7
Так тянулись дни и недели.
О судьбе заключенных ходили самые мрачные слухи,
Говорили о сотнях умерших.
У Шарлотты с Паулой по-прежнему нет никаких известий.
Жив ли еще Альберт?
Певица пошла на все, чтобы вызволить мужа из лагеря.
В нацистской верхушке у нее еще было несколько почитателей.
Они обещали подумать, как ей помочь,
Хотя это трудно, – из лагеря пока что никто не вышел.
Я вас прошу, умоляю! —
Заклинала Паула.
В эти дни гнетущего ожидания Альфред их не покидал.
Старался как мог отвлекать их от черных мыслей.
Стоило выйти Пауле, как он обнимал Шарлотту,
Но и его самого терзала тревога.
Аресты коснулись прежде всего элиты —
Врачей и артистов, преподавателей, интеллектуалов,
Но, если возьмутся и за обычных людей,
Он окажется в первых рядах обреченных.
Все думали лишь об одном – о бегстве.
Но куда им бежать?
И как?
Границы давно закрыты.
Однако Шарлотта могла бы уехать.
Для тех, кому нет двадцати двух лет, это еще возможно:
При выезде из Германии от них не потребуют паспорта.
Ей оставалось всего лишь несколько месяцев.
Дед с бабкой слышали о последних событиях.
В письмах они заклинали Шарлотту приехать:
У них здесь, на юге Франции, истинный рай.
Она не должна оставаться в Германии,
Это становится слишком опасным.
Паула была согласна со стариками.
Но разве Шарлотта могла уехать,
Не повидав отца?
По правде сказать, это лишь отговорка.
Она давно для себя решила,
Что никогда не уедет отсюда.
Причина проста: она ни за что не покинет Альфреда.
Паула в конечном счете добилась освобождения мужа.
Через четыре месяца Альберта освободили.
Он вернулся домой, но совсем другим человеком —
Чудовищно исхудавшим, потерянным. Сразу упал на кровать.
Паула задернула шторы: пусть он отоспится.
Шарлотта потрясена до глубины души.
Часами сидела она у постели отца,
Борясь с охватившим ее отчаянием.
Шарлотту тревожили хрипы в груди отца.
Она ухаживала за ним с какими-то странными чувствами:
Ей казалось, будто она защищает его от смерти.
Постепенно Альберт приходил в себя,
Только все больше молчал
И спал чуть не круглые сутки.
А ведь прежде он так любил работать ночами.
Как-то утром, открыв глаза, подозвал он к себе жену.
Паула тотчас к нему подошла:
Что, мой дорогой?
Он открыл было рот, но голос ему изменил,
Не было сил сказать ей то, что хотел.
Наконец он с трудом произнес одно слово: Шарлотта…
Что – Шарлотта?
Шарлотта… должна… уехать…
Паула знала, как больно ему говорить такое, —
Сейчас отец, как никогда, нуждался в близости дочери.
Но теперь понимал: им не на что больше надеяться.
Он уже побывал в самом пекле нацистского ада,
И, пока еще это возможно, Шарлотте нужно бежать.
