15
— Нет! — сказала Мэри. — Не могу. Но даже если бы могла, все равно была бы против, потому что ты не понимаешь, какой опасности подвергаешь нас обоих, возвращаясь на ферму. Когда вернутся мужчины, эти несчастные обо всем им расскажут, и жрицы в Вассаре будут уведомлены, что ты где-то неподалеку. Можешь не сомневаться — нас выследят и поймают.
— Да, ты права, я понимаю. Но я уже не в силах терпеть. Я слишком много съел. Или эти две женщины, или ты.
Мэри вскочила. У нее был такой вид, будто она собирается сделать нечто неприятное, но необходимое.
— Если ты отвернешься на минутку, — произнесла она с дрожью в голосе, — мне кажется, я смогу облегчить твое положение.
— Мэри, в самом деле? — восторженно воскликнул Стегг. — Ты сама не представляешь, что это для меня значит!
Он отвернулся и, несмотря на страстное нетерпение, улыбнулся: как это похоже на нее — этакая вот благопристойность, раздеваться самой перед тем, как лечь с ним!
— Я могу повернуться? — спросил он, услышав движение у себя за спиной.
— Нет. Я еще не готова.
Он услышал, как она приближается к нему.
— Ну? Все в порядке? Уже можно? — В нем нарастало нетерпение.
— Еще нет, — ответила она и стала позади него.
— Я больше уже не в состоянии ждать, как ты…
Что-то тяжелое обрушилось на его затылок, и он лишился чувств.
Когда он очнулся, то обнаружил, что лежит на боку со связанными за спиной руками и ногами, перетянутыми возле лодыжек. Для этого ей пришлось перерезать надвое тонкую веревку, которую он бросил в мешок перед бегством из Хай-Квин. Рядом лежал крупный булыжник, сваливший его.
Увидев, что он открыл глаза, она сказала:
— Прости меня, Питер, но я вынуждена была так поступить. Если бы ты навел ди-си на наш след, мы бы уже не могли скрыться.
— У меня в мешке две бутылки виски, — сказал Стегг. — Обопри меня о ствол дерева и приложи бутылку к губам. Я хочу выпить весь литр. Во-первых, мне нужно хоть как-то унять боль в голове. Во-вторых, если я не напьюсь до бесчувствия, то сойду с ума от безысходности. А в-третьих, мне нужно забыть, какой бессердечной сукой ты оказалась!
Она молча повиновалась.
— Прости меня, Питер.
— Убирайся к чертям! Зачем я только связался с такой, как ты? Неужели я не мог убежать с настоящей женщиной? Спаивай меня, спаивай!
Два часа длилась эта странная попойка. Под конец Стегг совсем притих, устремив перед собой неподвижный взор. Затем он застонал и уснул.
Утром Стегг сразу же почувствовал, что развязан. На похмелье он не жаловался и вообще ни о чем не говорил с Мэри, лишь молча смотрел, когда она поставила перед ним его порцию. После завтрака, за которым он выпил очень много воды, они все так же молча отправились на восток.
Был уже почти полдень, когда Мэри заговорила:
— Лес становится все реже, появились скалы. За последние два часа не было видно ни одной фермы. Мы на пустоши между Ди-Си и Кэйсилендом. Здесь надо быть вдвойне осторожными: легко нарваться на вооруженный отряд и с той, и с другой стороны.
— А что плохого, если мы повстречаемся с твоими соплеменниками? — спросил Питер. — Именно они нам и нужны, не так ли?
— Они сначала пристрелят нас, а уж потом начнут разбираться, кто мы такие, — объяснила Мэри, явно нервничая.
— Ну и что? — резко бросил он. — Мы ведь можем покричать им с безопасного расстояния. Скажи мне, Мэри, ты уверен;, что со мной не будут обращаться, как с пленником из Ди-Си? Мои рога могут им не понравиться.
— Я расскажу им, что ты спас мне жизнь. И что ты не по своей воле стал Героем-Солнце. Разумеется…
— Что разумеется?
