Сигнал моего мобильника сообщает, что пришла эсэмэска.

Я беру телефон, смотрю, сколько сейчас времени – 1 час 34 минуты ночи… Смотрю, от кого пришла эсэмэска.

От Брэди!

«Привет! – читаю я. – Как дела? У меня все отлично! Целую. Пока!»

Первая моя мысль – «Ну очень вовремя! Полвторого ночи!». Вторая – «Что это за послание? «Привет, целую, пока» – и все?!».

Я встаю, выхожу из спальни в пустой коридор и набираю номер Брэди.

– Алло! – слышу я его голос.

Он взял трубку? Не верю! Сколько раз я звонила ему с тех пор, как он уехал в свой дурацкий Майами – ни разу не отвечал, а тут вдруг…

– «Алло»! – передразниваю я его. – Что это еще за «целую, пока»?

– Не понял… – рассеянно произносит он.

– И это все, что ты мне смог написать? – говорю я. – «Целую, пока» – и все?

– Я просто не хотел тебя беспокоить, – отвечает он. – Я думал, ты уже спишь…

– Как видишь, не сплю.

– Ну ладно, – бормочет он, – извини. Конечно, я должен был написать тебе послание подлиннее…

– Ладно, забудем об этом, – спешу сказать я, вспомнив о том выводе, который я почерпнула из наблюдений за моими братьями: никогда не приставай к парню с расспросами «Почему не звонишь?», «Почему не пишешь?» – иначе он и вовсе бросит тебя.

– Как у тебя дела? – спрашиваю я. – Какие новости?

– Скучаю по тебе. Ты и не поверишь, как скучаю! Наконец-то я услышал твой голос!

«Если так скучаешь, то почему же не звонишь?!» – хочется крикнуть мне. Я готова разрыдаться прямо в трубку. Но надо держать себя в руках, надо быть сильной…

– А почему ты еще не спишь в такое время? – спрашиваю я.

– Да так… Пошел было на одну вечеринку, но вернулся – скучная какая-то оказалась…

– Понятно, – говорю я, хотя меня так и подмывает спросить: «Что за вечеринка? Кто там был?».

– Прикинь, у меня завтра – точнее, уже сегодня, сейчас уже за полночь – футбольная тренировка аж в шесть утра! – говорит Брэди. – А я еще не ложился…

Футбольная тренировка Брэди меня мало волнует. Все мои мысли сейчас о том, на какую такую вечеринку он ходил. Кто там был? Наверняка какие-нибудь девчонки-болельщицы?

– Тренер из нас все соки выжимает, – жалуется Брэди. – А ведь со среды у нас уже начались занятия, так что мне надо успевать еще и учиться! Но ему, похоже, и дела нет!

«Да что за вечеринка? – хочется спросить мне. – Не держи от меня секретов, Брэди!»

– Тренировки у нас два раза в день, – продолжает он. – Я уже весь выжатый словно лимон! Единственный день, когда можно как следует поспать – воскресенье…

– Может быть, – прерываю я его, – пойдешь лучше спать, если завтра у тебя тренировка?

– Что? Нет. Я хочу поболтать с тобой!

«Тогда почему сам не позвонил мне? – хочется крикнуть мне. – Почему послал лишь эсэмэску, да и то совершенно никакую – «привет, пока, люблю, целую…»? Но я беру себя в руки и говорю вместо этого:

– Ну, и о чем ты хочешь со мной поболтать?

– Да так, ни о чем… Собственно говоря, мы с тобой ведь уже болтаем, не так ли?

– О чем? О том, что тебе завтра рано вставать на твою дурацкую тренировку? Содержательный разговор, нечего сказать!

– Не понимаю, что тебе не нравится?

– Ты сказал, что у тебя уже начались занятия… Может быть, все-таки соизволишь рассказать мне об этом? Какие предметы? Нравятся ли тебе твои преподаватели?

