 млрд. Большинство убийств совершаются с помощью огнестрела (около 75% в Чикаго). Мы также знаем: преступники в основном молодые (чаще юноши); обычно преступления происходят на улице, и очень часто это разборки банд.В Америке во многом потому так много насилия, связанного с огнестрелом, что молодые люди носят пистолеты и делают массу глупостей.А носят оружие они, в частности, потому, что это увеличивает их рейтинг среди парней с улицы. В ходе проекта, который Фил Кук, Энтони Брага и я проводили с социологом Судхиром Венкатешем (см. публикацию в Economic Journal), Венкатеш спрашивал людей из Саут-Сайда в Чикаго, зачем им оружие. Один член банды ответил: «Кто будет бояться меня, если я без ствола? Кто станет относиться ко мне серьезно? Никто. Без ствола я ноль».Многие берут пистолеты большей частью на футбольные и баскетбольные матчи, а также на вечеринки, чтобы похвастаться перед приятелями и подружками. В то же время риск, связанный с ношением оружия, может быть низким. В одной из своих заметок для сайта Freakonomics Венкатеш отмечал, что копы относятся к преступникам снисходительнее, если те действовали без огнестрела. Но шансы угодить в тюрьму за ствол не очень велики: слишком уж мала раскрываемость даже насильственных преступлений и преступлений против собственности.Если давать хорошие деньги тем, кто анонимно сливает сведения о нелегальных стволах, это повысит риск, связанный с ношением оружия, и снизит выгоду. Похваставшись пистолетом на вечеринке, человек по-прежнему сможет заработать очки. Но теперь он будет знать, что рискует.Такое вознаграждение поможет посеять взаимное недоверие среди членов банд и, что особенно важно, не пускать оружие в школы. Конечно, материальная и техническая стороны нуждаются в проработке.В частности, встает вопрос, какой должна быть величина вознаграждения. Мне кажется, сумма $1000 и выше не будет безумной. Еще один вопрос: как полиции реагировать на подобные сигналы и конфисковать стволы, не нарушая гражданские свободы?Плюс этого подхода состоит в том, что он выведет нас из тупиковых дискуссий о контроле над оружием и позволит быстро достигнуть прогресса в решении важной социальной проблемы.
Хесус «Мэнни» Кастро-младший стал активным членом банды в 12 лет. После недолгой отсидки в тюрьме присоединился к церкви «Краеугольный камень» в Сан-Диего и сейчас возглавляет в центре «Обращение сердец» (Чула-Виста, штат Калифорния) программу GAME, направленную на профилактику вступления молодежи в банды путем воспитания и наставничества.
Я вырос в банде, жил как эти люди и не понаслышке знаю, как убивают вооруженные бандиты! Чтобы таких смертей было меньше, надо ввести закон, по которому семья преступника несет ответственность за всякий эмоциональный, психический и физический урон семье жертвы.В частности, это должно включать пожизненные вычеты из зарплат, компенсацию всех расходов на похороны и выплату крупных долгов. Если преступнику нет восемнадцати, то не только он должен отсидеть — пусть и родители отбудут как минимум половину его срока. Все начинается и заканчивается дома!А чтобы это работало, нужны соответствующие законы. И нужны организации, которые расскажут родителям, как остановить вооруженное насилие и как объяснить детям последствия насилия. В центре «Обращение сердец», в ходе программы GAME, мы снова и снова видим: ребятам не все равно, что думают их родители.Родители рассказывают мне, что происходит у них дома, чтобы я мог учесть эти проблемы на занятиях. Дети уважают родителей. А если бы родители знали, что им в случае чего придется отмотать срок за поведение детей, они бы больше участвовали в их жизни.Если по всей стране сделают то, что мы сделали в «Обращении сердец», многое изменится. Для решения серьезных проблем, таких как смерти от огнестрела, нужны серьезные меры.
Дэвид Хеменуэй — профессор по вопросам политики в области здравоохранения, директор Гарвардского исследовательского центра по контролю травматизма (Гарвардская школа общественного здоровья), автор книги «Личное оружие, общественное здоровье» (Private Guns, Public Health).
Создайте Национальное управление по защите от огнестрельного оружия.Важной вехой в истории борьбы за безопасность автотранспорта в Соединенных Штатах, да и во всем мире, было создание лет сорок назад Национального управления по обеспечению безопасности движения на трассах (NHTSA). Оно собрало данные по ДТП и смертям и обеспечило финансирование для обработки этих данных. Так стало ясно, какие меры снижают дорожно-транспортный травматизм, а какие нет.Это управление ввело целый ряд норм безопасности. Так возникли травмобезопасные рулевые колонки, ремни безопасности и подушки безопасности. Управление отстаивало и улучшение качества дорог, причем помогло изменить общий подход: если раньше лишь советовали «аккуратнее ездить», то теперь, скажем, обочины стали делать так, чтобы они «прощали» человеческие ошибки. Центры по контролю и профилактике заболеваний называют улучшения в сфере безопасности автотранспорта одним из достижений XX века.Чтобы снизить проблемы в сфере общественного здоровья, связанные с огнестрельным оружием, необходимо аналогичное ведомство. В Соединенных Штатах гибель от огнестрела — вторая из основных причин насильственных смертей; в 2005 году каждый день более 270 американских граждан получали огнестрельные ранения, 84 из них умирали. Чтобы снизить вред от огнестрела, конгрессу нужно учредить национальное управление, как это было сделано в случае с автотранспортом.Это ведомство должно создать и поддерживать обширные национальные базы данных по травмам и смертям от огнестрела, а также обеспечить финансирование исследований. (В настоящее время Национальная система информации по насильственным смертям обеспечивает финансирование лишь 17 государственных баз данных, но не дает деньги на исследования.)Это ведомство должно контролировать, чтобы все виды огнестрельного оружия, изготовляемого и продаваемого в Соединенных Штатах, отвечали требованиям безопасности и обладали специальными характеристиками, препятствующими их попаданию в руки преступников. Следует запретить применение в гражданских целях товаров, которые не являются необходимыми для охоты или защиты и могут лишь создать угрозу для общества. Ведомство должно иметь полномочия проверять сведения, касающиеся любой транспортировки огнестрельного оружия, чтобы не допустить продажу оружия преступникам и террористам.Управление будет нуждаться в ресурсах и должно обладать возможностями, которые позволят принимать разумные решения относительно огнестрельного оружия (включая возможности устанавливать и менять нормы, проводить исследования).Напомню, что полномочия определять, прошел ли автомобиль испытания на боковой удар, как и полномочия решать, запретить ли трехколесные мотовездеходы (разрешив более безопасные четырехколесные), принадлежат регулирующему (надзорному) органу. Аналогичным образом каждое конкретное правило, регулирующее производство и продажу огнестрельного оружия, должно приниматься после обсуждения не столько политиками, сколько учеными. Пора отчасти деполитизировать вопрос о безопасности огнестрельного оружия.