— Тебе придется вынести операцию. Не знаю, есть ли в моей стране достаточно искусные медики, чтобы удалить твой рог, не убив тебя при этом, но придется рискнуть. А не то тебя запрут, и ты сойдешь с ума. Разгуливать на свободе с этой штуковиной на голове тебе никто не позволит. А я, естественно, и не подумаю выйти за тебя замуж, пока у тебя будет этот рог. Кроме того, тебе следует сначала окреститься. Я ни за что не выйду замуж за язычника. Не смогу, даже если бы захотела. Язычников мы убиваем.
Стегг не знал, то ли ему рычать от ярости, то ли плакать от досады, то ли хохотать. Опыт подсказал ему, что лучше всего вообще не показывать свои чувства. Поэтому он спокойно произнес:
— Я что-то не припоминаю, чтобы просил тебя выходить за меня замуж…
— А тебе и не нужно просить, — ответила она. — Достаточно того, что мы провели хотя бы одну ночь вместе без свидетелей. В моей стране это означает, что мужчина и женщина обязаны пожениться. Зачастую это единственный способ объявить о своей помолвке.
— Но ты же не совершила ничего такого, что оправдывало бы вынужденный брак. Ты все еще девственница. Во всяком случае, насколько мне известно.
— Конечно! Только это не имеет никакого значения. Считается само собой разумеющимся, что мужчина и женщина, проведя ночь вместе, обязательно уступят зову плоти, сколь бы сильная воля у них ни была. Если только они не святые. Но святые никогда не допустят, чтобы возникло такое положение.
— С какой же это стати-разстати ты изо всех сил старалась мне показать, какая ты паинька? — громко сказал он. — Раз уж попалась, так чего же мешкать?
— Потому что я воспитана так, а не иначе. Потому что, — добавила она самодовольно, — не имеет никакого значения, что думают люди. Главное, что видит Мать. Вот что засчитывается.
— Временами ты такая ханжа, что я с удовольствием свернул бы твою прелестную шейку! Я здесь бешусь от желания, какого тебе век не знать, а ты могла бы облегчить мои страдания, нисколько не запятнав свою репутацию… да заодно и провести время так, как мало кому из женщин удавалось!
— Не надо сердиться, — попросила Мэри. — Все гораздо сложнее. Если бы такое случилось у меня на родине, нас бы убили еще до свадьбы. Для меня это было бы большим грехом. Кроме того, разве ты сейчас нормален? У тебя же этот рог… А это уже особый случай. Я уверена, что понадобится очень умудренный жрец, чтобы разобраться во всех этих сложностях.
Стегг затрясся от гнева.
— Мы ведь еще не в Кэйсиленде, — только и сказал он.
День клонился к вечеру. Стегг съел гораздо больше, чем мог себе позволить. Мэри ничего не сказала об этом, только стала внимательно следить за ним. Она отступала каждый раз, когда он близко подходил к ней. Они упаковались и тронулись в путь. Воздействие еды на Питера становилось очевидным. Верхняя, мясистая часть рога стала набухать и распрямляться. Глаза блестели, он шел вприпрыжку, кряхтя от едва сдерживаемого самодовольства.
Мэри стала потихоньку отставать. Его настолько захватила волна нарастающего желания, что он этого не замечал. Отстав метров на двадцать, девушка юркнула в кусты. Он прошел еще метров двадцать и только тогда, обернувшись, увидел, что она исчезла. Стегг взревел и бросился искать в заросли, забыв всякую осторожность и громко выкрикивая ее имя.
Он отыскал ее след по примятой траве, прошел по нему к руслу небольшого, почти высохшего ручья и вошел в дубовый подлесок. Подлесок быстро кончился, и Питер очутился на обширной поляне.
Прямо в лицо ему уставились полторы дюжины широких мечей. За остриями он увидел хмурые лица кэйсилендеров.
Из-за их сомкнутых спин выглядывала девушка лет двадцати.
Девушка-талисман была одета точно так же, как Мэри, когда он впервые увидел ее в клетке. Мужчины были в форме чемпионов Кэйсиленда по бейсболу. Странно, даже дико выглядели на них треугольные адмиральские шляпы с плюмажами вместо кепи с длинными заостренными козырьками.