– Да что с тобой, Викс? Ты явно чем-то недовольна! В чем дело?

– Все в порядке, Брэди, – говорю я, хотя сама прекрасно осознаю, что сейчас сердита до крайней степени. – Может быть, все-таки расскажешь мне хоть что-нибудь? Успел ли ты подружиться с кем-нибудь из однокурсников? Как учеба?

Брэди вздыхает.

– Ну, например, – нерешительно начинает он, – недавно я писал сочинение. А когда преподаватель прочел его и вернул мне, оказалось, что оно все исчеркано красным карандашом – живого места не осталось… Что ему не понравилось – ума не приложу… А в понедельник у меня контрольная…

– Ну надо же, – ироничным тоном говорю я, – как интересно! А что за контрольная?

– По антропологии. Ну, знаешь, про древних людей – как их там… питекантропы, неандертальцы…

– С ума сойти, как интересно! – все с той же иронией произношу я. – Всю жизнь мечтала поговорить с тобой об антропологии!

– Я не собирался говорить с тобой об антропологии. Ты сама спросила!

– А я думала, тебе не терпится похвастаться, как хорошо ты написал контрольную! – смеюсь я, хотя на самом деле мне хочется плакать.

– Я еще не писал ее. Контрольная будет только в понедельник… Что с тобой, Викс? Ты что, пьяна? Где ты вообще находишься?

Я не собираюсь говорить ему, что нахожусь на полпути к Майами, потому что теперь уже не уверена, будет ли он рад видеть меня, не скажет ли что-нибудь вроде: «О, Викс! Как здорово, что ты приехала! Только вот извини, крошка, я чертовски занят – у меня тренировки два раза в день… Ты ведь, кажется, обещала приехать не раньше Дня благодарения…».

– Где я нахожусь? – переспрашиваю я. – Ну, скажем так – не дома… В конце концов, сейчас пятница, вечер… Не сидеть же мне дома в такое время!

– Викс, ты пьяна? У тебя какой-то странный голос…

– Да, я пьяна! – отвечаю я. – Я на вечеринке, Брэди. Со мной Джесси и еще несколько парней – ты их не знаешь…

– Парней? – В голосе Брэди явно слышится беспокойство. – Что за парни? Ты точно там с Джесси, Викс? Джесси ведь не любит вечеринки, на которых пьют…

– Я уговорила ее пойти, – отвечаю я, пропуская мимо ушей вопрос Брэди о парнях. Пусть Брэди поревнует – не все же мне его ревновать!

– Пора заканчивать разговор, Брэди, – говорю я. – Уже поздно.

«Хватит! – думаю я. – Пусть этот пижон знает, что я не собираюсь бегать за ним, как собачка. Если я ему действительно нужна, пусть звонит мне сам».

– Я позвоню тебе как-нибудь потом, – говорю я. – Если, конечно, можно…

– Конечно, можно, Викс! Всегда буду рад…

– Я тоже, – ядовитым тоном говорю я. – Мне не терпится поболтать с тобой – о футболе, об этой, как ее… антропологии…

– Викс, да что с тобой? Ты явно какая-то не такая… Что случилось, Викс?

«Что случилось? – хочется сказать – точнее, крикнуть мне. – Случилось то, что я люблю тебя, что я безумно скучаю по тебе, не могу прожить без тебя и дня, а ты не звонишь и не пишешь, и наверняка развлекаешься там с другими девчонками…»

Но сказать все это Брэди я не могу. Скажи я такое – он уж точно меня бросит раз и навсегда. А что я буду делать без Брэди, не знаю… Без Брэди я просто умру.

«Ты просто пьяна, Викс! – говорю я себе. – Три бутылки пива и бокал вина – для тебя явно перебор. Запомни: твой предел – не больше двух бутылок пива!»

– Со мной все в порядке, Брэди, – говорю я. – Просто в данный момент, извини, действительно не могу разговаривать. Так что, как говорится, «целую, пока»…

– Викс! Подожди, Викс!

