7
Девушка окунулась в работу с безудержной страстью.
Профессора одобряли ее усердие, ее творческий дар,
Но временами корили за молчаливость.
Интересно узнать, чего от нее хотят?
Ее ведь просили держаться в сторонке, избегать
разговоров с другими.
И все-таки у нее появилась подруга —
Бáрбара, белокурая и хорошенькая, притом чистокровная немка.
До чего ж я красива, хайль Гитлер! – восклицала весело Барбара.
По вечерам они часто вдвоем возвращались с занятий,
И Шарлотта выслушивала откровения новой подруги.
Та рассказывала о своем возлюбленном.
Жизнь казалась ей просто чудесной.
Ах, если б Шарлотта могла хоть недолго пожить, как подруга!
В Академии творческая свобода постепенно сходила на нет.
Власть связывала преподавателей все более строгими правилами.
Нацисты решили обуздать слишком вольные кисти.
То и дело полиция нагло вторгалась в классы
И рыскала по всем углам, вынюхивая запах упадка.
Пора искоренить пресловутое «современное искусство»!
Как смеют эти мазилы не писать белокурых крестьян!
Как смеют не восхвалять арийских атлетов, их силу и доблесть!
Долой небывалых уродов – скорченных призраков Бекмана,
Мерзкого пачкуна, вождя упадочной живописи!
Немецкий гений Макс Бекман решил покинуть страну
в тридцать седьмом,
Сразу же после речи Гитлера, произнесенной в Мюнхене
По случаю открытия Дворца немецкого искусства:
До того как пришел к власти национал-социализм…
В Германии царило так называемое современное искусство…
Что ни год появлялся новый «шедевр» этого современного
искусства!
А нам – нам нужно немецкое искусство
с его бессмертными ценностями!
Искусство как символ не временной моды, не стиля эпохи,
Но символ и образ германской нации!
А что создаете вы?
Уродов, кретинов, калек,
Женщин, внушающих лишь омерзение,
Мужчин, подобных скотам, а не людям,
Детей, которых – будь они таковыми в жизни —
Сочли бы проклятием Божьим!
Итак, приговор прозвучал,
И «упадочное» искусство стало центром широкой ретроспективы.
Нужно продемонстрировать людям, что именно запрещено любить,
Нужно воспитывать зрителей, формировать у них правильный вкус,
И, главное, нужно навек заклеймить виновных в этом упадке.
«Почетное» место отвели Шагалу, Эрнсту и Отто Диксу.
Толпы зрителей измывались над этой «еврейской мазней».
После сожженных книг – заплеванные картины.
Среди шедевров развесили и детские каракули,
И картины, написанные душевнобольными.
Так власти обставили казнь современного искусства.