Чуть поодаль стоял и олени: девятнадцать для основных и запасных игроков, один для девушки-талисмана и четыре вьючных.
Капитан команды Майти, носивший имя, означавшее «Могучий», как и все остальные капитаны команд Кэйсиленда, был высок и мускулист, с узким длинным лицом, одна щека его вздувалась от комка табака. Увидев Стегга, он расхохотался.
— Привет, Рогатый! Ты надеялся найти здесь мягкую юную плоть? Вместо этого тебя ждет закаленное острое лезвие! Ты разочарован, зверь? Не стоит. Мы позволим тебе побыть в объятиях женщины, только вот руки ее будут худыми и костлявыми, грудь сморщенной и отвислой, а дыхание будет пахнуть свежей могилой.
— К чему такая торжественность, Майти?! — хрипло закричал один из мужчин. — Повесим его, и дело с концом. Нас ждет игра в Пьюкипси.
Теперь Питер понял, что они здесь делают. Это был не военный отряд, а бейсбольная команда, приглашенная на соревнования в Ди-Си. Только в таком случае им гарантировалась безопасность при переходе на территорию Ди-Си.
С другой стороны, такая гарантия означала, что ими дано обещание не причинять вреда тем ди-си, которых они повстречают в этих малонаселенных местах.
— Нечего тут трепаться о веревке, — сказал Стегг, обращаясь к Майти. — По правилам вы не имеете права причинять вред ди-си, если он только сам на вас не напал.
— Что верно, то верно, — согласился Кэйси. — Но тебе не повезло. Мы знаем от своих шпионов, что ты не уроженец ди-си и, следовательно, наше обещание тебя не касается.
— Зачем же тогда меня вешать, если я не ди-си? — спросил Питер. — Я же вам не враг? Скажите, вы не видели женщину, бежавшую впереди меня? Ее зовут Мэри Кэйси. Она скажет вам, что вы должны обращаться со мной, как с другом.
— Рассказывай!.. — вмешался тот, кто предлагал повесить пленника. — Ты один из рогатых, одержимых дьяволом! Нам этого вполне достаточно.
— Помолчи, Лонзо, — сказал Майти. — Здесь я командую.
Он обратился к Стеггу:
— Жаль, что я не перерезал тебе глотку до того, как ты открыл рот. Тогда у меня не было бы сомнений. Но мне хочется побольше узнать об этой Мэри Кэйси. А как у нее полное имя? — неожиданно спросил он.
— Мэри из Маленького Рая Кэйси! — выпалил Питер.
— Так зовут мою двоюродную сестру. Только мне кажется, что это еще ничего не доказывает. Ее таскали вместе с тобой по всему Великому Пути. У нас хорошая сеть осведомителей, и нам известно, что вы исчезли после налета этих мужеложцев на Вассар. Но тамошние ведьмы подобрали другого Рогатого Короля, а затем разослали вооруженные патрули искать вас.
— Мэри где-то поблизости, в этом лесу, — сказал Стегг. — Разыщите ее, и она подтвердит, что это я помог ей вернуться на родину.
— А что же это вы оказались порознь? — подозрительно спросил Майти. — Почему это ты так бежал?
Стегг молчал.
— Я вот что скажу, — произнес брат Мэри. — Одного взгляда на тебя достаточно, чтобы любой мог догадаться, почему ты ее преследовал. Вот что я скажу тебе, Рогатый Король: я намерен проявить к тебе снисхождение. Если бы мы не спешили, то я бы сначала поджарил тебя на медленном огне, потом вырвал бы глаза и заткнул ими твою же глотку. Но у нас впереди игра, и мы спешим, поэтому смерть твоя будет быстрой. Свяжите ему руки, ребята, и вздерните.
Через ветку дуба перебросили веревку, на шею пленнику накинули петлю. Двое игроков схватили его за руки, третий приготовился вязать. Стегг не сопротивлялся, хотя легко мог бы всех расшвырять.
— Погодите! Я вызываю вас на игру по правилам «Один против пяти» и призываю Бога быть в том свидетелем!