– Ну, что еще?

– Что это за парни, с которыми ты на вечеринке? А домой ты как добираться будешь? В таком состоянии тебе нельзя садиться за руль!

«Ревнуешь? – усмехаюсь я про себя. – А сам только что вернулся с вечеринки, где наверняка были какие-нибудь девчонки…»

– Ты все равно не знаешь этих парней, – говорю я. – Случайно с ними познакомилась. Кстати, двое из них работают охранниками.

Разумеется, я солгала. Ни Марко, ни Робби и никто из присутствующих здесь парней, насколько я могу судить, охранником не работает. Просто охранники всегда казались мне такими крутыми…

На самом деле, мне не терпится рассказать Брэди обо всем – о Старом Джо, о том, какой прекрасный голос у Мэл, о том, что мы встретили продавца хот-догов, который участвовал в шоу самого Эла Рокера… Брэди бы это понравилось – он сам обожает Эла Рокера. От того, что я не рассказала обо всем этом Брэди, у меня такое чувство, словно этого никогда и не происходило со мной. Раньше я всегда рассказывала Брэди едва ли не обо всем, что со мной случалось.

Но если я расскажу это Брэди сейчас, он вряд ли будет слушать меня. Судя по всему, сейчас его волнует лишь одно – он поглощен ревностью к каким-то незнакомым парням, которых я «подцепила» бог знает где.

– Домой-то ты как будешь добираться? – снова спрашивает он.

– Я пока еще не собираюсь домой. Переночую здесь, утром поеду… А повезет меня Джесси. Ты же знаешь – она отлично водит машину. К тому же, Джесси никогда не пьет.

– Подожди! Ты собираешься остаться там на ночь?

В глубине души я понимаю: Брэди, пожалуй, прав, что беспокоится обо мне. Завалиться на вечеринку к незнакомой компании – действительно рискованно. Но с чего это он вдруг целых две недели не звонил, не писал, а теперь забеспокоился?

– Послушай, Брэди, – говорю я, – почему это я вообще должна давать тебе отчет о том, куда я пошла, что делаю? Я разве твоя собственность?

– Викс, на этой вечеринке есть хоть кто-нибудь из твоих знакомых, кроме Джесси?

– Послушай, Брэди, не будь занудой! Ты напоминаешь мне моих братьев!

«Почему он не извинится за то, что столько времени не звонил мне, – думаю я, – почему не объяснит, что было тому причиной?»

– Я просто беспокоюсь, как бы с тобой чего-нибудь не случилось! – говорит он. – Пусть лучше Джесси отвезет тебя домой прямо сейчас…

«Вот-вот, – думаю я, – боишься, чтобы со мной чего-нибудь не случилось, а сам позаботиться обо мне не хочешь – пусть лучше Джесси…»

Пока что, слава богу, со мной не случилось ничего особо ужасного. Просто я сижу на вечеринке у совершенно незнакомых мне людей. Марко, пожалуй, и неплохой парень, но весь остальной народ здесь – сплошь какие-то уроды и придурки. Со мной Джесси и Мэл, но Мэл напилась настолько, что, кажется, идти не сможет…

Мне хочется сказать – нет, крикнуть: «Брэди, приезжай – прямо сейчас – и забери меня поскорее отсюда! Позаботься обо мне хоть немного, Брэди!».

Но Брэди, похоже, хорошо устроился – заботится обо мне лишь на словах, а сам и пальцем для меня не готов пошевелить. Две недели не звонил, не писал – и, видно, считает, что это нормально, что так и должно быть! Преспокойно треплется тут о каких-то футбольных тренировках, о контрольной по антропологии и прочей ерунде… Я сказала ему, что пошла на вечеринку, так он весь исходит ревностью – где, когда и с кем, а сам только что вернулся с вечеринки и даже не считает нужным сообщить мне, что за вечеринка и кто там был…

Не иначе, он нашел себе другую девчонку!

