Американский биолог, генетик и энтомолог русского происхождения Феодосий Добржанский говорил: «Ничто в биологии не имеет смысла, кроме как в свете эволюции». Так назывался его известный доклад на конференции Национальной ассоциации учителей биологии. Самой важной его работой считается книга «Генетика и происхождение видов». Ученый твердо верил в то, что со временем происходит изменение видов – они развиваются. Если мы станем отрицать трансформацию живых существ в новые формы, никогда не поймем жизнь на Земле.

Мы должны понимать прошлое, чтобы понять настоящее.

В науке не так много совершенно точно установленных фактов. Истина меняется со временем, по мере появления новых знаний, с новыми открытиями и исследованиями, причем это касается как Солнечной системы, так и атомов, и различий между полами. Однако все биологи сходятся в одном: эволюция – это факт. Но как она происходит? Естественный отбор – это не факт, а только теория, хотя и очень хорошо обоснованная. Многие эволюционные биологи на каком-то этапе считали, что эволюционные изменения всегда являются прогрессивными. Слабые отметаются, сильные выживают, производят сильное потомство, наследующее лучшие качества; слабое потомство опять отметается, а сильные снова остаются – и живут дальше. Девиз эволюции: быстрее, выше, сильнее. Вперед и вверх. Лучше и лучше с каждым разом. Появился термин «адаптация»: все живые существа, в настоящее время обитающие на Земле, являются оптимальными продуктами эволюции.

Но тщательное изучение истории эволюции и ее результатов выявляет факты, которые противоречат этой концепции. Во-первых, многие черты или свойства продолжают существовать не потому, что полезны, а потому, что нейтральны. Они не опасны, поэтому их присутствие никак не влияет на выживание тех, кому они присущи. К таким, например, относят зубы мудрости и волосы на человеческом теле. Их называют рудиментарными или остаточными признаками. Они не являются ни адаптивными, ни вредными. Они остаются просто потому, что естественный отбор не утруждает себя избавлением от них.

Во-вторых, с точки зрения классической эволюционной теории, нельзя назвать «оптимальным продуктом эволюции» безногих ящериц или птиц, которые не умеют летать. Но с точки зрения той же эволюции незачем тратить энергию на часть анатомии, которая становится ненужной из-за условий проживания данного вида или подвида.

В-третьих, остаются признаки, которые одновременно являются и полезными, и вредными, а сохраняются они потому, что являются побочными продуктами совсем другого и жизненно необходимого адаптивного свойства. Примером может служить наследственная болезнь серповидноклеточная анемия. Она встречается у одного из каждых 500 афроамериканцев. Как видно из названия, клетки крови у страдающих этой болезнью имеют не круглую форму, а серповидную. Из-за этого они обладают пониженной способностью к впитыванию кислорода. Зато люди с серповидной структурой клеток крови являются более стойкими к заражению малярией. В Африке, откуда происходят предки современных афроамериканцев, подобная форма клеток крови является преимуществом, ведь ее обладатели менее подвержены инфекции, представляющей серьезную угрозу на этом континенте.

То есть мы можем сказать, что черта или свойство, которые на первый взгляд могут казаться полезными, на деле не являются эволюционно адаптивными. И точно так же, казалось бы, смертельно опасная черта или свойство может при определенных обстоятельствах принести пользу.

Что в свете этой теории можно сказать о гомосексуальности? Давайте просто констатируем факт: она есть.