— Что? — не веря своим ушам произнес Майти. — Ради Колумба, мы и так опаздываем. С чего бы это нам принимать вызов? Откуда нам известно, ровня ли ты нам? Мы все «дирада», видишь ли, и вызов человека низкого происхождения для нас неприемлем. Ты что, не понимаешь этого? Просто немыслимо!
— Вы зря меня унижаете. Вы разве не слышали, что Героев-Солнце выбирают только из аристократов?
— Верно… — согласился Майти и почесал затылок. — Что ж, ничего не поделаешь. Отпустите его, ребята. Думаю, игра не затянется.
Ему и в голову не пришло, что можно просто наплевать на вызов и повесить Питера; у него имелся свой кодекс чести, и нарушить его было бы немыслимо. Тем более, когда Стегг призвал в свидетели его божество.
Начинавшая игру пятерка игроков Кэйси сняла свои адмиральские шляпы и одела кепи с продолговатыми козырьками. Распаковав снаряжение из вьюков, они начали размечать ромб на ближнем лугу. Для этого они сыпали какой-то тяжелый белый порошок из кожаной сумки, обозначая им трассы от базы к базе и от каждой базы к площадке подающего. Они нарисовали маленький квадрат возле каждой базы, согласно правилам «Один против пяти». Стеггу в процессе игры разрешалось отбивать, находясь в любой из баз. Несколько больший квадрат они начертили для подающего.
— Не возражаешь, если судьей будет наша девушка? — спросил Майти. — Она поклянется перед Отцом, Матерью и Сыном, что не будет нам подсуживать. Если же она сплутует, пусть поразит ее молния. Хуже того, пусть она останется бесплодной.
— У меня нет другого выбора, — согласился Питер, примеряясь к обитой медью бите, которую ему дали. — Я готов.
Сейчас у него прошло влечение к женщинам, его заменило страстное желание пустить кровь этим парням.
Девушка в защитной форме и в маске из стальной сетки на лице вразвалку направилась к своему месту позади защищающего первую базу.
— Мяч в игру!
Стегг приготовился к приему подачи. Майти стоял всего лишь в тридцати девяти футах от него, держа в руке тяжелый кожаный мяч с четырьмя острыми стальными шипами. Он посмотрел в сторону противника, затем размахнулся и бросил.
Мяч словно из пушки полетел прямо в голову Питера. Он летел столь быстро и точно, что вряд ли человек с нормальными рефлексами мог бы уклониться от него. Стегг, однако, успел присесть, и мяч просвистел на дюйм выше его головы.
— Первый мяч! — высоким чистым голосом объявила девушка.
Защитник даже не пытался его поймать. В этом варианте игры его главной обязанностью было бегать за мячом и возвращать его подающему. Разумеется, он также охранял «дом» и попытался бы поймать мяч в свою огромную ловушку, если бы соперник предпринял попытку проскочить в него.
Майти Кэйси снова размахнулся и пустил мяч, целясь на этот раз в живот.
Питер взмахнул битой, но вместо ожидаемого резкого хлопка от удара биты по мячу услышал лишь глухой стук. Мяч отскочил влево и выкатился за пределы ромба, оказавшись за штрафной линией, откуда им уже нельзя было играть.
— Первый промах!
Защитник вернул мяч подающему. На сей раз Майти Кэйси сделал ложный выпад, а затем метнул его одним неуловимым движением.
Эта подача едва не застала Питера врасплох. Отклониться он уже не успевал, у него лишь хватило времени прикрыться битой. Мяч угодил в ее плоскую сторону и на мгновенье как бы прилип к ней, смяв медь обшивки своим шипом.
Стегг рванулся к первой базе, прижав к себе биту: правила разрешали это, если мяч прилипал к ней. Майти Кэйси побежал вслед за ним, надеясь, что по дороге мяч свалится с биты. В противном случае, если бы Стегг добежал до первой базы, продолжая им владеть, он становился подающим, а Майти — отбивающим.
Мяч свалился с биты на полпути к первой базе.
Питер бежал, как олень, на которого, кстати, был здорово похож. Вот он швырнул свое тело головой вперед и по траве юзом проскользнул в первую базу. Бита, которую он держал перед собой на вытянутой руке, ударила первого базового защитника в голень, повалив его с ног.
