Знакомый доктор, психиатр-эксперт, недавно порадовал новым случаем из судебно-психиатрической практики. Все люди, совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления – убийство, киднеппинг и прочая, и прочая, – в обязательном порядке проходят судебно-психиатрическую экспертизу. Так надо. Затем вменяемый, скорее всего, отправится в тюрьму, а невменяемый – скорее всего, в спецбольницу. Зная в общих чертах о таком порядке, некоторые несознательные граждане пытаются закосить под дурачка. Зря. По двум, как минимум, причинам.

Во-первых, эта экспертиза проводится несколько иначе, чем экспертиза на водительские права. Другие вопросы, другое внимание, отношение. Те, кто считает водительскую медкомиссию пустым фарсом, возможно, в чем-то и правы. Возможно. Не призываю почувствовать разницу со СПЭ. Мягкая эротика versus жесткое порно. Опять же, экспертами просто так не назначают, главврач считалочкой «вышел ежик из тумана» кандидатуры не выбирает. Случайных людей здесь нет, тут все люди специальные и к тому же совсем не дураки.

Во-вторых, по мнению людей бывалых и знающих, в тюрьме все же лучше. Мне трудно как-то прокомментировать это мнение. Я знаю несколько больных, переведенных в наши стационары из спецбольниц. Их сразу видно на утреннем обходе. В то время как остальные обитатели палат создают броуновское движение, эти стоят по стойке «смирно» возле заправленных коек и при приближении врача четко докладывают:

– Товарищ врач, за прошедшие сутки бреда не было, галлюцинаций не было, сон ночной восемь с половиной часов, настроение ровное, имеется небольшая скованность, стул за сутки один раз, оформленный, температура в норме. Больной такой-то.

Нужно просто предоставлять симулянтам возможность пообщаться с такими больными, и проблема будет решена.

Но вернемся к нашей истории. Экспертиза предстояла товарищу южных кровей, который решил, что лучший товар – живой товар, причем из числа своих же соотечественников. Он похищал людей, требовал за них выкуп – работа прибыльная, душевная, опять же с людьми. Кому-то не понравилась его деятельность, пришли злые люди в форме и с погонами, стали задавать глупые вопросы – где, мол, лицензия на проводимую деятельность, почему, мол, налоги не уплачены, что эти люди в вашем подвале вообще делают… Шибко сердились, наручники надели, в шайтан-арба катали, в зиндан посадили… никакой, понимаешь, демократии! Поначалу он даже чуть не написал чистосердечное – дескать, «признаю свою вину, меру, степень, глубину», – но потом одумался и стал все отрицать. Экспертная комиссия с любопытством наблюдала, как его ведут под конвоем по коридору. Если б асфальтом крыли так, как он матом, в России осталась бы одна беда – дураки. Вот так, с прибаутками, добрались они до кабинета экспертизы, товарищ сел на стул и преобразился.

Из злобно-задорного эквилибриста-матерщинника на колючей проволоке он, словно по мановению волшебной… ммм… скажем, бейсбольной биты в руках укуренной феи-маньячки, превратился в трясущееся мелкой дрожью нечто с отсутствующим взглядом. На все вопросы, последовавшие далее, ответы были примерно такого плана:

– У меня в голове опухол. Я ничего не понимаю. Очень болшой опухол. Поэтому совсем ничего не понимаю.

При попытке дать прочитать свои показания дрожь прекращалась, испытуемый злился, кричал:

– Я этого не говорил! Меня заставили!

Потом спохватывался, начинал снова дрожать и печально вещал:

– Я и читать-то не умею. Потому что не понимаю. Потому что опухол.

Его специально крутили и так и эдак; выяснилось, что, если отвлечь подэкспертного от значимой для него темы, он забывает про опухол и очень даже неплохо соображает, а матерится и того краше. Через полчаса расспросов у сопровождающего милиционера сдали нервы:

– Пусть этот выхухол учтет, что мне все похухол, и, как только мы здесь закончим, я иду нахухол, а он за мной СЛЕД В СЛЕД!!!

– Я не понимаю, что говорит этот козел, потому что у меня опухол…

К концу следствия у одного из врачей-экспертов родилась идейка. Он набросал на листке бумаги одно слово и повернулся к испытуемому:

– Знаете, какой диагноз мы вам поставим?

– У меня опухол, вы же знаете, я все равно ничего не пойму, – ответил тот и посмотрел на листок, на котором было крупно написано: «СИМУЛЯНТ».

– Вах, пидорасы!

На сей возвышенной ноте и завершилась эта экспертиза.