Как я чуть не попал в Гуантанамо (Стивен Левитт)
Вчера я приехал в аэропорт города Уэст-Палм-Бич, чтобы лететь в Чикаго, но на табло горела надпись: «Рейс задерживается». На сколько именно задерживается, было неизвестно.
Проделав небольшую детективную работу, я выяснил, что могу улететь домой рейсом другой авиакомпании. Купил билет и пошел в очередь на досмотр.
Оказывается, когда в последний момент покупаешь билет в один конец, это выглядит подозрительным. Меня вывели из очереди и обыскали. Сначала полный личный обыск. Потом обыск багажа.
Кто бы мог подумать, что меня подведет моя научная работа! Ведь в последнее время я много размышлял о терроризме. Среди прочего в ручной клади у меня было подробное описание деятельности террористов, совершивших теракт 11 сентября, а также фотографии каждого из них и их биографии. Были и мои заметки по поводу того, что движет террористами и какие объекты могут стать их целями. И это первое, что досматривающий вытащил из моей сумки! Отличное настроение сменилось мрачными предчувствиями. Меня окружили четыре сотрудника Администрации транспортной безопасности. Мои объяснения не произвели на них особого впечатления. Пришел их начальник, которому было доложено: «Говорит, что он профессор экономики, который изучает терроризм».
Они полностью распотрошили мой багаж. Надо сказать, что рюкзак я и сам давно не разбирал. В нем 12 отдельных карманов, каждый из которых битком набит барахлом.
— Что это? — спросили меня.
— Мультфильм «Корпорация монстров», блеск для губ и цепочка для ключей, — отвечаю.
Так продолжалось полчаса. Помимо блеска для губ, особое внимание вызвал паспорт (к счастью, мой собственный), презентация PowerPoint, таблетки, завалившиеся в складках сумки, все в ворсинках и карандашном грифеле, а также потрепанная книга «Почему с хорошими людьми случаются беды».
Наконец, убедившись, что я, так сказать, выступаю за хозяев поля, мне разрешили сесть на самолет до Чикаго. К счастью, я оставил дома свой экземпляр «Справочника террориста», о котором недавно писал в блоге. Иначе вместо Чикаго лететь бы мне на Кубу.
Очевидное — невероятное: «Фрикономика» — детективный телесериал, купленный NBC (Стивен Дабнер)
Несколько месяцев назад Левитта и меня попросили проконсультировать детективный телесериал, основанный на идеях «Фрикономики». Суть: столичная полиция в условиях кризиса нанимает неординарного ученого, чтобы обуздать преступность.
Эта идея показалась нам абсолютно безумной, но в чем-то и заманчивой. Принадлежала она Брайану Тейлору, молодому менеджеру из производственной компании Келси Грэммера Grammnet, которая тогда сотрудничала с компанией Lionsgate. Для сценария задействовали известного писателя Кевина Фокса. Сериал должен называться «Пария».
Пару недель назад мы с Левиттом отправились в Лос-Анджелес помочь этим ребятам сделать продукт, пригодный для телесетей. Но, поскольку мы ничего не знаем о телевидении, мы старались поменьше болтать: пусть лучше Кевин, Брайан и Келси делают свое дело. И они делали! Вот новости с сайта Deadline.com:
Телесеть NBC купила «Парию»... В сериале действуют персонажи, вдохновленные экономической теорией под названием «фрикономика», которая стала популярной благодаря писателям и экономистам Стивену Левитту и Стивену Дабнеру. В «Парии» мэр Сан-Диего назначает сомнительного ученого без всякого опыта работы в полиции руководить опергруппой. Тот использует альтернативные методы расследования, навеянные «фрикономикой».
Сложно сказать, чем все закончится, но пока жаловаться не на что. Особенно интересно было поговорить с Грэммером об актерской игре (кстати, он сейчас сыграл главную роль — мэра Чикаго — в замечательном драматическом телесериале «Босс»). Как-то я спросил у него, почему одни лица столь привлекательны на экране, а другие — казалось бы, даже более миловидные и симпатичные — не смотрятся.
Он быстро ответил: «Размер головы. У большинства успешных актеров большая голова».
В самом буквальном смысле. Во всяком случае, так мне кажется.
ВДОГОНКУ. Сделка рухнула быстро даже по голливудским стандартам. После нескольких телеконференций компания NBC уведомила продюсеров, что она то ли передумала, то ли раздумала, то ли задумала что-то еще. Как бы то ни было, наш звездный час еще не настал.