Что-то сильно ударило Стегга в плечо. Он взвыл от боли — шип вонзился глубоко в тело, но подпрыгнул, развернулся в воздухе и схватил мяч, не обращая внимания на теплую струю, полившуюся из раны.
Теперь, согласно правилам, выдержав удар мяча и сохранив достаточно сил, он мог бросить его либо в подающего, либо в первого базового.
Первый базовый попытался бежать, но его нога была слишком сильно повреждена битой. Поэтому он вынул собственную биту из футляра, висевшего за спиной, и изготовился отбить мяч, если Стегг бросит в него.
Первый базовый встретил бросок с искаженным от боли лицом.
Раздался глухой звук. Защитник покачнулся несколько раз, затем рухнул на землю — шип вонзился ему в горло.
Теперь у Питера появились две возможности: либо остаться в безопасности в первой базе, либо попытаться прорваться ко второй. Он решил бежать. Так же, как и при перебежке в первую, он сделал перед самой базой бросок вперед, пытаясь проскользнуть в нее. Второй базовый защитник, в отличие от первого, посторонился. Перед падением Питер разогнался настолько сильно, что по инерции проехал базу юзом, но сразу же перевернулся и вкатился в нее.
В это время раздался хлопок — это второй базовый поймал мяч в ловушку.
Теоретически Стегг был в безопасности, находясь во второй базе. Но он собрался, видя ярость на лице второго базового, вскочил на ноги и изготовился ударить защитника по голове, если тот настолько забудет правила, что попытается «запятнать» своего соперника прямо в базе.
Второй базовый, увидев занесенную для удара биту, выронил мяч на землю. Кровь капала с его пальцев в тех местах, где их рассекли шипы: он слишком торопился, вынимая мяч из ловушки.
Был объявлен перерыв. Над первым базовым защитником произнесли слова прощания, посте чего тело накрыли одеялом.
Питер попросил еду и воду, чувствуя, что начинает слабеть от голода. Он имел на это право, поскольку тайм-аут брал противник.
Как только он закончил есть, раздалась команда девушки:
— Мяч в игру!
Теперь Стегг, находясь в крохотном квадрате возле второй базы, снова стал отбивающим. Майти размахнулся и метнул мяч. Питер отбил его влево от себя, но мяч остался внутри ромба, не долетев до штрафной линии. Он рванулся к третьей базе, но на этот раз игрок, заменивший погибшего первого базового, бросился за мячом тотчас же, стоило тому коснуться земли. Стегг на миг остановился, не зная, то ли бежать к третьей базе, то ли вернуться во вторую.
Первый базовый неуловимым движением перебросил мяч Майти, который теперь, выгнув спину дугой, поджидал противника почти на линии между второй и третьей базами, находясь практически у него на пути. Продолжи Питер перебежку, его спина осталась бы не защищена. Он развернулся на ходу, босые ноги скользнули по траве, и он упал на спину.
«Вот и конец!» — пронеслось в сознании. Майти стоял совсем рядом и уже размахнулся, чтобы бросить мяч в распростертое тело.
Но Стегг не выпустил биту из рук. В отчаянии он поднял ее перед собой. Мяч звонко ударился о биту, выбил ее из рук и, подпрыгивая, остановился в метре от него.
Питер торжествующе взревел, вскочил на ноги, поднял биту и, не сходя с места, стал угрожающе ею размахивать. Поскольку его ни разу не «запятнали» во время перебежек, он не имел право подобрать мяч и бросить его в кого-либо из противников. Не мог он и сойти с белой полосы-трассы, чтобы помешать противникам подобрать мяч. Но, поскольку тот лежал на земле совсем близко, он мог, не сходя с места, бить битой игроков, пытающихся завладеть мячом.
Над поляной раздался звонкий девичий голос, начавший отсчет до десяти. У игроков Кэйсиленда было десять секунд, чтобы принять решение — либо попытаться овладеть мячом, либо без помех пропустить в третью базу.
— Десять! — объявила девушка, и Майти повернул назад, решив не связываться с битой, которой размахивал чужак.