Как же я устала от всего этого – все время ждать его звонка, едва ли не через каждые пять минут проверять мобильник – нет ли эсэмэсок или пропущенных звонков, и снова и снова убеждаться, что нет… Неужели он не понимает, как скучаю я по нему, как одиноко мне одной в огромном пустом доме?

И, прежде чем сама осознаю́, что́ я говорю, у меня вдруг срывается с языка:

– Что ж, похоже, Брэди, что наша любовь не выдержала испытания разлукой!

– Ты о чем, Викс? – Судя по голосу Брэди, он искренне удивлен. – Да мы в разлуке-то всего неделю…

«Так я и знала! – думаю я. – Я считаю чуть ли не минуты, а он даже дней не считает…»

– Две недели, – поправляю я.

– Ну, две…

– Две недели – это не так уж мало, Брэди. За две недели ты мог найти время хотя бы раз позвонить мне! Видно, – повторяю я, – наша любовь и впрямь не выдержала испытания разлукой…

– Викс!

– Послушай, Брэди, – говорю я, – видно, нам надо расстаться. Раз и навсегда. Так лучше, Брэди!

– Викс, да что с тобой? – Голос Брэди срывается в крик. – Ты с ума сошла?

«Не кричи на меня, футболист-антрополог! – хочется ответить мне. – И не жди, что я запла́чу. Даже и не подумаю!»

– Разговор окончен, Брэди, – говорю я.

– Викс!

– «Целую, пока», – горько усмехаюсь я – и выключаю мобильник.

Через несколько секунд раздается звонок – это перезванивает Брэди. Но я выключаю мобильник и кладу его в свою сумочку.

На лужайке перед домом Робби небольшой, шириной всего футов десять, бассейн. В данный момент в нем никого нет – весь народ сидит на крыльце с бутылками пива в руках. Горят свечи, мерцают огоньки сигарет. Одна девчонка сидит на траве и играет на гитаре.

Мне не хочется ни с кем общаться, поэтому я подхожу к бассейну и трогаю воду рукой. Вроде не очень холодная… Я поднимаюсь по шаткой лесенке и захожу в бассейн прямо как есть, в футболке и шортах. На поверхности воды уныло плавают несколько утонувших жуков.

Я погружаюсь с головой в воду, словно пытаясь смыть с себя обиду и злость и отогнать дурные мысли – но мысли беспорядочно кружатся в моей пьяной голове.

Одно я знаю точно – я все-таки правильно поступила, что порвала с Брэди.

Я правильно поступила. Стив, Джо-младший, Джэй, Тулли, Пенн – любой из моих братьев сказал бы, что я поступила правильно. Ну, может быть, разве что Пенн, который так благоговел перед своей Лизой Сигел, что Тиффи Гонзага не удалось его соблазнить, даже сняв перед ним футболку… Но в конце концов и он расстался с Лиззи. Что же до остальных моих братьев, то наблюдая за ними, я сделала твердый вывод, что когда парень расстается с девчонкой пусть даже на короткое время, он, как правило, очень скоро ее забывает и заводит себе другую. Так, например, стоило Кэтлин уехать в летний лагерь, как Тулли сразу же начал встречаться с этой рыжей – не помню уже, как ее зовут, кажется, Джуэл…

Наивно было бы думать, что Брэди в Майами лишен внимания девчонок. В школе он был лучшим футболистом – и в университете наверняка продолжает быть если не лучшим, то, по крайней мере, одним из лучших. А к таким всегда липнут девчонки-болельщицы, а то и женщины постарше. Наверняка он уже нашел себе девчонку, которая успела объездить полмира – не то что я, почти никогда не покидавшая Найсвилла. Девчонку, которая не работает в каком-нибудь дурацком «Вафельном Доме», не ходит в промасленной и пропотевшей блузке, не носит дурацкой прически «под дикобраза», которую бог весть с чего вдруг вздумалось соорудить мне…

Не стоит забывать, что Брэди в первую очередь – мужчина. А мужчинам нельзя доверять – сегодня он с одной, а завтра, глядишь, уже с другой… Стоит ли жалеть о таком?

Я снова погружаюсь в воду, а когда выныриваю, вижу, что рядом с бассейном стоит Марко.

– Вот ты где! – говорит он.

– Ты искал меня? – спрашиваю я.

– Вообще-то искал. Я хотел спросить, все ли в порядке с Мэл.

– Мэл уже давно спит богатырским сном. Не волнуйся, с ней Джесси, и, если что, Джесси, я думаю, позаботится-таки о ней.

– Я хотел было зайти к вам в комнату, – говорит он, – да передумал, решил не тревожить.

– Да, пожалуй, их сейчас лучше не тревожить. Спасибо, что позволил нам остаться!

– Не за что. – Марко кивает на бассейн: – Можно к тебе?

– Залезай, – отвечаю я.

Я замечаю, что на Марко нет брюк – одни синие плавки и футболка. Он стягивает футболку через голову, и я обращаю внимание, как он мускулист.

– Я всегда залезаю в этот бассейн, когда вечеринка у Робби начинает превращаться в бардак, – говорит он, погружаясь в воду.

Я смотрю на Марко. Неплохо сложен, смуглая кожа, черные выразительные глаза, как у антилопы… К тому же, у Марко неплохое чувство юмора – я успела это заметить, пока он болтал с Мэл в машине.

– Твоя подружка Джесси ни с того ни с сего накинулась на Робби, – говорит он. – Ты не знаешь, что это вдруг на нее нашло?

– Видимо, просто была не в духе – Джесси не любит вечеринки, где много пьют.

– Возможно, ей не понравилось что-то из того, что сказал Робби. Робби, в принципе, неплохой парень, но иногда бывает настоящим пошляком… Девчонок это часто бесит.

– Если он такой пошляк, то почему ты с ним дружишь?

– Я знаком с Робби аж с пятого класса. А прошлым летом, когда я не ладил с отчимом, Робби позволил мне какое-то время пожить в его доме.

– Понятно, – говорю я. Голова моя все еще кружится от выпитого и от того, что я ныряла.

– Послушай, – начинает вдруг Марко, – эта Мэл…

– Что Мэл? – спрашиваю я.

– У нее есть какой-нибудь парень?

– Насколько мне известно, в данный момент нет. Был у нее один, потом у нее с ним что-то там произошло – что именно, я толком не знаю… С тех пор она очень осторожничает, не спешит заводить нового парня.

– Серьезно? – пожимает плечами Марко. – Мне она не показалась особо закомплексованной.

– Какой же она тебе показалась?

– Девчонка как девчонка. Симпатичная, простая…

– Простая? – смеюсь я. – Послушай, если тебе действительно нравятся простые девчонки, то почему ты тогда до сих пор один? Простую девчонку найти не сложно – их пруд пруди…

– Я имел в виду, простая в том смысле, что держится просто, не смотрит на людей свысока, а не в том смысле, что она глупая.

– Серьезно? – говорю я. – Тебе правда показалась, что Мэл держится просто?

– Да. Взять, например, девчонок в нашей школе, так их хлебом не корми – дай опустить кого-нибудь ниже плинтуса. А Мэл держится просто. Веселая, с ней легко разговаривать…

– А ты знаешь, что Мэл ездила в Африку на сафари? – спрашиваю я. – В смысле, в настоящую Африку, а не в африканский уголок в Дисней-парке…

– Я знаю, что такое Африка! – улыбается он.

– Серьезно? – смеюсь я в ответ.

Мне нравится улыбка Марко, простая и открытая. До сих пор еще ни один парень, ни один мужчина не улыбался мне…

То есть, конечно же, мужчины мне улыбались – взять хотя бы того продавца хот-догов, что участвовал в шоу самого Эла Рокера. Да и тот парень, что заправлял бензином машину Джесси, подмигнул мне. И еще как-то раз в «Вафельном Доме» один клиент начал было заигрывать со мной, хотя мне в тот момент было не до него – мне не терпелось дождаться перерыва, чтобы наконец выбежать покурить.