Он снова подал мяч. Питер замахнулся, но не попал. Майти улыбнулся и метнул мяч, целясь в голову отбивающего. Тот занес биту, снова промахнулся, однако мяч не коснулся Стегга.
Капитан Кэйси по-волчьи оскалил зубы. Теперь, согласно правилам, раз уж Стегг замахнулся битой, но не попал по мячу, он должен был отшвырнуть биту в сторону и стоять неподвижно, пока Майти не сделает попытку «запятнать» его, пусть даже ударом мяча между глаз.
С другой стороны, если сейчас пронесет, у него появлялась возможность попасть в «дом» и самому стать подающим. Правда, он все равно будет в невыгодном положении. Он был один, не имел помощников, но зато огромная сила и быстрота реакции делали его совсем неплохой «командой».
В наступившей тишине было слышно только, как молятся игроки из команды кэйси. Затем Майти с силой метнул мяч.
Мяч летел точно в живот Стегга, и оставалось либо отбить его голыми руками, либо отклонить туловище, не выходя при этом за пределы крохотного квадрата. Сделай он шаг в сторону или упади за пределы квадрата, ему было бы засчитано очко.
Питер предпочел слегка отклонить туловище. Мяч соскользнул по телу, и шип прочертил кровавую полосу на животе.
— Первый мяч!
Майти снова прицелился в живот. Питеру почудилось даже, что он чудовищно разбух, неся в своем чреве собственную судьбу, словно гигантская падающая звезда.
Он широко замахнулся, молниеносно описав битой дугу параллельно земле. Кончик ее соприкоснулся с мячом, сила удара отклонила биту вниз, и она раскололась на две части, а мяч отлетел назад к Майти.
Подающий опешил. Он не мог поверить в то, что тяжелый мяч может так далеко отлететь. Затем, когда Стегг во всю прыть мчался к «дому», он стремглав бросился вперед, навстречу мячу, и поймал его в свою ловушку. Одновременно другие игроки, также оправившись от сковавшего их изумления, бросились наперехват.
Между бегущим человеком-командой и «домом» оказались два игрока, по одному с каждой стороны белых линий, обрамлявших трассу между базой и «домом». Оба умоляли Майти перебросить им мяч. Но он оставил себе честь перехватить соперника.
В отчаянии Питер отбил мяч обрубком биты, и тот воткнулся в землю прямо у его ног.
Один из игроков кэйси нырнул к нему.
Стегг обрушил чудовищный удар на шлем и череп под шлемом. Остальные игроки оцепенели.
Девушка закрыла лицо руками, чтобы не видеть второго сраженного. На мгновение она опустила руки и умоляюще взглянула на своего капитана. Майти прикинул, не дать ли сигнал всем броситься на убийцу и порешить его, отбросив правила ко всем чертям.
Затем сделал глубокий вдох и громко крикнул:
— Ладно. Кэйси, начинай отсчет. Мы все-таки «дирада». Не к лицу нам мошенничать.
— Раз! — пронзительно вскричала девушка.
Остальные игроки смотрели на Майти. Он осклабился и скомандовал:
— О’кэй. Выстраивайтесь за мной. Попробую первым. Я, ребята, не имею права просить вас делать то, что является моей обязанностью.
Один из игроков предложил:
— Может, пропустить его в «дом»?
— Что?! — вскричал Майти. — Чтобы потом всякий подкаблучник, всякий юбочник, всякий идолопоклонник из Ди-Си смеялся над нами? Нет! Если нам суждено умереть, умрем, как подобает мужчинам!
— Пять, — объявила девушка. Казалось, сердце ее вот-вот разорвется.
— У нас нет ни единого шанса! — простонал кто-то. — Он вдвое быстрее каждого из нас. Мы для него все равно, что ягнята на алтаре.
— Я не ягненок! — взревел Майти. — Я — кэйси! Мне не страшно умереть! Я-то попаду на небо, а этот парень будет жариться в аду!
— Семь!
— Ну, давайте! Давайте! — кричал Стегг, размахивая обрубком биты. — Подходите, господа, испытайте свое счастье!
— Восемь!
Майти изготовился к прыжку, губы его беззвучно шевелились в молитве.
— Девять!
— ОСТАНОВИТЕСЬ!!