Брэди, конечно, улыбался мне, и не раз. Но Брэди далеко и, возможно, улыбается сейчас другой девчонке – или девчонкам, а Марко – рядом и так приветливо улыбается мне…

– Африка – она такая, – Марко рисует пальцем в воздухе силуэт Африки. – Там очень жарко, а еще там живут зебры.

– Мэл видела зебру, – говорю я. – И даже трогала ее голыми руками…

– Голыми? – смеется он.

Нет сомнений, что Марко явно неравнодушен к Мэл. Как загорелись у него глаза, стоило мне упомянуть про нее и про «голые руки»…

– Я сказала «голыми руками», – улыбаюсь в ответ я. – Сама Мэл при этом голой не была…

– А зебра была голая? – лукаво спрашивает он.

– Зебры вообще нудисты, – смеюсь я. – Как и жирафы. Представь себе, они все время в своей саванне ходят голые, и у них все наружу, все видно…

Улыбка Марко становится еще шире. Я рада, что хотя бы какое-то время я могу не думать о Брэди. Мне хочется, чтобы Марко улыбался мне снова и снова…

– Да, зебры – совсем бесстыжие девчонки! – говорю я. – Да что зебры… Сегодня в музее мы видели аллигатора…

– Старого Джо?

– Откуда ты знаешь? – удивляюсь я.

– Ну ты даешь! Ты уже забыла, где мы встретились?

Сказать по правде, я действительно уже успела это забыть. Вот что значит много выпить!

– Да, Старого Джо. Так вот, он тоже был голый, как и зебры, но не выглядел таким. Знаешь почему? У него такая шкура, что он не выглядит голым. Как будто он в кожаном пальто… Кажется, из кожи крокодила шьют обувь?

– Да, шьют.

– Вот так-то! – вздыхаю я. – У крокодила такая кожа, что ему никакого пальто, никакой обуви не надо. Он может быть голым и при этом защищенным так, как не защищен ни один человек. Он может позволить себе быть голым. А люди убивают крокодилов и шьют из их кожи одежду и обувь, чтобы прикрыть наготу и защитить ноги… По своей природе люди – голые. В этом мы ближе к зебрам, чем к крокодилам. Люди ведь и с точки зрения биологии более близки к зебрам, чем к крокодилам, не так ли?

– Ты всегда так много разглагольствуешь о наготе? – смеется Марко.

– Только когда сижу в бассейне с голыми людьми.

– Я не голый. Я в плавках!

– Ты выглядишь голым.

– Могу снять плавки, – подмигивает он. – Если, конечно, ты не против…

Мне вдруг становится ясно, что Марко – такой же, как Брэди, а Брэди – такой же, как Марко. Меня нет рядом с Брэди – и он уже готов флиртовать с другими девчонками. Марко явно неравнодушен к Мэл, но Мэл сейчас рядом нет, а есть я – так почему бы не пофлиртовать со мной? Как он сейчас уставился на мою грудь, облепленную мокрой футболкой… Я все-таки была права – все мужчины одинаковы…

Что ж, может быть, раз так, то оно и к лучшему? Если для Брэди все равно, я или другая девчонка, если для Марко все равно, Мэл или я – то почему для меня должно быть не все равно, Брэди или Марко?

Я ныряю, проплываю под водой и выныриваю рядом с Марко.

– Я вовсе не против! – говорю я. – Кстати, почему ты тогда меня не обыскал?

– Что? – явно опешив, произносит Марко.

– Тогда, у музея… Я сама предложила тебе обыскать меня! Почему ты меня не обыскал?

– Я…

– Молчи! – Я прижимаюсь к груди Марко и целую его.